Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Следующие три дня до пятницы я почти не видела Громова. Он уезжал рано, а возвращался ближе к полуночи.
Мы с Дэном завтракали и ужинали вдвоем, и мне казалось, что Громов меня нарочно избегает – после того случая, когда я вломилась к нему в ванную и увидела его обнаженным. Но Дэна отсутствие отца нисколько не удивляло. Для него было в порядке вещей, что отец с утра до ночи пропадает на работе. И я успокоилась, посчитав, что дело не во мне. В самом деле, кто я такая, чтобы крутой бизнесмен обращал на меня внимание и избегал меня в своем собственном доме? Наверняка, он уже и думать забыл про тот утренний конфуз.
А вот я не забыла. По ночам мне снилось, как я снова и снова вхожу в ванную к Громову. А то, что происходило дальше, заставляло меня просыпаться на смятых простынях и сгорать со стыда. Я считалась девушкой Дэна, но мечтала стать женщиной его отца.
К счастью, сам Дэн об этом не подозревал. Он был целиком увлечен предстоящим днем рождения и мечтал скорее сесть за руль машины, которую для него заказал отец. Дэн только и говорил о том, как повезет меня кататься, а я слабо улыбалась, надеясь, что к тому моменту меня здесь уже не будет. Я ждала только одного – чтобы Громов решил вопрос с моим долгом. И тогда я больше не задержусь здесь. Мне и так с каждым днем все труднее играть свою роль. Хорошо еще, что Дэн не распускал руки и больше не лез ко мне целоваться. Глядя на меня, он витал где-то в своих мыслях, и меня это вполне устраивало.
Днем мажор уезжал на учебу, а я читала в библиотеке, потом отправлялась в конный клуб. Дэн предлагал оплатить мне уроки езды, но я не рвалась в седло. Мне было достаточно стоять у манежа и рисовать лошадей.
Катю я больше не встречала. Видимо, она охладела к конной езде. А может, проводила вечера с Громовым, поэтому он так поздно возвращался домой. Я даже заходила к ней в Инстаграм, но совместных фото не увидела – только селфи актрисы и кадры с проб к новому сериалу, о котором она рассказывала.
Вчера Громов появился уже в час ночи. Я услышала шум машины и украдкой наблюдала за ним из-за занавески. Кажется, мужчина почувствовал мой взгляд, потому что поднял глаза на мое окно, и я метнулась в сторону, в надежде, что он меня не заметил. Потом забралась в постель и слышала, как он поднимается по лестнице. Мне до смерти хотелось выскочить из комнаты и повиснуть у него на шее, шепча, как я соскучилась. Но это были лишь мечты глупой девчонки. И я лежала смирно, пока шаги не стихли в коридоре и не хлопнула дверь его спальни.
Наступила пятница. Громов снова уехал ни свет ни заря. Мы с Дэном позавтракали вдвоем. Он отправился в университет, а я на конюшню. После обеда обещали дождь, и серые тучи уже затягивали небо. Я торопилась успеть порисовать. Как чувствовала, что этот визит в конный клуб будет последним.
Я почти закончила рисунок Снежи, когда хлынул дождь, и я со всех ног бросилась в конюшню, чтобы укрыться.
Пока я прятала блокнот и карандаши, Лена завела Снежу в стойло.
– Хочешь ее почистить? – Девушка протянула мне щетку.
– А как?
Лена показала, и я с увлечением принялась за дело. Снежа довольно пофыркивала и подставляла бока, которые я натирала щеткой. Дождь стучал по крыше. Внутри пахло сеном и лошадьми. Я тихонько напевала себе под нос, чувствуя себя спокойной и счастливой, и даже подумала, не устроиться ли на работу в конюшню.
Когда я закончила, Лена меня похвалила. Неудивительно, ведь я сделала работу за нее! А потом пригласила попить чай в подсобке для сотрудников.
Мы болтали о лошадях, Лена жаловалась на зарплату. Хотя содержание скакунов их владельцам обходилось недешево, сами сотрудники получали немного. Но иногда им перепадали щедрые чаевые после уроков езды. Говоря об этом, Лена коснулась серебристого браслета, который раньше принадлежал Кате.
