Глава 22

МАЖОР

Я как раз подхожу к двери ванной, когда она распахивается, и Маша вылетает оттуда прямо мне в руки.

– Доброе утро! – улыбаюсь я.

От нее пахнет зубной пастой и гелем для душа, и она в банном халате – домашняя и уютная.

– Доброе! – Маша так и шарахается от меня, вынуждая убрать руки.

Вот ведь недотрога! Но ничего, я тебя приручу, усмехаюсь я, глядя ей вслед, и захожу в ванную.

Умывшись, переодеваюсь из пижамы в футболку и джинсы и стучу в спальню Маши. Но мне никто не отвечает. Толкаю дверь и вижу, что комната пуста, а кровать заправлена. Взгляд цепляется за зеленый томик «Джейн Эйр» на тумбочке. Надо же, у моей девушки и моей матери – одна любимая книга на двоих. Впервые мысли о маме отзываются в сердце не болью, а теплом. Как будто она рядом и наблюдает за мной, одобряя мой выбор.

Весело насвистывая, сбегаю по лестнице и направляюсь на кухню – откуда доносится запах блинов и звон посуды. Представляю, как Оксана хлопочет у плиты, а Маша, должно быть, помогает накрывать на стол. Но застаю необычную картину.

У плиты жарит блины Маша, а отец расставляет тарелки на столе. Сцена выглядит настолько семейной, что я на миг чувствую себя третьим лишним.

– А что здесь происходит? – удивленно спрашиваю я. – Где Оксана?

– Доброе утро, Денис, – кивает отец. Сегодня суббота, и он одет по-домашнему – в футболку и спортивные штаны. – Оксана приболела и предупредила, что сегодня не придет. А Маша вызвалась приготовить нам блины.

– Могли бы и в ресторане завтрак заказать, – замечаю я, садясь за стол. Так мы обычно и делаем, если повариха вдруг берет выходной или заболевает.

– Ну зачем? – вспыхивает Маша. – Я сейчас быстро!

Она ловко переворачивает блин, и я не могу отвести от нее глаз. Небесно-голубой свитер и джинсы, которые я ей купил, очень идут ей. Вот только меньше всего я ожидал увидеть Машу в этих обновках у плиты. Чтобы не испортить вещи, она надела сверху фартук Оксаны. И это выглядит так мило, что мои губы расплываются в улыбке.

– Повезло мне с девушкой! – говорю я. – Да, пап?

– Да, повезло, – соглашается отец.

Маша роняет лопатку на стол. Ее щеки закраснелись – то ли от плиты, то ли от смущения.

– Кушайте. – Она ставит на стол тарелку с горкой блинов и возвращается к плите.

– Да разве их можно есть? – поражаюсь я, разглядывая ее кулинарное творение.

Маша испуганно поворачивается ко мне.

– А что не так?

– Такую красоту только в Инстаграм постить. – Я подмигиваю ей, и она польщенно улыбается.

Блины – как с картинки. Золотистые и румяные. Сначала делаю несколько фоток и публикую в сторис с комментарием «Любимая девушка приготовила завтрак». Предвкушаю, как Доминика позеленеет от злости, когда увидит. А нечего было изменять мне с придурочным рэпером!

Сворачиваю блин в конвертик и макаю в розетку со сметаной. Блинчик тает во рту, и я мычу от удовольствия.

– Как вкусно!

– Нравится? – довольно улыбается Маша. – Не хуже, чем в ресторане?

– Круче, чем у шеф-повара! – заверяю я. – Скажи, пап?

– Очень вкусно, – сдержанно кивает он.

Я уминаю несколько блинов и сыто отваливаюсь на стуле.

– Маша, – зовет отец, – позавтракай.

– Да тут немножко осталось! – возражает она, зачерпывая жидкое тесто в половник и выливая его на сковороду. – А на обед можно будет фарш пожарить и блинчики с мясом завернуть.

– Ты что, весь день у плиты стоять собралась? – хмурюсь я. – Я думал, мы куда-нибудь погулять сходим.

