Глава 22
Купание лоцмана Айвагия в холодной воде не прошло без последствий. Едва орденцы нашли подходящую гостиницу вблизи ужасного королевского замка, распределились по номерам — Вика уже не видела смысла скрывать свою личность, поэтому заняла комфортный одноместный номер для себя и своей рабыни — заказали поздний ужин в едальном зале, где сдвинули три большие стола в один, как заявился наглый старик с парой амбалов, за спинами которых маячил несостоявшийся ухажёр Барки. Огромный лиловый синяк на всю левую половину его лица попаданку насмешил и порадовал.
Старик, переговорив с трактирщиком и оставив своих сопровождающих у барной стойки, направился прямиком к капитану.
— Я представляю гильдию речников, — хмуро сказал он Сакрифу, — Твои люди обидели нашего работника. Если вы хотите спокойно, не оглядываясь ходить по городу и найти себе лоцмана, когда будете возвращаться, то реши вопрос с Айвагием.
— Почему я должен с ним разбираться? Пусть Айвагий говорит с той, кого оскорбил, — капитан посмотрел на Барку.
Воительница, улыбнувшись, кивнула и быстро встала со скамьи. Подойдя к стойке, где лоцман в растерянности сделал к ней шаг навстречу, она повторила тот же удар, которым наградила нахала на "Чайке", только в этот раз левой рукой, видимо, стремясь к гармонии — ну, или к симметрии, однозначно сразу не скажешь — на морде Айвагия.
Вместо настила палубы, сейчас задницу лоцмана приняли дубовые доски пола трактира, да смачно, со шлепком. В переполненном людьми, запахами еды, копотью масляных ламп и унылым скулежом оказавшихся здесь к огорчению попаданки бардов звуки пощёчины и падения лоцмана были расслышаны и вызвали общий хохот, причём, смеялись даже те, кто самого события не увидел и ничего не понял. Как говорится, за компанию.
— Это… опять? Да что же это…, - растерялся старик, кстати, хоть и слабенький, но маг.
— Да ты садись, уважаемый, — с дружелюбной улыбкой потянул его за рукав Оникар, — И парней зови. Выпьем, поговорим, разберёмся.
Бывший десятник егерей курсы политики и дипломатии от виконта Карлайтского в университете не посещал, однако, и без науки Дебора, попутешествовав и пообщавшись с повелительницей Ордена, стал неплохим дипломатом в общении с людьми.
Совсем скоро представители прославленной в этих краях спаянной команды речных перевозчиков, лоцманов и речпортовских грузчиков — неразвитость рабства породила и профессию докеров-кули — с удовольствием поглощали с орденцами дармовые эль, вино и харчи.
Пройдоха Айвагий поведал в гильдии только о том, что с ним невежливо обошлись, забыв сообщить о своём поступке, к грубому обращению приведшему. Старик-маг, как и его сопровождающие, правоту действий Барки и её друзей признал, что, впрочем, не помешало ему с удовольствием незаметно прибрать в карман золотую десятилировую монету — корпоративная коррупция везде не менее распространена, чем чиновничья.
— Давайте, парни, уже, как друзья, выпьем! — предложил Малк.
Вика, помня приключения выпивох в Рейв-Кане, подозрительно посмотрела на боцмана — не перебрал ли унтер-офицер "Чайки" и в этот раз? — но, нет, вроде бы, всё нормально.
Сдвинутые для своей компании столы орденцы установили у стены, дальней от входа в трактир и лестницы с верхних этажей. Вика забилась в самый угол, куда слабо добивал свет масляных ламп, прикрывшись от всех сидевшим справа Дубком и — напротив неё — Клойком. Ей сейчас просто хотелось предаваться чревоугодию с винопитием, разглядывать посетителей и размышлять. Соратники научились чувствовать настроение своей госпожи и с разговорами к ней не лезли.
— По полному кубку! — с энтузиазмом поддержал Малка старик-гильдеец, принявший обращение боцмана "парни" и на свой счёт.
Разглядывая весьма убогое и грязноватое пространство кабака, попаданка вдруг поймала себя на мысли, что, предоставь ей сегодня Сущность возможность вернуться в родной мир, она бы однозначно отказалась. Нет, на Земле она оставила много людей, по которым сильно скучала, но она предпочла бы лучше их самих сюда заманить. Пусть здесь нет множества удобств и простых бытовых вещей продвинутого технологического мира, зато тут очень интересно. Ах, какие судьбы она могла устроить своим землякам!
