Глава 28

МАША

Три месяца спустя

31 декабря в кафе в центре Москвы полно людей, и я едва успеваю разносить заказы и чеки.

Я работаю тут уже три месяца, и кафе стало мне вторым домом. Здесь, в центре города, жизнь бьет ключом. И в стильном зале в кремово-шоколадных тонах мне гораздо уютней, чем в комнатушке с облезлыми обоями на окраине Москвы, которую я снимаю у старушки.

Сейчас кафе украсили к Новому году. На окнах, за которыми уже сгустились сумерки, сверкают огоньки гирлянд, а в углу стоит красивая елка с красными и белыми шарами, возле которой так любят фотографироваться клиенты.

– Сфотографируйте нас, пожалуйста, – окликают меня парень с девушкой, которые делают селфи у елки.

– Конечно. – Я с улыбкой беру телефон, делаю несколько снимков и понимаю, что я их знаю!

Это же высокий блондин-блогер, который упал с моста в реку, и та самая миниатюрная девушка, которая бросилась его спасать. Они выглядят счастливыми и влюбленными. А когда я возвращаю телефон парню, замечаю на его руке обручальное кольцо. У девушки тоже. Они поженились! А Дэн говорил, что они не пара…

Влюбленные благодарят меня и проходят за столик, я приношу им меню и тороплюсь к барной стойке, где бармен уже сделал кофе для другого столика. Но замираю, когда замечаю всплеск розовых косичек в углу зала. Неужели Доминика? Вот уж с кем мне больше никогда в жизни не хотелось бы встречаться. Я мысленно обдумываю, кому бы из официантов перекинуть тот столик, чтобы его не обслуживать. Но тут девушка оборачивается, я вижу, что это не Доминика, и с облегчением выдыхаю.

Последние часы перед Новым годом стремительно летят, и я вижу, как другие официанты нетерпеливо ждут конца смены. По разговорам, которые до меня долетают, я знаю, что кто-то встречает праздник с друзьями, кто-то торопится к родителям на дачу, а кого-то ждет романтическая ночь с любимым.

– Девушка, примите заказ! – раздается знакомый голос, когда я пробегаю мимо столика. Я вздрагиваю и оборачиваюсь – но это не Дэн, просто показалось.

Неудивительно, ведь сегодня я постоянно вспоминаю о Громовых. Представляю большую высокую елку в гостиной и Оксану, которая хлопочет у плиты… Как бы мне хотелось там оказаться! Но путь в их дом мне закрыт.

«Я же тварь продажная, мне от вас только деньги нужны», – снова и снова звучит в голове. Именно с такими словами я покинула дом Громовых, и от них на душе тошно. Но уже ничего не исправить и не переписать. Я только надеюсь, что мой рисунок, который я оставила на тумбочке у постели Громова, хоть немножко сгладил впечатление. Пусть Громов вспоминает меня как глупую девчонку, которая влюбилась в него вместо сына, а не как расчетливую стерву.

В первые дни после того, как я сбежала из их дома, я надеялась, что Громов мне позвонит и вздрагивала от каждого звонка. Но мне звонили из службы телевизионных опросов, с предложением прийти на процедуры в салон красоты и взять кредит. Я, как дурочка, часами таращилась в телефон, открыв на экране номер Громова, и молилась, чтобы он мне позвонил. Я выучила его номер наизусть, но то, чего я ждала, так и не случилось. От Громова я не получила даже эсэмэски и поняла, что он вычеркнул меня из своей жизни…

Интересно, будут ли у сегодня у Громовых на столе салаты «Оливье» и «Селедка под шубой»? У нас в кафе повара наготовили их в тройном объеме, и то салаты уже заканчиваются – гости только их и заказывают!

Вот и парень, которого я приняла за Дэна, просит «Оливье», и я тороплюсь на кухню в надежде, что осталась еще порция. Мне везет – я забираю последнюю, а официантка Женя за моей спиной огорченно вздыхает.

