Глава 9

*Эвелина*

Евгений Павлович закашлялся, скрывая смех, и быстро поднялся, закрывая не пригодившийся чемоданчик.

– Я, пожалуй, поеду с вами, прослежу, чтобы вы друг другу лишние травмы не нанесли. Встретимся внизу. – И быстро вышел из гостиной, не дожидаясь реакции Громова.

Последний возмущенно фыркнул, провожая взглядом семейного врача, и едва за ним закрылась дверь, перевел взгляд на меня. Я натянула носок обратно и вцепилась в собственную кроссовку.

– А может, вызвать такси? – отчего-то робко спросила я.

– Обойдешься, Лазарева, – усмехнулся Громов, складывая руки на груди.

Вот тут у меня запас вежливости закончился.

– Да почему?! Я соберу вещи, мою ногу проверят в больнице, и твой феерический отбор лишится такой ужасной конкурсантки, как я. Даже придумывать ничего не надо, чтобы меня исключить. Травма, несовместимая с конкурсом. Знаешь, Громов, твое упрямство нелогично!

Алекс невозмутимо подхватил меня на руки, и, не обращая внимания на мое возмущение, покинул комнату.

– Тебе ли говорить о нелогичности, Эвелина Алексеевна? Разве я приехал на отбор с намерением получить штатную должность в "Ясном взгляде"?

Сердце ушло в пятки, забившись испуганной ланью. Нет, я знала о том, что он знает, Ксюша предупреждала, но чтобы вот так, в лоб…

Я откашлялась, пока Алекс невозмутимо спускался по ступенькам.

– Тем более. Раз ты все знаешь, то мне лучше…

Он усмехнулся.

– Я сам решу, что лучше для меня. Но вернемся к нелогичности. Что ты сделала для того, чтобы обратить мое внимание на себя, как на фотографа, Эвелина Лазарева?

Зараза ты, Громов! Попал в яблочко! Тут крыть нечем… Кажется, я уже сама запуталась, ради чего приехала на отбор и что желала получить в итоге. Увлеклась заданиями Грома Великого? В кои-то веки мне было приятно пообщаться с кем-то еще, кроме Ксюши и немногочисленных знакомых? Пикировки с Алексом вызывали улыбку и желание продолжить? Не помню, когда получала такое удовольствие от событий нескольких дней.

– Подбила тебе глаз? – вырвалось у меня.

Алекс замер, а потом неожиданно расхохотался.

– О, да! Неужели специально целилась?

– Конечно, нет! – буркнула я. – Но показать свои работы у меня возможности не было. Да и после нашей первой встречи…

– Испугалась? – усмехнулся Алекс, а слуга поспешил распахнуть перед нами огромную деревянную дверь.

– Да вот еще! – и повыше задрала подбородок. – Всего лишь подумала, что шансов у меня нет.

– Напрасно, – продолжил веселиться Громов. Он вообще был на редкость позитивно настроен. Интересно, что его так воодушевило, неужели моя травма и счет один-один? Или уже два-два?

Водитель резво открыл заднюю дверь огромного джипа, и я вскоре очутилась на мягком кожаном сиденье.

– Позже поговорим, Лазарева. Пристегнуться не забудь. Подушки за твоей спиной.

Надо же, как предусмотрительно. На задней панели я и правда обнаружила несколько подушек для сна. Обернув одну из них вокруг шеи, я перекинула через себя ремень безопасности.

Евгений Павлович появился буквально через минуту и протянул мне небольшой пакет, обжигающе холодный на ощупь, посоветовав приложить его к поврежденной лодыжке. Я спорить не стала, сделала, как он сказал, и от удовольствия едва не замурлыкала. Мм… блаженство!

Врач перебросился парой слов с Громовым, уточняя маршрут, и устроился на переднем сиденье рядом с водителем, серьезным темноволосым мужчиной в возрасте. Зато Алекс плюхнулся рядом со мной, отчего я подпрыгнула, а пакет со льдом едва не свалился с многострадальной щиколотки.

– Поехали!

Гагарин ты наш… ненаглядный!

Ехали мы, как оказалось, очень и очень долго. Я успела выспаться, подложив ладошку под голову и уткнувшись лицом во что-то теплое. Нога почти не болела, кто-то периодически менял на ней пакет со льдом. Я чувствовала это, хотя пребывала в каком-то странном забытьи. Потянувшись, я замерла, услышав незнакомый голос:

– Мы на месте, Александр Сергеевич.