А есть ли ещё та Земля, которую Вика покинула? Может, в покинутой её сознанием вселенной уже миллион лет прошёл? Хотя, вполне возможно, что лишь пару секунд минуло. Никто ей об этом не расскажет, грустно усмехнулась попаданка, тут же поймав встревоженно-вопросительный взгляд Клойка, в ответ на который отмахнулась рукой — пустяки, не бери в голову, дружище.
Проезжая через какую-то деревню, Цезарь заявил, что предпочёл бы быть первым здесь, чем вторым в Риме. Наверняка великий полководец лукавил, менять столицу на глушь он не собирался ни при каких обстоятельствах, но, в целом, смысл его фразы попаданка разделяла. Конечно, она в этом мирп не первая, а одна из двух первых, однако, всё равно уже привыкла к ощущению своей почти безграничной власти над окружающими, над их жизнью и смертью, к возможности давать абсолютное здоровье, молодость и продолжительное долголетие.
А ещё, Вика считала, что вполне достойно выдерживает испытание всемогуществом. Всё таки, она хороший и достойный человек. Другая бы на её месте могла и совсем, как говорится, берега потерять. Да, похоже, что и тот её земляк, что угодил на Тарпецию, не козёл какой-нибудь. Однако, торопиться делать выводы насчёт Олега не следует.
— Дубок, — повелительница толкнула локтем в бок своего главного лесничего, в этот момент заходившегося в хохоте над пошлой дурацкой шуткой одного из гильдейских парней, — Ну-ка, иди, принеси мне балалайку.
— Чего?
— Возьми, говорю, на время у бардов бревно со струнами и тащи сюда.
Вика и сама не понимала, что вдруг на неё накатило. Ностальгия? Да, наверное. Только, захотелось вот спеть, и всё.
Местные струнные инструменты она уже освоила, не раз в своих апартаментах занималась музицированием и пением, даже перевела на местный язык некоторое количество песен своей родины. Только свидетелем её талантов пока был один Бегемот — пара служанок не в счёт.
На уход и возвращение с подобием гитары бывшего браконьера внимание обратили лишь Викины соратники, остальные — моряки и гильдейцы — слишком увлечённо спорили о достоинствах и недостатках конопатой и нечёсаной племянницы трактирщика, приносившей очередные кувшины с элем, сидром и вином.
— Вот, госпожа, — протянул инструмент Дубок, — Правда, отдал старшему бардов десять энн, он сказал, что иначе…
— Вычту из твоего жалования, — пошутила повелительница, беря гитару в руки и, проведя пальцами по струнам, проверяя соответствие настройки той, к которой она привыкла, — Налей мне сидра, что ли. Горло промочить, а то вино тут слишком уж поганое.
Фильм "Дни Турбиных", составляя компанию своей бабуле, Вика начинала смотреть несколько раз, и хоть ни разу не досмотрела до конца — слишком уж далёкими и непонятными были российской школьнице начала двадцать первого века терзания, метания и страдания русской интеллигенции в Киеве начала века прошлого — но романс "Белой акации гроздья душистые" полюбила. А, когда подруга Ирка, готовившаяся на одном из школьных концертов исполнить эту песню, и выбравшая Вику, в прошлой жизни безголосую, но со слухом, в качестве музыкального критика, то будущая повелительница Ордена, запомнила все слова романса.
С тем сопрано, что ей достался от бедняжки Неллы, попаданка считала, что у неё получится исполнить произведение из "Дней Турбиных" не хуже, чем его спела великолепная Дина Гарипова на концерте, где Вике довелось присутствовать.
"Целую ночь соловей нам насвистывал, город не спал, и не спали дома. Белой акации гроздья душистые ночь напролёт нас сводили с ума…"
Сидевшую в сумраке Вику сложно было разглядеть, однако, уже при первых же строках, ею пропетых, в едальном зале установилась почти абсолютная тишина, в которой, кроме голоса попаданки ни раздавалось ни звука, и все взоры направились на неё.
Романтические песни здесь любили, но такого удивительного произведения в столь восхитительном исполнении, разумеется, никому ещё слышать не доводилось. Когда прозвучал завершающий аккорд, по трактиру прокатился общий выдох, такой, будто бы присутствовавшие не дышали всё время звучания романса.
— Госпожа…, - прошептал с расширившимися как у лемура глазами Дубок.
— Ты ещё проори на весь зал о том, кто я такая, — тихо буркнула Вика.
Она и сама, пока пела, погрузилась в волны сложного переплетения чувств, что уж говорить о неизбалованных великими музыкальными достижениями аборигенах.
Раздался стук выпавшего из рук трактирного слуги подноса и дребезжание раскатившихся по полу оловянных тарелок, кружек и кубков, что послужило сигналом к возвращению слушателей из облаков в реальность.
