Причины Дилана для самоубийства и убийства

Какие причины нападения сформулировал сам Дилан? Для стороннего наблюдателя в них нет никакого смысла. Он пережил среднюю школу, до выпуска оставалось четыре недели. Дилана приняли в колледж, куда он и хотел поступить, он уже посещал с семьей будущее общежитие и был на грани того, чтобы изменить жизнь. Как бы ни было сложно в средней школе, она уже, по сути, заканчивалась. Он мог оставить все позади. Но не оставил.

Взамен он расстался с жизнью. Он планировал убить сотни невинных людей – в том числе сотни тех, кого даже не знал. Он рисковал убить всех, кого считал друзьями. Он знал, что это раздавит его семью. Ему оставалось несколько недель – он мог хотя бы устроить розыгрыш над теми, кто его дразнил. Мог расписать их дома или просто напасть на тех, кто обращался с ним хуже всего. Или мог переждать.

Выдает ли дневник намек на его мотивы? В отличие от Эрика Дилан изъявляет больше мыслей о самоубийстве, чем убийстве. Одна из причин суицидальных мыслей Дилана – абсолютная тоска. Другая прозвучала, когда его арестовали: «Меня поймали за преступления, которые я совершил, и я хочу перейти к новому существованию. Вы знаете, о чем я (самоубийство). Мне незачем жить, и я не выживу в этом мире после судимости»⁸². Однако он не уточнял, почему не сможет жить после судимости.

Еще мысли Дилана о своей смерти переплетены с его мыслями о нападении. Смертоносная атака упоминается в трех записях. В первой Дилан говорил, что устроит кровавую баню «всем, кому захочу»⁸³. Это не сообщает нам о мотиве или выбранных жертвах. 2 февраля 1998 года он писал: «Общество сжимает свою хватку, и скоро я… сломаюсь. Мы отомстим обществу и тогда будем свободны, чтобы существовать в безвременном беспространственном месте чистейшего счастья»⁸⁴. Как упоминалось ранее, эта запись сделана через три дня после того, как его с Эриком арестовали за кражу из фургона. Таким образом фраза «общество сжимает свою хватку», скорее всего, относится к поимке и последствиям преступления, хотя сам пассаж видится несколько параноическим. Упоминание «мести обществу» выглядит реакцией на это событие – нет никаких указаний, что месть имеет какое-то отношение к школе.

Впрочем, больше всего из этой фразы в глаза бросается мысль Дилана, будто бы месть освободит его, «чтобы существовать в безвременном беспространственном месте чистейшего счастья». Здесь мы видим пересечение его фантазийного мира с реальностью беспорядочной бойни. Местом чистейшего счастья мог бы быть рай, но и Эрик, и Дилан называли религию костылем для тех, кто не может выдержать жизнь⁸⁵. Поэтому смысл пассажа остается неясным.

Позже Дилан писал: «Я застрял в человечности. Может, NBK… с Эриком – это путь к свободе»⁸⁶. И снова Дилан связывает NBK с каким-то преображением своего существования – свободой от «человечности», предположительно – через смерть. В другой записи незадолго до нападения Дилан написал: «Время умирать, время быть свободным, время любить»⁸⁷. Снова Дилан ассоциировал смерть как со свободой, так и с любовью. Таким образом после изучения записей в дневнике доводы Дилана видятся двойными: отомстить «обществу» и вырваться в существование чистейшего счастья.

Не считая дневника, какие у нас еще есть намеки на мотив? В альбоме Эрика третьего года Дилан написал: «NBK!! Убивать врагов, все взрывать, убивать копов»⁸⁸. «Убивать копов» подчеркнуто, что намекает на особую важность. Тот факт, что у себя в дневнике Дилан не выражал враждебность к полиции, но кипел от ярости, когда писал или разговаривал в присутствии Эрика, предполагает, что он копировал его ненависть к полиции.

На видео, снятом самими мальчиками, Дилан жаловался на «заносчивых» ребят, которые его ненавидели, и дошел в своих воспоминаниях о несправедливом обращении до самого детского сада. Он назвал двух девочек «заносчивыми сучками». Жаловался, что над ним издеваются старший брат и его друзья. Еще говорил, что его осуждает вся семья, исключая родителей⁸⁹. Проговаривая доводы для нападения, Дилан ни разу не выделяет качков или задир. Его враждебность направлена на семью, снобов, сучек и копов.