– Еще час продержитесь, девочки! – Повариха, смешливая добродушная Полина, разводит руками и продолжает вытирать стол. Она еще принимает заказы на блинчики, но уже мыслями на даче, где ее ждут муж и двое детей.

– А ты где будешь отмечать, Маш? – окликает меня Женя.

– Дома. – Я улыбаюсь ей, кладу на поднос с салатом приборы и убегаю прежде, чем Женя задаст еще вопросы.

Мы заканчиваем в шесть, но я бы задержалась и дольше. Раньше, говоря про дом, я имела в виду свой деревенский дом, где жила с мамой. Там я и встречала Новый год, сколько себя помню. Но сейчас мой дом – съемная квартира, где меня не ждет никто, кроме квартирной хозяйки – бабушки Капитолины и ее мопса Буси. Маму я поздравлю по телефону. Пока я крутилась в Москве, чтобы расплатиться с кредитами, она завела роман с разведенным дальнобойщиком. И по нашему последнему разговору с ней я поняла, что на Новый год меня не ждут. Что ж, я не в обиде. Если бы я встречала праздник в деревне, мне пришлось бы сегодня взять выходной и не выйти на смену. И тогда бы я не заработала чаевых, как за месяц. Гости сегодня особенно щедры, и мне это на руку.

Чем ближе праздник, тем оживленнее становятся люди, которые забегают в кафе. А я все чаще вспоминаю про Громова.

Может, послать ему смс, поздравить с Новым годом и поблагодарить за то, что помог мне выплатить долг? Благодаря Громову, я могу не бояться коллекторов, а денег, которые я зарабатываю в кафе, вполне хватает на аренду квартиры и на жизнь. Мне даже удается откладывать; я не теряю надежды поступить в художественный институт следующим летом, а тогда мне понадобится запас на первое время, ведь я уже не смогу работать целыми днями.

В ожидании заказа у стойки я начинаю набирать сообщение на телефоне, но сбрасываю, так и не закончив. Глупо!

Из-за столика нетерпеливо машет рукой новая клиентка, и я тороплюсь к ней с меню.

– Маша? – удивленно восклицает она.

– Оля! – узнаю я свою бывшую соседку по квартире.

Она изменилась и похорошела – сменила стрижку и стала краситься не так вульгарно, как раньше. На ней новое светло-голубое платье со снежинкой на груди и высокие белые сапожки.

– Как жизнь, Маша? – Она с любопытством разглядывает мой форменный наряд – платье цвета шоколада с бантом на талии.

– Работаю. – Я деловито достаю блокнот. – Что для тебя приготовить?

– Два капучино. Для меня и для моего парня, – с гордостью говорит Оля. – Он сейчас припаркуется и подойдет.

– Значит, нашла свою любовь? – улыбаюсь я, вспомнив, как Оля страдала, что у нее нет пары.

– Нашла. Мы теперь вместе живем, – бывшая соседка счастливо улыбается, а затем приподнимается и машет рукой. – А вот и он!

К столику подходит высокий шатен, на ходу стягивая шапку. Под шапкой обнаруживаются растрепанные кудри и оттопыренные уши. При виде Оли его круглое некрасивое лицо озаряет такая сияющая улыбка, как будто они встретились после недели разлуки, а не расстались пять минут назад.

– Это Паша, – гордо представляет Оля. – Паша, а это моя бывшая соседка.

Паша дежурно кивает мне и снова обращает влюбленный взгляд к Оле. Я не уверена, что он запомнил мое лицо или имя. Ему это совершенно неважно. И я тихонько отхожу от столика, оставляя влюбленных наедине. Я рада за соседку и искренне желаю ей счастья. Может быть, через год я тоже встречу кого-то, кто будет так же влюбленно смотреть на меня, и мы будем встречать Новый год вместе.

