Книга: Интимное средневековье. Истории о страсти и целомудрии, поясах верности и приворотных снадобьях
Назад: Глава 12. Когда свербит и чешется
Дальше: Глава 14. Двойственная природа: интерсекс
Глава 13. Она плюс… она
Некоторые женщины отказывались соответствовать декларируемым обществом и религией стандартам. Женщине полагалось любить мужчину – так заведено, что церковь говорила особенно четко. Если задумаете для проверки поспрашивать об этом у того, кто разбирается в теме, готовьтесь увидеть на лице человека выражение глубочайшего сожаления.
Церковь (сюрприз!) сильно отравляла жизнь тем, кто нарушал устои, – тем более женщинам, которые предпочитали мужчине компанию другой женщины и участвовали в так называемых дьявольских деяниях. Сами лесбиянки считались чуть ли не дьяволицами. Деяния становились дьявольскими, если в них непосредственно не участвовал мужчина или если происходило что-то, что не вписывалось в шаблоны.
Лесбиянки
До нас дошло множество историй о средневековых женщинах, которые обособлялись, образуя противоестественные союзы с особого рода дружескими отношениями. Это их слова, не мои. Однополые пары не имели никаких прав; их вообще не признавали парами. Их называли компаньонками, подругами. Очень близкими подругами. Не будем представлять, насколько близкими, иначе рискуем зайти на территорию греха – чем меньше об этом думаешь, тем лучше.
По мнению церкви, основная проблема заключалась в том, что лесбиянки, состоя в тайных интимных отношениях друг с другом, отвращали других женщин от традиционного брака. Ай-ай-ай, как нехорошо. Церковники не знали, что с этим делать; они предпочитали просто игнорировать проблему и фокусироваться на более насущных вопросах – например на том, чьей корове разрешить пастись на меже двух имений и не слишком ли маленькие буханки выпекает местный пекарь.
Тихое бурчание насчет того, что следует делать с такими женщинами, доносилось с церковных кафедр уже в XIII веке; ну не можем мы просто оставить людей в покое и позволить им счастливо жить вместе, как задумал Господь.
К XIV веку бурчание и завуалированные комментарии переросли в полномасштабную тревогу. К женщинам, чьи теплые чувства к другим женщинам не вписывались в рамки платонической любви, стали относиться враждебно. Дамам рекомендовали избегать тесной дружбы с особами своего пола – просто чтобы между ними не установилась неестественная привязанность. В церквях начали читать соответствующие проповеди. На подозреваемых в этом «грехе» указывали пальцами. Их все чаще обзывали разными словами.
Женщин, желавших только одного – спокойно жить со своими возлюбленными, церковь наказывала сурово. В редких случаях дело заканчивалось смертью. Хотя – ну правда, можно же было обойтись без этого.
Слово берет Теодор Тарсийский
Как уже говорилось, в самом начале лесбиянок преследовали не особенно жестко, и их наказания не отличались от тех, что влекло за собой большинство проступков. Так, «Пенитенциарий Теодора» VII века назначает женщине, вступившей в плотские отношения с другой женщиной, покаяние в виде трехлетнего поста.
Если женщина вступает в порочную связь с женщиной, ей положено трехлетнее покаяние. Если она практикует одиночный грех, ей должно совершить покаяние в течение такого же срока.
Как видите, за плотскую связь с близкой подругой наказывали так же, как и за одиночные утехи, что немного удивляет. Обычно сольные проступки считались менее серьезными, чем групповые. Кстати, покаяние в виде поста означало, что поститься надо в праздничные дни, а не каждый день недели. Но церковных праздников в Средние века было чрезвычайно много. Только дней, посвященных святым и считавшихся выходными, насчитывалось около шестидесяти в год, так что времени для раздумий о совершенных грехах оставалось предостаточно.
