Глава 17
Партия в бридж
Перед обедом Граф собирался принять душ. Однако, сняв пиджак и галстук, он подумал, что ему хочется выйти на маленький балкончик и покурить там. Облокотившись на перила, он наслаждался вкусом сигареты и рассматривал яркие цветы на клумбах. Внезапно прямо над ухом раздался чей-то голос – Граф вздрогнул от неожиданности.
– Чудесно, – дружелюбно, но не слишком мелодично произнес кто-то.
Граф повернул голову – на соседнем балконе появилась приятная женщина бальзаковского возраста; она не слишком грациозно оперлась о перила и радостно улыбнулась. У незнакомки было простое, добродушное лицо с крупными чертами, выпуклые серые глаза и завитые по моде каштановые волосы. Ее наряд – легкие темно-синие летние брюки, синие с красным сандалии, белая шелковая рубашка, в особенности большие золотые серьги и множество браслетов на мускулистых предплечьях – заставил Графа улыбнуться.
– Извините меня за мой вид, – сказал он.
– Пожалуй, в наши дни не стоит придавать большого значения условностям, особенно в одежде, – ответила незнакомка.
– Все же я не переношу людей, разгуливающих в подтяжках и без воротничка.
– Не обращайте на меня внимания. В любом случае, это чудесно.
– Что? – улыбнулся Граф.
– Тут, наконец, появились мужчины. – Незнакомка рассмеялась звонким металлическим смехом. – Меня зовут Лори, Лори Перрен.
– Граф, Гарольд Граф.
– А забавнее всего то, что я думала – в гостинице не будет ни души, кроме госпожи Керн и меня. А сегодня утром неожиданно появляются четверо мужчин!
– И дама.
– В самом деле! Ну, в гольф-то она не играет. Наверное, даже бридж ей не по зубам.
– Боюсь, вы можете ошибиться. В бридж теперь играют все кому не лень.
– Особенно дамы старой закалки. Но мне как-то не верится, что дамочки, вроде госпожи Миллер, играют в карты. Они обзаводятся мужчиной и всю жизнь цепко держатся за него.
– Как вы суровы…
– Впрочем, это не важно. Трое из четверых – свободные люди.
– Ну, это ваше предположение.
– Я хочу сказать, что остальные приехали без жен.
– Но, госпожа Перрен, позвольте вас спросить, а зачем вы заехали в это тихое местечко?
– Ну, я из Цуга, а мои родственники живут в Хаймберге. Когда мне становится скучно, я отправляюсь к ним, езжу в Тун. Знаете, эти живописные горы, озеро… Но в этом году Тун разочаровал меня, потом начался этот дурацкий нервный срыв – и я сбежала в Шпицхорн. Я приезжала сюда и прежде, когда у меня шалили нервы. По-моему, гольф – лекарство от всех болезней, а вы как думаете, господин Граф?
– Только если человек в состоянии поднять клюшку.
– Пока у меня это неплохо получается. Дома я даже была чемпионкой. Но одной играть не слишком интересно, а компании нет – сейчас даже госпожа Керн занята в гостинице, – задумчиво протянула госпожа Перрен, – по вечерам рэми-бридж! Тоска – почти как дома. Госпожа Керн не представляет гостей друг другу. Это, видите ли, грубое вмешательство в их личную жизнь! А дома никому ни до чего нет дела – они даже не удивлялись, когда местная чемпионка по гольфу вызывает на игру мужчин.
– Кажется, я вас понимаю. Вам больше подходят мужские игры.
– Как-то раз я участвовала в таком турнире. И стала чемпионкой кантона по бриджу. – Госпожа Перрен объявила об этом с трогательной горячностью.
– Но помилуйте, при вашей жизненной энергии… и нервные срывы? Почему?
– Началась война, и дома стало непереносимо. Мужчины один за другим ушли в армию, а я проводила весь день за швейной машинкой.
– Если работа не по душе, нужна громадная сила воли, чтобы сохранить душевное равновесие, – согласился Граф.
– Это норма для женщин постарше. Им нравится, поверьте мне.
– Пожалуй, вы зря себя мучаете. Может, вам лучше переменить обстановку – переехать в Берн? Там есть чем заняться.
– Но я же на грани нервного срыва.
– В Берне вы забудете о нервах. Вам не придется шить. А если у вас есть немного лишних денег, вы быстро станете самой популярной женщиной в городе.
– Я не знаю в Берне ни одной живой души.
Граф написал адрес.
– Вот, пожалуйста. Они как раз организуют приемы. Приглашали и мою жену – им нужны новые люди и деньги за дополнительное молоко.
– Молоко?
– Грозные воины любят молоко.
Госпожа Перрен взяла листок.
– Как это мило с вашей стороны…
– Когда попадете в Берн, не замыкайтесь в своей клетке. Сходите в какое-нибудь заведение, в казино, в танцевальный зал – там все время происходит что-то интересное. Вам обязательно нужно познакомиться с моим другом Швабом. Он здесь, со мной. В Берне у него холостяцкая квартира.
