21
Я все еще дрожу, когда мы доходим до подножия скал, ведущих к Храму. Густой дым заполнил все небо, поэтому трудно сказать, насколько сильно пожар повредил здание. Мы пробираемся сквозь толпу, как вдруг передо мной мелькают лица нападавших. Их кожа расплавилась, как взбитое масло на солнце. Я никак не могу перестать вытирать руки о тунику, отчаянно стараясь забыть о сделанном.
Я не такая, как она. Эти слова беззвучно слетают с моих губ, пока Руджек тянет меня за собой сквозь толпу. Люди толкают стражников, которые встали в оцепление и не дают людям пройти к скале. Я слышу крики. Горожане убеждены, что Ре’Мек послал огненную бурю, дабы уничтожить Храм как оскверненный. Кто-то даже шепчет, что провидцы мертвы. Надеюсь, это правда – по крайней мере, в отношении моей матери. Это означало, что всем нашим кошмарам пришел конец. Если Арти мертва, я плюну на ее тело за то зло, которое она сделала, и за то, что она заставила меня сделать. Но даже это не отменит моего участия в ритуале или в преступлении, совершенном сегодня у священного дерева Гаэр. Оришам следует убить меня.
Мы с Руджеком стоим так близко, что его дыхание касается моего лица, и я буквально могу ощутить на языке его страх. В толпе есть переодетые шотани. Они выглядят как простолюдины или как стражники. Эхо их магии танцует на моих предплечьях. Раньше я завидовала их магии. Она дразнила меня. Но сейчас все иначе. Сегодня я увидела лишь малую степень того, на что способно мое проклятие.
На моем пути появляется охранник – мужчина, чей рост в два раза выше моего. Он смотрит на меня сверху вниз карими глазами, и этим взглядом можно камни резать. За его спиной группа людей передает ведра с водой вверх по крутому обрыву. Рты и носы у них завязаны мокрыми тряпками, чтобы защититься от дыма.
– Нам нужно добраться до Храма! – кричу я сквозь шум толпы, чувствуя, как в животе нарастает боль.
– Никто не пройдет! – кричит охранник, брызгая мне в лицо слюной. – Приказ визиря.
– Но…
Я пытаюсь обойти его.
– Ты слышала меня, девчонка! – рявкает мужчина, крепче сжимая свой скимитар.
– В сторону, – требует Руджек, и в его словах звучит настоящая властность. Взъерошенный после драки, он выглядит так же грозно, как и его отец. – Я не буду повторять приказ.
Стражник замечает гребень с изображением львиной головы на эларе Руджека. Здоровяк мрачнеет и ругается себе под нос, а затем отходит в сторону. Паника внутри меня ослабевает, но окончательно не проходит.
Как только мы проходим мимо стражников, Руджек касается моего плеча, и мы останавливаемся. На ощупь его рука холодная как лед, и мои ноги подгибаются под тяжестью его испытующего взгляда. Хотя я и не хочу говорить о моем ужасном поступке, этой темы не избежать. Позади него суетится человек с заплетенной в косу бородой и обожженной под солнцем кожей. Мужчина проталкивается к тому же стражнику, который пропустил нас.
– Это была магия, Арра, – говорит Руджек. – Я думал…
– Я не могу объяснить тебе…
Проклятие снова не дает мне ничего сказать.
– Как давно ты нашла ее в себе?
– Недавно, – отвечаю я. Ненавижу это проклятие. Ненавижу его за то, что оно сделало с теми людьми, и за то, что оно держит меня в подчинении. Коре сказала, что демоническая магия меня защищает. Но я и подумать не могла, что произойдет что-то подобное. Это проклятие – больная, извращенная шутка.