Разлепив ресницы, я увидела перед собой спинки сидений, обтянутых черной кожей, и кусочек порозовевшего неба. Светало. В салоне автомобиля было прохладно, может, из-за работающего кондиционера.

Так, подождите, светало?! Не поняла…

– Ой.

Я едва не сверзилась с чьих-то колен, так некстати оказавшихся под моей головой. Странно, а ведь засыпала я сидя! Теплая сильная рука придержала меня, не позволяя упасть между сиденьями.

– Доброе утро, – раздался над ухом ехидный голос Алекса. – Сейчас ты меня понесешь, несмотря на травму, Эвелина Алексеевна. Все ноги мне отлежала, мелкая!

Ээээ… что?!

– Не помню, чтобы заказывала тебя в качестве подушки, Гулливер! – возмутилась я, подскакивая и морщась от боли.

Но он ни капли не обиделся, вытягивая ноги и разминаясь.

– Я тебя выручил, не стоит благодарностей. Кстати, ты слюней напускала на мои брюки, Колибри. Как теперь перед приличными людьми показаться? Единственное утешение – у меня есть фото твоей забавной мордашки, – огорошил он, помахав айфоном. – Ты такая смешная, когда спишь…

ЧТО?!

– Вот ты зараза, Алекс! Удали его немедленно!

– И грубая, – вздохнул он, открывая дверь. – Удалить? Да ни за что! Долг платежом красен, Эви! – рассмеялся он. И видя, как я закипаю, примирительно поднял руки: – Я же не виноват, что на объездной была пробка, а моя невеста так сладко спала.

– Я не твоя невеста, Алекс Гром!

– Поздно, на отбор ты уже подписалась, – хмыкнул он, вылезая из машины. Я открыла было рот, чтобы возмутиться, однако насмешливый голос Евгения Павловича заставил меня замереть.

– Всего лишь подбитый глаз и лодыжка? Я поражен!

Я тоже удивилась, Евгений Павлович, особенно вашей реакции!

Но решила не сопротивляться, взбрыкнуть я всегда успею. Впрочем, уже через секунду об этом пожалела! Алекс выволок меня из салона за здоровую ногу, отчего я возмущенно вскрикнула, поражаясь его бесцеремонности и панибратству. Когда он меня запугивал, его поведение было… понятнее, что ли.

Неужели всерьез воспринял мои угрозы, озвученные семейному врачу? У него же Майкл есть, он точно от всего отмажет. Не захотел скандала? Решил замять все?

Чего тебе надо-то, Громов?

Но Алекс и ухом не повел. Подхватив меня на руки, "жених" крепко стиснул мое тело в объятьях, да так, что у меня дыхание перехватило. Впрочем, Алекс не обратил на мои попытки вырваться никакого внимания и быстрым шагом направился в сторону… кажется, приемного покоя. В предрассветной дымке я мало что видела, плюс спать хотелось неимоверно, и я душераздирающе зевнула, сдаваясь. Уверена – у меня еще будет возможность избавиться от чрезмерной опеки "моего" миллионера.

Едва мы очутились в душном полупустом помещении с витающим в воздухе запахом медикаментов, Евгений Павлович быстрым шагом приблизился к стойке и сказал несколько слов сидящей по ту сторону девушке. Она тут же подскочила и начала кому-то названивать. Буквально через минуту появилась другая медсестра, призывая Громова со мной на руках следовать за ней. Вернее, ему предложили пересадить травмированную меня в кресло-каталку, но Алекс категорически отказался, несмотря на мое активное согласие. Я задорно кивала головой, как болванчик, но этого никто не оценил!

А дальше был ад. Рентген стопы сделали за считанные минуты, и вердикт оказался более чем радужным – не только перелома, но даже трещины у меня нет. Пожилой врач-травматолог с добрым уставшим лицом констатировал легкий ушиб, похвалил за вовремя приложенный лед и ловко забинтовал мою ногу, пообещав, что максимум через пару дней я смогу не только ходить, но даже скакать.

Воспряв духом, я радостно засобиралась на выход, но куда там! Всевозможные анализы, узи внутренних органов, стоматолог и окулист, флюорография и ЭКГ. Слезая с кушетки, я вперед медсестры отдирала от себя датчики и всерьез паниковала, опасаясь, что Громов хочет отправить меня если не в космос, то на органы. Иначе, зачем он заказал полное обследование моего организма?! Спасибо, что кишку глотать не заставил! Впрочем, я бы и не далась!

