Глава 9. Смертельный номер

(30 мая 2020 года)

Место нашего старта и весь остальной горный хребет остались далеко позади. При всей внешней «неторопливости» путешествия на самодельном дельтаплане, после 20-25 минут полета, между нами сейчас было вряд ли меньше десяти-двенадцати километров…

Драпая от горцев, мы поднялись по единственному доступному – северному – склону, обращенному внутрь распадка между временным укрытием и соседней, примерно такой же по высоте, горой. Обе они были лишь частью, при этом не самой примечательной, сравнительно небольшого хребта – одного из многочисленных юго-восточных отрогов Алайн Таг.

При этом наша вершина была самой крайней – юго-западной. Противоположный склон из-за этого был раза в три длиннее – около 800-900 метров – и довольно резко обрывался в изрезанной оврагами и холмами равнине. Именно поэтому я и выбрал для старта юго-западную сторону. Расчет был на то, что даже если наша самоделка рухнет, в «браслете» оставалось достаточно зарядов, чтобы выжить. Просто идти пришлось бы намного дольше.

Но все получилось на удивление буднично и легко.

На рассвете, под тревожными и одновременно любопытствующими взглядами воинов и погонщиков, я приподнял летательную поделку за рулевую трапецию, пошевелил плечами, чтобы убедиться, что проводник привязан надежно, наклонился вперед, мысленно пробормотал заклятие о чьей-то матери, и с криком «йо-хо!» рванул к обрыву.

Да, наверное, просто повезло. Вряд ли достаточно несколько раз посмотреть, как летают другие, чтобы с первого раза научиться тому же самому.

Просто случился порыв ветра, и «пепелац», меньше чем за два дня собранный на коленке, неожиданно просто …вспорхнул в воздух. От волнения горло перехватило, так что не удивлюсь, если вдобавок ко всему прочему окажется, что окружившие нас «абреки», попросту, не рассмотрели это героическое «отправление».

От волнения горло перехватило, так что не удивлюсь, если вдобавок ко всему прочему окажется, что окружившие нас «абреки», попросту, не рассмотрели это героическое «отправление».

«…Надеюсь, когда я приведу армию, мы вас еще больше удивим! – мстительная мысль была неожиданно приятной, хотя я и не сомневался, что счет «уже сейчас» сложился далеко не в пользу нападающих. – Ничего, сидели бы дома, ну кому бы до вас дело было, а так – сами напросились…»

Главное чтобы другие местные сообщества приняли в этом участие. Не было сомнений, что небольшой совместный удар по общему, и куда менее опасному соседу, заметно укрепит отношения в нарождающемся союзе.

«…Черт возьми, мы и правда, летим, но до чего же неторопливо все это происходит. Твою же, ты…»

Засмотревшись на еще один – параллельный только что покинутому, чуть более западный отрог Великого хребта – очередную «воздушную яму» я встретил самой настоящей паникой. Дельтаплан и правда, слишком уж неожиданно «просел» на несколько метров вниз.

Моему молчаливому спутнику это тоже «не понравилось». По нему прошла болезненно-тошнотворная волна страха, я даже мысленно «зажмурился», ожидая, что тот все-таки блеванет, но нет.

«…Надо же, какой все-таки крепкий духом парень?! Действительно, хорошо, что взял с собой именно тебя! Да, хорошо… особенно прекрасно будет, если продержимся в воздухе еще хотя бы полчаса, и удастся выжить во время приземления…»

Кстати, рулить из стороны в сторону выходило неожиданно легко, а вот как набираться высоту – оставалось решительно непонятно. При этом дельтаплан только поначалу хорошо «дернуло» вверх, все остальное время он продолжал малозаметно, потихоньку, но снижаться.

«…Дружище, ты давай… еще немного продержись! Я ведь совсем отвык от пеших путешествий…»

Действительно, как ни странно, но, не смотря на всю опасность положения, в этот момент меня сильнее всего беспокоила необходимость тащиться не меньше четырех-пяти дней пешком…

Проснувшись в ту самую ночь – два дня назад, после самого настоящего «богатырского сна», – у меня, конечно же, поначалу не было готового рецепта спасения. Из-за этого особо мучительно казалось смотреть в глаза окружающим. А ведь именно этого они и ждали от своего предводителя.