— Великолепно! Ещё! Прекрасно! — раздались множественные крики по всему залу, сопровождаемые грохотом кулаков по столам, что служило здесь аналогом аплодисментов.
Сидевшим на противоположном от Вики конце стола морякам "Чайки" пришлось вскакивать и отталкивать наиболее разгорячённых меломанов, пожелавших угостить вином потрясшую их певицу и что-нибудь ей подарить.
— Та вот ты какое, сладкое бремя славы, — хмыкнула повелительница, — Капитан! Уважаемый! — обратилась она к Сакрифу и старику-гильдейцу, — Если вы успокоите народ, может быть, я ещё несколько песен спою.
Вика не стала скрывать от себя, что реакция слушателей ей весьма польстила. Теперь она поняла, что чувствовали звёзды эстрады на концертах, когда поклонники буквально штурмовали сцены. Знала, что порой певцам приходилось весьма несладко от яростной любви фанатов и фанаток, готовых чуть ли не рвать своих кумиров на куски, но на ней-то Динамический Щит и, вообще, она тут мигом всех может обездвижить или даже прибить.
— Нам тоже хочется услышать ещё, — сказал капитан, когда народ расселся вновь по местам в предвкушении новых песен, и, склонившись, перешёл на шепот, — повелительница.
— Дай, сначала подумаю, чем вас порадовать, — попаданка задумчиво вновь провела пальцами по струнам.
Восхищённым слушателям она вначале исполнила ещё один романс "Гори, гори, моя звезда", об авторстве которого много спорили, кто-то даже утверждал, что его сочинил чуть ли не адмирал Колчак — так это или нет, Вика судить не бралась.
Затем прозвучала песня "Машины времени" "Я пью до дна за тех, кто в море", в конце исполнения которой подпевал практически весь зал, потом ещё растрогала средневековых варваров и орденцев композициями "Весёлых ребят" "Там, где клён шумит" и "Ты шла с другим". Спасибо друзьям из байкерского клуба, Вика знала много мелодичных и смысловых песен, а на только что-то, вроде, "Ты пчела, я пчеловод, мы оба любим мёд".
— А можно ещё? — сглотнув попросил сидевший рядом главный лесничий, поддержав дружные громкие крики раздающиеся в зале.
— "Можно" козу на возу и Машку за ляшку, а у нас в Ордене — "разрешите". Понял? — перефразировала повелительница слоган приятеля, пехотного майора, — На сегодня всё. Сакриф, объяви всем, что концерт окончен. На вот, — она протянула подобие гитары через стол Клойку, — отдай доску акынам.
Великая ли сила искусства тому причиной или варвары сами по себе спокойные люди, но затянувшиеся за полночь посиделки завершились без драк и скандалов.
Вышедшую из своего тёмного пригретого уголка и поднявшуюся по лестнице к себе в номер попаданку провожали приветственными криками и восхищёнными взглядами.
Сакриф с Оникаром довольно грубо оттёрли от неё что-то порывавшегося сказать трактирщика — тут и гадать не имело смысла, чего он хотел, наверняка собирался посулить златые горы за продолжение концертов — и проводили свою госпожу до дверей.
— Вика, я думаю поставить дежурную охрану у дверей твоего номера, — сообщил озабоченный Оникар.
— Не нужно, — отказалась Вика, — Засовы на двери крепкие, так что, не потревожат. А, если найдётся какой-нибудь придурок, что решит досаждать звезде, так мне ведь теперь блюсти инкогнито практически нет никакого уже смысла. Башку оторву. Ну, это я образно.
Она, не раскрывая рта, зевнула, поочерёдно обняла офицеров, помахала рукой толпившимся за их спинами соратниками и вошла в номер.
— Тебя покормили? — поинтересовалась Вика у рабыни, когда та помогала готовиться ей ко сну.
— Да, спасибо, хозяйка, — ответила служанка, — Вот, — протянула она ночное платье, — Уже высохло после стирки.
— Ты молодец, — улыбнулась попаданка молодой женщине, — И когда только успеваешь?
Вообще-то рабыня по прежнему была медлительна, но её хозяйка сейчас пребывала в хорошем настроении, так что, на не заслуженную похвалу не поскупилась.
Спать она легла в хорошем настроении, хотя соскучилась по объятиям своего Дебора. Утешилась тем, что уже весьма скоро они будут вместе, и больше она его от себя никуда не отправит.
Сон навалился на неё сразу же и поглотил без всяких сновидений.
