Глава 6. Ирби
Из полумрака зеркала на него смотрели чужие глаза, лучистые воронки с черными провалами зрачков. Еще недавно – дикие, испуганные, сейчас – спокойные, рассудительные, внимательные. Идеальная ширма. За ней, на дне мрачных колодцев, словно змея в норе, прятался настоящий Ирби, невидимый, слабый, но уже опасный.
Последнее перемещение далось ему очень тяжело. Это даже нельзя было сравнить со смертью – Ирби умирал сотни раз, и в том не было ничего необычного. Нет, в этот раз путешествие оказалось куда как страшнее и мучительнее, а пробуждение – изнурительной борьбой за собственный рассудок.
Ради этого прыжка пришлось пожертвовать практически всем, что у него осталось – памятью. Отныне он больше не умел пилотировать и управлять сложной техникой, не помнил имен коллег из Куба и образ последней оболочки. Он напрочь забыл цвет рхейского неба, имена друзей и любимых. Навсегда исчезли годы жизни – детство, обучение, взросление и карьера. Он больше не знал, как выглядит отец, дом, какой вкус у любимого блюда.
Он больше никогда не вспомнит, как выглядел сам.
Весь багаж его памяти выброшен балластом в космос, рассеялся электронными тенями вдоль пути следования информационного пакета. Он, Ирби Юст Кааб, остался лишь именем и целью, инстинктами и рефлексами. Он стер себя до состояния вегетативной обшивки, оставив лишь тонкую прослойку необходимых навыков. Но именно это помогло стать неуловимым набором цифровых символов, спрятаться между новостным архивом и набором виртуальных развлечений, преодолеть радиационные поля и магнитные бури.
В зрачках что-то шевельнулось, настолько ясно, что казалось практически реальным. Ирби отшатнулся от зеркала, прикрыл глаза руками.
Как так вышло, что он не смог забыть Хурсага, этот сгусток животного ужаса, заставляющего разум цепенеть и скулить, забиваясь в угол? Он проявлялся вновь и вновь, словно уродливая фреска на стене заброшенного храма под лучами солнца. Неужели проклятая сущность настолько вплелась в матрицу его личности, что стала ее неотъемлемой частью? Или это – след распада? Символ скорого конца? Ведь невозможно играть с сознанием бесконечно, оно неминуемо разрушится. А там, где не горит свет, рано или поздно поселяются чудовища.
Ирби сделал шаг назад, ощутив, как под колени уткнулся край откинутой кушетки. Осторожно опустился, страхуя себя руками. Лишь после этого открыл глаза, моргнул несколько раз. Взял со стола стакан с густым витаминным бульоном, сделал два больших глотка. Прочувствовал, как наполненная активными полинанитами жидкость опускается по пищеводу. Уставился в серый потолок.
«Полынь». Тот самый старый контракторский корвет, за которым он так долго охотился. Списанная рухлядь времен активной имперской экспансии и, вместе с тем, самый драгоценный ларец, скрывающий истинное сокровище.
Память оболочки отчего-то настойчиво подсовывала еще одно определение, странное и тревожное – «горькая звезда „Полынь“, предвестница конца времен».
Впрочем, и в этой версии угадывался некий приятный Ирби символизм – действительно, если все получится, как он задумал, это будет настоящим концом старого мира.
И рассветом нового.
Ирби с силой подавил улыбку – реакция тела, не его. Потрепанное сознание не смогло полностью подменить сознание хозяина оболочки, приходилось мириться с такими рефлекторными реакциями. Но Ирби не жаловался, его агент и так сделал больше, чем он мог просить – вовремя среагировал на запрос, сумел попасть именно на этот корабль, собрал максимально подробные сведения, умудрился безопасно перехватить информационный пакет и самостоятельно произвести подселение. Более того, его модификация нейрошунта позволяла сознаниям взаимодействовать, обмениваясь памятью, навыками и умениями.
Будь агент обычным завербованным человеком, подобная операция была бы невозможна. Но оболочка, в которой сейчас обитал Ирби, была оболочкой его коллеги-разведчика, глубоко законспирированного рхейского диверсанта, долгое время работающего в имперском тылу. Уровень доступа Ирби позволил выйти на него и активировать для собственных нужд. Для чего, однако, пришлось фальсифицировать приказ Куба, занеся туда необходимые задачи и условия. Впрочем, в данном случае цель абсолютно точно оправдывала средства, поэтому угрызений совести Ирби не испытывал.
Агент оказался действительно безупречным, приступил к работе без лишних разговоров. С таким рвением его ожидало большое будущее.
А в том, что будущее у них будет, Ирби не сомневался.