Всю свою жизнь я мечтала о магии, как у моего отца или матери. Я хотела, чтобы мной гордилась бабушка – великий вождь Аатири. Годы работы с кровяными снадобьями в магазине Оше. Годы испытаний на фестивале Кровавой Луны. Предчувствие, что однажды я смогу дотянуться до неба и получить магию. Разочарование от постоянных неудач. Потом я обменяла годы жизни на магию, чтобы увидеть похитителя детей – собственную мать. Я не хочу этот… дар. Если бы я могла, то я бы вырвала его из своей груди.
– Пропустите меня! – кричит человек с заплетенной в косу бородой. – Мой мальчик там, наверху.
Мое сердце замирает, когда я думаю об отце Кофи. Семьи заслуживают того, чтобы знать, что случилось с их детьми, – даже если это не облегчит их страдания.
– Сколько раз тебе говор… – прежде чем стражник успевает закончить, бородач бьет его по лицу.
Порой для начала массовой драки нужен всего один человек, который не смог сдержать свою ярость. После нескольких ударов стража обнажает сталь. Уже через несколько мгновений толпа обрушивается на оцепление. Кто-то даже отбросил в сторону ведра с водой, чтобы помочь восстановить порядок – но никто так и не помешал нам подняться вверх по ступеням.
На полпути мы останавливаемся, чтобы перевести дыхание. Глаза Руджека налиты кровью, а кожа покрыта пятнами грязи. Дым вытягивает слезы из моих глаз, сажа покрывает язык. Подавив приступ кашля, Руджек протягивает мне руку. Я берусь за нее. Мы молча смотрим друг на друга и на то, как наши пальцы переплетены в нерушимой связи. Связи, которая началась много лет назад с удочки на берегу Змеиной реки. Для этого момента нам не нужны слова. Этот маленький жест говорит лучше слов о том, что мы никогда не произносили вслух.
Колокола бьют полдень, когда мы достигаем вершины и проходим через ворота Храма. От дыма ноет грудь. Люди в беспорядке разбегаются по двору и садам. Тут и там раздаются приказы, но люди все равно в растерянности. Все вокруг покрыто грязью и копотью. Из пяти зданий, что когда-то были связаны между собой входом в форме полумесяца, уцелели лишь три. Пожар обуздали, последние струйки дыма поднимаются из изувеченного Зала ориш. В соседнем здании, куда я хожу на уроки, тоже нет ничего, кроме золы и обугленного камня.
Крыша над статуями сгорела дотла, но ориши абсолютно целы. Под куполом Храма они выглядели очень величественно, но эта картина меркнет по сравнению с их великолепием под открытым небом. Даже Безымянная выглядит особенно грандиозно. Солнечный свет преломляется вокруг их вечной тьмы, и от этого эффекта захватывает дух. На месте каждой статуи сохраняется пятно ночного мрака – и это в разгар яркого солнечного дня. За ними скалистые утесы очерчивают линию горизонта.
Три тела лежат на земле рядом с той частью сада, которая рухнула во время ритуала Арти. Их лица накрыты, но я замечаю кафтан, почерневший от копоти. Мои мышцы сжимаются, и я останавливаюсь. Нет, это не моя мать. Слишком просто. Ее никакой пожар не остановит.
Визирь появляется из одного из зданий, которые пощадил огонь. За ним по пятам следует целая дюжина жандаров. Они в полном боевом облачении, и под серебряными нагрудниками я вижу яркие красные туники. Вот же бедняги. Как же жарко им должно быть. У каждого на бедрах с обеих сторон скимитары. Визирь поднимает руку, чтобы остановить сопровождающих. Его белая элара выглядит еще ярче среди всей этой копоти.
Он приближается к нам один, держа руки на рукоятях своих отполированных мечей, которые висят в ножнах у него на боку. Его взгляд скользит по мне, словно я не более чем комар, которого легко можно прихлопнуть. Затем он внимательно рассматривает элару Руджека. Она вся в грязи, и на ней видны пятна крови. На раздраженном лице визиря теперь читается явное отвращение.
– Я вижу, ты не усвоил урок, – огрызается визирь. Руджек в ответ скрещивает руки на груди.
От подъема у меня колет в боку.