– И не только чаевые? – уточнила я. – Признавайся, это ты предупредила Катю, что Громов приедет в конюшню?
Лена не стала отказываться и подтвердила то, о чем я и так догадалась. Во время тренировки накануне актриса похвасталась ей, что встречается с Громовым. Лена услышала его фамилию по телефону, когда бронировала время посещения, и сразу же скинула информацию Кате в WhatsApp. А та поспешила примчаться на манеж, чтобы эффектно появиться перед нами.
– Только не выдавай меня, – спохватилась Лена, умоляюще глядя мне в глаза.
– Никому, – пообещала я.
Лена на радостях выдала мне несколько яблок, и я угостила ими Снежу. Съев лакомство, лошадка мягко ткнулась в пустую ладонь теплыми губами – как чувствовала, что прощается со мной.
Дождь закончился, выглянуло солнце, и мне захотелось пройти до коттеджного поселка пешком. Дорогу я уже наизусть выучила, пока ездила сюда на такси, и теперь неторопливо двинулась по ней, любуясь умытым после дождя полем и деревьями, уже тронутыми желтыми красками осени.
В институте все было по-прежнему. Доминика на занятиях появлялась нечасто, и меня игнорировала, как и я ее. Майк пытался со мной заговаривать, как ни в чем не бывало, но я молча проходил мимо. Сегодня была пятница – время, когда наша компания по вечерам заваливалась в какой-нибудь клуб, и я слышал, как Майк с Бэмби громко обсуждают модную вечеринку, на которую отправятся. Разговор явно был предназначен для меня, но я и ухом не повел. Подумаешь, очередная глупая туса!
Отсидев лекции до конца, вызвал такси и вышел на улицу. Моросил дождь, и было непривычно шагать по обочине вместе с другими студентами. Скорей бы уже получить тачку на день рождения! Когда я проходил мимо припаркованных машин, Майк приспустил стекло и окликнул меня из своего «Порше».
– Эй, Дэн! Поедешь с нами на вечеринку?
– Нет. – Я засунул руки в карманы куртки и прошел мимо.
Машина Майка тронулась за мной.
– Правда, Дэн, поехали! Будет весело! – зачирикала Бэмби, сидевшая рядом со своим парнем. – Хватит уже дуться!
– Я дуюсь? – Я усмехнулся, повернув на них голову. – Мне просто неинтересно.
Теперь уже сам Майк надулся и взглянул на меня с обидой.
– Смотри, Громов, как бы не растерял всех друзей.
– Невелика потеря, – я ухмыльнулся и глянул в айфон – такси как раз подъехало. Я пошел за ворота ему навстречу.
Майк вдарил по газам и обогнал меня, резко вильнув впереди. Обычно мы так пугали пеших однокурсников, которые нам чем-то не угодили. Но раньше я был за рулем, а сейчас впервые оказался в роли «дичи». От неожиданности я шарахнулся в сторону и выронил айфон.
До меня донесся злорадный смех Бэмби, а Майк показал мне в открытое окно фак и выехал на дорогу. Вот придурок!
Я поднял с мокрого асфальта айфон, протер экран и с досадой поморщился: стекло пересекала трещина. Придется менять гаджет.
Но сейчас у меня была проблема поважнее разбитого айфона. Отец уже несколько дней приезжал домой поздно, а в Инстаграме Кати появлялись фотографии из дорогих ресторанов, которые любил мой отец, и огромные букеты цветов. Пока актрисе хватало ума не светить их роман, но я догадывался, что эта ведьма вцепилась в него всерьез. Надо было срочно от нее избавляться.
В такси по пути домой я обдумывал разные варианты, как отвадить Катю от отца. Вот бы она свалилась с коня и сломала ногу! Но надеяться на это было наивно. А что, если не с коня, а с лестницы? У нас в доме они высокие…
Такси притормозило у шлагбаума на въезде в поселок, и я приоткрыл стекло, чтобы кивнуть охраннику.
