Глава 47
Небо серое, как чертежная калька. Стемнеет только через пару часов. Но в лесу уже царит вечерний сумрак. Свисающие ветви деревьев заслоняют свет подобно большому, сшитому из листьев одеялу. Чтобы не споткнуться на узкой тропинке, Фло включает фонарь айфона и в очередной раз задается вопросом, насколько благоразумно – или тупо – она поступает.
Она пытается себя убедить, что ей угрожала гораздо более серьезная опасность в центре Ноттингема, чем в здешнем лесу. С потенциальными насильниками, убийцами или грабителями гораздо больше вероятности столкнуться на оживленных городских улицах, чем в этой глухомани. И все же, все же… страшные вещи могут произойти где угодно, даже в самом живописном захолустье.
Она думает о мужчине за окном. Что, если он все еще где-то здесь? Нет. Скорее всего, это был какой-то проходимец, разыскивавший пустые дома и незапертые двери в расчете на легкую поживу. А фотография? В итоге она оставила ее на кладбище, убедив себя в том, что это просто пугающее совпадение. Отдаленное сходство. Ее рассудок придает этому слишком много значения. В этом проклятом месте все начинает казаться странным и жутким.
Она подходит к деревянному мостику через небольшой ручей, проходит по нему и уже сидит на перелазе, когда какой-то неясный звук заставляет ее замереть. Движение среди деревьев. Вот снова шорох. Из подлеска выскакивает олень и замирает от неожиданности.
– Привет.
Олень смотрит на нее большими светящимися глазами, а затем, вздернув хвост, уносится прочь, в поля. Фло выжидает, и да, за ним проносятся еще три или четыре оленя, едва касаясь земли быстрыми копытами.
Интересно, что их напугало. И тут же Фло осознает, что, по всей вероятности, это была она. Иногда ты превращаешься в хищника. Иногда в добычу. С какой точки зрения смотреть.
Она переносит через перелаз вторую ногу и озирается вокруг. Поля кажутся пустынными, но у нее возникает ощущение, что она не одна. В подлеске скрываются животные. Из густых зарослей незримо наблюдают чьи-то глаза.
Ее пробирает легкая дрожь. Она с сожалением думает об оставленном дома худи. Раздвигая ногами высокую траву, Фло бредет к старому дому, который угрюмо наблюдает за ней пустыми глазницами темных окон. Разве что в одном из окон на втором этаже мерцает свет. Она ускоряет шаг, перепрыгивает через полуразрушенную стену и, посветив себе телефоном, осторожно обходит старый колодец. Взбежав по лестнице, она спешит к главной спальне.
– Ригли?
Сквозь приотворенную дверь она видит отражающиеся от стен языки пламени. О боже. Этого не может быть.
Она врывается в спальню… и останавливается.
По комнате расставлено множество свечей. Подсвечниками служат старые бутылки и пивные банки. Ригли сидит на одеяле, расстеленном на грязном полу. Он разложил рядом чипсы и шоколад, тут же стоит бутылка вина и два пластиковых стаканчика.
Он широко разводит руки, и Фло ощущает усилие, которым он пытается сдержать дрожь в мышцах.
– Добро пожаловать!
– Ух ты! Насмотрелся каких-то романтических соплей для подростков?
– Я рад, что тебе нравится.
– Очень нравится. Просто…
– Чересчур?
– Чуть-чуть.
– Ясно.
Он опускает голову.
– Но мне действительно нравится, – торопливо уточняет она. – Я хочу сказать, еще никто и никогда не пытался сжечь ради меня целый дом… – Она спохватывается. – Прости. Я не хотела…
– Я знаю.
Она опускается на пол рядом с ним.
– Ну так что, ты мне нальешь выпить?
Он наливает немного вина в стаканчик и протягивает ей.
Она делает глоток. Вино горькое, но она чувствует, как по телу медленно распространяется приятное тепло. Она делает еще один глоток.
– Держи себя в руках.
Она отирает рот:
– Все в порядке.
Он наливает вино во второй стаканчик и тоже делает маленький глоток. Тут же кривится.
– Не понимаю, зачем люди это пьют.
– Обычно, чтобы напиться.
Он улыбается:
– Ну да.
Серебристые искры у него в глазах вспыхивают. Он снова наклоняет стаканчик, но его руку сводит, и вино проливается ему на подбородок и худи.
– Черт! – Он вытирается рукавом. – Долбаные спазмы. Кошмар.
– Эй, ничего страшного не случилось.
– Нет, случилось. Я хотел, чтобы сейчас все было идеально, и…
Она наклоняется к нему и прижимается губами к его рту, чувствуя вкус соли и вина. Он колеблется, затем жадно целует ее в ответ, обняв рукой за шею и запустив пальцы в ее волосы. Она чувствует себя иначе, чем тогда, в ванной. Или с другими мальчиками на вечеринках, где ничего не ощущала, кроме водки, пива и слюны. Сейчас все по-настоящему, все очень важно, и впервые Фло испытывает не легкое отвращение, а что-то иное. Желание.
Она позволяет ему уложить себя на одеяло. Мелькают мысли о том, что мама бы ее убила… пойдут ли они до конца… позаботился ли он о контрацепции? Его руки скользят по ее груди, задирая майку наверх. Она возится с ремнем на его джинсах. Но тут внизу раздается какой-то звук. Она садится и отталкивает его от себя.
– Что это?
– Что?
Еще раз. Глухой удар. Как будто кто-то распахнул дверь. Они смотрят друг на друга.
– Здесь еще кто-то есть?
– Я не знаю. Подожди.
Он встает, убирая волосы с глаз.
– Пойду проверю.
– Я с тобой.
– Нет, оставайся здесь.
Ей хочется напомнить ему, что это она, а не он, владеет приемами самообороны и что это она надрала ему задницу в день знакомства. Но Фло не хочет его унижать. Пусть идет. Она может пойти следом. В любом случае это наверняка какая-то ерунда. Ветер. Птицы. Животные.
Он обводит взглядом комнату и выдергивает из пустой бутылки свечу. Задув пламя, он бросает свечу на пол. Затем берет бутылку за горлышко.
– На всякий случай.
Фло кивает и смотрит, как он на цыпочках выходит на площадку. Она напрягает слух. Это был скрип? Голос? Она начинает немного нервничать. Не то чтобы ей казалось, что снаружи притаился серийный убийца вроде того типа из «Техасской резни бензопилой», или псих в маске из «Крика», или зомби, или… О господи, прекрати немедленно.
– Ригли?
Отчетливый звон бьющегося стекла. Фло вздрагивает.
– Ригли?
Она мчится вниз по лестнице, прыгая через две ступеньки. У подножия включает фонарь на телефоне и светит вокруг, но его нигде не видно. А потом Фло вообще уже ничего не видит, потому что кто-то хватает ее сзади и набрасывает ей на голову мешок.