Решения. И были готовы принять любое из множества, в том числе и приказ, пробиваться сквозь спешно устроенные горцами баррикады. Но это бы слишком уж сильно разделило нас всех на живых и мертвых. И не было ни каких гарантий, что все-таки удастся прорваться хоть кому-то. Враги знали здешние места, как ни кто другой, и могли заготовить немало болезненных сюрпризов.

Выяснилось, что, не смотря на все «волшебство», караван все-таки понес потери, притом немалые…

Изначально я рассчитывал, что в караван войдут только мои собственные люди, и несколько опытных переговорщиков со стороны. Но в Торговом Союзе во главу угла ставилась прибыль и коммерческие перспективы.

До этого торговля с горцами была непредсказуемой: то обмениваемся ресурсами, то воюем. И ни кто на нее особо не рассчитывал. Но сейчас у владетельных торговых семей обозначилась возможность застолбить за собой довольно крупный, и одновременно – лежащий так недалеко от Эйдинарда рынок. Поэтому самые сообразительные и богатые, тут же попытались воспользоваться случаем, и вместо пары-тройки немолодых и опытных приказчиков, мне навязали в спутники, целую толпу молодежи. Хорошо, что только от шести самых влиятельных, а не от всех четырнадцати, племен торгового братства. Единственное, что удалось отстоять – это размер выставленных партий.

Прикинув, что к чему, я твердо сказал – не более семи человек, – и все равно вышло так, что из полутора запланированных и заранее оговоренных с полуденными кланами сотен людей, почти сорок человек – были разболтанной и избалованной «золотой молодежью» от торговых семей. Из-за некоторой авантюрности плана – в основном бастардов или просто младших не наследных сыновей со слугами и телохранителями.

Конечно же, эти болваны были не настолько глупы, чтобы называть себя ровнями треверскому ярлу. Но вот саму Треверскую марку (и надо признать достаточно объективно), совсем не считали равными своим племенам. Поэтому, не доводя дело до того, чтобы я лично оторвал им их пустые головы, поганцы постоянно пытались подчеркнуть свой некий «особый» статус.

Ничего удивительного, что как только все пошло «не так», и прискакал мой оруженосец с приказом хирдманам вооружаться, а торговцам – укрыться на горе, – возглавлявший гуттонскую торговую партию отпрыск какой-то из младших семей взбрыкнул, и приказал своим бежать по той же дороге, по который мы спускались в распадок.

За ними рванули еще несколько таких же, и в итоге всех говнюков накрыло лавиной, прямо на глазах у остального каравана. После этого из каких-то щелей вылезло не меньше сотни горцев, и принялась добивать уцелевших да грабить тела. Ни мало, надо заметить, не смущаясь.

Нападающих было почти в семь раз больше, так что идея «прорываться» могла стать попросту суицидальной.

Иди мы по равнине, то их легковооруженные бойцы сильно подумали бы стоит ли связываться с таким сильным отрядом тяжелой кавалерии. Да, местные «горбунки» не очень-то подходили для верховых таранов, но воины подгорных кланов не носили с собой нормальных копий, поэтому даже такая конница на открытом месте способна была их изрядно «огорчить».

Однако драться предстояло среди скал, где и пешком-то не везде пройдешь. Поэтому для спасения нужна было идея из, скажем так, не лежащих на поверхности.

И тут, кстати, очень пригодились именно древки кавалерийских пик, которые запасливо везли во вьюках. Одинаковые трех – четырехметровые шесты из отлично выдержанного дерева, отлично подошли для создания дельтаплана. Как и штуки великолепного шелка, и скрученные из него же веревки, которые нашлись, и среди торговых запасов, и во вьюках с подарками для будущих союзников.

За два дня удалось соорудить нечто довольно похожее на летательный аппарат с размахом крыльев почти в девять метров. С управляющей трапецией, мешком-гондолой и надежной вязью растяжек. Тренировки на пузе не очень-то убедительно отвечали на вопрос «полетит-не полетит», но – полетел.

Правда, из вещей с собой удалось взять такой минимум, что с врагами лучше было вообще не встречаться. Даже самая тонкая кольчуга весила не меньше четырех-пяти кг, но проводник – был куда важнее. Так что он-то и стал главным «грузом» моего ковра-самолета…

Парень, привязанный за спиной на манер рюкзака, весь полет не подавал признаков жизни, и это не могло не радовать. Задумай он некстати устроить истерику, и хоть сбрасывай балбеса. Но сейчас, после столь неожиданного приземления, это был скорее – «минус». Спуститься по осыпающемуся склоны с таким «негабаритом» – нечего было и рассчитывать.

