7.0 Живот

Американский хирург Сэмюэл Гросс (1805–1884) писал о том, как важна связь между сознанием и животом. Живот в определенном смысле сам является субъектом сознательных решений, имеющих жизненное значение для человека. В своей «Автобиографии» Гросс пишет о высшей мудрости живота, регулирующего баланс веществ в организме: «Голос желудка не следует игнорировать в том, что касается еды и питья. Как правило, то, что сильно хочется желудку, может быть принято как указание на то, что полезно».

Чтобы проиллюстрировать эту идею, он приводит историю из собственного опыта, рассказывая о том, как его дочь тяжело болела в течение длительного времени. Во время болезни ее постоянно рвало, все было очень серьезно, и лечащие врачи думали, что она умрет. Гросс, как врач, отправился к ней, чтобы принять решение о надлежащем курсе лечения.

Он спросил у дочери, что ей принести и не желает ли она чего-нибудь поесть или выпить. Она ответила: «Да, последние несколько дней мне страшно хотелось выпить шампанского, но врачи упорно запрещали». Гросс незамедлительно послал зятя за бутылкой, которую она залпом выпила, не вставая с постели. Девушке мгновенно стало лучше, и она полностью выздоровела.

Гросс предупреждает, что не прислушиваться к телу, особенно к голосу желудка, — это главная ошибка врача и хирурга: «Это только один из сотни подобных случаев в опыте любого просвещенного и наблюдательного врача. Голос желудка при таких обстоятельствах — это голос Бога, это голос страдающей природы».

Врачи прошлого часто связывали проблемы сознания и проблемы с животом. Например, британский медик Джон Хантер (1728–1793) писал о важности связи между мозгом и кишечником и о том, как «аффекты сознания» влияют на живот: «Сильные аффекты будут производить непроизвольные движения, даже в том, что обычно подчиняется человеческой воле… Страх вызывает такие непроизвольные действия, как опорожнение кишечника, выделение мочи и т. д.».

Медико-психологический анализ пары «мозг — живот» нужно проводить с учетом социологического контекста. Джордж Чейни (1672–1743) в своей популярной книге «Английская болезнь» относил к числу причин типичной английской нервозности неумеренность в еде. «Английская болезнь» — это ипохондрия. Но не в современном смысле этого слова — одержимость воображаемыми болезнями — а расстройство, ощущаемое в regio hypochondriaca, т. е. в подреберных областях живота.

Британское высшее общество вовлечено в глобальные экономические процессы, международная торговля обогащает элиту, столы ломятся от калорийных блюд. Получается такая последовательность: успешный бизнес улучшает питание, от переизбытка еды портятся нервы, проблемы с пищеварением становятся маркером принадлежности высшему классу.

Важнее этого было то, что жалобы на пищеварение считались признаком исключительной чувствительности, поэтического темперамента и развитого интеллекта. Самюэль Огюст Тиссо в своей книге 1768 г., посвященной болезням людей, которые ведут сидячий образ жизни, подводит читателя к мысли о том, что умный человек обречен иметь проблемы с пищеварением. Пищеварительная система функционирует нормально только у людей малограмотных и чуждых науке. В те времена представители книжного сословия любили повторять принцип, приписываемый Цельсу, — кто больше всех думает, тот хуже всех переваривает пищу.

Похожая максима в отношении нервных болезней была сформулирована английским ботаником и врачом Джоном Хиллом (1716–1775): «Те, чья нервная система находится в наивысшем совершенстве, наиболее подвержены ее расстройству, ибо это величайшее совершенство предполагает величайшую чувствительность и хрупкость».

Глубокое наблюдение, конгениальное есенинским строчкам «Грубым дается радость, нежным дается печаль», но вряд ли из этого наблюдения можно извлечь какую-либо терапевтическую пользу. Можно только утешиться чувством собственного превосходства, как иронически отмечал шотландский писатель Джеймс Босуэлл (1740–1795): «Аристотель, по-видимому, соглашался с мнением, что меланхолия является сопутствующим признаком выдающегося гения… Мы, ипохондрики, можем с радостью принять этот комплимент от столь великого учителя человеческой природы и утешать себя в час мрачных страданий, думая, что наши страдания символизируют наше превосходство».

Пинель, представитель более поздней медицинской школы, не отказывался от теории, связывающей тонкую душевную организацию с определенными особенностями пищеварения. Интеллектуалы работают сидя, из-за чего повышается риск запора, а вместе с запором приходит меланхолия. Но со временем акценты в оценке рисков сместились. В романтическую эпоху основные угрозы для психической устойчивости искали не в темной утробе, а на более высоких этажах человеческой материальности.