– Моя мать…
– Мертва? – рычит визирь, кипя от злости. – К сожалению, нет.
Я не могу смотреть на него, не думая о том, что он ложно обвинил Арти в том, что она околдовала Всемогущего. Неужели он думает, что я сделала то же самое с его сыном? Его обвинение толкнуло ее на этот путь. Он не виноват в ее поступках, но нельзя сказать, что его совесть чиста.
– И обязательно так грубить? – спрашивает Руджек, хмуро глядя на отца. – Что случилось?
– А разве это не очевидно? – отвечает вопросом на вопрос визирь. – Кто-то поджег Храм.
– Дети… – Проклятие сжимается в моей груди. – Это правда? – Я аккуратно изучаю пределы дозволенного. – Насчет детей… Это правда?
Визирь скрипит зубами:
– Да.
Я тщательно подбираю следующие слова:
– С Храмом случаются две трагедии подряд, и…
Я замолкаю, давая им возможность догадаться обо всем. Мне нужно, чтобы они выяснили правду.
Руджек морщится:
– Ты думаешь, их убил кто-то из Храма?
Да. Я пытаюсь выдавить из себя хоть слово – или просто кивнуть. Они оба это замечают.
А теперь сложи два и два, Руджек, умоляю я взглядом. Это Арти.
– Не нравишься ты мне. – Визирь свирепо смотрит на меня. – Как же мне осточертели твои загадки!
– Ты мне тоже не нравишься, – отвечаю я, – но я пытаюсь помочь.
– Следи за своим языком, или ты его потеряешь. – Визирь произносит эту фразу абсолютно спокойным тоном.
Настоящее затишье перед бурей. Это не пустая угроза.
Магия демона кипит под моей кожей, как натянутая струна, которая вот-вот порвется. Я делаю шаг вперед и оказываюсь лицом к лицу с ним. Не стоило мне сюда приходить. Я должна остановиться, пока не сделала хуже, но его насмешливая ухмылка приводит меня в ярость. Весьма недвусмысленная угроза. Да как он смеет? В свое время именно его приказ жрецу Ка сломал разум моей матери! Он должен заплатить за свои преступления – и я решительно настроена добиться этого.
Внезапно я чувствую что-то еще. Как будто по моей шее провели когтями в качестве предупреждения. Я смотрю на украшение из кости крейвана на эларе визиря. Его улыбка становится мрачнее. Вот же грязная, коварная свинья. Он был бы никем без этих костяшек, которые защищают его.
Между визирем и мной встает Руджек. Широко расставив ноги, мой друг тянется к своим скимитарам, чтобы было куда положить руки. Руджек и его отец смотрят друг на друга, как зеркальные отражения. Оба дают понять, что сдавать позиции они не собираются.
– Оставь ее в покое, – говорит Руджек и сжимает рукояти так сильно, что бледнеют костяшки пальцев. – Ты и так уже причинил много вреда.
– У меня нет времени на эти глупости.
Визирь отходит на несколько шагов и машет рукой своим жандарам.
– Кто-то ведь должен управлять Королевством.
Солдаты ведут провидцев из уцелевшей части Храма. Их изодранная одежда покрыта толстым слоем грязи. Понятно, почему визирь велел не пускать сюда людей. Сейчас провидцы выглядят хуже, чем шарлатаны, которые торгуют талисманами на удачу. Служители выходят следом, и я облегченно вздыхаю, увидев среди них Сукара. Он не замечает нас, поскольку занят тем, что помогает сильно обгоревшему товарищу.
Наконец отряд жандаров выводит наружу Арти. К моему разочарованию, она невредима – на ней нет и намека на ожоги. Ее растущий живот по-прежнему незаметен под большим золотым кафтаном. Даже посреди всех этих разрушений и хаоса моя мать излучает сплошное спокойствие. Даже больше, чем сам визирь. Жандары обходят ее стороной. Они не смеют тронуть жрицу Ка, чтобы не получить ненароком проклятие. Солдаты ведут ее к визирю, который стоит в окружении двух гвардейцев. Он позаботился бы о безопасности гораздо тщательнее, знай он о всех намерениях моей матери и о ее способностях.