Когда проводника закрепляли, решили не экспериментировать с узлами, и импровизированные «лямки» затянули накрепко. Теперь их можно было только разрезать …или перегрызть.

Вроде плотно сидевшие в сапоге ножны во время приземления куда-то сдымили. Как и весь прочий немногочисленный скарб и большая часть обломков первого в этом мире дельтаплана.

Теперь была надежда только на молчаливого спутника – у него тоже был кинжал. Но он настолько вошел в роль, что уже с полчаса полностью игнорировал все призывы. Только еще минут через пять бывший журналист наконец-то вспомнил, что ему вовсе не обязательно оборачиваться, чтобы ответить на вопрос, жив человек или нет.

…Надо же, горец был почти в порядке. В смысле – физически. И даже «в сознании», если можно было так сказать. Игорь отлично чувствовал, что сейчас творится на душе у парня. Точнее – он даже немного поразился, насколько тот опустошен выпавшими испытаниям, хотя вроде и должен быть «привычным». Горцы – горы – высота…

– …Квандо(26), другой мой, – в десятый раз повторил ярл, – если сейчас решаешь, жив ты или нет, то, как жрец, я настаиваю: ты все же жив и, кстати, почти здоров! Можно еще немного полежать, но твоей ногой все же стоит заняться. И лучше – сильно не откладывать это…

Больше всего это походило на шок. На всякий случай, Игорь решил, еще как-нибудь приободрить его:

– А ты молодец! Я-то уже делал такое, и то еле-еле сдержался, чтобы не завизжать от ужаса и не выпрыгнуть с нашего «орла». Страшно хотелось все это прекратить. Ты прости меня, но я не до конца верил, что такой молодой воин, как ты, окажется настолько крепким душой, – максимально доброжелательно улыбнувшись, Игорь попытался «транслировать» чувство уверенности и приязни, чтобы приободрить напарника, а заодно и попробовать как-то смягчить эффект от несколько излишней болтливости.

Проводник не сказал ни слова, но какое-то движение в нем точно произошло. Ярл почувствовал какую-то волну …смущение?

– …я не мог бы пошевелиться, господин… – все-таки заговорил напарник. – Весь оледенел, чувствовал себя …несмышленым ягненком в когтях у орла! Это было… было так…

Всхлипнув, парень задышал часто-часто и снова замолчал, но они были так плотно связаны спина к спине, что треверскому ярлу не понадобилось применять свои магические умения, чтобы понять – сейчас тот отчаянно и беззвучно рыдает.

«…Ну вот, кажется, отпускает…» – облегченно подумал он.

Как всякий мужчина Игорь знал, что никак подбадривать молодого горца сейчас не нужно. Иначе им никогда не избавиться от чувства неловкости, а ведь предстояло еще как-то выбираться. И не только с этой опасного склона, куда вторая в этом мире авиакатастрофа (по крайней мере, на памяти бывшего журналиста) забросила вынужденных «экспериментаторов»…

Время тянулось чертовски мучительно, но Игорь продолжал терпеливо дожидаться просвета в настроении напарника. Только когда даже самые редкие всхлипывания перестали сотрясать их невольный тандем, он, как ни в чем ни бывало, уточнил:

– Слушай, я тут без ножа остался, а нам надо бы как-то развязываться…

– Да, господин, он у меня! – чувство благодарности за недавнюю деликатность прорвалось даже сквозь воспитанную поколениями предков привычку к внешней невозмутимости. – Я сейчас…

Два дня спустя, время примерно между 16.00 и 17.00, что в здешних местах –поздний вечер

(1 июня 2020 года)

Неожиданный порыв ветра, метнувший дельтаплан во время посадки на обрывистый склон той некстати подвернувшейся сопки, оставил их практически без ничего, но «подарил» дырку в бедро проводнику.

Кедровый сучок сильно пропорол ногу, но хорошо хоть остался в ране, и не позволил парню серьезно истечь кровью, пока они беспомощно пережидали истерику. Многочисленными синяками и ссадинами можно было пренебречь за малозначительностью.