– А как насчет покататься? – предлагает отец. – На лошадях?

Неподалеку есть конный клуб, куда мы выбирались с отцом, когда я был школьником. Одно время я даже всерьез увлекался верховой ездой и участвовал в соревнованиях. Но как только получил права и свою первую машину на восемнадцатилетие, про лошадей больше не вспоминал. И вот сейчас понял, что даже соскучился.

– Почему бы нет? – киваю я и тут замечаю испуганный взгляд Маши. – Каталась на лошадях, Маша?

Она мотает головой.

– Никогда.

– Вот увидишь, тебе понравится! – заверяю я.

А сам уже представляю, как подсаживаю Машу на лошадь и мы вместе, бок о бок, мчим в закат… Вспоминаю про Доминику и думаю, что она бы меня с таким предложением послала куда подальше. Ей по душе только железные мустанги. Желательно, марки «Ламборгини» или «Порше». Надеюсь, Доминика вчера круто оттянулась на вечеринке у Майка. Я даже не заглядывал в ее Инстаграм, чтобы посмотреть на фото с вечеринки. Мне плевать.

Отец обещает забронировать нам время для прогулки и встает из-за стола, поблагодарив Машу за завтрак.

Я готовлю Маше капучино в кофемашине. Она дожаривает последний блин, снимает фартук и садится за стол напротив меня. Вот теперь полная идиллия. Мы вдвоем. На кухне витает завтрак домашней выпечки и кофе. Я уже сыт, но пожираю глазами Машу. Она красивее всех девушек, которых я целовал до нее. И как я не замечал этого раньше?

– Что? – спрашивает Маша, перехватив мой взгляд.

– Любуюсь. Ты красивая.

– Хватит издеваться, Дэн, – вздыхает Маша. – Скажи сразу – мука на носу? Или на щеке?

– Да нет никакой муки, – смеюсь я и осекаюсь, поняв, что упустил такой хороший предлог. – Совсем чуть-чуть, вот здесь.

Я наклоняюсь к ней через стол и обвожу большим пальцем ее губы. Маша замирает, забывая дышать. Приятно сознавать, что я ее так сильно волную. Так хочется ее поцеловать, но между нами стол, и я с сожалением опускаюсь обратно на место. Ничего, нацелуемся еще! У нас впереди целая жизнь!

– Забронировал на двенадцать, – заглядывает на кухню отец. – Будьте готовы через час.

– Ты отвезешь? – уточняю я.

– И отвезу, и сам покатаюсь. – Он уходит, а мы продолжаем завтрак.

Точнее – завершаем. Маша, съев всего один блин и выпив полчашки капучино, встает из-за стола.

– Уже наелась? – удивляюсь я.

У нее испуганный вид, и я понимаю, что она нервничает из-за конной прогулки.

– Не переживай, тебе понравятся лошади, – обещаю я. – А я буду рядом.

– А если я упаду?

– Я тебя подхвачу!

Я с улыбкой обнимаю ее за талию и целую в щеку.

Маша напрягается, и я снова удивляюсь ее скованности. Я надеялся, что домашняя обстановка нас сблизит. Наверное, Маше нужно больше времени, чтобы привыкнуть ко мне. Я неохотно выпускаю ее из рук, и она начинает собирать тарелки со стола.

– Оставь, я сам загружу посудомойку.

– А во что мне одеться? – растерянно спрашивает Маша, теребя край голубого свитера.

– Да ты уже одета. Если тебе так удобно, то так и езжай.

– А обувь?

– Для первого раза кроссовки подойдут.

Когда я включаю посудомойку и поворачиваюсь, Маши в кухне уже нет. Сбежала, не дождавшись меня.

Маша, Маша… Я с улыбкой качаю головой. От меня не убежишь. Ты уже попалась, мышка. Весело насвистывая, взбегаю по лестнице в свою комнату, чтобы переодеться для конной прогулки.

