Назад: Часть третья. Стрельба, езда и рок-н-ролл

Часть четвертая. Жаркое солнце Невады

И снова Нью-Рино. За те два года, что я провел на Новой Земле, это уже пятый или шестой визит. Не считая промежуточных посадок в местном аэропорту. Иной фермер из глухих мест позавидовал бы бездельнику, который не вылезает из здешнего гнезда порока. Вот только предаться тем порокам всласть у меня ни разу не вышло – то шпионские дела-заботы все силы отнимают, то убегать приходится, роняя не только тапки, но и последние штаны.

Вот и теперь яркий неон за окном мигает не для меня. Там, на улице, бродят веселые подвыпившие люди, переходя из кабака в казино, из казино в бордель, из борделя снова в кабак, и так по кругу. А наш лимузин сворачивает со Стрипа в переулок, подальше от шума и веселья, и останавливается у неприметной боковой двери.

– Прибыли.

Виченцо Кальяри, высокий, худой, в дорогом костюме, жестом показывает на выход. Забавно – вроде и костюм дорогой, и рубашка в тон подобрана, и галстук. И даже туфли с носками. Но до элегантности Марлоу моему сопровождающему – как до столицы Китая в коленно-локтевой позиции. Хотя вроде бы оба юристы в прошлой жизни. Загадка.

Тем временем водитель открывает дверь. Присматриваюсь… Ба, да это же старый знакомый, один из двух мордоворотов, с которыми Кальяри пытался меня увезти из Форт-Борегара. Смотрит в сторону, лицо непроницаемое.

Ладно, не хочет человек общаться – не надо. В конце концов, он на работе. Но не поинтересоваться я не мог:

– Скажите, Виченцо, а шериф починил вашу машину, которую я случайно продырявил?

Зря спросил. Глаза шофера загорелись недобрым огнем, да и Кальяри тоже хмыкнул без особенного воодушевления:

– Ты что, не слышал? У конфедератов пару недель назад разборка случилась… В том самом Форт-Борегаре. Власти анклава обвинили городских в пособничестве бандитам. Мэра арестовали и повесили в тот же день, шериф с помощниками пытались отстреливаться, но… Имущество, естественно, конфисковано. Так что и машину не вернуть, и претензии предъявить некому.

Я промолчал. Не стоило бесить шофера дальше, он и так на взводе. Так что просто последовал за юристом в ту самую неприметную дверь.

Внутри меня вежливо, но старательно обыскали. Даже ноутбук заставили включить. Чего-то подобного я ожидал, оттого и не брал оружия. Потом были длинные коридоры, лифт, спрятанный за очередной неприметной дверцей, еще коридор, уже совсем короткий, но дважды изогнутый, и приемная. Там два мрачных, но вежливых бодигарда обыскали меня повторно, отобрали куртку с рюкзаком и потребовали вынуть все из карманов. Сложили барахло в пластиковую коробку, закрыли крышкой. Номерка, правда, не дали. Юрист тем временем успел скрыться за начальственной дверью, вернуться и позвать меня.

Папа Капра, главный нью-риновский босс, выглядел плохо. Гораздо хуже, чем в прошлый раз, когда мы с Сэмом разглядывали его через систему видеонаблюдения. Тогда он казался роскошным, богатым, следящим за собой мужчиной средних лет. А теперь передо мной сидел старик. С такой же прямой спиной, столь же прекрасно владеющий мимикой и голосом, но старик. Либо болезнь неизлечимая прогрессирует, либо сильно прибавилось забот за последние полгода.

– Добрый день, мистер Капра. Ваш человек сообщил, что вы хотите поговорить со мной, и вот я приехал.

– Вы не спешили.

– Увы, иногда обстоятельства сильнее. Но сейчас я здесь и готов отвечать на вопросы.