Граф спохватился было, что слишком забегает вперед, – госпожа Перрен это почувствовала, но горячо поддержала собеседника:
– Теперь мне ужасно хочется пожить в Берне.
– Госпожа Перрен, вы позволите пригласить вас на дружескую беседу сегодня под вечер? Шваб и Буше сейчас спят, они очень устали. Но они встанут как раз вовремя, чтобы выпить чаю и сыграть в бридж. Надеюсь, госпожа Керн позволит нам устроиться в одной из комнат наверху?
– Я согласна! И в моем номере есть гостиная. Ах, как замечательно!
– Мы попросим и госпожу Керн составить нам компанию. Только не говорите о новых постояльцах Миллерам.
– Вы их знаете?
– Немного.
– Я с ними не знакома. И меньше всего хочу, чтобы госпожа Миллер играла в бридж!
– Тогда, если вы встретите их за обедом, не упоминайте о нас. Мы порадуем их свои появлением за обедом.
– Я скажу госпоже Керн, что вы сами представились мне, – лукаво глядя на собеседника, заметила госпожа Перрен. – По-моему, вы не слишком стремитесь к одиночеству.
– Напротив, я всегда мечтаю о появлении злостного нарушителя уединения.
Услышав такое, госпожа Перрен даже взвизгнула от восторга.
Они все еще смеялись над этой тонкой остротой, когда в дверь Графа постучал портье – гостя вызывали к телефону. Граф извинился перед госпожлой Перрен и спустился вниз к аппарату. Вернувшись, он принял душ, съел завтрак и провалялся около часа на покрывале. Чувствуя себя вполне отдохнувшим и бодрым, Граф отправился будить Шваба.
Примерно час детективы совещались в комнате Буше. А потом все трое появились в гостиной госпожи Перрен.
Намеченная партия в бридж могла бы стать одной из интереснейших партий года – Буше страстно любил эту игру, Шваб отличался ясностью мысли и аккуратностью, госпожа Перрен знала назубок все правила и очень трепетно к ним относилась, – но тем не менее, ничего не получилось. Мысли игроков были заняты чем угодно, только не игрой.
Буше, серьезный, вежливый и всегда исключительно точный, несколько раз назначал «красное», на деле пытаясь передать ход своему партнеру. Граф играл, как во сне. Шваб и госпожа Перрен, партнеры по игре и, как оказалось, родственные души, постоянно наклонялись друг к другу через стол и вели беспрерывный нескончаемый разговор. Госпожа Перрен то и дело забывала о своих сигаретах – они тихо тлели и скатывались с пепельницы на ковер и на колени соседей; роняла на пол карты и чрезвычайно неаккуратно пила воду. Они с Швабом договорились о следующей встрече – уже в Берне – и обсудили предстоящую программу во всех подробностях, начиная с даты и кончая напитками и едой. Казалось, Господь Бог сотворил этих двоих друг для друга.
Госпожа Керн принесла чай.
Ее убедили подыгрывать Графу, и она делала это просто блестяще. Видимо, хозяйке гостиницы все же нравилась компания – по крайней мере, если у нее и возникали какие-нибудь сомнения относительно трех новых постояльцев, она не показывала этого. Она поощрительно поглядывала на Шваба и госпожу Перрен и с интересом рассматривала Буше.
Наконец, госпожа Керн сказала, что ей пора посмотреть, как обстоят дела на кухне.
– Госпожа Керн, у меня есть бутылка довольно приличного кирша. Вас можно уговорить выпить с нами по капельке? – Граф широко улыбнулся.
Убеждать госпожу Керн не пришлось. Она кивнула и позвонила, чтобы принесли лед. Приготовив простейшие коктейли и раздав их присутствующим, Граф продолжил разговор.
– Госпожа Керн, я должен перед вами извиниться.
Мне с самого начала следовало бы вам признаться и попросить вас об одолжении.
– Я так и знала! – госпожа Керн отложила сигарету.
– Вы догадались, что мы вовсе не игроки в гольф, прибывшие на выходные?
– Мадам это стало ясно с первого взгляда, – мягко вмешался Буше.
– Вы все мне очень понравились, – мечтательно сказала госпожа Керн.
– Позвольте представить вам моих друзей. Господин Буше – в прошлом выдающийся инспектор Сюртэ Женераль в Париже.
– Я сразу поняла, что он необыкновенный человек.
– Господин Шваб – агент тайной полиции.
Госпожа Перрен откинулась в кресле, с нежностью взглянула на Шваба и проговорила в очередной раз:
– Чудесно.
– Но не шпионов же вы здесь ловите? – спокойно спросила госпожа Керн. – У нас их нет. Даже на кухне.
– Вы правы – мы заняты не шпионами. Мое имя – Гарольд Граф, я ничем не знаменит, могу сказать лишь, что являю собой пример сознательного гражданина.
Госпожа Керн внезапно выпрямилась.
– Но с почему вы… не сказали мне, что это Миллеры!
– Она мне сразу не понравилась! – воскликнула госпожа Перрен.
– Главная неприятность кроется в том, что дама вовсе не госпожа Миллер. – Граф выразительно развел руками.
