Сын Рэмбо

На Эване Рамси лежало семейное проклятие. По крайней мере, он сам так думал. За одиннадцать лет до того, как он напал на школу, его отец, Дон Рамси, заработал прозвище «Рэмбо с Аляски». Когда Эвану было около пяти лет, в квартире семьи случился пожар. Сообщалось, что Дон Рамси обвинял в пожаре местных политиков и оплатил место в газете «Анкоридж Таймс», чтобы опубликовать открытое письмо члену правительства. Когда газета отказалась печатать письмо, Дон Рамси решил взять дело в свои руки. Он заявился в издательство, будто солдат на войну. По его собственным словам: «Я был вооружен до зубов… У меня была полуавтоматическая AR 180–223, где-то 180 патронов для нее. Короткоствольный магнум 44-го калибра и где-то 30 патронов для него»¹⁵.

Рамси вошел в здание газеты и закрыл двери цепью. Бросил дымовые шашки и петарды, затем выстрелил в потолок и направился в кабинет издателя, где взял его в заложники. Несмотря на заявления, что он готов умереть, но заставит газету опубликовать письмо, после короткой полицейской осады Рамси отдал оружие издателю. Он попал за решетку приблизительно на десять лет. 13 января 1997 года Рамси выпустили. 9 февраля Рамси позвонил сыну Эвану и сказал, что теперь он свободный человек. Через десять дней Эван устроил собственную бойню.

У Эвана хватало и других проблем помимо того, что он считался сыном «Рэмбо с Аляски». Еще до этого инцидента из-за пожара в квартире семье пришлось несколько раз переезжать. К тому же мать Эвана, Кэрол Рамси, страдала от алкоголизма – она пила и до осуждения мужа, но ситуация стало только хуже, когда он попал в тюрьму: «Я ничего не делала без алкоголя. Каждое утро на завтрак у меня было пиво, а потом я пила весь день», – говорила она¹⁶. В 1995 году Кэрол обвинили в вождении в нетрезвом виде; через год – в пьянстве в общественном месте¹⁷.

Семейная жизнь была неблагополучной и по другим причинам. Не успел Дон Рамси отправиться в тюрьму, Кэрол ушла от него и переехала вместе с тремя детьми в Фэрбанкс, где жила «на велфэре и алкоголе»¹⁸. Затем Кэрол съехалась с мужчиной в другом городе и перевезла детей с собой. С пива она перешла на виски. Что хуже, ее друг оказался деспотом. Она ушла и от него, перебралась с детьми к очередному мужчине в другом городе. Алкоголизм не прекращался, а второй знакомый оказался таким же деспотом.

Семейная ситуация ухудшилась настолько, что, когда Эвану было семь, вмешалось Отделение служб семьи и молодежи. Когда к ним домой пришел соцработник, Кэрол была так пьяна, что не могла даже выговорить ни слова. Ее три сына сгрудились в квартире без отопления. Температура на улице была 22 градуса ниже нуля.

Эвана с братьями забрали у матери и на два-три года отправили к приемным семьям. Время от времени мальчики возвращались к Кэрол. Когда она снова срывалась, их возвращали опекунам. Однажды вечером мужчина Кэрол ударил ее старшего сына Джона. Джон, кому тогда было около девяти лет (Эвану – семь), решил, что с него хватит. Он повел младших братьев в ночь Аляски, на температуру ниже нуля, чтобы сбежать от семейного насилия. Должно быть, мальчики находились в отчаянии, раз рискнули жизнью. Они укрылись на застекленной веранде в доме директора их школы. Оттуда их и вернули в приемные семьи.

После этого все окончательно пошло под откос. В течение двух-трех лет Эван и его младший брат Уильям сменили десять приемных семей. Такая нестабильность может быть опасна для ребенка, даже если все семьи встречают любовью и поддержкой. А в случае Эвана опека, возможно, один из самых травматичных факторов в его жизни. В одной семье биологический сын опекунов физически и сексуально издевался над мальчиками. На лице и шее Эвана находили синяки. Особенно унизительным было сексуальное надругательство – мальчик мочился в рот Эвану и Уильяму.