У дома вышел и отпустил такси. Открыл калитку новыми ключами – старую связку я посеял где-то на днях. Дождь закончился, выглянуло солнце, и над крышей дома протянулась радуга.
Дом встретил тишиной и запахом мяса и специй. Оксана уже ушла, оставив на плите жаркое к ужину. А Маши нигде не было – должно быть, рисует на конюшне. Набрал ее номер, но она не ответила.
Присев на лестницу, я открыл Инстаграм Кати и увидел, что она выложила радугу у себя в сторис. Кадр был сделан только что, из окна ее дома. А что, если…
Мои губы тронула улыбка. Я быстро набрал сообщение и отправил ей в директ.
Она откликнулась моментально, и я радостно потер руки. Лети, птичка. Ты даже не догадываешься, какую западню я тебе приготовил…
Минут пятнадцать спустя Катя уже звонила в дом, и я открыл ей дверь.
– Привет, Дэн.
Она переступила порог оживленная, нарядная и красивая. Вряд ли успела накраситься так быстро, скорее, не успела смыть грим после съемок. Разве что платье сменила – сейчас на ней было обтягивающее изумрудно-зеленое платье, а поверх него наспех наброшенная черная кожаная куртка.
– Давай куртку, – я помог ей раздеться.
– А где Дима?
Она повертела головой, ожидая увидеть отца.
– Его нет. Я хотел поговорить с тобой наедине.
– И о чем же? – Она удивленно вскинула на меня глаза.
– Не здесь, – я поманил ее к лестнице. – Поговорим наверху.
Катя, ничего не подозревая, двинулась за мной.
На верху лестницы я остановился и дождался, пока она поднимется следом.
– Что происходит, Дэн? – Катя в упор взглянула на меня и облизнула губы, как будто начиная о чем-то догадываться.
Мой план был прост. Завести ее наверх и толкнуть вниз. Пока она будет сращивать переломанную ногу или руку, отец о ней уже забудет. А я избавлюсь от мачехи, которая старше меня всего на несколько лет.
От невероятно красивой и сексапильной мачехи, которая бесит меня так же сильно, как и притягивает.
– Ты на меня так смотришь, как будто… – хрипло пробормотала Катя и осеклась.
Всего лишь шаг разделял нас, но мне не хватало смелости его сделать.
– Как будто что? – глухо спросил я, опустив глаза на ее низкое декольте, которое приоткрывало ложбинку на груди. Собираясь к отцу, она натянула пуш-ап, и это взбесило меня еще больше.
– Как будто не решил, то ли сбросить меня с лестницы, то ли поцеловать, – в ее красивом голосе прозвучал вызов. Она сказала это так громко, как будто стояла на сцене перед полным зрительным залом.
Я вскинул глаза и увидел вызов в ее взгляде. Она смотрела на меня с торжеством, как будто заранее знала, что произойдет дальше. А я вдруг почувствовал себя так, словно это меня загнали в ловушку. Не я привел ее сюда, на верх лестницы, а она меня сюда привела.
Внутри меня что-то взорвалось.
– Ненавижу тебя! – прорычал я низким голосом, так похожим на голос моего отца.
А затем резко шагнул к ней и выкинул руку, представляя, как она покатится вниз по лестнице. Но вместо того, чтобы толкнуть ее, схватил за талию и притянул к себе, жадно целуя. Ведьма!
С первого дня, как я ее увидел, я знал, что она не подходит отцу. Потому что идеально подходит мне. И сейчас я до безумия хотел ее, как не хотел никого раньше…
Она бы могла толкнуть меня с лестницы, чтобы уже я пересчитал ребрами ступени и не стоял у нее на пути. Но вместо этого она обвила меня за шею и ответила на поцелуй так жарко, что у меня потемнело в глазах от желания. И я толкнул ее – но не по лестнице вниз, а по коридору к своей спальне.
Я не спешу, поэтому на прогулку до дома уходит почти час.
Любуюсь радугой, протянувшейся по синему небу, и мне хочется ухватить этот момент и зарисовать на память. Маслом, а не карандашом. Вот устроюсь на работу, и с первой же зарплаты куплю себе мольберт и краски!
