Часть IV
Ставить во главу угла всего человека, а не только его тело
Нам есть за что благодарить современную доказательную медицину – при острых заболеваниях, как, например, воспаление легких, инфаркт и многие другие, она зарекомендовала себя необычайно эффективно. По крайней мере, мы не знаем ничего лучше. При несчастных случаях или прогрессирующих болезненных состояниях, когда возможности саморегуляции человеческого организма исчерпываются и тело уже не может исцелиться само, достижения современной медицины особенно важны.
В таких критических ситуациях большое счастье, что человек может воспользоваться возможностями техники и фармацевтики XXI века, так как от них в конечном итоге зависит наша жизнь. Я выражаю благодарность современному искусству врачевания и не хочу упускать из виду это обстоятельство по ходу повествования, несмотря на то что речь дальше пойдет вовсе не о классической, доказательной медицине. Но только когда мы включаем ее в свою игру, у нас появляется возможность постичь смысл расширенного понимания медицины и понять суть кода самоисцеления.
Отсюда ясно, почему я не использую для понятий самоисцеления, саморегуляции и Ко – а также не применяю в принципе – словосочетание «альтернативная медицина». Что это за альтернатива и кто захочет ею воспользоваться? Речь может идти только об адекватной, интегративной и в лучшем смысле этого слова всеобъемлющей медицине. О лучшем из всех доступных миров, поскольку научно доказана его эффективность и действенность. Даже понятие «нетрадиционная медицина», захоти мы использовать его для иллюстрации расширения границ традиционной, классической или официальной медицины (более точные определения, чем употребляемое вместо него словосочетание «доказательная медицина», которое, например, совершенно неизвестно американцам), содержит образ некой отдельной, другой медицины.
Почему бы нам просто не сказать «качественная медицина»? Ни один способ врачевания не идеален, поэтому все мы должны учиться друг у друга и сообща совершенствовать методы лечения. Пусть даже с привлечением дополнительных культурно-исторических и якобы несовременных методов – почему нет, если они по-прежнему эффективны? Ведь когда наши силы самоисцеления достигают своего предела, официально признанная доказательная медицина тоже не предлагает чуда. Вместо того чтобы проводить границы и критиковать слабые места того или иного подхода, мы должны связывать вместе их сильные стороны. Речь идет о больших возможностях, а не об исключении, ограничении или единственном истинном знании. Никаких «или – или», а наоборот – и то и другое, все вместе.
При хронических заболеваниях, таких как различные формы депрессии, тревожные расстройства, болевые синдромы, воспаления, ревматизм, дерматит и ему подобные состояния, нарушение обмена веществ и функциональные расстройства пищеварительного тракта, при многих сердечно-сосудистых заболеваниях, болезнях дыхательных путей и нарушении сна или же других синдромах, связанных со стрессом и т. д., традиционные тибетские и китайские методы терапии не менее успешны, чем западные. Единственная разница: они вызывают гораздо меньше побочных явлений, потому что лекари с Востока не используют никаких «медикаментов» (как мы их понимаем). Кроме того, этот метод требует меньше расходов.
Хорошая медицина – лучший из всех доступных миров.
Однако не стоит сравнивать яблоки с грушами, тем более что и здесь скрыто клише. Я провел почти год в Азии, где ежедневно общался с одним китайским врачом, практикующим традиционную китайскую медицину, который получил западное образование и окончил школу народной медицины в Поднебесной. Это было интересно и познавательно, но в итоге оказало на меня отрезвляющее воздействие. Дело в том, что мой восточный коллега считал иглоукалывание слишком долгой и обременительной процедурой, поскольку, используя отвары, он мог за то же время принять больше пациентов.
Сегодня мы должны еще более осторожно обращаться со своими романтическими представлениями о традиционной китайской медицине, аюрведе и прочих подобных учениях. Когда мы посмотрим на них более трезвым, исследовательским взглядом и узнаем, какие лекарства предпочитают люди в странах, где возникли эти методы, тогда у нас в самом деле появится выбор! Но при изучении западного и восточного подхода к лечению не стоит раскрашивать мир в черно-белые тона ни в том, ни в другом случае. Ведь многие средства, в том числе из азиатских или традиционных систем, не случайно успешно пережили тысячелетия и до сих пор исследуются с применением современных методов, которые часто подтверждают эффективность того или иного лекарства или процедуры. Любая медицина, если искусственно разорвать ее связь с культурой и поместить в неестественное экспериментальное пространство (где она покажет себя как весьма заурядное, хоть и эффективное средство), не будет оценена в соответствии с ее критериями. Это часто создает научно-медицинскую дилемму.