Дети предподросткового возраста очень редко совершают – или даже пытаются совершить – самоубийство. Но нет ничего удивительного, что Эван совершил попытку в десять лет. Он зашел в океан, чтобы утопиться; неизвестно, помешали ему или он передумал сам. Почему захотел умереть десятилетний мальчик? Мы знаем, что из-за пожара он остался без дома и впоследствии часто переезжал. Мы знаем, что его отец на много лет сел в тюрьму. Мы знаем, что его мать была алкоголичкой и жила с жестокими мужчинами. Мы знаем, что он переезжал из приемной семьи к приемной семье и что как минимум в одной над ним издевались. После всего этого вместе взятого, да еще до десяти лет, немудрено, что Эван задумался о самоубийстве.

Возможно, существовал стресс и кроме того, что нам известен. Дон Рамси был готов убивать, чтобы опубликовать письмо; каким он был отцом и мужем? Что за жизнь была в доме Рамси при нем? А когда его не стало, насколько плохо жилось с матерью Эвана? Что насчет остальных приемных семей, кроме той, где произошло надругательство, – насколько они были благополучными и заботливыми? В семье, где Эван находился на момент стрельбы, проживал приемный сын, осуждавшийся за сексуальное преступление. Это не значит, что с Эваном жестоко обращались и здесь, но он мог оказаться легкой мишенью. Поэтому возможно, что в жизни Эвана куда больше травм, чем дошло до общественности.

Существовали и другие проблемы. Старший брат Эвана, Джон, начал преступную жизнь в 12 лет, в том числе участвовал в кражах и нападениях. Эван же вступал в конфликт со сверстниками, и его избивал ученик по имени Джош Палачиос. Стал серьезной проблемой и норов Эвана. В 1996 году приемная семья вызывала полицию, потому что он пробил ногой дыру в стене и угрожал родной дочери той семьи. В школе известны многочисленные случаи вспыльчивости, когда он бросался вещами и убегал из здания. В учебный год 1995–1996 он набрал дюжину дисциплинарных взысканий. В 1995 году Эван снова хотел покончить с собой. Он позвонил другу и сказал: «У тебя пять минут, чтобы приехать, иначе я застрелюсь»¹⁹. В какой-то момент Эван начал употреблять наркотики – предположительно, чтобы облегчить страдания и сбежать от реальности своей тяжелой жизни.

Незадолго до нападения произошло несколько событий, усиливших гнев и переживания Эвана. За десять дней до нападения позвонил его отец с новостями об освобождении. Неизвестно, что это означало для Эвана, возможно, его пугала жизнь с отцом.

В то же время после нескольких месяцев свиданий с ним порвала девушка и переехала. За неделю до нападения завуч забрал у Эвана CD-плеер. Мелочь, но она подлила масла в огонь гнева мальчика. Также за неделю до бойни брата Джона арестовали за вооруженное ограбление магазина порнографии. Возможно, и на нем лежало семейное проклятие.

В конце концов Эван дошел до ручки. 19 февраля 1997 года он вошел в школу и застрелил Джоша Палачиоса (ученика, который его избивал) и директора (не того, кто приютил его несколько лет назад). Выстрел из дробовика, убивший Джоша, задел еще двух школьников. Затем Эван прошелся по коридорам, стреляя по шкафчикам. Наконец он приставил ствол к подбородку, чтобы покончить с собой, но не спустил курок. Он сел в тюрьму и, вероятно, останется там до конца жизни.

Печальнее всего в нападении Эвана то, что изначально он не собирался совершить убийство, но его подбили на это сверстники. Эван хотел прийти в школу с оружием, чтобы припугнуть тех, кто над ним издевался, а потом покончить с собой. Когда Эван рассказал о своих планах двум друзьям (один из них – двоюродный брат), вместо того, чтобы отговорить или обратиться за помощью к взрослым, они подтолкнули его к убийству. С их подначек Эван составил список из трех человек. Друзья назвали ему еще 11 имен.

Эвану говорили, что он прославится:

«[Друг] сказал, что мои лицо и имя обойдут весь мир. Сказал, что я прославлюсь. Сказал, что обо мне услышит множество людей. Сказал, что мне надо наслаждаться славой»²⁰.

Один друг даже научил Эвана пользоваться дробовиком 12-го калибра, а второй обещал принести в школу свое оружие, чтобы поддержать. Разговор о самоубийстве случился за четыре-пять дней до нападения. Стрелять из дробовика Эвана научили за день до нападения.

Не только эти два друга знали о будущем нападении, но и многие другие ученики понимали, что что-то произойдет. Даже собралась компания зевак. Один принес по этому случаю камеру. В какой-то момент одна девочка сказала школьнику, который вышел посмотреть на стрельбу с балкона: «Тебе не стоит приходить… Ты в списке»²¹. Хотя о запланированной атаке знали многие, никто ни слова не сообщил ни родителям, ни учителям. Полиция не предъявила обвинения тем ученикам, кто просто знал о нападении заранее, но друзей, подстрекавших Эвана, арестовали. Один признал вину в халатности, приведшей к смерти, второго осудили по статье об убийстве второй степени.

Объяснил ли Эван свое поведение? После нападения в его спальне нашли записку; он думал, что к моменту, когда записку найдут, уже совершит убийство и самоубийство. Он писал о том, что убьет директора, хотя не объяснил, за что.

Позднее сообщалось, что директора ненавидел один из друзей Эвана, и это он подбивал Эвана его застрелить. Еще в записке Эван жаловался на «негативное» обращение, но не дал конкретики:

«Главная причина, почему я это сделал, – мне осточертело, что со мной каждый день так обращаются… Жизнь – отстой, так что я немного поубивал и убил себя»²².

После произошедшего Эван сказал: «Моя главная цель, когда я отправился в школу, была уйти… покончить с собой»²³. Эван уже думал о самоубийстве за несколько лет до стрельбы, и записка ясно дает понять, что он планировал наложить на себя руки. Однако когда настало время, он обнаружил, что не может.

Насколько плохо с Эваном обходились сверстники? Джош Палачиос и прочие бросались в Эвана клочками туалетной бумаги. После нападения Эван сказал: «Меня обзывали говном, ублюдком. Я… меня обзывали долбанутым и дауном»²⁴. Объясняют ли эти издевательства убийственную реакцию?

Оглядываясь назад, сам Эван так не думает. Вспоминая об убитом мальчике, Эван сказал: «Сейчас я задумываюсь… и удивляюсь, чего я из-за него так расстраивался? Подумаешь, обзывался дураком»²⁵.

Хотя в школе над Эваном издевались, у него все-таки были друзья. Не считая двух мальчиков, подстрекавших к нападению, были и другие – как мальчики, так и девочки.

Более того, утверждают, что он дружил с самыми успевающими учениками в школе. Поэтому одиночкой его не назвать. Впрочем, стоит отметить, что Джош Палачиос, который издевался над Эваном и провоцировал на драки, был популярным парнем, любимцем девочек и звездой баскетбольной команды. В плане статуса он представлял собой все, чем не являлся Эван. Как и с остальными стрелками, мы видим пересечение двух моментов: гнев на плохое обращение и зависть из-за разницы в положении.

Задним числом Эван назвал несколько проблем, которые совокупно подтолкнули его к насилию. Да, он злился, что у него конфисковали плеер. Но это не все:

«[Моя] девушка меня послала и пропала. И все постоянно ко мне лезли, всё доводили и доводили. И я не знаю, кто мои родители; это тоже ранило. Казалось, у всех моих друзей есть отец. А Джеймс и Мэттью [его два друга] меня все подбивали: «Да, это будет просто [нецензурно] здорово»²⁶.

Хоть Эван нашел и убил того, кто над ним издевался, дело было не в одной мести. Сказать, что нападение вызвано жаждой мести, – значит проигнорировать накипевший опустошительный стресс, который Эван переживал год за годом. А также проигнорировать тот факт, что изначально Эван планировал убить только себя и больше никого. На убийство его подбили друзья. Жажда мести могла повлиять на выбор жертв, но не являлась причиной нападения.

Да, над ним издевались, но нападение произошло не из-за этого. А из-за всего остального, что с ним случилось: отец в тюрьме, мать-алкоголичка, приемные семьи, жестокое обращение, суицидальная депрессия. И, возможно, попытка пойти по стопам «Рэмбо с Аляски». Эван знал о странном нападении отца на газету. Он представлял его себе каким-то мачо-воином? Чувствовал, что обречен пойти по стопам отца?

Как бы то ни было, сам Эван называл это семейным проклятием²⁷.