Через час стучу в дверь Маши, и мы вместе спускаемся вниз. Отец уже во дворе, и я с завистью оглядываю его «Майбах». Хотел бы я сам прокатить Машу, а так придется ехать с ней на заднем сиденье, как какому-то первоклашке, пока отец рулит.

Помогаю Маше сесть и устраиваюсь рядом. Машина выезжает за ворота, и мы направляемся в конный клуб.

МАША

Я выхожу из машины на парковке конного клуба и оглядываюсь в поисках лошадей. Запах настигает сразу, и Дэн недовольно морщится.

– Я уже забыл, как тут воняет!

Но меня запах не смущает, ведь я выросла в деревне. Впереди выстроились конюшни, в загоне снаружи видно несколько лошадок. А по открытому огороженному манежу скачет красивый черный конь с наездником в седле. Мы направляемся туда, и я завороженно слежу за их слаженными движениями. По мере приближения понимаю, что это не наездник – наездница. Фигура стройная и женская. Девушка умело управляется с лошадью. Должно быть, она здесь инструктор.

Мы подходим к манежу, и всадница замедляет движение, переходя с галопа на рысь. Делает еще один плавный круг, а затем изящно спрыгивает с коня, берет его за узду и направляется к нам. На ходу снимает шлем, выпуская наружу длинные темные волосы, собранные в высокий хвост на затылке. Я ахаю, узнав ее.

– А она что тут делает? – кривится Дэн.

– Катя? – окликает Громов, удивленный не меньше нас обоих.

Значит, встреча не запланирована, а случайна. Но выглядит эффектной, как в кино. Актриса не могла бы придумать лучшего сценария, чтобы впечатлить Громова.

– Привет! – Катя с улыбкой подходит к нам, держа коня под уздцы. – Не ожидала вас здесь увидеть. Покататься приехали? Или просто посмотреть?

Я завороженно изучаю коня. По сравнению с Катей он просто огромный! Черный, как ночь, с блестящими глазами и шелковистой гривой. Литые мышцы, разгоряченные бегом, так и ходят под кожей, а из ноздрей с шумом вырывается пар.

– Покататься, – отвечает Громов. – А ты?..

– Беру уроки езды. Для съемок пригодится. – Катя гладит коня по бархатной черной морде. – Знакомьтесь, это Вулкан.

Конь и правда кажется воплощением природной стихии. И я отдаю должное смелости Кати, которая рискнула его объездить.

– Хочешь погладить, Маша? – обращается ко мне она.

Я киваю и осторожно протягиваю руку, но Вулкан строптиво вздергивает морду, не давая себя коснуться.

– Он с норовом. – Катя смеется и треплет Вулкана по гриве, и тот покорно склоняет голову, признавая ее власть.

Актриса как будто специально разыграла эту сценку на публику, чтобы добавить себе очков в глазах Громова и принизить меня. Как будто в отместку за вчерашний вечер в библиотеке, где я выбрала «Джейн Эйр».

– Найдем тебе лошадку поспокойней, – обещает Дэн, кладя руку мне на плечо.

– Пойдем, посмотрим, – кивает Громов сыну. – Маша, побудь пока здесь.

Отец с сыном заходят в конюшню, а Катя берет скакуна под уздцы и тоже скрывается внутри.

Через несколько минут ожидания на манеж выезжают два всадника. Дэн на рыжем коне поменьше, его отец – на крупном сером. Они слегка пришпоривают коней и делают круг по манежу.

– А он хорош, да? – Вкрадчивый голос Кати заставляет меня вздрогнуть. Незаметно подойдя со спины, она встает рядом.

– Да, Дэн – очень симпатичный парень, – соглашаюсь я.

– Я не о нем, – усмехается Катя и пристально смотрит на меня. – Я говорю об его отце.

Мне становится не по себе под ее пронизывающим взглядом.

– Вам виднее, – бормочу я.

– Я вижу, как ты на него смотришь, – продолжает Катя обвиняющим тоном. – Дмитрий – настоящий мужчина, а Денис – еще мальчишка. Неудивительно, что ты влюбилась в его отца.