Разрезав веревку, они без новых потерь смогли спуститься вниз, и на импровизированном совете решили, что будет глупостью лезть назад в попытке вернуть хоть что-то, или терять еще не меньше суток в поисках более подходящего подъема. «Умерла – так умерла!»

В смысле – потери списали по графе «Божественный сбор за спасение при авиакатастрофах». Не сошлись, правда, поначалу в оценке – кто именно из небожителей, проявил такую завидную расторопность.

Пока Игорь залечивал непредусмотренную изначальной конструкцией дырку, парень всячески проявлял уважение к факту, что треверский ярл, по совместительству является еще и главным служителем треверского бога. Тут он соглашался, что покровитель племени – милостивый Лений, Врачеватель и Защитник, – конечно же, должен прийти за своим Верховным жрецом куда угодно.

Но, в свою очередь, он вполне логично уточнял, а известны ли случаи, когда этот могущественный небожитель спасал кого-нибудь при падении с высоты раньше? Игорь не очень-то был силен в истории культа, который возглавлял, а потому однозначно сказать не мог.

При всем инстинктивном желании постоять за честь «своих», врать он все-таки предпочитал, только четко и ясно представляя себе конкретные выгоды. Во всех остальных случаях – Игорь очень щепетильно подходил к этой идее. Поэтому невольный прозелитизм (27) во славу бога Ления, поначалу не задался.

Юный богослов и борец за «права» своих посконных небожителей, практически праздновал победу, выдвинув аргумент, что его самого назвали в честь кондора – птицы-аватара их родового бога. А он как раз и отличается тем, что практически «живет в полете». Потому и помочь мог даже просто случайно.

Смущенно покраснев, парень даже допустил, что помощь могла прийти не лично ему – как юному, но верному последователю, а может быть – Владыка Неба мог случайно принять падающий дельтаплан, за своего собственного питомца…

Но тут Игорь закончил леченые процедуры, освободился, и сразу же вспомнил свое собственное, сравнительно недавнее прошлое. А потому уточнил: а сколько раз его юный напарник уже летал по небу, и спасался после падения с огромной высоты?

Чувствовалось, что парень тоже пережил непростые мгновения борьбы с соблазном «победить» с помощью вранья, но надо отдать должное – преодолел. Хотя, он-то верил по-настоящему, и может быть ему просто не подходила такая победа… В общем, юный горец признал – нет, это первый раз.

Тогда Игорь и вывалил ему, без особых правда, подробностей, рассказ о собственном переносе в мир Ахкияра, о непростом приземлении, и о выживании всего четырех путешественников из более чем двухсот человек…

Остальные два дня пути, не отличались чем-нибудь примечательным.

Первые сутки Игорь тащил парня на закорках. И вряд ли они преодолели в тот день больше 10-15 км, но уже на следующий день рана затянулась, и напарники смогли наконец-то развить нормальную скорость. И самое главное – точно сориентироваться на местности.

Изначально, они планировали добраться в родовые земли проводника, до которых «по прямой» от места осады, было не больше 75-80 км на юг – юго-запад. Если Игорь, конечно, правильно перевел все эти замороченные меры длины с привязкой к шагам, «перестрелам из лука» и прочей древней чуши.

На Земле люди на дельтапланах умудряются преодолевать более 700 км за один раз. Поэтому они, конечно, не побили ни каких рекордов. Но даже по самым скромным подсчетам получалось, что сумели продержаться в воздухе больше часа, и преодолели около 45-50 км.

Правда, в итоге – сильно отклонились к западу, а значит, находились куда ближе к батавской границе, чем к изначальной цели. Поэтому куда разумнее посчитали искать помощи в одном из родовых замков нуитонов. Именно земли этого батавского племени были ближайшими.

…И вот уже к вечеру, путешественники вышли к небольшому пастушьему лагерю.

Степь, в смысле – саванна, – должна была начаться только завтра, а потому они все еще находились на территории Полуденного нагорья. Из-за этого уже почти час лежали на небольшом, заросшем кустами возвышении, и мучительно решали, как же быть.

Стоило Квандо глянуть всего один раз, как он совершенно однозначно заявил: да, это его соплеменники из Безродных, но с этим кланом у них кровная месть. Сейчас из-за всеобщего похода объявлен мир, но при нынешнем раскладе, он боится, что те не удержатся:

– Нас мало, один кинжал на двоих, а их – не меньше восьми мужчин… Обязательно нападут!

