Глава 20
Учитывая большое количество новоприбывших, график обучения бойцов пришлось менять. Было сформировано два полных кавалерийских эскадрона, в каждом по четыре взвода, в свою очередь состоящих из трёх отделений. За каждым эскадроном закрепили инструкторов из числа русских казаков, и теперь в каждом взводе был свой инструктор. Командирами утвердили двух атаманов, которые привели крупные отряды, и за них генерал поручился лично. Отряды явились на лошадях, поэтому стало возможным патрулирование окрестностей. Со дня на день ожидалось прибытие табуна купленных лошадей, после чего можно было приступать к охране КВЖД.
Ван Хэда, активно включившийся в жизнь крепости, взял на себя общение с населением деревень, которые располагались в зоне влияния бывшего Дзя Ды.
С ними он договорился о создании продовольственных фермерских предприятий. Жители с радостью согласились выращивать для нужд крепости свиней, бычков и кур, ловить рыбу, заготавливать мясо дичи. Старостам выдали деньги на обустройство хозяйства и приобретение начального поголовья скота и птицы, а также рыбацких лодок и рыболовных снастей.
Кроме того, шла активная подготовка к зиме. Шились одеяла, набивались сеном матрасы, завозился фураж и продовольствие, закупались сотни различных мелочей, необходимых в хозяйстве.
Дни шли за днями. Жизнь в крепости напоминала будни обычного гарнизона.
Каждую неделю на патрулирование строительства КВЖД уходил вооружённый конный отряд. Нападения на охраняемый людьми Лю Даньцзы участок железной дороги стали редки, а после одного знаменательного случая с налётом банды хунхузов на небольшой строительный участок под Харбином и последовавшей за этим скорой и жестокой расправой над налётчиками и вовсе прекратились.
А дело было так. Какие-то залётные хунхузы не знали, а может, просто проигнорировали тот факт, что охрану этого участка КВЖД обеспечивает генерал Лю Даньцзы, и осмелились напасть на строителей. На их беду, недалеко от места нападения оказался патруль из крепости. Получив сообщение о нападении, командир патрульного отряда грамотно обложил нападавших и, не понеся потерь, разоружил их. Попавшие в плен хунхузы грязно ругались и пытались запугать патруль, но получили прикладами по рёбрам и притихли. Прибывший на место инцидента генерал Лю Даньцзы учинил скорый суд и показательно казнил захваченных бандитов. Андрей много слышал от ветеранов о жестокости генерала, но эта казнь заставила его содрогнуться.
Выстроив пленных вокруг большого старого кедра, генерал распорядился подвести к дереву главаря налётчиков. Произнеся сакраментальное «так будет с каждым», он приказал подручному начать экзекуцию.
Палач, по ухваткам которого было видно, что такими делами ему заниматься не впервой, сорвал с пленника куртку, жестом фокусника вынул кривой нож и отточенным движением сделал на животе жертвы небольшой надрез. Пленник задёргался и попытался вывернуться из крепких рук помощников палача, но получив кулаком по печени, сник. Тем временем его мучитель невозмутимо сунул в рану пальцы и вытащил наружу кончик кишки. Потянул на себя, а затем резким движением проткнул её большим гвоздем и ловко прибил к стволу дерева. Пленник от боли или от ужаса не мог выдавить из себя ни звука, но когда палач взял в руки свёрнутый в кольцо бич и погнал его вокруг дерева, истошно закричал. От его звериного воя волосы на головах и приговорённых, и зрителей встали дыбом. Жертва, пытаясь увернуться от бича, мелко перебирая ногами, бежала вокруг дерева, не замечая, что её кишки наматываются на толстый ствол хвойного исполина. Когда они размотались на всю длину, несчастный обессиленно опустился на землю и обезумевшими глазами уставился на свои внутренности. Сил кричать не осталось, и он тихо скулил, прижавшись к стволу кедра. Остальные пленники в ожидании своей участи хмуро смотрели на казнь. Некоторые от увиденного не могли сдержать позывов желудка, в воздухе кисло запахло рвотой, мочой и испражнениями. Многочисленные зеваки из числа строителей, собравшиеся поглазеть на экзекуцию, испуганно жались друг к другу, с неописуемым ужасом глядя на мучительные судороги ещё живого бандита.
Генерал махнул рукой, и палач выдернул из шеренги следующего налётчика. Накинув ему на шею петлю, он перебросил конец верёвки через толстый кедровый сук. Два его подручных ловко поймали конец удавки и дружно потянули на себя. Петля сдавила горло, а верёвка продолжала безжалостно тащить его вверх, всё ближе и ближе к корявому обломку ветки. Он задёргался, встал на цыпочки и, пытаясь ослабить удушающий захват, потянулся вслед удавке. Но палач выбрал лишнюю длину так, чтобы кончики пальцев ног несчастного едва касались земли, и закрепил верёвку за вбитый в землю колышек. Как только ноги подвешенного уставали, и он пытался опуститься на ступни, удавка на шее затягивалась, заставляя несчастного вновь вставать на цыпочки. Эта пытка продолжалась до тех пор, пока обессиленное тело под тяжестью собственного веса не повисло на верёвке. Тем же способом, только на других ветках, развесили и остальных бандитов. Последний налётчик уже перестал сучить ногами и повис в петле, а главарь с намотанными на дерево кишками всё ещё был жив.
