Глава 21
Харбин. Это не город, а гигантский муравейник, где куда-то спешат, что-то везут, несут, загружают, разгружают тысячи и тысячи людей. Сотни жилых домов, рабочих бараков, общественных зданий, вырастая как грибы после дождя, стремительно меняли унылый маньчжурский пейзаж.
КВЖД – вот причина столь быстрого строительства.
После того как Россия, Германия и Франция выдавили Японию с территорий, захваченных ею в ходе войны 1894–1895 годов, Россия стала наращивать экспансию в Маньчжурии. С Китаем был подписан ряд политических соглашений, согласно которым русский флот мог беспрепятственно заходить во все порты Китая и его сателлита, королевства Кореи.
Япония кипела от ярости, но вступать в открытое противостояние с «русским медведем» не решалась. И тут появились доброхоты. Британия, Америка и Германия вступили с Японией в тайный сговор. Война стала неизбежной. Вопрос был только – когда?
Осложняло ситуацию то, что строительство транссибирской магистрали ещё не было завершено, а значит, российское Приамурье, да и весь русский Дальний Восток, не были защищены ни в военном, ни в экономическом плане.
Выход нашёл российский министр финансов Сергей Юльевич Витте. Он предложил построить более короткую и дешёвую железную дорогу, которая соединила бы уже построенный участок Транссиба с дальневосточными портами, и проложить её через Китайскую Маньчжурию. Не зря его за глаза называли «золотым министром». Этот проект был и короче, и дешевле, а главное, мог быть построен значительно быстрее, чем Транссиб. В этом случае Приамурье соединялось с европейской частью России почти на два года раньше, что, в принципе, и стало определяющим.
Китаю строительство железной дороги по его территории тоже было выгодно. Во-первых, потому что она строилась за счёт российской стороны, а во‐вторых, проходила через Маньчжурию, малонаселённую и слабо развитую в промышленном и техническом отношении территорию. Строительство не только обеспечило приток населения, но и дало толчок к развитию отсталых земель. В-третьих, и это главное, – проект КВЖД автоматически делал Россию союзником Китая.
У «золотого министра» был и свой интерес. Он продвигал идею «мягкой экспансии» России в Северном Китае и Маньчжурии. Используя коронацию российского императора Николая Второго как предлог, Витте заманил в Россию канцлера Поднебесной, господина Ли Хунчжана.
При этом настоящей целью приглашения были переговоры о строительстве железной дороги. Переговоры шли очень тяжело, и тогда предприимчивый министр финансов пообещал канцлеру взятку в пятьсот тысяч рублей.
Канцлер подношение принял, и в 1896 году договор об аренде Порт-Артура и строительстве железной дороги по территории Маньчжурии был одобрен.
По инициативе китайской стороны её назвали Китайской Восточной Железной Дорогой, сокращённо КВЖД. А уже в мае 1898 года к берегам китайской реки Сунгари причалили два русских парохода – «Благовещенск» и «Святой Иннокентий». С ними прибыли и первые строители.
Удобное географическое расположение на пересечении большой глубоководной реки и самым коротким расстоянием до стратегических пунктов – Чита, Владивосток, Порт-Артур и порт Дальний – определило это место как будущий административный центр КВЖД.
Строительство началось одновременно во всех направлениях: Харбин – Цицикар – Чита, Харбин – Уссурийск – Владивосток, Харбин – Чанчунь – Шеньян.
Через Шеньян железная дорога связывала Харбин с Порт-Артуром, Дальним и Пекином.
Изначально строящийся железнодорожный узел хотели назвать посёлком Сунгари, но это название не прижилось. И незаметно за стройкой закрепилось название развалин старой маньчжурской крепости – Харбин. Буквально за два года из небольшого строительного посёлка вырос целый русский город. На двадцать шесть тысяч китайцев приходилось восемнадцать тысяч русских и всего около тысячи рабочих других национальностей.
Влияние русской культуры и обычаев чувствовалось во всём. В кафе, ресторанах и магазинах звучала русская речь. Даже местные маньчжуры и китайцы, потешно коверкая слова, говорили на русском.
Высокая заработная плата дала мощный толчок к развитию торговли. В городе появились дорогие магазины, парикмахерские, бани и весёлые дома. Половина города ещё стояла в строительных лесах, почти отсутствовали мостовые и тротуары, зато уже открылись театры, рестораны и кафешантан.
Укрыв основной отряд за городом, Андрей отправился на встречу с осведомителем Ван Хэда. К его удивлению, им оказался не китаец, а немецкий инженер. По его жаргонным словечкам Андрей сделал вывод, что информатор, может быть, и инженер, но с каторжанским душком. Немец оказался кладезем информации, и Андрей понял, что без этих знаний его приезд в Харбин был бы бессмысленной прогулкой.
– Итак, полуимпериал, – вернул монету немец. – Что могу сказать – фальшивка. Но фальшивка очень высокого качества. Обратите внимание на оттенок металла, даже он подобран в цвет. А это, я вам как специалист скажу, требует очень высокой квалификации. Вы обратили внимание, что монета не стоит на ребре? И наверняка подумали, что это брак или техническая погрешность оснастки? Нет, батенька! Это знак мастера. Он настолько уверен в качестве своей работы, что умышленно ввёл дефект.
– Зачем? – не понял Андрей.
– Как вам сказать? Представьте себе, что вам удалось создать шедевр. Скажем, написать портрет Джоконды. Все вокруг восхищаются произведением, но не знают вас как её автора. Тут та же ситуация. Вот только фальшивая монета, даже идеально отчеканенная, всего лишь копия. Внести в её легенду свою подпись невозможно, хотя и такие прецеденты бывали. Вот этот умелец и сделал ребро скошенным. Хотя вырубить заготовку монеты с ровным бортом куда проще.