– Указом Всемогущего, – объявляет визирь, – я освобождаю вас от должности жрицы Ка нашего Королевства.
Бесстрастное выражение лица не соответствует тому удовлетворению, что сквозит в его голосе.
– Прямо у вас под носом произошло осквернение Храма и убийство невинных детей. Ответственность за это несете лично вы. Настоящим я изгоняю вас за пределы Королевства.
У меня перехватывает дыхание. Изгнание. Разумеется, она заслуживает более серьезного наказания – но в ее изгнании лежит мой шанс на свободу. Расстояние между нами может ослабить ее проклятие, и я снова попытаюсь послать сообщение бабушке. Но прежде чем в мыслях возникает призрак надежды, в моей груди поселяется чувство страха.
Моя мать отвечает на его высокомерную улыбку такой же.
– Я принимаю свое наказание без возражений, визирь, – отвечает она, как будто он не сказал ей ничего существенного.
– Выноси решение я, – рявкает он, – я бы приказал отрубить тебе голову, но Джерек – дурак.
Арти морщит нос при упоминании имени Всемогущего.
– Я благодарна за ваше милосердие.
– Если ты еще раз ступишь на земли Королевства, – говорит визирь, наклоняясь к ней так, что только я вижу, как его глаза угрожающе сверкают, – я прикажу казнить тебя на месте.
Взгляд Арти остается равнодушным, она даже не опустила голову в знак покорности. Волосы у меня на затылке встают дыбом, когда в воздухе появляется намек на магию. Визирь слегка побледнел и отступил на полшага от моей матери. Если бы не его амулет, она могла бы убить его одним щелчком пальцев.
Визирь косится на меня, потом снова на Арти.
– Я изгоняю всю твою семью из Королевства, начиная с этого дня.
– Нет, – шепчет Руджек.
Я буквально чувствую, как рядом со мной напрягается его тело.
Струйка пота стекает по моему лбу, и кровь шумит в ушах. Он… он не может так поступить. Куда мне идти? Тамар – моя родина. Здесь все мои друзья. Здесь вся моя жизнь.
Демоническая магия рычит внутри меня, и я сжимаю руки в кулаки. Демон хочет напасть на визиря, но я борюсь, чтобы вернуть себе контроль. Нападение на него только ухудшит ситуацию. Всего несколько мгновений назад я и сама была близка к совершению этой ошибки. Нужно быть умнее. По сравнению с Королем Демонов визирь не имеет большого значения. Возможно, Арти подумала так же.
Руджек, однако, бросается к отцу. Его лицо пылает от ярости. Двое жандаров хватают его сзади. Он толкает локтем одного в живот и вырывается из рук другого. Еще двое обезоруживают его, и, пока он пытается освободиться, остальные гвардейцы спешат на помощь к своим товарищам.
– Не делай этого, отец! – кричит Руджек. – Арра не сделала ничего плохого!
– Пойдем, дочка, – говорит Арти, зовя меня за собой. – Слово визиря для нас закон… – Она делает паузу, и ее бесчувственный, деловитый голос опустошает меня. – Пока что.
Если визирь и слышит пренебрежение в ее словах, то не подает виду. Он слишком занят, наблюдая за тем, как Руджек сражается с жандарами. Они пригвоздили его к земле. Я хочу подойти к нему, но магия призывает меня следовать за Арти. Слезы застилают мне глаза, и я иду к ней. И это все? В последний раз я увижу Руджека, моих друзей. Мой дом. Жуткое оцепенение охватывает тело и разум, пока я смотрю на происходящее. Весь этот день был кошмаром наяву, от которого нет спасения. В это не хочется верить.
– Отпустите меня! – кричит Руджек. – Отпустите меня!