Лю Даньцзы запретил снимать и хоронить казненных. С тех пор толстые ветки старого кедра «украшали» окоченевшие тела бандитов во главе с их неудачливым вожаком, пугая своим видом проезжих купцов и служа назиданием и предостережением другим «любителям легкой наживы».
Люди старались обходить место казни стороной, особенно после байки «случайного прохожего». Тот якобы видел, как на ветках кедра, прямо рядом с телами казнённых, расположилась стая наглого воронья, которые, сыто переругиваясь, рвали куски разлагающейся плоти. Подобные россказни только добавляли зловещей мрачности и без того пугающей истории. Мелкие банды в районе строительства железной дороги больше не появлялись, а крупные, не желая связываться с мстительным генералом, обходили охраняемый им участок КВЖД стороной.
Один день сменял другой. Из разношёрстной толпы бывших хунхузов стал вырисовываться дисциплинированный, боеспособный отряд, численность которого выросла до пятисот человек.
В окрестные деревни потянулся народ. Слухи о хорошо оплачиваемой работе, сытой, а главное, безопасной жизни быстро распространились по округе.
Поскольку хозяином местных земель считался Ло Ю, то проблем с выделением лесных участков под огороды не возникало, и старосты деревень, просчитав выгоду от сотрудничества с крепостью, начали дружно корчевать лес. Уже к первому снегу почти каждая семья имела дополнительный надел по полгектара раскорчёванной и уже на один раз перекопанной земли. Возле каждой даже самой убогой фанзы появился скотный двор, на котором что-то хрюкало, мычало и кудахтало.
Выделив деньги на приобретение живности, Андрей не прогадал, и на следующий год отряд должен был быть обеспечен и фуражом для лошадей, и продуктами питания для бойцов.
За последние дни уходящей осени от Ивантеева дважды приходила баржа, которая по просьбе Андрея привозила закупленную хозяйственную утварь, а главное, патроны, расход которых был просто ужасающим.
Кроме всего прочего, пришли гостинцы и от Леонида. Этому подарку Андрей радовался больше всего. Леонид изготовил новый боеприпас к миномёту. Его вес получился чуть больше запланированного, зато существенно возросла мощность и увеличилась площадь поражения.
Зита и Гита благодаря их физической силе были закреплены за миномётами. Персональные занятия с Андреем принесли результаты, и теперь оба парня на глаз могли определить расстояние до цели. Природная сила позволяла легко передвигать миномёт при стрельбе и оперативно накрывать снарядами требуемую площадь. Шесть молодых китайцев, назначенных корректировщиками огня, гордо таскали за миномётчиками катушки с телефонным проводом и напускали на физиономии столько важности, что это не могло не вызывать у окружающих улыбки.
«Сестрички» беспощадно эксплуатировали корректировщиков, но тех это устраивало. Гоняя в хвост и в гриву своих помощников, Зита и Гита своё священное право не доверяли больше никому. А любые попытки покомандовать или, не дай Бог, обидеть их подопечных пресекались на корню жестоко и безотлагательно.
Вторым подарком Леонида стали мины. Идя навстречу просьбам Андрея, Леонид сделал их меньше по габаритам, но это не особенно отразилось на их смертоносности.
С поступлением патронов возобновились учебные стрельбы.
И с каждым учебным выстрелом деньги покойного Дзя Ды неумолимо таяли. Андрей это понимал, но упорно заставлял весь личный состав набивать руку: стрелять, стрелять и ещё раз стрелять. Экономить на стрелковой подготовке он не собирался, в чём имел горячую поддержку генерала.
Ван Хэда тяжело вздыхал, но всё чаще открывал кубышку.
Незаметно гарнизон крепости стал именоваться кавалерийским полком. От вольницы диких хунхузских отрядов не осталось и следа. Теперь это был единый, хорошо отлаженный военный механизм.
Андрей готовил для отряда разведчиков очередное учебное задание, когда к нему подошёл Ван Хэда.
– Помнишь, в нашу первую встречу ты интересовался адресом фальшивомонетчиков?
– Конечно. У тебя появилась информация?
– Появилась. Сегодня верный человек из Харбина записку прислал. Поедешь?
– А у меня есть выбор?
– С казаками?
– Нет, возьму этих, – кивнул он на разведчиков, – давно пора их в деле проверить.
– Когда планируешь выступать?
– А чего тянуть? Завтра, катером.
– Ну завтра так завтра.