– Я хочу, чтобы вы подробно рассказали моему помощнику, каким образом вам удалось проникнуть в мою систему видеонаблюдения. С описанием всех мелочей и тонкостей. С показом уязвимых мест. С описанием людей, причастных… к этому…

Босс протянул руку и отхлебнул воды из тонкого стакана, стоящего на столе.

– Далее вы должны сделать все, чтобы это не повторилось. Ваша работа будет хорошо оплачена. Вопросы?

– Скорее уточнения. Я готов подробно описать способ, которым мне удалось проникнуть в вашу сеть. Я готов дать рекомендации по предотвращению подобных ситуаций в дальнейшем. Но мне кажется, что новый проект должны разрабатывать и реализовывать другие люди. Ваши люди.

– Почему?

– А мне доверия нет.

Я посмотрел Капра в глаза, первый раз с начала разговора. И успел заметить хищное выражение, моментально сменившееся показным безразличием.

– Меня имело бы смысл использовать, купив в комплекте с оборудованием. И держать все время в кулаке, не выпуская. Но у руководства моего анклава другие планы.

На этот раз босс даже и не подумал скрывать недовольство.

– И где я здесь найду спеца по видеонаблюдению?

– Закажите за ленточкой. Пусть выиграет бесплатную поездку в тамошний Вегас, а проснется здесь.

Ну надо же, удалось вызвать слабое подобие улыбки на этом каменном лице.

– Ты уверен, что не хочешь работать на меня?

– Увы. Задница у меня одна, и ее уже крепко держат русские.

– Кстати, о русских. Виченцо передал мне их просьбу о встрече. Разговор состоится. Заодно попробую выкупить твою задницу. Все, иди.

Снова лифт и длинные коридоры. Оказываемся в небольшой переговорке, где нас с Виченцо поджидает плотно сбитый, седой, коротко стриженный мужик. В отличие от Кальяри и его босса, одетых дорого и с претензией на элегантность, этот явно закупается шмотками в магазине готового платья. Причем на распродажах. В другое время не обратил бы внимания, но уж больно контраст заметен.

– Рассказывай!

Вот так, ни тебе «здравствуй», ни «пожалуйста». И акцент знакомый, так янки говорят. Я вопросительно посмотрел на Кальяри. Тот усмехнулся.

– Наш следователь, наш суровый мистер Майк Хаммер, раньше работал в полиции Нью-Йорка. Ему редко приходилось общаться с приличными людьми, что там, что здесь. Профессиональная деформация.

– Любите книжки Спиллейна, а, Майк?

Теперь очередь седого смотреть на юриста. Недобро так смотреть. Потом Хаммер повернулся ко мне:

– Мистер Кальяри может скалить зубы сколько угодно, но меня действительно зовут Хаммером, только не Майком, а Бобом. И всегда звали. Я ответил на ваш вопрос? Займемся делом?

– Да, Боб, извините.

Ну а дальше я имел возможность наблюдать хорошую полицейскую работу. Даже участвовать в ней в какой-то степени. Хаммер вытряс из меня все подробности прошлогоднего пребывания в Нью-Рино Жана и Жанны Лефевр. Вынул такие тонкости и мелочи, что я сам давно забыл. Адреса, контакты. Описания людей, с которыми мы встречались. Кого-то получилось узнать на фотографиях, ещё троих нарисовал по моим указаниям приглашенный художник.

Полицейский допрашивал по всем правилам, уточняя, возвращаясь к тем же вопросам с другой стороны. Но легенда у меня была железобетонная, практически все рассказанное происходило на самом деле. А незначительная ложь была хорошо продумана и отрепетирована. Опять же, я в этом шоу был свидетелем, да еще и добровольно явившимся. Сразу иной уровень доверия.

Так что, когда Хаммер встал из-за стола и сообщил, что больше вопросов у него нет, я даже не успел сильно утомиться. Они с Кальяри вышли из комнаты, а мне улыбчивая девушка в ресторанной униформе принесла кофе и апельсиновый сок. Виченцо вскоре вернулся.