Погода стремительно меняется, и вот уже радуга растворяется в грязном небе, и снова набегают серые облака – предвестники дождя.
До входа в поселок остается метров двести, когда мимо проносится красная иномарка, обдавая меня из лужи с головы до ног.
Пока я пораженно застываю на месте, машина сворачивает к шлагбауму. Я вижу за рулем уверенную брюнетку, немногим старше меня, которая нетерпеливо постукивает пальцами по рулю и ждет, когда шлагбаум откроется. Ей нет никакого дела до меня. Я для нее – грязь на обочине.
Настроение резко портится. Мне как будто снова напомнили о том, что мне здесь не место. Но сейчас мой дом – за этим неприступным забором, и я иду вслед за машиной.
Шлагбаум открывается, и красная иномарка резко газует, уносясь вперед.
Я хочу пройти следом, но шлагбаум опускается, а из стеклянного павильона выбегает охранник.
– Куда? – Он хмуро оглядывает меня с ног до головы.
Вид у меня жалкий – только что после лужи. Но я делаю рожу кирпичом, иначе не пустят.
– Я тут живу. У Дмитрия Громова.
Охранник с сомнением щурится.
– Прислуга? Что-то я тебя раньше не видел.
Подъезжает другая машина— черная и огромная, как танк. Уже шесть вечера, и богачи возвращаются из города домой. Шлагбаум перед ней открывается.
Я порываюсь проскользнуть, но охранник не пускает.
– Куда? Я сейчас позвоню и проверю, что тебя ждут!
Я закатываю глаза.
– Звоните!
Охранник хватается за телефон. Но тут подъезжает фургон службы доставки, и оттуда высовывается водитель. Охранник отвлекается, а я подныриваю под шлагбаум и вприпрыжку бегу по дороге.
До дома остается метров сто, когда я спиной чувствую опасность. Оглядываюсь и вижу машину, которая едет за мной. В лобовое стекло видно гриву из розовых косичек. За рулем – Доминика, и это не предвещает ничего хорошего. Заметив мой взгляд, она злорадно улыбается и нажимает на газ. Машина ревет, устремляясь ко мне, а я поворачиваюсь и изо всех сил бегу к дому Громова.
На кону – моя жизнь. Доминика не остановится, пока не переедет меня колесами своего авто. А затем спокойно отправится к себе домой, ведь папа ее в любом случае отмажет от ответственности.
«Ты пожалеешь! – звучит в ушах ее злой голос. – Вы все еще пожалеете!»
Мне некуда скрыться, вокруг меня – глухие заборы высотой метра в три. У меня только одна надежда на спасение – укрыться за забором Громова. Я бегу изо всех сил, но понимаю, что не успею открыть калитку, если она заперта. Мои шансы тают с каждой секундой, а машина Доминики уже ревет за спиной, как голодный монстр, который жаждет крови. Моей крови.
Как назло, на улице ни одной машины, никто не помешает планам Доминики. У меня только один шанс на спасение. Если калитка окажется не заперта. Но такого не было ни разу: дом Громовых все равно, что неприступная крепость, и раскрытыми двери тут никто не держит. Каждый раз, возвращаясь с прогулки, я отпирала калитку ключами, которые мне передала Оксана вместе с деньгами на такси от Громова. Он позаботился обо всем. Но сейчас его нет рядом, чтобы меня спасти.
Машина ревет совсем близко, готовясь смять меня под колесами. Страх за свою жизнь придает мне сил, и я на пределе возможностей мчусь к заветной калитке. Пожалуйста, молю я, пусть калитка будет открыта. Пусть она будет открыта… Пусть…
На бегу я плечом наваливаюсь на калитку. Свет фар ослепляет, когда машина виляет за мной. А в следующий миг она проносится у меня за спиной, не задев. Мне повезло. Калитка оказалась открытой, и я успела спастись. Машина Доминики взбешенно ревет за забором, уносясь прочь. А я перевожу дыхание и дрожащими руками запираю калитку. Спасена!