Слово берет Бурхард
К наступлению XI века Бурхард Вормский уже начал писать свою книгу вопросов для исповеди. Этого священнослужителя – вы наверняка его помните, именно он сформулировал сто девяносто четыре вопроса о сексе, о которых мы говорили раньше, – чрезвычайно сильно беспокоило, что лесбиянки могут делать наедине в собственных домах. Он предусмотрительно добавил в свой список соответствующие вопросы – просто чтобы убедиться, что исповедующаяся прихожанка ничего такого не делает.
Бурхард призывал священников к максимальной внимательности в исповедальне. Среди его вопросов есть один очень интересный; он идет под номером 154. В одном переводе он звучит так:
Делала ли ты то, что привыкли делать некоторые женщины, а именно – не изготовила ли ты и не использовала ли некое устройство в форме мужского члена, размером по твоему желанию; не прикрепляла ли его к области своих гениталий или гениталий другой женщины и не прелюбодействовала ли с другими женщинами или с кем-то другим, изготовившим похожий инструмент? Если да, ты должна принять покаяние и поститься в течение пяти лет во все церковные праздники.
А вот еще один перевод – очень похожий, но с бонусами; думаю, стоит привести полностью и его:
Делала ли ты то, что делают некоторые женщины; то есть не придумала ли ты некое механическое устройство в форме мужского полового органа в размерах, рассчитанных на то, чтобы доставить тебе удовольствие, и не привязывала ли его к своей пуденде или к пуденде другой женщины, и не совершала ли ты блуд, используя упомянутое выше или какое-то другое приспособление, с другими злонамеренными женщинами или с самой собой?
За это полагалось три года сидеть на хлебе и воде, но только в постные дни. Или четыре года. А если в лесбийские отношения вступала монахиня, то семь лет. Семь. Лет. Мне лично очень нравится, что в конце священнику предлагается спросить на исповеди, была ли дама исключительно принимающей стороной или еще и сама проявляла активность. И упомянуть, что такие женщины злонамеренны. Об этом же обязательно надо упомянуть, верно? Ну, Бурхард уверен, что надо.
Впрочем, на том он не останавливается. В его списке есть дополняющие и проясняющие вопросы, раскрывающие то, что обычно делают некоторые «злонамеренные женщины», а именно – сидят на вышеупомянутом или аналогичном устройстве, тем самым блудя в одиночестве. Самоудовлетворение с использованием вспомогательных средств влекло за собой наказание – пост в течение целого года, даже если одинокой женщине просто не с кем было играть. Похоже, Бурхард и правда очень много об этом думал. Возможно, тоже в полном одиночестве. Ночи напролет.
У подобных вопросов была и обратная сторона; некоторые прихожанки наверняка действительно одинокими ночами брали дело в свои руки, но большинство других, скорее всего, о таком даже не думали… до тех пор пока им об этом не рассказывали на исповеди. Во всех подробностях. Нет, отче, я такого никогда не делала, но спасибо за прекрасную идею, огромное спасибо! Женщину с немного нетрадиционными наклонностями такие вопросы могли подтолкнуть к следующему шагу, то есть к тому, чтобы попробовать все самой.
Услышав о подобном впервые, молодая жена, вероятно, захотела бы обсудить это с близкой подругой.
Сесили и Маргарет болтают о том о сем. Сесили кажется очень задумчивой; она только что вернулась из церкви, и что-то явно занимает ее мысли. Наконец она решает выговориться.Сесили: Ты не поверишь, что сегодня произошло в церкви! Брат Эдвард спросил меня, не изготовила ли я из чего-нибудь пенис, не привязывала ли его к кому-то и не прелюбодействовала ли с ним!Маргарет: О боже. Как грубо!Сесили: Совершенно неприлично! Пенис на ремешках!Мертвая тишина.Маргарет: Но… ну… а ты не пробовала?Сесили: Маргарет! Как ты можешь о таком спрашивать!Маргарет: Понимаешь… наши мужчины ведь собираются в крестовый поход, отбывают в следующий вторник.Сесили: Да. Мой Эдвард тоже уходит.Маргарет: А предыдущий крестовый поход продолжался десять лет…Сесили: Десять лет! Это долго… Ох, боже…Маргарет: Очень, очень долго. Тут хочешь не хочешь, а задумаешься!Сесили: Это точно.Маргарет откашливается.Маргарет: Слушай, а как ты думаешь, какие ремешки он имел в виду?