Британский врач Сэмюэл Хабершон (1825–1889) верил, как и мы сейчас, что сознание играет важную роль в расстройствах желудка, и пытался создать таксономию болезней живота, которая была бы интересна для философа и полезна для врача. В 1866 г. он написал руководство для врачей под названием «О болезнях живота: разновидности диспепсии, их диагностика и лечение».

Хабершона интересовало «здоровое пищеварение»: «Здоровое пищеварение совершается бессознательно; физические движения, химическое растворение и последующее усвоение не производят никаких сенсорных ощущений. За восполнением естественных потребностей организма следует осознание здоровой энергии и способности к новым нагрузкам; с истощением энергии возникает потребность в свежем материале, что выражается здоровым голодом и жаждой».

Если эта автоматическая функция дает сбой, нужно звать врача, который в поисках причины диспепсии, как считал Хабершон, обязан изучить пациента целостно: «Чтобы перечислить все причины диспепсии, мы должны проследить повседневную жизнь индивида от самых ранних лет; и не только отметить внешние и физические условия, но и тонкую работу сознания среди его радостей и невзгод, удовольствий и разочарований, разъедающих забот и жизнерадостных периодов счастья, жажды чувственных наслаждений и высокоинтеллектуальных занятий».

Хабершон хотел найти объяснение всем видам диспепсии, которая определяется им как «дефект желудка». Этот дефект может быть вызван проблемами со слизью мембраны желудка и ее выделениями; тем, что желудок как мышца не в состоянии двигаться правильно; недостатком крови, поступающей в систему; проблемами, вызванными нервной системой; диетой или проблемами, связанными с «химическим разложением». Хабершон также указывает на виды диспепсии, возникающие из-за несовершенного питания, больных сосудов, слабости или нервной недостаточности. Он считает, что диспепсия может быть вызвана застойными явлениями в легких, сердце, бронхах или печени. Кровавая диспепсия (печеночная), также описываемая как «желчное расстройство», проявляется рвотой с кровью. С диспепсией также могут быть связаны подагра, ревматизм и заболевания почек.

На протяжении всей книги Хабершон ссылается на идею симпатии, которую определяет следующим образом: «Под словом «симпатия» мы подразумеваем, что орган тела может стать функционально несостоятельным из-за раздражения внешней по отношению к нему структуры: таким образом, причина сильной боли и ненормальных ощущений может находиться в удалении от беспокоящего места».

Раздражения передаются нервами или органами, расположенными близко друг к другу, или распространяться через кровь или сосудистую систему. Например, Хабершон пишет о симпатических заболеваниях, которые возникают как «спинномозговые» проблемы: зрение, вкус, обоняние могут быть изменены; движения мышц могут вызывать боль, поскольку желудок не двигается естественным образом. Боль распространяется на голову, в разных местах может возникнуть чувство онемения.

Хабершон акцентирует внимание на связи между сознанием и желудком и напоминает читателю, что: «Давно признано, что желудок легко влияет на мышление и суждение, рассудок и память. В то время как идет процесс пищеварения, сознание менее активно независимо от того, является ли это следствием того, что большее количество крови направляется в желудок или сама кровь изменяется притоком нового материала».

Состояние сознания может быть «извращено» болью в животе. В этом суть переживаний ипохондрика: «Ипохондрик смотрит на все с ошибочной позиции и соответственно формирует свое суждение».

Имеется в виду не только то, что хроническая боль в животе меняет мыслительный ракурс, деформирует сам процесс мышления. Страдают все органы чувств, на которые влияют соки, вырабатываемые в желудке. У человека портится зрение и слух. Происходят странные вещи с осязанием — меняется чувствительность мизинца и безымянного пальца.

В множестве симптомов выделяются боль и отказ от пищи. Хабершон считает, что боль дезориентирует при диагностике и уводит от истинной причины болезни. Обычно та боль, которую испытывают ипохондрики, исходит не от желудка, а от симпатической нервной системы. Не так важно разобраться с болью, как разобраться с «состоянием ума».

Ипохондрия к середине XIX в. давно уже ассоциировалась в большей степени с нервной системой, чем с пищеварительной. До XVIII в. ипохондрия воспринималась как мужская версия истерии. И то, и другое состояние привязаны к органам, расположенным в животе: матка у женщин-истеричек, органы пищеварения у мужчин-ипохондриков. С развитием знаний о нервах модифицировалось учение об этих болезнях. За ипохондрию ответственен желудочно-кишечный тракт, но над ним есть более влиятельная система — мозг и нервы.