Вика рассуждала, что раз уж приходится терпеть тяготы и неудобства длительного путешествия, так надо извлекать из него и положительные моменты. С самого утра она собралась походить по городу, первому из увиденных ею на варварском севере, однако, Дальновидением обнаружила, что, по всей видимости, в зале трактира прямо возле лестницы свою кумиршу ждут новообретённые ею фанаты, а Оникар с капитаном нарушили её распоряжение, дряни такие, и всё же выставили в коридоре охрану. И то, и другое повелительнице показалось возмутительным, но приятным.
Тем не менее, разумеется, ходить по городу в окружении толпы охранников и поклонников повелительница не собиралась.
— Цана, — приказала она служанке, — как вынесешь ведро, загляни к Миоке, а затем к Барке. Скажешь, чтобы после завтрака шли к площади напротив ворот королевского замка. Я там с ними встречусь.
Заглядывать в лавки и магазины попаданка любила в компании — одной не интересно, ни обсудить, ни порисоваться друг перед дружкой.
Если не считать удивительного вида замка — создавалось такое впечатление, что каждый очередной король обязательно добавлял к имеющимся зданиям своей резиденции какую-нибудь башню, ни мало не заботясь, нужна ли она вообще, отчего обитель правителя Эгинбора выглядела бестолковым нагромождением башен и стен — во всём остальном город являлся обычным средневековым поселением. Не очень крупным.
Правда, в Эгинборе не встречалось отчаянной нищеты и нужды. В отсутствие под рукой чиновников ратуши необходимого количества невольников, все коммунальные работы выполнялись местными бедняками. Понятно, что платили голодранцам весьма скудно, но они хотя бы не умирали от голода.
— Цены тут, конечно, ломовые, — сделала общий вывод Вика, когда их троица уже вернулась к трактиру, — Захвати мы с собой из Рейв-Кана или Иль-Малана товары, могли бы хорошо обогатиться.
Появлению чудесной исполнительницы великолепных песен снаружи трактира все её поклонники были сильно удивлены, только радость их при встрече с кумиром была от этого ничуть не меньше.
Капитан Сакриф уже произвёл замену отдыхающих среди экипажа, и теперь моряки, недавно сошедшие на берег и наслушавшиеся от своих товарищей о восхитительном пении повелительницы, смотрели на попаданку с восторженным ожиданием.
Если бы не необходимость поддержать высокий моральный дух среди её людей, лицемерно солгала себе попаданка, то не стала бы она повторять концерт. Реально же, Вике очень понравилось своё новое амплуа.
— Можно про гори звезду? — несмело попросила Миока.
Соратницы в довольно грубой форме отсадили Дубка и Клойка от госпожи и заняли их место.
— Сегодня будет новый репертуар, — беря в руки уже заранее принесённую гитару, сказала попаданка, — А романсы я как-нибудь потом спою. У нас долгая жизнь впереди. Успеете наслушаться.
Про то, что сценическая или эстрадная слава затягивает, Вика раньше знала только в теории, а теперь вот ощутила и на практике.
— Спой ещё что-нибудь, — попросил огромный, очень богатый дядька, подойдя к столу, когда попаданка уже собиралась направляться в свою комнату, и положил перед нею монету аж в пять лир, заработок среднестатистического барда за несколько недель, — Или вон ту вот, про охоту на волков.
Пришлось Вике немного задержаться — не отказываться же, в самом деле, когда, можно сказать, деньги сами плывут в руки. А потом ещё посидеть, и ещё попеть. Повелительница купалась во всеобщем поклонении. И опять убедилась, что ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным — к намеченному на следующее утро отплытию "Чайки" из Эгинбора в речпорт явился важный королевский сановник, представительный мужчина, надутый как индюк, с десятком воинов во главе с лейтенантом.
— Эй, капитан, — небрежно махнул сановник рукой, подойдя к корабельной шлюпке, в которую уже садились матросы Сакрифа, и надменно посмотрел в сторону стоящей в окружении соратников попаданки, — Вы все остаётесь. Король и королева желают её послушать, — он невежливо ткнул пальцем во взошедшую звезду местной эстрады.
Вика не стала ждать препирательств капитана с королевским чиновником. Она видела, что важный посланец магически одарён, и просто сняла с себя заклинание Сохранение Ауры.
— Передавай своему королю мой пламенный привет, — вышла она вперёд, — Скажешь ему, что приглашения в таком тоне я не принимаю. Может, на обратном пути загляну, а может и нет. Вопросы?
— Да ты обнагле…, - и в этот момент сановник отшатнулся, как будто бы на него прыгнула змея — все одарённые были приучены периодически пользоваться магическим зрением, вот и чиновник это сделал, тут же осознав, магиня какой силы сейчас перед ним находится, — С… с… см… смотритель?!
— Вот это номер! — Вика удивилась не меньше его, — Мы знакомы?