Слово берет Гинкмар
Еще через сто лет после «Пенитенциария» Теодора, в IX веке, Гинкмар, который в то время был архиепископом Реймса, тоже нашел что сказать о женщинах, вступавших в романтические отношения с особами своего пола. Он приложил немало усилий, чтобы подробно объяснить это явление всем, кто не совсем его понимал:
Они не соединяют плоть с плотью так, чтобы гениталии одного человека дополняли гениталии другого, ибо тому препятствует природа, но они используют упомянутый орган противоестественным способом и, сообщается, вызывают в себе желание с помощью определенных дьявольских приспособлений.
То, что они использовали «определенные приспособления», нам уже известно благодаря вопросам об устройстве в форме члена, которые предлагалось задавать ничего не подозревающим прихожанкам в церковной исповедальне. Но архиепископу Гинкмару, судя по всему, неловко было даже упоминать о фаллоимитаторах, не говоря уже о том, чтобы называть вещи своими именами, и потому он ограничивается расплывчатой, но красноречивой фразой «определенные дьявольские приспособления».
К сожалению для Гинкмара, его увещевания, похоже, не сильно повлияли на жизнь лесбиянок; откровенно говоря, с того момента все пошло под откос.
Слово берет Григорий IX
Позже, в 1230-е годы, папа Григорий IX поручил монахам-доминиканцам разобраться с гомосексуализмом, который широко распространился в Германии и от которого, по его мнению, страна глубоко страдала. Он решительно и громко заявлял, что вся ситуация абсолютно отвратительна.
Совершенно очевидно, к какой части шкалы от «как бы мне хотелось, чтобы вы этого не делали» до «надеюсь, вы будете гореть в геенне огненной» относились его чувства. Лесбиянки, безусловно, внушали ему ужас. Папа писал:
…[гомосексуалисты] презираемы миром, внушают страх небесному царству… они нечистые в большей степени, чем животные, они порочнее и злобнее всего живого.
Это лесбиянки-то злобные? Разве что в деле защиты своего права самостоятельно распоряжаться своими половыми органами, а не руководствоваться указаниями якобы целомудренных священников. К счастью, хотя папу Григория IX страшно злила сама ситуация, наказаний он придумал не слишком много. Зато его преемники очень постарались.
Слово берет Беда Достопочтенный
Беда Достопочтенный, английский монах-бенедиктинец, спокойно жил в монастыре Ярроу-Вермоут. Он родился и до папы Григория IX, и до архиепископа Гинкмара; можно сказать, что он был их предшественником и что все началось с него. Церковники всего мира много-много лет спустя цитировали Беду, считая, что тот говорил правильные вещи. Беда высказывался по самым разным вопросам; в частности, скверное поведение религиозных женщин, особенно монахинь, беспокоило его еще больше, чем распутство светских дам, практиковавших однополые отношения. Монахини, которые изготавливали фаллоимитаторы и игрались с ними, вообще выводили его из себя. Беда считал, что за это прегрешение полагалось суровое наказание – семилетний пост, как, кстати, и за мужеложество.
Слово берет Блаженный Августин
Блаженный Августин считался в религиозных кругах авторитетной фигурой. К его советам относились серьезно; люди прислушивались к каждому его слову. В общем, это была большая шишка. Очевидно, что он очень заботился о духовном и телесном благополучии паствы, в которую, естественно, входили «овцы» обоих полов. Хотя у его мирских братьев с целомудрием тоже все обстояло непросто, он осознавал, что в заботе о своем здоровье женщины, живущие вместе без мужчин, могли заходить далеко и образовывать неестественно крепкие и тесные союзы. Иногда даже интимные. Женщины ведь существа слабые, без руководства им не обойтись.