– Что вы выдумываете? – ошеломленно возражаю я.

– Послушай меня, девочка, – Катя цепко хватает меня за локоть, вынуждая посмотреть на нее. – Тебе ничего не светит. Дмитрий никогда не взглянет на такую, как ты. Ему нужна женщина под стать, а не сопливая девчонка. А вот Дэна ты, похоже, зацепила. Хочешь вылезти из грязи, не упусти свой шанс. Только делай ставку на Дэна. Дима – мой.

Я молча смотрю на нее, давая ей выговориться. Как будто в сценарии запланирован монолог Кати, а нас снимает камера крупным планом. Выпалив свою речь на одном дыхании, актриса непринужденно улыбается.

– Надеюсь, мы друг друга поняли?

Я киваю. Куда мне с ней тягаться? Она ослепительно красива, талантлива и знаменита. А я только недавно школу окончила и ничего из себя не представляю.

– Вот и умница! – Катя выпускает мою руку и поворачивается навстречу отцу с сыном, которые подъезжают к нам.

– Ну что, Маша, готова? – спрашивает Громов. – Лошадку для тебя сейчас оседлают и приведут.

Я быстро киваю. Сейчас я готова залезть хоть на слона или полететь в космос, лишь бы оказаться подальше от Кати с ее намеками и угрозами.

– Как насчет прокатиться по полю? – весело спрашивает Катя, глядя на него снизу вверх. – А ребята пусть покатаются на манеже.

– Хорошая идея, – кивает Громов, гарцуя на коне.

– Тогда схожу за Вулканом. – Катя направляется к вольеру, плавно покачивая бедрами, обтянутыми тесными черными брючками.

Но напрасно – Громов смотрит не на нее, а на сына.

– Справишься, Денис? – волнуется он. – У тебя давно не было практики.

– Это же как на велосипеде, па! – Дэн закатывает глаза. – Один раз научился, никогда не забудешь.

– Ну тогда катайтесь, – Громов кивает сыну, а затем поворачивает голову ко мне. – Не бойся, Маша. Тебе понравится.

Он направляется к конюшне, уверенно держась в седле. А оттуда выходит девушка лет двадцати, держа на поводу небольшую белую лошадку для меня. Громов сторонится, пропуская их на манеж, и скрывается внутри, догоняя Катю.

– Знакомься, это Снежа. – Девушка подходит ко мне, и я замечаю веснушки на ее носу и щеках. – Ты первый раз?

Она отпирает калитку, чтобы я могла войти на манеж.

– Первый, – киваю я, останавливаясь рядом.

Белогривая лошадка косит на меня любопытным глазом, а когда я протягиваю ладонь, доверчиво тычется в нее теплыми мягкими губами и фыркает.

– Снежа работает с новичками, – объясняет девушка, и я вижу бейджик с именем «Лена» у нее на куртке. – Она у нас самая спокойная лошадка.

Лена ласково треплет лошадиную гриву, а рукав ее куртки вздергивается, и я вижу на ее запястье знакомый браслет. Серебристая цепочка с изящными листиками. Только у Кати браслет сидел свободно, а руку Лены он обхватывает туго. Совпадение? Или Катя уронила его во время занятий ездой, а девушка подобрала?

– Красивый браслет, – роняю я.

– Да, – Лена довольно улыбается и не пытается спрятать украшение. Значит, вряд ли она его нашла или украла.

– Где покупала? – спрашиваю я.

Лена запинается, и я сочиняю на ходу:

– У моей подруги скоро день рождения, ей бы такая вещица понравилась.

– Это подарок, – отвечает она.

Уж не за то ли, что сообщила Кате о звонке Громова в конный клуб, мелькает догадка. Очень удачно Катя оказалась здесь в то же время, что и мы. Даже при том, что она уже брала тут уроки верховой езды.