В качестве компенсации я потребовала себе копию заключения со всеми сделанными анализами и исследованиями. В общем-то, я была не против такой обширной проверки, а то сама неизвестно когда доберусь до врачей. А тут халява точка Громов. Но червячок сомнения грыз изнутри, заставляя недоверчиво коситься на моего ненаглядного "жениха". Слава богу, он маячил рядом не каждый раз, когда меня исследовали, зато неизменно тащил на следующую процедуру. На руках.

– Зачем ты это делаешь? – прошипела я, теряясь в догадках. – Полагаешь, что ушиб ноги как-то повлиял на мою печень?!

– Главное, чтобы не на мозг, – заявил Громов, снимая невидимую пылинку с моего плеча. – На печень – конечно, вряд ли, но чем черт не шутит. Ты у нас барышня с сюрпризами.

– Я?! На себя посмотри, Громов!

Он усмехнулся.

– Ничего нового я там не увижу. Я совершенство, или ты забыла? Кстати, болезная, когда вернемся – до обеда из комнаты не выходи, костыли раньше двенадцати не привезут.

Я икнула, недоуменно уставившись на невозмутимого "жениха".

– Знаешь, пару дней я как-нибудь обойдусь и без них.

Он покачал головой и очень, даже очень серьезно заметил:

– Правда? У меня совершенно нет времени таскать тебя на руках.

На несколько секунд я зависла, не в силах поднять челюсть с пола и поверить в то, что слышу. Когда я на такое хотя бы намекала?! Что за дурацкий ответ?!

– А разве я просила?! – все-таки не выдержала я.

– Просить не обязательно, мелкая. Ты пострадала из-за меня, так что, будь уверена, обеспечу полный уход на пять плюс ультра. Сиди и наслаждайся.

Вот это забота! Просто феноменальная, редко где такую увидишь! Маньяки отдыхают!

– А если я против, Александр Сергеевич?

Он беспечно отмахнулся:

– Тем хуже для тебя, Эвелина Алексеевна. – И повернулся к автомату, установленному в холле. – Кофе будешь?

Я заскрежетала зубами и… сдалась. Временно! Кофе буду. Убийство запланирую позже.

На виллу мы вернулись к завтраку, дорога заняла немногим более часа. Я почти разлеглась на заднем сиденье, но сон упорно не шел, словно издеваясь надо мной. А вот про Алекса я такого сказать не могла. Он душераздирающе зевнул, и через несколько минут пристроил свою голову на моем плече. А потом и вовсе соскользнул на мои колени и мило так причмокнул, устраиваясь поудобнее.

И как это понимать?!

Ах, да, долг платежом красен!

Возмущаться я не стала, зато сама потянулась за телефоном. Через минуту со вздохом констатировала, что он разрядился, и ответных фото с пускающим слюни Алексом мне не видать. Но расстраивалась не сильно, все же шутка, повторенная дважды, перестает ею быть. А Громов молодец, не растерялся, отплатил той же монетой.

Но оставлять это просто так я не собиралась.

Воровато посмотрев вперед и отметив, что водитель и Евгений Павлович заняты беседой, легким движением руки выудила телефон из кармана Громова. Сейчас я избавлю дражайшего "жениха" от своего фото в непотребном виде раз и навсегда! Однако через пару минут поняла, что защита не позволит мне надругаться над айфоном несостоявшегося босса и удалить нужный файл.

Гадство какое!

Вернув телефон на место, я откинулась на спинку сиденья и невольно залюбовалась длиннющими ресницами Алекса. Они отбрасывали легкие тени на щеки, отчего лицо Громова приобретало трогательное выражение…

Что за несправедливость?! Девушки часами перед зеркалом крутятся, стараясь придать своим глазам выразительность, тратя на это немалые средства, а мужчинам природа и без надобности щедро отсыпает!

Сердце невольно кольнуло – я вспомнила о том, когда сама в последний раз пользовалась косметикой. Как-то не до того было, совсем запустила себя… После смерти бабушки я слишком часто плакала, чтобы всерьез прихорашиваться. Странно, почему именно сейчас я об этом вспомнила? Но зато твердо решила, что в своей жизни определенно надо что-то менять. Прямо с завтрашнего утра.

Едва автомобиль остановился на подъездной дорожке, которая ничем не уступала мостовой в каком-нибудь замке – то есть ее девизом была "смерть каблукам" – я осторожно сняла голову Алекса с колен и решительно взялась за ручку двери. Водитель поспешил распахнуть последнюю и подал мне руку.