Августин считал, что духовная любовь к Господу и к ближнему своему достойна восхищения, что она правильная, святая и благотворная; но однополой плотской любви монахини должны избегать любыми способами. Для Бога чрезвычайно важна чистота помыслов. Важно целомудрие и воздержание. Нужно избегать искушений, как и ситуаций, их порождающих, – или хотя бы относиться к ним с особой осторожностью. От ада человека отделяет один неверный шаг.
Три женские души в чистилище (XV век)
Часослов. Walters Ex Libris. Manuscript W.168, folio 167r.
Во время посещения своей епархии епископ Линкольнский тоже выражал обеспокоенность по поводу связей между монахинями. В 1521 году в Бернхемском аббатстве шла реконструкция и ремонт; жившие там монахини старались делать все от них зависящее, несмотря на тяжелые условия, однако епископу казалось, что искушение уже замерло над их головами. В своих записях, которые делал по ходу инспекции, он подчеркнул:
Сейчас, пока опочивальни ремонтируют, монахини спят по двое в одной кровати. Распоряжение епископа – отныне все должны спать в отдельных кроватях.
Совместный сон мог порождать нечестивые мысли, но женщине, не желавшей попасть в греховную ситуацию, следовало знать и о других ловушках. Совместное мытье тоже было способно подтолкнуть монахиню к пороку и распущенности и возбудить в ней любовь того вида, которого епископ рекомендовал избегать.
Телесная чистота идет рука об руку с благочестием, так что обычное мытье лица и рук в тазе с водой следовало поощрять. А вот посещение бани могло стать огромным искушением. По этой причине святой Августин рекомендовал глубоко религиозным женщинам ходить в баню только раз в месяц, притом группами по трое и более человек, чтобы в одной ванне было одновременно больше двух намыленных дам.
Не уверена, что подобные рекомендации очень помогали.
Слово берет Матфей Парижский
Средневековый летописец Матфей Парижский не стеснялся в выражениях, когда говорил об обычных женщинах. Возможно, он думал, что о монахинях уже и так позаботились, а значит, теперь нужно обратить критический взор вовне, на более широкое сообщество. Он явно считал себя подходящим для такого дела.
Похоже, Матфей назубок знал все выдержки из Библии с намеками на лесбиянок, но в медицине разбирался плохо. Вот какую невероятную историю он рассказывает:
Одна красивая благородная дама… оплодотворила другую женщину… и каким-то странным образом стала отцом.
Что в истории действительно странно, так это то, что автор считал ее не просто правдоподобной, но даже истинной. Пожалуй, летописца лучше всего описывало слово «легковерный». Очень. Очень легковерный. Как уже говорилось, Матфей был огромным фанатом Библии, в частности Послания к римлянам, 1:26, откуда он вынес, что женщины, играющие в спальне как пассивные, так и активные роли, предаются постыдным страстям. Он с этим полностью соглашается:
Таких людей заслуженно ненавидят, и репутация у них ужасная.
Что ж, того, кто говорит такие гнусности, вряд ли когда-нибудь пригласят на секс втроем. Это так, к слову.
Секс-игрушки
Думаю, вы уже поняли, что среди одиноких дам и женщин, вступавших в нетрадиционные отношения, фаллоимитаторы были в Средние века распространены. Зачем прелюбодействовать с овощами, если средневековая женщина имела в доступе имитацию пениса для игр долгими одинокими ночами. Или короткими ночами. Или днями.
Поскольку секс с использованием ненастоящего пениса вряд ли равен сексу с мужчиной, возможно, церковные правила о разрешенных днях и местах для интима к нему не относятся. Давайте сначала вспомним, что нам уже известно о фаллоимитаторах, – на случай, если кто-то из читателей пропустил несколько глав, чтобы добраться до самого для себя интересного. Ай-ай-ай!
Светский оловянный значок, изображающий крылатый пенис. Репродукция
Итак, мы знаем о них следующее.