Проблема ипохондрика не в том, что его пищеварение страдает из-за нездоровой диеты или по какой-то другой причине. Весь его образ жизни, нервная конституция превращают его в чувствительное существо, подверженное расстройствам типа диспепсии. Джордж Чейни называл нервные расстройства болезнью «богатых, ленивых, роскошествующих и бездеятельных».

С какого-то момента тема «нервов» становится общим местом в околомедицинских беседах. Нервность вытесняет ипохондрию с пьедестала самой модной и стильной болезни. Шотландский врач Джеймс Маккитрик Адэр (1728–1802) утверждает, что это произошло практически у него на глазах.

До появления первых научных публикаций о нервной системе никто из представителей британского бомонда не подозревал о существовании такой важной системы в организме. Знакомый Адэра, популярный аптекарь с богатыми клиентами, пролистал только что изданную книгу Роберта Витта «О нервных, ипохондрических или истерических заболеваниях» и решил, что он нашел универсальный ответ на многообразные жалобы своих пациентов. Теперь он твердо говорил им: «Мадам, у вас нервы!» Слово стало модным, а квазидиагностическая формула «это у тебя от нервов» пользуется популярностью и по сей день.

В 1877 г. Хабершон опубликовал несколько лекций о пневмогастральном (блуждающем) нерве. Первую лекцию он начинает с указания на то, как этот нерв важен для понимания пищеварения и патологических процессов организма. Вообще пневмогастральный нерв — это одна из самых важных частей тела, поскольку он поддерживает все три главных процесса в организме: дыхание, пищеварение и кровообращение.

«Один из наиболее интересных вопросов физиологической науки состоит в том, каким образом поддерживается гармония различных функций. Работают тонко настроенные механизмы, совершаются действия полностью различающихся типов, не мешая друг другу, и результат обозначается одним термином — здоровье. Тело — это микрокосм; и как во внешнем мире существует гармония в действии природных сил, так и в организме человека происходит балансировка сил, точное уравновешивание живой силы в ее функциональной целостности так, что при разнообразии действия в разных частях возникает единство в целом».

Хабершон объясняет, что болезни редко возникают изолированно в одной системе или органе. Проблема с одной системой вызывает каскадные проблемы в других: «Немногие болезни могут считаться строго локальными по своему характеру, болезненные процессы в одной части неразрывно связаны с теми, что происходят в другой».

В разделе, посвященном желудку, Хабершон пишет о влиянии сознания на пневмогастральный нерв и подчеркивает, что проблемы, связанные с этим нервом, происходят от «чрезмерной тревоги ума и дистресса». Он рассказывает о тревожном предпринимателе, которого рвало по утрам каждый день. Не было никаких очевидных причин для этого: жалоб на боль не было, язык в порядке, пульс в норме, стул регулярный. Причина расстройства была не в желудке, а в печальных событиях, произошедших в его жизни: он упал с лошади и с того момента думал только о разного рода бедствиях: «Было очевидно, что раздражение желудка вызвано не болезнью этого органа, и после расследования было установлено, что больной некоторое время назад упал с лошади, после чего возникло опасение, что началось органическое заболевание мозга… Наконец, тяжелые тучи бедствия рассеялись, и когда было достигнуто более здоровое состояние денежных дел, то и церебральное беспокойство прекратилось».

Эпилепсию и безумие Хабершон также связывает с расстройствами желудка, осложненными проблемами с пневмогастральным нервом. Любое психическое расстройство не обязательно вызывает физические симптомы напрямую, но может вызвать проблемы с нервами, которые впоследствии приводят к физическим проблемам.

В 1805 г. Уильям Гиббонс получил докторскую степень по медицине в Пенсильванском университете, написав работу об ипохондрии. В предисловии Гиббонс пишет о важности ипохондрии, которая была для него одновременно трудной и интересной темой: трудной, потому что она касалась главным образом психики, но интересной, «поскольку она ведет к исследованию одной из самых волнующих и неприятных проблем, которые случаются с человеком».

Ипохондрия локализована в пищеварительном тракте. По мнению Гиббонса, это болезнь кишечника, брюшной полости и селезенки. Другие врачи считали, что основой расстройства является проблема гуморального характера в желудке и соседних органах. Бытовало мнение, что причина ипохондрии в плохом движении желудка, закупорке сосудов или проблемах с венами в брюшной полости.