Кого мне благодарить за спасение сегодня вечером, я не знаю. Оксана ли забыла запереть дверь уходя? Или Дэн беспечно оставил калитку открытой? Машины Громова во дворе нет, это точно не он.
Меня трясет, когда я вхожу в дом и взбегаю по лестнице. Хочется скорее оказаться в своей комнате, упасть на кровать и дать волю слезам. За что? Почему она меня так ненавидит? Что я ей сделала?
Как же много дверей в этом коридоре. Какая из них моя? Кажется, эта…
Я толкаю дверь и ошеломленно застываю на пороге. Все это уже было. Разобранная постель, любовная схватка, тягучий аромат женских духов и мускусный запах мужского пота.
Катя, распластанная на постели под голым мужским телом. Ее темные волосы, разметавшиеся по подушке. Ее длинные ноги, закинутые на бедра любовника. И мужчина, нависающий над ней на вытянутых руках и ритмично вбивающийся в ее тело. Вот только это не Громов.
Я громко ахаю, когда понимаю, кого я вижу. Дэн поворачивает голову и чертыхается, скатываясь с Кати. Та приподнимается и в панике смотрит на меня.
Я отпрыгиваю за порог, и дверь резко хлопает, закрываясь перед моим носом. Я снова ошиблась комнатой.
– Маша, стой! – несется мне вслед голос Дэна, когда я бегу, не разбирая пути.
Не могу находиться в доме, мне срочно нужно на воздух. Иначе меня стошнит!
Выбегаю на крыльцо и резко останавливаюсь перед стеной дождя, который льет на улице. Ливень начался резко, и теперь капли с грохотом стучат по крыше и по плитке во дворе. Жадно хватаю ртом влажный воздух, чувствуя себя как в ловушке. И в дом не вернуться, и под ливень не сойти – иначе промокну до нитки.
Дверь распахивается, чуть не сметя меня на пути. Я едва успеваю отпрыгнуть в сторону, когда наружу выскакивает Дэн в наспех натянутых джинсах и футболке.
– Маша! – Он порывисто шагает ко мне, а я отшатываюсь.
– Не трогай меня!
– Я все объясню, – бормочет он.
Вид у него растрепанный, а джинсы натянулись в паху, выдавая возбуждение.
– Как можно объяснить, что ты спал с женщиной своего отца? – понизив голос, цежу я.
Дверь за его спиной открывается. Из дома выходит Катя полностью одетая – в обтягивающем изумрудном платье и наброшенной на плечи кожаной куртке. В отличие от Дэна, она выглядит идеально. Кажется, даже волосы успела расчесать – хоть сейчас в кадр. Только припухшие зацелованные губы выдают недавнюю страсть.
– Иди в дом, Дэн, – Катя мягко касается его плеча, и я вижу ее длинные красные ногти, похожие на когти. – Девочкам нужно поговорить.
Дэн с сомнением косится на меня. На фоне Кати он выглядит совсем мальчишкой – растерянным и неопытным. Их разница в возрасте заметно бросается в глаза. Кто кого затащил в постель? Я бы сделала ставку на Катю, а не на Дэна.
– Иди, – настойчиво повторяет Катя и подталкивает его к двери.
И он скрывается внутри, оставляя нас одних.
– Сигарету? – Катя вынимает из кармана куртки пачку и зажигалку.
Я мотаю головой, прожигая ее ненавидящим взглядом. Как она может быть такой спокойной после того, что произошло? У нее вообще нет ни стыда, ни совести?
Резко щелкает зажигалка, Катя жадно затягивается и выпускает колечко дыма. Она умеет держать лицо, актриса она хорошая, но все-таки нервничает. Сигарета подрагивает в ее тонких длинных пальцах, выдавая тщательно скрываемое волнение.
– Расскажешь ему? – Она выжидающе смотрит на меня.
Я уже все решила, но тяну паузу, заставляя ее поволноваться. Дождь барабанит по крыше, играя на нервах.
– Нет, – тихо отвечаю целую вечность спустя.