Он пинается, бьет и кричит. Требуется целая дюжина жандаров, чтобы удержать его. Они все уже изрядно потрепаны.
– Это ради твоего же блага, – обращается визирь к сыну. – Скоро ты все поймешь.
Арти кладет руку мне на плечо. Я замечаю огонек удовлетворения в ее холодных глазах, и мне все становится ясно. Ориши не проклинали Храм. И обычные горожане здесь тоже ни при чем. Это все дело рук Арти. Она никогда не смогла бы родить близко к Храму. Другие провидцы наверняка почувствовали бы демоническую магию ребенка и восстали против ее проклятия. Теперь она ускользнет от бдительных глаз Королевства. Она свободна и готова уничтожить всех, кто встанет у нее на пути. Она родит ребенка, который подчинит себе весь мир.
– Я найду тебя! – кричит Руджек. – Обещаю.
Его слова эхом отдаются у меня в ушах, и я изо всех сил пытаюсь запомнить его голос, гадая, не в последний ли раз мы видим друг друга. Если Арти захочет исчезнуть, она позаботится о том, чтобы нас никто не нашел. Но я не теряю надежды. Я – единственная, кто может остановить мою мать. Пока еще не слишком поздно.
ФРАМ
ОРИША ЖИЗНИ И СМЕРТИ
Вы не должны были вмешиваться без согласия остальных!
Это не значит, что тебе нужно наше разрешение, Ре’Мек. Но было бы неплохо, если бы вы вдвоем подумали рассказать нам о своих планах. Ты никогда не думаешь наперед. Точно так же вы объявили войну против Короля Демонов. Эгоизм – ваше всё.
Прибереги свои упреки для того, кому не все равно. Давайте обсудим более насущные проблемы.
Вы допустили эту ситуацию с детьми, и теперь в Королевстве царит хаос.
Разве мы не поклялись дать людям право жить по собственному выбору? Не за это ли мы так долго сражались? Но нет, вы просто не могли оставить их в покое. Вечно строите свои планы – или устраиваете военные конфликты, когда вам скучно. Неужели вам и сейчас скучно? Неужели этого нелепого Обряда уже не достаточно, чтобы развлечь тебя?
Если ты еще раз дашь своим змеям укусить меня, Коре, клянусь, я тебя убью.
Ты считаешь, что я слишком мягок, но вспомни – я единственный из нас, кто убил себе подобного. Я не против сделать это снова.
Но вы неправильно поняли мои намерения. Я не против того, чтобы действовать. Однако Король Демонов по-прежнему в заточении, а ребенок еще даже не родился. Мы не знаем, хватит ли у нее сил освободить его. Мы не можем видеть ее будущее.
Да, девочка будет могущественной, но мы не можем действовать вслепую.
Чего же ты от нас хочешь, Коре? Нас осталось так мало. За все это время мы не нашли способа освободить наших братьев.
Даже сейчас они страдают. Страдают те, кто заточил Короля Демонов в неволю. Страдают и те, кто запечатал врата между этим миром и тем, что мы оставили позади. Можно считать, что их давно уже нет в живых. Наши собратья не заслужили такой участи.
Высшему Катаклизму виднее. Он был матерью этой Вселенной, как и многих до нее. Мы должны вернуться в утробу нашей матери, чтобы родиться заново после того, как этот мир уничтожит себя.
Тебе не нужно говорить очевидное, Ре’Мек. Я знаю, что не Высший Катаклизм породил Короля Демонов. Это сделала наша сестра.
Нет, я не назову ее имени. Ее больше нет. Пусть так и останется. Неужели мы так и будем постоянно ссориться? Раньше было не так.
Да, я старый дурак, который тоскует по прежним временам. Я скучаю по тому времени, когда жизнь была простой.
Я не хочу больше драться. Остальные уже близко. Эсси, Нана, Моран, Сиси, Юкулу, Кива, Ома, Кекие, Угениу и Файума. Мы – последние из ориш. После нас никого не будет.
