XXV

Г-н Анрион де Пансе

Я чистосердечно полагал, что был первым, кому в наши дни пришла в голову идея Академии гастрономов; но боюсь, что меня опередили, как это порой случается. Об этом можно судить по следующему факту, которому уже лет пятнадцать.

Г-н председатель Анрион де Пансе, чей веселый нрав и остроумие бросают вызов хладу старости, обратился к трем самым видным ученым нашего времени (к господам де Лапласу, Шапталю и Бертоле), сказав им в 1812 году:

«Я смотрю на создание нового блюда, которое поддерживает наш аппетит и продлевает нам удовольствие, как на событие гораздо более интересное, чем открытие какой-нибудь звезды, – мы и так видим их предостаточно. И я не стану считать науки в достаточной мере почитаемыми и подобающим образом представленными, – продолжал этот магистрат, – пока не увижу повара, заседающего в первых рядах Института».

Добрейшего председателя всегда радовала мысль о предмете моих трудов; он даже хотел предпослать им эпиграф и говорил, что отнюдь не «Дух Законов» распахнул перед Монтескьё врата Академии. Это от него я узнал, что профессор Бериа Сен-При сочинил роман; это опять же он подсказал мне главу о гастрономических промыслах эмигрантов. А потому, ради торжества справедливости, я и воздвиг ему, словно памятник, следующий катрен, который содержит одновременно его историю и похвальное слово в его честь.

СТИХ,

КОТОРЫЙ ДОЛЖЕН БЫТЬ НАЧЕРТАН

ПОД ПОРТРЕТОМ

Г-НА АНРИОНА ДЕ ПАНСЕ

 

Ученый муж и эрудит глубокий

В трудах научных был неутомим,

Сподобился постов весьма высоких

И всеми за любезность был хвалим.

 

В 1814 году г-н председатель Анрион получил портфель министра юстиции, и служащие этого министерства сохранили в памяти ответ, который он дал им, когда они в полном составе пришли засвидетельствовать ему свое почтение.

«Господа, – сказал он им тем отеческим тоном, который так хорошо подходил к его высокому росту и преклонному возрасту, – возможно, у меня будет мало времени, чтобы сделать вам что-нибудь хорошее, но в любом случае будьте уверены, что ничего плохого я вам не сделаю».

XXVI

Полезные сведения

Вот и завершен мой труд; тем не менее, дабы показать, что я еще не выдохся, я собираюсь убить сразу нескольких зайцев одним выстрелом.

Я сообщу моим читателям, из каких бы краев они ни происходили, сведения, которые будут им полезны, упомяну достойным образом всякого рода умельцев, с которыми предпочитал иметь дело, и дам публике образчик тех поленьев, которыми обогреваюсь.

1. Г-жа Шёве, чей продовольственный магазин расположен по адресу: Пале-Рояль, 220, рядом с Французским театром. Я для нее скорее верный клиент, нежели большой потребитель; наши отношения восходят к самому ее появлению на гастрономическом горизонте, и она проявила необычайную доброту, оплакав мою смерть; по счастью, это оказалось всего лишь недоразумением из-за нечаянного сходства.

Г-жа Шёве – непременная посредница между миром съестного и крупными состояниями.

Своим процветанием она обязана чистоте своих торговых убеждений: все, что тронуто временем, исчезает с ее полок как по волшебству. Ее коммерция по самой своей природе должна приносить довольно существенную прибыль; но, как только цена установлена, можно быть уверенным, что получишь за нее превосходный товар.

Этим убеждениям суждено стать наследственными: ее дочери, едва выпорхнувшие из детства, уже неизменно следуют тем же принципам.

Г-жа Шёве имеет поверенных в делах в каждой стране, где может удовлетворить пожелания самого взыскательного гастронома; и чем больше у нее соперников, тем выше ее репутация.

2. Г-н Ашар, кондитер, специализирующийся на птифурах и тому подобном, улица Граммон, 9, – уроженец Лиона, открывший свое дело лет десять назад, заложил основы своей репутации, начав с бисквитов из крахмалистой муки и вафель с ванилью, в чем с ним никто не мог сравниться.

Во всем, что продается в его магазине, есть нечто совершенное и кокетливо элегантное, что напрасно было бы искать в другом месте, – рука человека словно и не касалась всего этого; кажется, будто это произвела сама природа какой-то волшебной страны. Так что все в его в магазине раскупается в тот же день; можно даже сказать, что завтрашнего дня для него вообще не существует.

В прекрасную пору равноденствия видно порой, как ежеминутно прибывают на улицу Граммон блестящие двухместные коляски, в которых обычно сидят красавчик с прической а-ля Тит и расфуфыренная, вся в перьях красотка. Тит устремляется к Ашару, где вооружается большим кульком сладостей. По возвращении в экипаж его приветствуют возгласами: «О друг мой! Какие же они все миленькие!» или же «O dear! how it looks good! my mouth!..». И экипаж быстро трогается, увозя все это в Булонский лес.

Гурманы настолько пылки и доброжелательны, что долго сносили неприветливый характер одной из барышень лавки.

Ныне это досадное обстоятельство устранено, состав продавщиц за прилавком обновился, и теперь прелестные ручки м-ль Анны Ашар придают еще большее достоинство сластям, которые и без того говорят сами за себя.

3. Г-н Лиме с улицы Ришелье, 79, мой сосед, булочник, поставляющий свою продукцию многим высочествам, также привлек мое внимание.

Купив весьма незначительное дело, он быстро поднял его на высокий уровень, добился процветания и укрепил свою репутацию.

Его хлебобулочные изделия по твердой цене очень хороши; и трудно добиться в роскошных хлебах одновременно такой белизны, прекрасного вкуса и легкости.

Иностранцы, равно как и обитатели разных департаментов, всегда находят у г-на Лиме хлеб, к которому привыкли; так что потребители являются сюда лично и порой выстраиваются в очередь.

Такие успехи не удивят, если знать, что г-н Лиме отнюдь не влачится по наезженной колее, а усердно трудится в поисках новых средств и возможностей и направляют его первоклассные ученые.