За оградой манежа слышен стук копыт – это Катя и Громов выехали в поле. Актриса уверенно держится в седле, ничуть не уступая своему спутнику. Я как будто смотрю кадр из какой-то мелодрамы и не могу отвести от них глаз. Они о чем-то непринужденно переговариваются, держась рядом, и ветер доносит до меня мелодичный Катин смех.

– Ржет, как кобыла, – ворчит Дэн, спешиваясь со своего коня и подходя ко мне.

Я провожаю их взглядом, и вскоре они скрываются из вида.

– Готова? – Дэн протягивает руки, чтобы меня подсадить, и я вздрагиваю.

Я до смерти боюсь опозориться и навернуться с лошади.

– Не бойся, я с тобой! – подмигивает мажор.

Этого-то я и боюсь…

Мне бы хотелось, чтобы моя лошадь понесла, а Громов спас бы меня, перехватив поводья. Но сегодня мой удел – трусить по манежу в сопровождении Дэна. А скакать рядом с Громовым будет красавица Катя.

Ну, Снежа, не подведи! С помощью Дэна я неуклюже влезаю на лошадку.

Девушка-инструктор хочет взять Снежу под уздцы, но Дэн ее останавливает.

– Я сам. Присмотри пока за моим.

Он тянет Снежу за удила, и она медленно трогается с места. А я изо всех сил цепляюсь за густую гриву и стараюсь удержаться в седле, молясь о том, чтобы не упасть.

Через пару кругов я уже более-менее сносно покачиваюсь в седле, и Дэн отпускает поводья, позволяя мне самой вести Снежу. А сам возвращается на коня и следует за мной.

Час пролетает незаметно. И когда Громов и Катя возвращаются с поля, я с сожалением слезаю с лошадки. Дэн помогает мне спуститься, крепко обнимая за талию, и хвалит:

– Для первого раза ты здорово справилась.

– Правда? – радуюсь я и на прощание глажу Снежу по гриве.

К нам подходит Лена, чтобы увести коней.

– Ты бы видела, как я впервые болтался в седле, – смеется Дэн, выпуская меня с манежа. – Как сосиска. Правда, мне тогда было десять лет.

– Так мало? – удивляюсь я, выходя за ограду.

– Мы в том году как раз в этот поселок переехали, и отец отдал меня на верховую езду. Я всерьез увлекся, даже в соревнованиях участвовал.

– А потом? – спрашиваю я, боясь услышать, что Дэн упал с коня и из-за травмы бросил свое увлечение.

– А потом я пересел на авто, – усмехается он.

Я вспоминаю запись с камеры наблюдения, где он выскакивает на перекресток и врезается в столб, и вздрагиваю. Лучше бы он ездил на лошадях!

– Как покатались? – К нам подходят Громов и Катя.

– Хорошо, – хором отвечаем мы с Дэном.

– Я же говорил, что тебе понравится, Маша. – Вид у Громова довольный и разгоряченный, как и у Кати, которая разрумянилась от удовольствия. Как будто они не на конях скакали, а занимались безудержным сексом. Как тогда, в его спальне. При воспоминании об этом меня заливает горячий румянец, и я отвожу глаза.

– А тебе, Дэн? – спрашивает он сына. – Может, тебе на день рождения подарить скакуна, а не «Феррари»? Помнишь, ты в детстве хотел своего коня?

– Детство прошло, па, – смеется Дэн. – Да и вряд ли Маша захочет, чтобы я провожал ее домой на коне, – ехидно добавляет он и смотрит на меня. – А, Маша?

– А я не против, – заявляю я. – Так романтичней.

Дэн с отцом смеются, Катя тоже хихикает, но я не обманываюсь на ее счет – взгляд у нее колкий и недружелюбный.

– Ну что, нагуляли аппетит? – спрашивает Громов. – Как насчет обеда в рыбном ресторане?

– Поддерживаю, – радостно восклицает Катя.

Мы загружаемся в машину Громова, как одна большая семья. Катя садится впереди, а мы с Дэном позади.