Последний час до конца смены пролетает незаметно. И вот уже Оля с Пашей уходят, оставив для меня щедрые чаевые, а я убираю столики и отношу посуду на кухню.

Вот и все. Кафе опустело, и я переодеваюсь в подсобке в привычные джинсы и свитер, слушая щебет других официанток, которые обсуждают планы на новогоднюю ночь.

Мы поздравляем друг друга с наступающим, дарим символические подарки: мне достаются бомбочка для ванной, коробка конфет и блокнот для рисования. Его преподносит Женя, которая заметила, что иногда я рисую в блокноте для записи заказов. И я с благодарностью обнимаю ее, а в ответ вручаю свечу в бокале – ведь Женя все уши прожужжала, что этот Новый год будет встречать со своим парнем.

Все торопятся к метро, чтобы скорее оказаться по домам. А мне спешить некуда, и я решаю прогуляться по переливающимся огнями улицам.

Тихо падает снег. От гирлянд в Камергерском переулке светло, как днем. Я запрокидываю голову, чтобы полюбоваться их волшебным мерцанием, а потом вижу в толпе высокого мужчину в черном кашемировом пальто. Он идет мне навстречу, и сердце замирает в груди. Громов! Я тороплюсь к нему, но вблизи становится видно, что я ошиблась. Конечно, это не он. Что олигарху делать в праздно шатающейся толпе? Он сейчас у себя дома в элитном поселке. Или в дорогом ресторане, куда простым людям вход заказан.

И я бреду в толпе дальше, особенно остро чувствуя свое одиночество.

В Столешниковом переулке над головой качаются сотни белых бокалов-светильников, напоминая летящие фонарики из мультфильма про Рапунцель. Повсюду слышны веселые голоса и смех, но мне совсем не весело. Никто не держит меня за руку, никто не обнимает и не поправляет заботливо шарф на шее. Я обхожу целующуюся парочку, которой нет никакого дела до толпы вокруг, и сжимаю телефон в кармане куртки, умоляя: позвони! Вспомни обо мне!

И вот в самом конце Столешникова переулка, когда я уже не жду чуда, оно случается. Телефон вибрирует в кармане, я выхватываю его и читаю пришедшую эсэмэску.

«Приезжай к нам. Встретим Новый год вместе».

Ее отправил не Громов, а Дэн. Но от мысли, что я снова окажусь у них дома и увижу того, кого люблю, мне делается тепло.

Фонарики над Столешниковым переулком вспыхивают ярче, и я чувствую себя героиней сказки.

Не сомневаясь ни минуты, я заказываю такси и вскоре сажусь в желтый автомобиль, который отвезет меня навстречу счастью.

Из-за новогодних пробок и начавшегося снегопада к поселку я приезжаю спустя два с половиной часа. Я изнываю от нетерпения, а тут еще на въезде в поселок образовался затор. Охранник тормозит две машины перед нами, начинает выяснять, к кому едут гости, и куда-то звонить.

Не в силах ждать, я расплачиваюсь с таксистом и, пока охранник отворачивается, пробегаю за теми машинами и ныряю под шлагбаум.

Незамеченная, лечу сквозь метель к дому Громова. Калитка не заперта, меня ждут. Я вхожу во двор и замираю, переводя дух и набираясь смелости. Машина Громова уже покрылась слоем снега. Окна гостиной приветливо светят, и я представляю, что внутри стоит пушистая нарядная елка, а Громов с сыном сидят за накрытым столом, пока Оксана хлопочет у плиты. Или домработница уже ушла и они остались вдвоем? А вдруг, сердце замирает, в доме только Дэн, а его отец празднует Новый год где-то в другом месте? С другой женщиной?

Я ускоряю шаг, взлетаю на крыльцо и нетерпеливо звоню в дверь. Никто не спешит открывать, тогда я нажимаю на ручку, и она поддается, впуская меня. Изнутри в замочную скважину вставлена связка ключей с брелоком Дэна в виде красной машины. Запоздало вспоминаю, что у меня нет подарков для хозяев. Только сувениры, которые подарили мне девочки в кафе.