Как я могу сказать Громову, что его сын переспал с его любовницей? Это разрушит их отношения.
В красивых глазах актрисы вспыхивает огонек надежды.
– При одном условии, – быстро добавляю я. – Ты навсегда покинешь этот дом и больше не будешь с ним встречаться.
– С кем? – усмехается Катя. – С Димой или с его сыном?
– С обоими! – задыхаясь от гнева, восклицаю я.
Катя ухмыляется и затягивается снова.
– Мальчишка мне не нужен. Просто запал на меня, как щенок. Это было минутное наваждение.
– Это отвратительно! – возмущаюсь я.
– О, нет, это было довольно приятно, – смеется Катя. – Конечно, не так, как с его отцом…
– Какая же ты гадина! – вырывается у меня.
Залепить бы ей пощечину – за то, что посмела влезть между отцом и сыном, за то, что могла их смертельно рассорить, и даже не понимает этого.
– Какая же ты еще дурочка, – Катя снисходительно хмыкает, тушит сигарету прямо о перила и щелчком отбрасывает в лужу у крыльца. – Но твоя взяла. Я ухожу. – Она уже собирается сойти под дождь, но я окликаю ее:
– Постой!
– Что еще? – Катя выжидающе смотрит на меня.
У меня в голове – куча вопросов к ней, и мне нужны ответы.
– Ты же собиралась замуж за Громова. Говорила, что тебе нужен только он! Зачем же ты… с Дэном? – Я сбиваюсь, а Катя ухмыляется.
– Дэн мешал мне, – объясняет она. – Он все время ко мне цеплялся и не остановился бы, пока не расстроил мои отношения с Димой. Мне надо было сделать его своим союзником. И когда я поняла, что он меня хочет, осталось его только подтолкнуть.
Значит, все-таки не минутное наваждение, как она соврала минутой раньше, а продуманный план, понимаю я.
– Но зачем?.. – Ее логика по-прежнему ускользает от меня. Спать с сыном, чтобы выйти замуж за отца?
– Ты даже не догоняешь, да? – хмыкает Катя. – Глупая наивная девочка…
Я вспыхиваю, а Катя снисходительно продолжает:
– Я бы шантажировала Дэна. Если бы Дима узнал о нашей связи с Дэном, потеряли бы оба – и я, и он. Я бы не вышла за Громова, но и Дэн лишился бы денег от отца. А я бы предложила сохранить наш секрет в тайне. Дэн перестал бы ко мне цепляться, а я бы вышла замуж за Диму. Все бы только выиграли! Если бы ты все не испортила. – Ее красивое лицо искажает досадная гримаса, и на миг под маской красавицы проступает лицо злой ведьмы, какой она на самом деле и является. – Селфи на прощание? – предлагает она.
Я не сразу понимаю, о чем она, а потом шарахаюсь от нее. Катя весело хохочет.
– Ну как хочешь, Маша. Счастливо оставаться!
Она накидывает куртку на голову и сбегает под дождь, который почти сразу скрывает ее за пеленой. Сквозь шум дождя до меня доносится, как хлопает калитка.
Это так по-киношному, как будто даже уход Кати со сцены заранее прописан. Как и ее якобы случайная встреча с Громовым в конном клубе. Но на этот раз Катя точно не могла предсказать такой поворот сюжета. Ведь она собиралась задержаться в этом доме надолго и стать в нем хозяйкой.
А что теперь будет со мной? Я обхватываю себя за плечи, чувствуя, что продрогла, и прохаживаюсь по крыльцу, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Что мне делать? Куда бежать? Я не смогу больше оставаться с Дэном под одной крышей.
– Маша? – окликает меня удивленный голос.
Я резко оборачиваюсь и вижу, как Громов взбегает по ступеням. Из-за шума дождя я не слышала, как подъехала машина. Он разминулся с Катей всего на несколько минут.
– Что ты тут делаешь? – Он встревоженно смотрит на меня. – Что-то случилось?