В целом доводы Дилана остаются запутанными и расплывчатыми: месть полиции (хотя это могло быть причиной Эрика, а не Дилана); гнев из-за несправедливого обращения с самого детского сада; гнев на семью за их отношение; желание освободиться от человечности; желание счастливо жить в месте без времени и пространства; комбинация смерти и любви. Так в чем же цель нападения? Чего он надеялся добиться? Возможно, он и сам на самом деле не знал.

Возможно, к участию в нападении его толкали не рациональные, а иррациональные силы. Дилан много лет страдал из-за страха, комплексов и сокрушительных разочарований. Ухудшение психического здоровья вкупе с давней фрустрацией и депрессией из-за неспособности вести нормальную жизнь – вот что за силы могли довести до насилия. Возможно, он ни разу не проговорил причины для нападения четко потому, что сам их не понимал. Возможно, главной причиной его участия было подчинение Эрику, подавление собственной личности через отождествление с другим.

Дилан и Чарльз Мэнсон

3 ноября 1998 года Дилан сдал в школе сочинение под названием «Разум и мотивы Чарльза Мэнсона»⁹⁰. Почему Дилан писал о Мэнсоне? Если ему нужна была мрачная тема, он мог выбрать из множества серийных маньяков и массовых убийц. Однако Мэнсон отличался – он преображал в убийц других людей. В сочинении Дилан писал о том, как Мэнсон находил людей с «нормальной» предысторией и учил их, как стать хладнокровными убийцами. Видел ли он связь между преображенной «семьей» Мэнсона и процессом преображения, который проходил сам из-за партнерства с Эриком? Осознавал ли параллели? Видел ли, что Эрик играет роль Мэнсона, превращая стеснительного Дилана Клиболда в хладнокровного убийцу?

Хотя местами сочинение – просто доклад о Мэнсоне и его последователях, есть и несколько разоблачающих и красноречивых пассажей. Начал Дилан с того, что написал о двух персонажах фильма «Прирожденные убийцы». Он заявил, что они «потерялись в собственном мирке»⁹¹. Это можно отнести и к двум другим убийцам: Эрику и Дилану, назвавшим свое нападение NBK в честь фильма. Дилану казалось, что он теряется в «мирке» фантазий?

Дилан писал, что Мэнсон учил последователей «быть в точности как он», заметив, что «они начали жить в реальности Мэнсона»⁹². Процитировал бывшего сектанта, который рассказывал, что Мэнсон «мог заставить других делать за него что угодно, причем делать без лишних вопросов»⁹³. Робин, один из ближайших друзей Дилана, сказал, что Эрик мог уговорить Дилана на что угодно⁹⁴. К тому же Дилан, похоже, перенял реальность Эрика и следовал за ним без лишних вопросов.

Рассказывая о тех, кто присоединялся к семье Мэнсона, Дилан сказал, что «это был способ отойти от нормы и жить вразрез со всем, чему человека учили в детстве»⁹⁵. Точно так же Дилан последовал за Эриком. Более того, миссис Клиболд заявила, что Дилан совершал убийства не из-за воспитания, а вопреки ему⁹⁶.

Дилан признавал, что Мэнсона окрестили «сумасшедшим». Впрочем, по Дилану выходило, что «вопрос, сумасшедший он или нет, зависит от точки зрения; здесь не может быть «истинного» правильного ответа»⁹⁷. Дилан защищал Мэнсона, а возможно, и себя, заявляя, что сумасшествие – вопрос точки зрения. Точно так же Дилан писал, что Мэнсон и его семья могли «логично объяснить свои действия»⁹⁸. Дилан, уже планировавший NBK с Эриком, видимо, хотел верить, что убийство невинных можно объяснить логично.

По Дилану, Мэнсон проповедовал, что «смерть – это не плохо, просто другой вид кайфа»⁹⁹. Прочитав книгу «Хелтер-Скелтер», Дилан знал о взглядах Мэнсона на смерть. Мэнсон говорил последователям, что «смерть – это только иллюзия», говорил, что это освобождение души¹⁰⁰. Еще Мэнсон говорил: «Смерть – это красиво»¹⁰¹. Эти пассажи могут объяснить стремление Дилана умереть и обрести счастье.

Какая связь между смертью, счастьем и любовью? Пожалуй, самая интригующая фраза в работе Дилана появляется в контексте жизни Мэнсона и его так называемой семьи. «Мы часто играли музыку, часто принимали наркотики, мы любили, мы были счастливы», – отвечает Мэнсон, когда позже его спросили о жизни на ранчо. Все это было, но это еще не все. На ранчо они лишились своей человечности»¹⁰².

Последнее предложение иногда считают признанием со стороны Дилана, что поступки Мэнсона и его последователей «бесчеловечны». Однако есть другое возможное толкование, основанное на частом использовании слова «человечность» в его дневнике.

Дилан писал о своей человечности как о помехе. Ему человечность не давала позвонить понравившейся девушке. Это у человечности был фут-фетиш. Человеческая сторона ассоциировалась с зомби, на которых он смотрел свысока, – со всеми нормальными людьми, ведущими обычную жизнь. Таким образом, у слова «человечность» для Дилана было особое значение. К тому же он не писал, что последователи Мэнсона лишились человечности, когда совершали убийства. Напротив, они лишились человечности среди счастья и любви. Похоже, Дилан говорит, что Мэнсон и его семья лишились человечности и вознеслись на высший уровень существования, в реальность чистой любви и счастья. Возможно, потому он и писал: «Я застрял в человечности. Может, NBK… с Эриком – это путь к свободе». В разуме Дилана переплелись убийство, смерть, свобода от человечности, любовь и счастье. Похоже, на его мышление повлияли представления Мэнсона о красоте смерти.

Кроме сочинения о Мэнсоне поведение Дилана и в другом намекает, что он сознательно шел по стопам Мэнсона и его семьи. Не считая известных прозвищ Эрика и Дилана (ВоДкА и Бунтарь), у них были и другие прозвища – судя по всему, только между собой. Дилан был «Зеленым», а Эрик – «Индиго»¹⁰³. В 1970-х Мэнсон создал Орден Радуги и раздал своим главным последователям прозвища: Сквики Фромм – Красная, Сандра Гуд – Синяя, Сьюзан Аткинс – фиолетовая, Лесли Ван Хутен – Зеленая, Патриция Кренвинкл – Желтая, а Нэнси Питман – Золотая¹⁰⁴. Похоже, Эрик и Дилан подражали Ордену Радуги.

У Мэнсона и семьи излюбленным словечком были различные формы слова «свинья». На месте одного убийства последователи писали «Политическая хрюшка». На месте другого – «Свинья». Третьего – «Смерть свиньям». Каждый раз писали кровью жертвы. На той же странице альбома Эрика, где Дилан называл Эрика Индиго и сам подписывался «Зеленый», он писал и о том, что с нетерпением ждет, когда они будут убивать «свиней» и «поросят»¹⁰⁵. Еще Дилан использовал слово «свинки» в рассказе о массовом убийстве учеников, написанном для домашней работы за несколько недель до нападения¹⁰⁶. Самое очевидное подражание последователям Мэнсона – Дилан написал на ломбарде пульверизатором «Смерть свиньям»¹⁰⁷.

Наконец, Мэнсон и его последователи постоянно твердили о грядущем «судном дне», который, судя по всему, будет днем массового убийства¹⁰⁸. Утром 20 апреля 1999 года Эрик снял на видео, как Дилан говорит: «Эй, мам, мне пора. До судного дня осталось полчаса»¹⁰⁹.

Возможно, Дилан и в этом следовал примеру Мэнсона и его семьи¹¹⁰.

Дилан не только отказался от своей личности под влиянием Эрика Харриса, чтобы стать псевдопсихопатом, но и изменился из-за книги о Мэнсоне. Если прочитать сочинение о Мэнсоне, то замечания о смерти в дневнике видятся в новом свете. К тому же о том, что Дилан считал семью Мэнсона примером для себя, намекает и его терминология.