Госпожа Керн медленно поднялась.
– Я немедленно выясню кто она такая!
– Боюсь, все закончится банальным скандалом. Предоставьте это нам, мы приехали, чтобы разобраться с господином Миллером и его спутницей.
– Они должны покинуть гостиницу сегодня же вечером!
– Они уедут, обещаю вам.
Госпожа Керн медленно опустилась на стул.
– Только не говорите мне, что вы – втроем – собираетесь арестовать этих людей только потому, что они не муж и жена. Тут что-то другое. – Хозяйка гостиницы пронзительно посмотрела на Графа сквозь стекла очков.
– Да, и очень серьезное.
– В гостиницу явится полиция?
– Именно этого мы хотели бы избежать. К чему впутывать в это дело гостиницу – и вас, и ваш персонал. Пожалуй, это никому не нужно. Миллеры выбрали это место. Но с тем же успехом они могли встретиться где-нибудь еще. Они наверняка собираются уехать завтра утром. Теперь позвольте мне предложить вам следующий план действий: вы настоятельно просите своих работников не заходить в столовую, а сами – вместе с госпожой Перрен – обедаете наверху. Когда Миллеры спустятся вниз, упакуйте их чемоданы и снесите весь багаж к боковому крыльцу, остальное предоставьте нам.
– Хорошо, – сухо проговорила госпожа Керн.
– Мы постараемся не привлекать внимания к Шпицхорну. Это всего лишь совпадение, игра случая. Кстати, господин Миллер когда-нибудь говорил вам, откуда он узнал о вашей гостинице?
– От друзей. Он и господин Мартинели приехали первого числа и поселились в номере, который сейчас занимают Миллеры. Из них двоих мне больше нравился господин Мартинели.
– Ну, Миллер вас тоже заинтересовал! Вы сказали, что он своеобразный человек, – хихикнула госпожа Перрен.
– Я говорила, что у него интересная внешность, – резко отозвалась госпожа Керн. – Но это совсем не означает, что он мне понравился. Нет никаких оснований предполагать, что я увлеклась бы таким мужчиной.
– Вы говорили, что они жили у вас с первого по пятнадцатое июня.
– А затем уехали в Тун. Господин Мартинели почти все время сидел на террасе – у них в номере есть небольшая терраса – и читал. Господин Миллер поиграл в гольф с обслуживающим персоналом – кое-кто из них может послать мяч в ямку не хуже любого профессионала.
– Я в этом не сомневался. А вам не приходило в голову, что господин Мартинели очень болен?
– Он казался довольно вялым.
– И печальным?
– Я еще не видела человека, который мог бодро выглядеть, если он нездоров. Ну, потом господину Мартинели стало лучше, и они уехали.
– И вы поверили такому объяснению? А в гостинице не появлялись новые люди?
– Я ждала парочку новых постояльцев.
– Вот она – истинная причина их отъезда. Видите ли, господин Мартинели вряд ли почувствовал себя лучше. А господин Миллер предупреждал вас, что собирается вернуться?
– С женой. – В голосе госпожи Керн слышалось настоящее негодование. – Только он не знал точной даты. Он позвонил мне вчера из Туна, из гостиницы – можно подумать, законы военного времени на них не распространяются! – и сказал, что госпожа Миллер уже в пути, а он присоединится к ней на следующий день. Он еще попросил оставить за ними тот же номер.
– Скажите, а он поинтересовался другими постояльцами?
– Да. Знаете, я подумала, что он просто не знает, свободен ли этот номер, и потому спрашивает. Конечно, я ответила, ведь это вовсе не тайна, что у нас лишь один постоялец – госпожа Лори Перрен. И вскоре действительно приехала госпожа Миллер. Она так волновалась, так ждала встречи с мужем… Рассказывала, что была в Женеве, а господин Миллер все это время опекал больного друга – помогал ему решить наследственные дела. Ничего не понимаю. По ее разговору выходило, что они женаты уже целую вечность! А оказывается, меня обманули! Такая спокойная, достойная пара…
– Просто она из барышень старой закваски, – заметила госпожа Перрен. – Видели бы вы, как она проскользнула мимо меня по лестнице. Нечто неописуемое!
– Но она выглядела так уверенно, так безмятежно. Кажется, их совсем не тревожит мнение… – Госпожа Керн не закончила фразу, пытаясь найти подходящее слово.
– Да, нервными их не назовешь. У господина Миллера железная выдержка, – улыбнулся Граф.
– В любом случае, я благодарна вам за то, что мне больше не придется их видеть. Или придется? – Госпожа Керн сурово посмотрела на Графа.
– Надеюсь, что нет.
– Я тоже. Лори, мы пообедаем здесь. А их чемоданы соберем, отнесем вниз и даже вытащим наружу. Господин Граф, можете положиться на меня.
– Вы великолепны.
Все это время Шваб шептался с Лори Перрен. Заканчивая увлекательную беседу, он задержался в гостиной, а Граф и Буше последовали за госпожой Керн в холл.
– Вот у кого стальные нервы и никакого воображения. Баловень судьбы, – покосившись назад, пробормотал Буше…