Дом встречает меня тишиной. Не слышно ни голосов, ни музыки, ни телевизора – сейчас же самое время для новогодних программ.

– С наступающим! – окликаю я, в надежде, что меня встретят.

Но никто не выходит ко мне, и я растерянно топчусь на пороге в сапогах. А что, если это глупая шутка Дэна? А что, если меня никто не ждет? А что, если он вообще ошибся номером и послал приглашение не мне?

Я решаю не разуваться и, вытерев подошвы о коврик, прохожу в гостиную, где горит свет. Никакой елки там нет. Гостиная выглядит точно так же, как и осенью. Никто не потрудился украсить ее к Новому году. Странно. Я поворачиваю голову – кухня тоже пуста. Стол не накрыт к празднику, и я запоздало понимаю, что не чувствую запахов горячего ужина и мандаринов.

Никто не собирается встречать здесь Новый год. Тогда зачем меня позвали?

Тихие шаги за спиной я замечаю слишком поздно. Поворачиваюсь и вижу гриву разноцветных косичек.

– Ты? – удивляюсь я.

Доминика нарядно одета – на ней фиолетовое мерцающее платье, расшитое пайетками, как будто она пришла на новогоднюю вечеринку. Вот только кроссовки к нему совершенно не идут, как будто она еще не успела переобуться.

– Я уж думала, ты не придешь, – Доминика ухмыляется, и от ее улыбки у меня мороз по коже.

– Это ты отправила эсэмэску? – догадываюсь я.

Доминика достает из-за спины руку с черным айфоном Дэна.

– Дэн такой растяпа. Все теряет. Айфоны, ключи…

Я вспоминаю связку, которая торчала в двери, и начинаю понимать, что меня заманили в ловушку.

– Как ты отключила сигнализацию? – Я отступаю от Доминики в кухню.

Девушка стоит у меня на пути, и нужно ее отвлечь, чтобы я смогла выбежать из дома.

– О, это проще простого, – она довольно улыбается. – Я знала код. Как-то привозила домой пьяного Дэна, и он мне сказал. А я запомнила. У меня хорошая память на цифры. К счастью, с того раза код не менялся. Иначе пришлось бы придумать для тебя что-то другое.

Доминика говорит так, как будто речь о вечеринке, на которую она меня позвала. Но я понимаю, что речь о моей жизни.

– Где Дэн? – спрашиваю я с нехорошим предчувствием и украдкой перекладываю телефон из куртки в карман джинсов.

– На пути в аэропорт. А может, уже там, – спокойно отвечает Доминика.

Выходит, Дэн улетает в путешествие?

– А его отец? – голос дрожит, выдавая меня.

– Они оба улетают на все каникулы. – Доминика ухмыляется, и в ее глазах вспыхивает опасный огонек, как тогда в ресторане, когда она обещала со мной поквитаться. – А мы с тобой приготовим им подарок к возвращению.

– Испечем имбирные пряники? – нервно шучу я, оглядываясь в поисках чего-то, чем можно защищаться.

Но кухня пуста и отмыта до блеска. Нигде нет ни ножей, ни тяжелых банок. И пока я на секунду упускаю Доминику из виду, она не теряет времени и бросается ко мне.

Я успеваю среагировать и отталкиваю ее руку с электрошокером. Но в следующий миг Доминика с ревом вцепляется мне в волосы и остервенело бьет головой о стол. В глазах темнеет, и я оседаю на пол. Пытаюсь подняться на ноги, но не успеваю. Передо мной возникают кроссовки Доминики, она хватает меня за косу, накручивая ее на кулак.

– Я говорила, что ты пожалеешь, тварь! – с ненавистью шипит она. – Вы все пожалеете!

Я дергаюсь, пытаясь освободиться, но она тычет шокером мне в шею, и меня пронзает разрядом тока.