Игорь был уверен – даже без оружия и брони, такой небольшой отряд он перебьет легко. Все-таки в браслете удалось сохранить почти половину «зарядов». Но он просто не мог себе позволить неспровоцированного нападения. Это могло разрушить почти сложившуюся коалицию. Так что надо было выходить, и дать им шанс самим решить – будут они нападать или нет.

Однако риск от неожиданной атаки выглядел слишком уж большим. В конце концов, его могли слишком серьезно ранить или убить еще до того, как он «выпустит Кракена». В смысл – Стража Пирамиды.

– А какие есть еще варианты? – на всякий случай уточнил Игорь. – Очень уж есть хочется…

– Если ты пойдешь один, и они предложат переломить хлеб… Тогда им можно будет доверять! – по-прежнему не очень уверенно ответил проводник, и глянув на потрепанный наряд, уточнил. – Только возьми, господин, мой клинок, а я – твое копье. Они не должны принять тебя за беглого раба!

Легко расставшись с крепкой полутораметровой палкой, чей наконечник они только вчера обожгли в пламени ночного костра, Игорь сунул клинок за пояс. Хлопнув напарника по плечу, правда, ободряя больше себя, чем его, треверский ярл прокрался вдоль линии кустов, и вышел на открытое место чуть восточнее возвышенности, где скрывался его единственный воин…

…Небогатые пастухи встретили заплутавшего чужака настороженно, но в целом гостеприимно. Пара известных Игорю янгонских слов, и примерно такой же запас на фриза у хозяев, заметно растопили недоверие. Вокруг обложенного камнями кострища к этому моменту собрались почти все мужчины семьи, и чужаку легко предложили место с травяной циновкой.

Получив кусок твердой, и довольно темной лепешки с приставшими кусочками золы, он невольно расслабился. Напарник предупреждал именно об этом, вот оно – с ним «переломили хлеб»!

В почти наступившей темноте пламя как-то по-настоящему уютно играло тенями на лицах соседей. После двух суток голодовки, жарящаяся баранина пахла просто умопомрачительно вкусно. Никто не пытался ему зайти за спину, не делал угрожающих, или чересчур миролюбивых жестов. Только самый старший из хозяев, улыбался возможно чуть чаще своему неожиданному гостю, чем членам семьи. Но так, наверное, и должно быть. Он здесь самый главный, и именно он отвечает перед богами и духами предков, за выполнение священного ритуала гостеприимства.

«…Надо же, какой молодец?!»

Не доверив обязанность подавать еду кому-то из младших, старик сам подхватил один из вертелов – с самыми отборными кусками ягненка, – и протянул его поближе чужаку, чтобы тот и совсем не перетрудился.

Смутившись от такой заботы, Игорь улыбнулся, и попытался вспомнить какое-нибудь особенно убедительное слово-благодарность. Потянул на себя крайний – очень сочный кусок с просто одуряющим, на таком расстоянии, ароматом, – откусил и только открыл рот, что наконец-то поблагодарить. В это время старик расплылся в доброжелательной улыбке еще сильнее, хотя казалась бы – куда дальше-то и, совершив какое-то неловкое движение, он с неожиданной ловкостью вогнал заточенный вертел гостю прямо в приоткрытый рот…

____________

Дельтаплан – это безмоторный летательный аппарат с крылом из плотной материи, нужную для полета жесткость которому придает каркас из легкого прочного металла. При массе от 25 до 40 кг, относится к сверхлегкому классу, считаясь наиболее дешевым и простым в освоении. В русский язык слово пришло через французский – [deltaplane] от др.-греч. [δέλτα-] написание этой греческой буквы напоминаем по форме его главную деталь – крыло + лат. [-planum] ровное место, плоскость.

Пепелац (от груз. პეპელა [пе́пелa] – «бабочка») – фантастический летательный аппарат, созданный художником Теодором Тэжиком для советского кинофильма «Кин-дза-дза!»

Нуитоны – древнегерманское племя, обитатели плодородной равнины на востоке Батавии. Их главное поселение, город Гертхайм (древнегерм. ойконим [-heima, -hem] дом, жилище, поместье), назван в честь божественной покровительницы – богини земли Нерте. Упоминаются у древнеримского историка Тацита в его географическом очерке «Германия» среди ряда небольших племен, на юге Ютландского полуострова.