• Некоторые были оснащены ремешками – так удобнее играть с подругой. Этот полезный совет прихожанка могла получить на исповеди от своего духовника.• Некоторые были без ремешков. Удобно для игр соло. Такой совет прихожанки могли услышать тоже в исповедальне.• Встречались изображения корзин, полных искусственных пенисов, на маргиналиях в рукописях о шаловливых монахинях.• На некоторых изображениях в других рукописях с пенисом убегает кошка.• Искусственные пенисы изготавливались в форме мужчины, предположительно с яичками, если верить изображениям.• Существовала даже одна рабочая модель, способная твердеть и расслабляться, когда надо.
О последней диковинке вы узнаете совсем скоро.
Закон о лесбиянках
Итак, церкви относились к лесбиянкам чрезвычайно недружелюбно, но как насчет гражданских судов? Как думаете, могли ли женщины надеяться на большую снисходительность с их стороны? Вероятно, где-то могли, но уж точно не во французском Орлеане XIII века. В 1270 году там был принят свод законов, где осужденной лесбиянке рекомендовалось отсекать один из членов. По третьему приговору то, что предположительно оставалось после двух предыдущих отсечений, сжигали заживо.
Насколько мне известно, записей, подтверждающих исполнение подобных наказаний, не сохранилось. Но есть одно похожее судебное дело, которое закончилось смертной казнью через утопление; речь идет о необычном случае с Катериной Хетцельдорфер в 1477 году.
Женщины, которые хотят быть мужчинами
Нетушки. С точки зрения судов и церкви, это было совсем не круто. Ни в коем случае. Нельзя. Нет ни малейшей лазеечки, никаких «если», «но» или «может». Кто родился в женском теле, остается женщиной, пусть и лесбиянкой. Хотеть быть мужчиной совершенно ненормально. Даже не думайте. Но как минимум одна средневековая женщина осмелилась пойти против системы.
Катерина Хетцельдорфер из Шпейера
С Катериной дела изначально обстояли на редкость скверно, и судам в 1477 году пришлось со всем разбираться. Ей нравились другие женщины, что считалось дурным. А еще она, женщина, хотела быть мужчиной, что считалось очень-очень дурным. Она зашла далеко: одевалась как мужчина, вела откровенно мужской образ жизни; это считалось просто невероятно дурным.
Катерина не относилась к интерсекс-людям; у нее наличествовали только женские половые органы – с точки зрения церкви и общества, она не имела абсолютно никакого права хотеть быть мужчиной. Никакого! Интерсекс-человек может принять роль женщины или мужчины, но у женщины с определенно женским телом, как заявляла церковь, выбора не оставалось. Без вариантов.
Катерина навлекла на себя огромное множество несчастий, отказавшись довольствоваться тем, чтобы просто любить других женщин, как прочие лесбиянки, – это, конечно, тоже грех, но не такой ужасный, как совершенный Катериной. Город Шпейер (Германия) судил ее за то, что она жила и одевалась как мужчина. Она по всем параметрам казалась мужчиной. У нее была жена, хотя, похоже, записей о том, что брак одобрен и заключен на законных основаниях (если он действительно имел место), нет.
В перечень проступков Катерины входило также изготовление члена из кожи, хлопковой ткани и дерева. Это была поистине исключительная вещь, идеально подходящая для половых отношений с женщинами, или, как сказали в суде, «для жульничества». Внешне она сильно походила на стандартные секс-игрушки, о которых мы упоминали раньше, но, в отличие от них, гениальное приспособление Катерины можно было использовать, чтобы мочиться; оно «стояло» во время секса и оставалось вялым, когда надобность в нем отпадала.
Несмотря на то что Катерина состояла в браке, в суде ее также обвинили в том, что она развратничала с проститутками как мужчина.
Надо полагать, судей впечатлил набор правонарушений, совершенных Катериной; решить, в каком порядке с ними разбираться и какое из них самое тяжкое, оказалось непросто. В итоге они сочли, что наихудшим из всего было то, что она отвергла пол, данный ей при рождении, и присвоила себе мужской, более высокий статус, чего абсолютно не заслуживала. Хватило же наглости!