При этом эффективность (если она выявлена в реалистичных условиях) сама по себе не свидетельствует о наличии некоего действенного механизма и не дает научного объяснения того, как работает метод, средство или процедура. Может быть, в конкретном случае сыграло важную роль время, уделенное врачом пациенту; может быть, на него повлияла обстановка и все «прибамбасы», которые часто определяют действенность лечения. Натуропатия, комплементарная медицина и т. п. обычно требуют больше времени, а прием обычного врача в среднем ограничен интервалом от 6 до 9 минут.
В нашей системе здравоохранения время – деньги, а терпение часто считается иностранным словом и под ним понимают вовсе не ожидание пациентов в приемной. Методы, на применение которых уходит больше времени, чем требуется для выписки рецепта, часто имеют не самую хорошую репутацию, даже если они не ведут ко многомиллиардным издержкам. Деньги – слабый аргумент, и все же это не причина отказаться от комплементарного или интегративного понимания медицины.
Долгое время даже сами врачи считали те взаимосвязи, которые мы рассмотрели в первой части нашей книги, оторванными от реальности, видя в них опасную эзотерику и бездоказательное надувательство. Между тем уже долгое время существует концепция, согласно которой при инфарктах, болях в спине или инфекционных болезнях речь идет не только о физиологических, материальных, телесно обусловленных факторах, устраняемых посредством внешнего вмешательства и/или приема лекарств. Психику и дух нельзя отделить от тела и направить на рассмотрение коллегам из отделения психологии, психотерапии и психиатрии, а тем, кто работает с психическими расстройствами, нельзя игнорировать тело пациента. Не только во время выздоровления, то есть в процессе самоисцеления, но и при риске заболевания влияние связей «тело – дух» чрезвычайно высоко. Тот врач, который хочет воспринимать пациента как человека в целом, а не как соединение разрозненных частей, не будет упускать из виду приведенные выше обстоятельства.
Однако чаще всего на практике все выглядит иначе, хотя в последнее время возникает все больше междисциплинарных специальностей, которые принимают во внимание тело и дух, как, например, психонейроиммунология, психоэндокринология или нейрогастроэнтерология. За них мы должны быть благодарны именно слиянию различных дисциплин: они все теснее сближаются и все сильнее зависят друг от друга (хоть долгое время это представлялось почти невозможным), и мы получаем все больше новых, удивительных данных. Связь тела и духа, проявляющаяся в виде психосоматических расстройств, признается теперь во многих сферах медицины, и здесь я усматриваю здравую и своевременную тенденцию. Но как бы позитивно это ни звучало, такие тенденции наблюдаются лишь в отдельных областях или нацелены преимущественно на излечение заболеваний и в меньшей степени – на обеспечение профилактических мер и предупреждение недугов. Так это проявляется в повседневной работе наших клиник и врачебных практик.
Как обычно, многие врачи – если не большинство – предпочитают поскорее положить перед собой бланк для рецепта, потому что считают психику менее важной (либо вообще неважной) и рассматривают болезнь как исключительно физиологическую, телесную проблему. Они просто не находят правильного подхода к «ментально-душевной» сфере, не научились этому (некоторые, вероятно, жалеют время на такое обучение). Одна моя коллега, проводя исследование среди немецких врачей общей практики, выяснила: хотя они признают важность процессов расслабления (в частности, при лечении сердечно-сосудистых заболеваний), но лишь очень немногие активно советуют своим пациентам проводить соответствующие процедуры. Из-за такого отношения возникает опасность, что пациенты разуверятся в лечении, отвернутся от врача, попадутся на удочку к шарлатанам и поставят под угрозу свою жизнь.
Почему же врачи до сих пор зацикливаются исключительно на теле? Такой подход обусловлен самой структурой системы здравоохранения, а также связан с вознаграждением за их работу и с влиянием фармакологической индустрии. Все начинается еще в сфере образования. Студенты медицинских вузов удивительно мало узнают о взаимосвязи психического и физического здоровья. Подвижки в этом отношении происходят, пожалуй, только в сфере коммуникации врача с пациентом, но изменения идут медленно. Привычка превращает нас в создания, которым с трудом удается выключить свой автопилот. От этой напасти могут страдать целые учреждения.
Именно по этой причине мы должны – как возможные и потенциальные пациенты – не закрывать глаза на подобные обстоятельства, утешаясь мыслью о том, что нам как-нибудь помогут. Нужно придерживаться конструктивного и критичного подхода в мышлении и ставить перед собой принципиально важные вопросы, которые, пребывая в повседневном стрессе, мы легко обходим вниманием.
