В то время как с одной стороны делаются попытки устранить нездоровые привычки питания при помощи насильственных методов, с другой – дело доходит до «радикализации». Режимы питания все больше возводятся в абсолют, становятся более строгими, здоровые продукты превозносятся их адептами и приверженцами как суперъеда, а личная диета превращается в своего рода религиозный эрзац. Некоторые люди распространяют подобную информацию с одержимостью миссионеров-проповедников.

Хорошо, когда человек интересуется вопросами собственного здоровья. Полки в супермаркетах так плотно забиты готовыми продуктами и полуфабрикатами, что у многих может создаться впечатление, будто единственное место, где регулярно что-то готовят, – телевизор. Но есть и противоположное движение, чьи представители практикуют самые разные диеты – от меню каменного века до вегетарианства. Многие выдумывают тенденции, которые основаны на личных убеждениях, но поскольку твердых научных доказательств для этого недостаточно, делать обобщения едва ли резонно и корректно. И все же снова и снова приходится наблюдать, как одни люди демонстрируют свое моральное превосходство над другими.

В большинстве таких экстремальных случаев речь идет не только о здоровом питании и внимательном наслаждении едой, а о своеобразной самооптимизации. С этой тенденцией приходится сталкиваться не только на кухне.

Такова особенность нашего времени: мы воспринимаем возможность самореализации как обязанность. Мы стремимся управлять стрессом и следить за временем в офисе и на досуге, но не всегда делаем это, чтобы выкроить немного свободного времени или создать для себя некое «убежище». Чаще всего мы хотим одного – повысить собственную эффективность. Мы одержимы измерением своих показателей на спортивных занятиях – и не только потому, что это увеличивает наслаждение от нагрузок: мы оптимизируем собственную продуктивность. Здесь речь обычно не идет о большом спорте и высоких достижениях, где принята компьютеризированная система диагностики показателей организма и комплексное медицинское сопровождение и все упирается в последнюю цифру после запятой в процентных показателях. Кроме того, большой спорт чаще всего имеет мало отношения к здоровью – скорее это насилие над организмом. Но он выполняет и еще одну функцию – служит ориентиром для наших детей.

Намерения приверженцев самооптимизации можно понять. У многих людей создалось чувство, что в наше время разрушается все больше защитных барьеров, и они пытаются обеспечить себе безопасность своими силами. Однако защищенность нельзя приравнивать к несбалансированной и отнимающей силы гонке за повышением показателей и созданием преимуществ в конкурентной борьбе или соревновании. В этой гонке за молодостью, красотой и здоровьем есть только проигравшие. С такой жизненной позицией мы далеко не уйдем.

В поисках уверенности мы легко попадаем в ловушку избыточной диагностики и чрезмерного лечения, потому что склонны верить максиме: лучше перевыполнить, чем сделать слишком мало. Мысль о необходимости достигать, добиваться чего-то глубоко внедрена в головы многих из нас. Мы заигрываем не только со стремлением к совершенству. Мы не желаем ни в чем упрекать себя задним числом. И больше всего нам не хочется, чтобы другие упрекали нас в чем бы то ни было. И снова – здравствуй, стресс!

Вспомним о формировании «Я-образа» во время созревания. Он складывается у человека на протяжении всей жизни – например, применительно к представлению о счастье. В течение «удачной жизни», если нам уготована таковая, оно медленно трансформируется в направлении комфорта, хорошего самочувствия и удовлетворения (по статистике, но не всегда). В этом кроется отчасти выученная, отчасти биологически внедренная (а отчасти культурно навязанная) способность отпускать, освобождать, учитывать ограничения по здоровью и встраивать их в представление о себе. Как уже было сказано, это работа – она не всегда приятна и не происходит сама собой. Если это удается сделать, что бывает не так уж редко, то для многих – особенно для стариков – такое достижение создает удовлетворение и хорошее самочувствие. Я соглашаюсь, что изменился, и это приносит мне определенного рода независимость и легкость. Другими словами, с возрастом фиксация на собственной физической форме и здоровье понемногу ослабевает. Все приходит в свое время.

Что это означает для самооптимизации? Когда во время тренировки мы преследуем цель оптимизировать свои функции, не стоит удивляться, если все достижения – в том числе и те, что были совершены для победы над стрессом и развития внимания, – начинают подчиняться диктату функциональности. Отвоеванные ресурсы и активированный потенциал снова учитываются в показателях эффективности, и вот уже раскручивается спираль, ведущая вверх. Двигаясь по ней, мы в один прекрасный момент уже не сможем выдерживать конкуренцию с остальными.

Сказанное относится и к йогам на ковриках, и к медитирующим на подушках. Тот, кто бахвалится, что способен просидеть пять часов кряду, таращась в пространство, не должен удивляться, если вдруг заработает вывих колена, обнаружит у себя другую проблему с опорно-двигательным аппаратом или столкнется с недостатком социальных контактов и нездоровыми отношениями.

Сюда можно добавить и другое наблюдение: когда все подчинено диктату оптимизации, мы склонны сравнивать себя с другими и преимущественно ориентированы на внешнюю среду, поэтому нам все труднее быть самими собой и сохранять собственное Я. Из исследования выгорания мы знаем, что пренебрежение «внутренним миром», отсутствие стойких связей между тем, что я вижу и переживаю во внешнем мире, и тем, что составляет мою «суть», мое Я (чем бы это ни было на самом деле), может привести к деперсонализации и развитию нездорового цинизма.

Здесь уместно привести характеристику, которой Джеймс Джойс снабдил своего литературного персонажа г-на Даффи: тот жил «в некотором отдалении от своего тела». Нужно ли нам это? Нужно ли нам чувство вины, когда мы не соответствуем критериям приложения по оптимизации, установленного у нас на смартфоне? Когда какая-либо цель не достигается, когда что-либо не получается и мы уже не можем оптимизировать себя далее? А такое непременно когда-нибудь случится с каждым из нас.

Хочется верить, что нам удастся обрести свободу и стать более самоосознанными в истинном смысле этого слова. Мы определимся со своими внутренними желаниями, познаем свою истинную сущность и не дадим управлять собой внешней среде (то есть возьмем контроль над собой в свои руки), в том числе и посредством простого «неделанья» (когда делаешь что-либо меньше или по-другому). Тогда мы избавимся от оков концепции функциональности. Свободное время и ничегонеделанье могут быть осмысленным времяпрепровождением, которое подходит для погружения в себя и отладки своего организма. А можно не иметь никакой, даже поверхностной, цели. В любом случае ничегонеделанье не означает, что вы находитесь в застое или откатываетесь назад.

Когда умеренность снова станет эталоном поведения, у нас появится больше времени – для других людей, для собственной жизни и для себя в ней. Мы не будем плыть по течению или прозябать на периферии бытия. Встаньте за штурвал своего корабля жизни, не сидите в каюте, и тогда – в идеале – вы сможете принимать осознанные решения о том, какие сферы вашей жизни должны (и могут) подвергнуться оптимизации, а какие не подлежат изменениям.

Вместо самооптимизации нам нужно больше чувства собственной значимости. Многим из нас. Как им обзавестись? Для этого не существует рецепта, но несколько практических советов, помогающих обрести контроль над собственной жизнью, содержатся в подсказках из модели БЕРН. На случай, если вам никто еще сегодня не сказал этого, а вы сами забыли: вы хороши таким, какой вы есть!