После пары дней тяжелой адаптации ему удалось прийти в себя и выбраться из каюты. Агент создал хорошую легенду, заняв достаточно высокое положение в экипаже, и не обзаведясь близкими связями, что исключало ненужное внимание к изменившимся деталям поведения оболочки. Так что внедрение прошло незаметно для окружающих, и уже скоро Ирби вполне уверенно исполнял свою роль.
Первым делом он тщательно изучил обстановку, посчитав ее довольно напряженной. Сама «Полынь», со своим устаревшим дизайном, угловатыми очертаниями и непрекращающимся гулом в мрачным коридорах, оставляла гнетущее впечатление. Во всех жилых отсеках царила атмосфера усталости и раздражения, дисциплина держалась лишь на авторитете нескольких высших офицеров. Вооружение корвета оставляло желать лучшего, абордажная группа, преимущественно, укомплектована контракторами класса S, и вряд ли отличалась высокой боеспособностью. Впрочем, недооценивать врага Ирби не собирался – все же этой рейтарской посудине как-то удалось продержаться так долго, несмотря на разгар войны и пространственную эрозию.
Остатки памяти указывали на приоритетный фактор – наличие на борту представителя Высшей расы. Таковым действительно оказался бхут, зовущийся «господином Грюнером» и, судя по величине колонии, слишком высокопоставленный для обычного исследователя. Ирби не помнил, каким образом он связан с появлением бхута на «Полыни», но точно знал, что весь полет инициирован требованием Высших.
Не желая упускать ни грамма информации, Ирби попытался подсадить в каюту дистанта «жучок», но, понаблюдав, решил, что рисковать не стоит – энергетический робот «господина Грюнера» периодически проводил проверки на наличие «шпионских» устройств, а у агента не нашлось достаточно хитроумного устройства, чтобы обмануть икс-джинна.
Зато здесь, на офицерской палубе, Ирби впервые увидел цель своего задания – Полину Ильину, именующую себя Элли Берг. Она изредка появлялась вне своей каюты, но в обязательном сопровождении кого-нибудь из абордажной команды – чаще всего бородатого здоровяка или щуплого, но хамоватого парня, реже – в компании сильно аугментированной девушки с замашками профессионального убийцы.
Остатки памяти сообщали о том, что Полина может распознать его под оболочкой, потому Ирби, словно паук, наблюдал со стороны и ждал подходящего момента, чтобы подобраться поближе. Он, конечно, постарается понять, что она за существо, какими обладает возможностями, но удобнее это, конечно, делать в спецлабораториях Куба. И раз уж военное руководство не захотело слушать его, Ирби Юст Кааба, то он воспользуется позывным агента, в чьей оболочке сейчас обитал. Схожая информация из нескольких «независимых» друг от друга источниках должна сдвинуть дело с мертвой точки.
Во время ремонтных вылазок на обшивку «Полыни», Ирби прикрепил к антеннам дальней связи маленьких «клопов» – устройства, цепляющие к исходящим сигналам собственные цифровые пакеты. Теперь оставалось лишь загрузить необходимые данные, а связисты корвета, сами того не желая, доделают его работу – отправят сигнал флоту Содружества.
К тому же, первый шаг к победе уже сделан – стало известно, что «Полынь» направляется в систему монолитов. Официально капитан об этом не объявлял, в детали посвящен лишь узкий круг офицеров управления, однако это не стало для Ирби проблемой. Пусть надменный Кимура считает, что корвет в безопасности, тем неожиданнее станет их встреча с боевыми кораблями Рхеи.
Ирби поднялся с койки и подошел к продолговатому шкафу. Отодвинул створку, вытащил служебную форму и принялся одеваться – скоро на вахту.
Ему нравилось, как все складывалось. Единственное, на что Ирби пока никак не мог повлиять, так это на положение, в которое попала «Полынь», вывалившись из Арки в межзвездную пустыню. Однако и эту ситуацию он планировал использовать с максимальной пользой – у него будет больше времени для наблюдений и анализа. Да и вынужденное заточение, зачастую, раскрывает людей с таких сторон, до которых, в иных условиях, пришлось бы докапываться очень долго.
Ирби застегнул последнюю застежку – магнитный зажим высокого воротника, критически осмотрел себя в зеркале. Встретился взглядом с зеркальным двойником. Улыбнулся, искренне, широко.
Все шло хорошо. Его совсем не беспокоило положение «Полыни» – он точно знал, что Полина-Элли что-нибудь придумает. О, да, проклятый Хурсаг, она возьмет корабль в свои маленькие ладошки и перенесет его в миры Шиесса, прямо в расставленную ловушку. А если нет…
Если нет, то Ирби убьет ее. Хватит с людей и одного Императора. Но, до этого не дойдет – он верил в силы Полины-Элли. Верил так, как, наверное, никто другой на этом корабле. Да что там – он, видимо, самый яростный ее фанат на многие световые года во все стороны!
Ирби самодовольно подмигнул отражению, погасил свет и вышел из каюты.