Болезнь сопровождается образованием большого объема газов и сильной болью в кишечнике: «Обычно первые наблюдаемые симптомы указывают на поражение желудка и пищеварительного тракта. Об этом свидетельствуют тошнота и рвота; запор, иногда диарея; отсутствие аппетита, но иногда его усиление или извращение; метеоризм; кислотная отрыжка; кардиалгия; боль в желудке и кишечнике; кислый или горький вкус во рту и т. д., к этому можно добавить обильное выделение бледной мочи, часто сопровождающееся болью, затрудненное дыхание, сердцебиение и т. д. Пульс бывает разным, но, как правило, медленный и слабый; иногда напряженный».

Гиббонс упоминает, что пациенты одержимо требовали от него помощи; их напряженная бдительность по отношению к своему здоровью была для него самым тяжелым испытанием. Симптомы имели принципиально важную психическую составляющую: «Пациент печален, робок и недоверчив, он — вялый и бездеятельный; любит одиночество, но в компании любимой темой разговора для него всегда является его болезнь».

Пациент убежден, что скоро умрет, и желает этого. Другие психические симптомы ипохондрии: больные верят, что они превращаются в животных, испытывают боли повсюду, ощущают надвигающуюся смерть и планируют собственные похороны. Все это часто сопровождается дурными снами.

Две основные причины ипохондрии: во-первых, такие факторы, как погода, которые воздействуют «непосредственно» на желудок, и, во-вторых, особенности образа жизни (например, недостаток физической активности), которые «косвенно» влияют на сознание.

Гиббонс пишет о том, что человек с хорошим здоровьем сталкивается с холодным воздухом во время прогулки на улице, и это отражается на желудке — воздействие холодного воздуха усиливает движение желудка, пищеварение усиливается, в результате чего люди становятся более голодными зимой. Но у человека со слабым здоровьем тот же самый набор переживаний вызывает несварение и плохое самочувствие. Конституция тоже важна, ее особенностями можно объяснить, почему ветер влияет на одних пациентов сильнее, чем на других: «Холодный воздух особенно вреден для людей с утонченной конституцией, когда он насыщен влагой; в таких случаях кожа лучше проводит тепло, чем при сухом воздухе, тепло уходит, кожа становится холодной и сморщенной: вот почему восточный ветер, насыщенный водяными парами, так страшен для больных с диспепсией и ипохондрией».

Холодные ноги часто сочетаются с несварением: «Очень важно обратить внимание на эту связь между ногами и желудком: подагра часто переходит от ног к желудку и часто с фатальными последствиями».

Гиббонс считал, что чай и кофе повреждают «нервы желудка», если принимать их в больших дозах. Табак и большое количество половых актов вызывают ипохондрию и диспепсию (или «местную слабость желудка»). Сильные эмоции, умственная работа, сидячий образ жизни тоже производят такой эффект.

Лекарства, описанные Гиббонсом, были довольно стандартными для медицины XIX в.: слабительные, стимуляторы, гальванические тоники, ванны и опиум. Многие из этих средств назначались для того, чтобы успокоить желудок или привести его в действие. Гиббонс предупреждает, что любые лекарства, в том числе опиум, должны подаваться с пищей, которая не бродит — брожение считалось причиной несварения. Еще он рекомендует употреблять желудочный сок животных, если пациенту не хватает своего собственного.

Примечательны идеи Гиббонса о лечении психики. Он утверждает, что страх — это то, что мотивирует болезнь, а настоящее исцеление происходит, когда врач отвлекает пациента впечатлением более сильным, чем то, которое требуется устранить. Пациенты считают себя хуже, чем они есть на самом деле, и часто находят удовольствие в своих болезненных переживаниях. Лучшее лекарство — просто наслаждаться жизнью: «Развлечения всех видов; веселая компания; физические упражнения; путешествия; возбуждение таких страстей, как радость; надежда; гнев; полеты на воздушном шаре; порка (flagellation)».

Отдельно стоит отметить рискованный характер рекомендаций по работе с самоубийцами. Гиббонс считает, что врач должен позволить суицидальному пациенту нанести себе легкий вред, чтобы показать разницу между реальной и воображаемой болью: «Ипохондрические больные иногда ищут возможности совершить самоубийство, чтобы положить конец своему жалкому существованию. Следует потакать им в этом до известной степени, если это возможно — в утоплении, самосожжении — что приведет к нарушению старого хода мыслей, и тогда на смену отвращению к жизни придет желание жить».