Его волосы слегка намокли, пока он пробежал от машины до дома. И мне нестерпимо хочется коснуться их рукой, а затем стереть капли с его лба, щек и губ. Я подаюсь к нему, уже занося руку, но тут замечаю, как бьется жилка на его лбу. И вспоминаю его слова в нашу первую встречу. Тогда он переживал из-за Дэна и заручился моей поддержкой, чтобы повлиять на сына. И что бы ни случилось, Дэн всегда будет стоять между нами. Если придется выбирать между мной и сыном, он выберет его.
Я сжимаю руку, до боли вонзая ногти в ладонь, и отступаю от него – подальше от соблазна.
– Все хорошо, – хрипло говорю я. – Я просто решила подышать свежим воздухом.
– Ты не заболела? – волнуется он.
– Нет, все в порядке, – снова вру я.
Он это чувствует, его не провести, но в душу не лезет и говорит:
– Я решил вопрос с коллекторами. Твой долг закрыт, тебе больше не о чем волноваться.
Мне так хочется броситься ему на шею и поцеловать, но я отвожу глаза и бормочу «Спасибо», рискуя показаться неблагодарной.
Дверь между нами распахивается, выпуская на крыльцо Дэна.
– Маша! – Он осекается, заметив отца. – Папа…
– Что у вас тут случилось? – строго спрашивает Громов у сына, и тот отводит глаза.
– Ничего, – торопливо говорю я. – Мы просто поссорились с Дэном.
Мажор бросает на меня удивленный взгляд.
– Ясно, – понимающе кивает Громов. – Ну тогда миритесь, не буду вам мешать. А потом приходите пить кофе.
И он заходит в дом, оставляя нас с Дэном на крыльце под аккомпанемент несмолкающего ливня.
Дэн вопросительно смотрит на меня.
– Ты ничего не сказала?
Я мотаю головой.
– И не скажу. Он не должен знать.
Парень с облегчением кивает:
– Спасибо.
– Но ты проследишь, чтобы Катя исчезла из вашей жизни, – предупреждаю его я.
Мажор пристально смотрит на меня.
– Тебе-то что?
– Ты дурак? – вырывается у меня. – Отец тебя любит больше жизни. Если он узнает о вас с Катей, это разобьет ему сердце. И навсегда испортит ваши отношения. Так что в твоих же интересах проследить, чтобы эта особа здесь больше не появилась.
Дэн медленно кивает, соглашаясь со мной.
– Хорошо. А ты? – Он вопросительно смотрит на меня.
– А я тоже исчезну, – говорю я, приняв решение. Мой долг закрыт, и больше нет причин прятаться здесь от коллекторов. – Сейчас соберу вещи и уеду. Официальная версия: мы поссорились. Причину придумай сам.
Дэн понуро кивает. Наверное, мысленно прощается с машиной, обещанной ему на день рождения.
– Вызови мне такси, – прошу я.
– Куда? Тебе же некуда ехать, – спохватывается Дэн.
– До вокзала. Поеду домой, в деревню.
– Только не в такую погоду, – возражает Дэн, глядя на ливень, который и не думает утихать. – Останься до завтра.
Я чувствую себя такой уставшей, что спорить нет сил. Хочется свернуться калачиком и последний раз выспаться на кровати принцессы.
– Хорошо. Уеду утром.
Мы заходим в дом, и я чувствую соблазнительный запах кофе, который доносится с кухни. Но смотреть в глаза Громову у меня нет сил, и я быстро взбегаю по лестнице, запираюсь в своей комнате и падаю на кровать.
Хочется выть от тоски, потому что завтра я навсегда покину этот дом. И больше никогда не увижу мужчину, которого люблю. Только по телевизору или на страницах журнала, когда он женится на какой-нибудь красавице-актрисе, которая ему подходит.
Мне нужно куда-то выплеснуть переполняющие меня чувства. Я вытаскиваю блокнот из рюкзака, беру карандаш и начинаю рисовать.
Промокшие под дождем волосы, капельки на щеке, губы, которые я так и не поцеловала… Постепенно на листке проступает облик Дмитрия Громова.
Войти с помощью соц. сетей: