Книга: Физиология вкуса
Назад: Причины ослабления поста
Дальше: Порядок питания

Размышление XXVI

О смерти

Omnia mors poscit; lex est, non pœna, perire.





122. Создатель назначил человеку пять главнейших и важнейших условий существования и обязал его выполнить их; вот они: рождение, труд, питание, продолжение рода и смерть.

Смерть – это абсолютное прекращение чувственных отношений и абсолютное уничтожение всех жизненных сил, предающее тело законам распада.

Выполнение всех этих необходимых условий, несмотря на различия между ними, сопровождается и смягчается некоторым ощущением удовольствия, и даже сама смерть не лишена очарования, если она естественна, то есть когда тело уже прошло через различные ступени роста, зрелости, старости и обветшания, чему и было обетовано.

Если бы я решил дать здесь более пространную главу, то призвал бы себе на помощь врачей, наблюдавших, через какие едва уловимые нюансы одушевленные тела переходят в состояние косной материи. Я привел бы слова философов, королей, литераторов, которые, приблизившись к рубежам вечности, но еще не застигнутые болью, высказывали приятные мысли и придавали им поэтическое очарование. Напомню ответ умирающего Фонтенеля, который, когда его спросили о том, что он чувствует, ответил: «Ничего, кроме затруднения жить». Но я предпочитаю всего лишь высказать свое убеждение, основанное не только на аналогии, но еще и на множестве внимательных наблюдений, и вот последнее из них.

У меня была двоюродная бабушка девяноста трех лет, и вот пришло ей время умирать. Несмотря на то что она уже некоторое время не вставала с постели, ей удалось сохранить все свои способности, а ее состояние выдавали лишь сниженный аппетит да ослабевший голос.

Она всегда относилась ко мне очень по-дружески, а я, оставаясь у ее ложа, был готов с нежностью услужить ей, что не мешало мне наблюдать за ней тем философским взором, которым я всегда смотрю на все, что меня окружает.

– Ты здесь, внучек? – едва прошелестела она.

– Да, бабушка, я в вашем распоряжении и думаю, что вам стоит выпить немного старого доброго вина.

– Давай, дружочек, жидкость всегда вниз стекает.

Я поспешил к ней, осторожно ее приподнял и дал проглотить полрюмки моего лучшего вина. Она оживилась на миг и, обратив ко мне свои очень красивые глаза, шепнула:

– Большое спасибо за эту последнюю услугу; если доживешь до моих лет, сам увидишь, что смерть становится такой же необходимостью, как и сон.

Это были ее последние слова, и через полчаса она уснула навеки.





Квирин Боэль Младший. Обезьяны и устрицы. Гравюра. 1635





Доктор Ришеран так правдиво и так философски описал окончательную деградацию человеческого тела и последние моменты жизни, что мои читатели наверняка будут мне признательны за то, что я ознакомил их со следующим пассажем:

«Вот порядок, в каком угасают и распадаются мыслительные способности. Разум, этот атрибут, на исключительное обладание которым претендует человек, покидает его первым. Сначала он теряет способность к связности суждений, а вскоре после нее – способность сравнивать, собирать, комбинировать идеи, соединяя их в единое целое, и высказываться об их взаимоотношениях. В таких случаях говорят, что больной теряет голову, бредит, говорит вздор. Обычно человек замыкается в кругу самых привычных мыслей, тут-то и узнается преобладающая в нем страсть: скупой ведет неосторожные речи о своих спрятанных сокровищах; другой умирает, обуреваемый религиозными ужасами. Сладостные воспоминания о далекой родине – тут-то вы и просыпаетесь во всем вашем очаровании и со всей вашей силой.

После способности рассуждать и делать умозаключения настает черед способности к ассоциации идей – она тоже подвергается неуклонному разрушению.

Это происходит в состоянии, известном под названием „внезапный сбой“, и я испытал это на себе самом. Я беседовал со своим другом, когда вдруг мне стало невыносимо трудно соединить две мысли, на сходстве которых я хотел построить свое высказывание; и все же это помрачение рассудка не было полным, я сохранил память и способность чувствовать, отчетливо слыша людей, говоривших вокруг: „Он в обмороке“ – и суетившихся, чтобы вывести меня из этого состояния, которое было не лишено некоторой приятности.

Затем угасает память. Больной, который, находясь в своем бреду, еще узнавал тех, кто подходил к его ложу, в конце концов перестает узнавать сначала своих родных, а потом и тех, с кем вместе жил. Наконец он совсем перестает что-либо чувствовать, но его чувства угасают постепенно и в определенном порядке: вкус и обоняние уже не подают признаков жизни; глаза подергиваются тусклой пеленой и принимают отсутствующее выражение; слух еще чувствителен к звукам и шумам. Наверное, поэтому древние, чтобы удостовериться в чьей-либо смерти, имели обычай кричать в уши усопшему. Умирающий уже не различает ни запахов, ни вкуса, ничего не видит и не слышит. У него остается лишь осязание, ему неспокойно на своем одре, он шарит по нему руками, поминутно меняет позу, делает, как мы уже сказали, беспорядочные движения, аналогичные движениям зародыша, который шевелится во чреве матери. Смерть, которая вот-вот настигнет его, уже не может внушить ему никакого страха, ибо у него уже нет мыслей, и он кончает жить так же, как и начал, ничего не сознавая» (Ришеран. Новые элементы физиологии).

Размышление XXVII

Философская история кулинарии



123. Кулинария – древнейшее из искусств, поскольку Адам родился натощак; а ведь новорожденный, едва появившись на свет, начинает кричать и затихает только на груди кормилицы. Из всех искусств именно кулинария сослужила нам наиважнейшую службу для устройства цивилизованной жизни, ибо потребность готовить пищу научила нас пользоваться огнем, а с его помощью человек укротил природу.

Глядя на вещи с такой высоты, можно насчитать три разновидности того, что мы называем кухней.

Первая занимается приготовлением пищи и в целости сохранила свое изначальное наименование.

Вторая изучает и анализирует элементы, эту кухню условлено называть химией.

И третья, которую можно назвать восстановительной кухней, более известна под названием фармацея.

Различаясь по своему назначению, все они едины в применении огня, использовании кухонных печей, а также посуды.

Таким образом, кусок говядины, который повар превращает в суп и разварное мясо, химику нужен для того, чтобы выяснить, из каких веществ это мясо состоит, а фармацевт при помощи других веществ насильно изгоняет его из нашего тела, если из-за него у нас случилось несварение.

Назад: Причины ослабления поста
Дальше: Порядок питания