На мостовую я вылезла в целости и сохранности, правда, ненадолго застыла на одной ноге, как цапля. Но, отказавшись от помощи Яна, – именно так звали водителя – попрыгала к поребрику.

– Не обижайтесь на него, Эвелина Алексеевна, – раздался совсем рядом голос Евгения Петровича. Мягко подхватив меня под локоть, он улыбался, поглядывая на мои поджатые губы. – Поверьте, у него есть причины так поступать.

Я резко вскинулась:

– И какие же?!

Женя, вздохнув, покосился на дверь, а затем снова перевел взгляд на меня. Отвечать ему явно не хотелось, но и промолчать он не смог.

– Одна из его сотрудниц сдуру уронила себе на ногу принтер. Травма на производстве, разбирательство, все дела… Алекс великодушно распорядился оплачивать любой ее счет на медицинские услуги. Когда дошло до пластики груди… в общем, вы сами понимаете.

Вот это да! Да ты меценат, господин Громов! Вот тут я не выдержала, хотя и понимала, что несу чушь, и мне просто хочется подразнить Евгения Павловича. Хотя его-то за что…

– Так и скажите, что Алекса вполне устраивал ее бюст.

– Наоборот, Эвелина Алексеевна, ее настоящая грудь пятого размера вызывала удивление, а уж пара размеров сверху откровенно пугала. Только Лолы Феррари мне на работе и не хватало.

Громов вылез из машины настолько бесшумно, что мы его даже не заметили. Евгений, понимая, что наговорил лишнего, предпочел не встречаться взглядом с рассерженным Алексом. Семейный врач быстро попрощался, пожелал мне скорейшего выздоровления, пообещал навестить и скрылся за массивной дверью.

Да, вот это я встряла… Но смущение было не к лицу Эвелине Лазаревой.

– Это какая-то дискриминация по вторичному половому признаку, – констатировала я.

Алекс закусил губу, и я не сразу поняла, меня собираются отчитывать или высмеивать? Надеюсь, все же не убивать…

– Это ты так издалека зашла, чтобы выяснить, устраиваешь ли ты меня как сотрудница? – Его взгляд нагло переместился на мою грудь, и "жених" заулыбался, уже не скрываясь. – Если подходить формально, то…

– Конечно, нет! – гордо выпрямилась я и тут же ойкнула, случайно наступив на больную ногу. В следующую секунду Громов подхватил меня на руки, опять! К тому же с таким видом, будто никогда ничем более интересным не занимался.

С выражением превосходства на лице он неспешно понес меня в дом. Некстати вспомнилась присказка "дубиной по башке и в пещеру". Квест "Обездвижь невесту, тащи в логово!" Алекс выполнил на все сто. Хотя вышло даже оригинальнее – ушиб ноги и дворец.

М-да…

Но не поставить финальную точку в начатом разговоре я не могла.

– Надо лучше закреплять принтеры в офисе, тогда ничего подобного не случится, – назидательно заявила я.

Алекс расплылся в ядовитой улыбке, покрепче прижимая мое тело к своему, такому теплому и сильному. Я кожей чувствовала ровное биение его сердца, и мне стало почему-то так спокойно и приятно… Возьми себя в руки, Лазарева! Это явно от усталости.

– Обязательно учту ваше пожелание, Эвелина Алексеевна, – серьезно ответил Громов, хотя в глубине его глаз забавные чертики танцевали ламбаду. – У меня встречное предложение – чтобы вы перестали травмироваться и травмировать меня.

Интересная ремарка, можно подумать, я специально это делаю! Однако сейчас меня интересовало совершенно другое.

– Мы опять на "вы", господин Громов? – ехидно спросила я, пока мы поднимались по ступенькам. Я на руках у Алекса, разумеется.

Он улыбнулся, крепче прижимая меня к себе, и явно собираясь ответить что-то колкое, но с верхней площадки второго этажа послышался удивленный голос:

– Алекс? Эви?

Феечка моя ненаглядная, ты же, как черт из табакерки, всегда появляешься не вовремя!

Но Ксю – это еще полбеды. А вот маячившие за ее спиной Анна Виреева и Вита с ошарашенным выражением на отштукатуренных мордочках радости мне точно не прибавили. Я невольно прислонилась лбом к виску Алекса и неожиданно услышала его тихие слова, почти шепот:

– Вторая часть Марлезонского балета, Лазарева. Фигура печальная, поза "Лебедь умирающий". Я в тебя верю!