– Вы хотите сказать, что он это сделал умышленно?
– Конечно.
– Но ведь по этому дефекту монету как раз и различают как фальшивую.
– Это уже блажь мастера. Таким образом он тешит свое самолюбие, – развёл руками информатор.
– Мне сказали, что вы готовы передать мне адрес производства фальшивых монет? Я привёз вознаграждение.
Андрей подвинул немцу объёмный сверток. Тот развернул его.
– Щедро, очень щедро. Вот адрес. Только боюсь, что это вам немногое даст. Это адрес, где чеканится монета, а где находится основное производство, я не знаю.
Андрей нахмурился.
– Не надо на меня смотреть такими глазами, молодой человек. Мне сказали передать вам адрес и оказать возможное содействие. Адрес я передал.
Теперь спрашивайте, если я чем-то ещё могу быть полезен.
– Что значит основное производство? Разве фальшивку изготавливают не в одном месте?
– Давайте я обрисую процесс производства, а уж дальше вы сами найдёте ответ на свой вопрос. Немного истории.
Слово «чеканка» обозначает процесс нанесения изображения посредством удара молотком. С развитием технологий этот процесс ушёл в прошлое, и современный выпуск монет правильнее было бы называть тиснением, то есть продавливанием изображений. Но до сих пор это называют по старинке – чеканкой. Чтобы отчеканить монету, нужно пройти долгий и трудоёмкий путь подготовки. Как правило, фальшивки делают из золотого шлиха – это золото с разными примесями, которое сначала очищают в растворе «царской водки». Знаете, что такое «царская водка»? Это раствор соляной и азотной кислоты.
Затем окисленный шлих нагревают, пока он не растворит содержимое ёмкости до состояния однородной грязеподобной субстанции. Полученный раствор переливают в ёмкость, где он промывается и освобождается от излишних окислителей. После промывки на дне и стенках остаётся грязь коричневого цвета. Вот это и есть чистое золото, только в химически жидком состоянии. Чтобы привести его к привычному нам виду, его переплавляют в печи при температуре не менее 1060 градусов. Для производства монет чистое золото не используется. Хоть они и называются золотыми, но имеют только 387 пробу. Говоря простым языком, доля золота в одном грамме сплава составляет всего 38,7 процента, остальное – медь и серебро. Сплав для монеты готовят путём последующей переплавки уже с добавлением, как я говорил, меди и серебра. И это на государственных предприятиях. А фальшивомонетчики золото подменяют медью. При небольшом весе монеты только специалисты могут определить разницу, а обычные граждане определяют качество монеты только на зуб, потому что золото намного прочнее меди и зубами не прикусывается. Теперь вы понимаете, что фальшивомонетчики как минимум должны иметь жаропрочную печь, способную выдержать температуру хотя бы в 1100 градусов по Цельсию.
Теперь дальше. Предположим, со сплавом для монеты всё решено и можно приступать к процессу чеканки. Для этого слиток сплава при помощи пресс-молота расплющивают до требуемой толщины, затем прокатывают на пресс-вальцах, выравнивая до идеально ровной поверхности. Получившийся лист режут на полосы шириной по размеру будущей монеты, а дальше вырубают из неё круглые заготовки. Их помещают во вращающийся барабан со стальными шариками, где они шлифуются, а затем, чтобы придать блеск, обрабатываются кислотой. И вот только теперь заготовку можно чеканить.
– Я даже не предполагал, что это такой трудоёмкий процесс, – покачал головой Андрей.
– Это ещё не всё, молодой человек. Самая сложная часть – это подготовка оснастки: маточника и штемпелей. То, чем, собственно, и чеканят монету.
Не буду утомлять вас подробностями, скажу лишь, что такую работу способен выполнить только художник и гравёр высочайшего класса. И наконец, последнее. Чтобы из заготовки получить монету, она должна пройти ещё три этапа, каждый из которых механизирован и требует применения как минимум трёх разных станков на паровой тяге. Это гуртовальная машина, пресс для выдавливания канта и гидравлический пресс, который выполняет тиснение надписей на обеих сторонах монеты.
– Да, – присвистнул Андрей, – это же целое производство! Печи, паровые станки, уголь для того и другого, хранение, охрана!
– А теперь, молодой человек, поставьте себя на место фальшивомонетчиков. Стали бы вы размещать весь этот процесс в одном месте, если за любой из этапов создания золотой монеты, неважно, российской или китайской, вам грозила бы смертная казнь? Вижу, что нет. Эти парни тоже не дураки.
На адресе, что я вам дал, размещён только один последний станок, а где остальное оборудование, мне неизвестно. Но станки – это ерунда. Если у вас есть деньги, заказать их не проблема. Главное – оснастка. Если вам не удастся захватить маточник и штемпели, то уже через неделю после покупки новых станков производство фальшивых монет опять заработает, только в другом месте.
– Значит, если не уничтожить оснастку и гравёра, изготовление монет не прекратится?
– Вы прекрасно меня поняли, молодой человек.
– Вы знаете, кто стоит за производством?
– Нет. Знаю только, что командует ими женщина, не то русская, не то полячка.
– Женщина? – удивился Андрей.
– Да. Во всяком случае, на производстве, адрес которого я вам дал, заправляет женщина.
– Ну что ж, спасибо!
– На здоровье. Если вам ещё понадобится моя консультация, вы знаете, как меня найти.
Андрей вышел на улицу и задумался. Первоначальный план «всё взорвать и всех перестрелять» никуда не годился. Сначала требовалось отследить всю технологическую цепочку производства фальшивок. Найти маточник и штемпели. Захватить, а если не получится, то нейтрализовать гравёра и художника, если это разные люди, и только потом уничтожать само производство.