– Еще один раунд, мистер Лефевр. Сейчас придет наш инженер, с ним обсудите технические подробности.

Только успел сходить умыться – прибежал парнишка с тубусом под мышкой и взялся раскатывать на столе здоровенные листы со схемами. Все как у больших – система электропитания, охранная сигнализация, система видеонаблюдения. Парень представился Дастином, местным инженером по «вот этим всем проводам». Видя мой недоуменный взгляд, горестно вздохнул:

– У нас есть еще два электрика и начальник. Я – единственный инженер.

– А компьютерщики?

– Все то же самое. Пара техников по ремонту игровых автоматов, пара эникейщиков. И начальство, которое умеет раскладывать пасьянс.

Я с усмешкой посмотрел на Кальяри. Тот скривился.

– Да понял я уже, понял. Заведем отдельных спецов по системам видеонаблюдения. Просто… мы стараемся оптимизировать численность вспомогательного персонала. Может, и зря.

– Ваш бизнес, ваши проблемы. Ладно, теперь давайте по делу.

Остаток дня мы с Дастином елозили карандашами по схемам и чертежам. Я старательно делился с ним премудростями, вбитыми в голову при подготовке прошлогодней операции. Скопировал пареньку материалы и софт от OmnipresentEye. Чужой интеллектуальной собственности не жалко, а знакомство полезное.

Запланировали на завтра увлекательную экскурсию по кабельной канализации и прочим IT-достопримечательностям Нью-Рино, после чего Дастин убежал изучать добычу. У него еще остались силы. Хорошо быть молодым!

В переговорку заглянул Кальяри:

– Закончили на сегодня? Пошли, отправлю тебя туда, где будешь жить.

Выходим во внутренний двор, где нас поджидает машина поскромнее лимузина. По местным меркам поскромнее – всего-навсего распоследняя модель какого-то из джипов. И хром не по всей внешней поверхности.

– Куда теперь, Виченцо? В «Оазис» или в «Тадж-Махал»?

– А у тебя нигде не треснет, дружище? Ты ж вроде работать сейчас подрядился? А у босса правило – сотрудники не играют. Если они не крупье, конечно. Осознал?

– Как скажешь, младший босс! Так куда мы все-таки едем?

– Ты едешь. Туда, где тебе предстоит жить ближайшие дни. У нас есть жилье для сотрудников. Всех селить в центре – дороговато выходит. Не беспокойся, это не бараки для цветных. Обычные квартиры, пусть и маленькие. Все необходимое для жизни там есть.

Я пожал плечами. Жаль. Очень жаль. В гостинице бассейн и кормежка отличная. Но, похоже, не в этот раз. Как всегда.

Квартирка действительно оказалась небольшой. Тесная гостиная с кухонным уголком и совсем крохотная спальня. Но в сравнении с комнатой в офицерской общаге – практически дворец. Главное, с нормальным жильем не сравнивать.

Шофер пообещал, что за мной заедут утром, и попрощался. Похоже, у мафиози были и другие заботы.

Организм с удовольствием воспринял душ, но тут же напомнил, что его неплохо было бы покормить. Изучив пустой холодильник, я вздохнул и начал одеваться.

Немолодая консьержка общаться со мной не захотела. Буркнула что-то недоброе по-итальянски, махнула рукой налево и задвинула занавеску. Ну что, налево так налево, тем более как раз где-то там вдалеке мигают и переливаются огни центра.

Очень непривычно было идти по тихому и спокойному Нью-Рино. Район не туристический, но приличный, а приличные люди по ночам предпочитают спать. Пришлось пройти три квартала, прежде чем обнаружилась работающая пиццерия…

Я уже одолел салат и прицеливался к свежеиспеченной «маргарите» под местное «санджиовезе», когда на стул напротив опустился Авдеев.

– Привет! Предаешься греху пьянства и чревоугодия?

– Только это и остается. Да и то, первая нормальная еда с утра. Будешь? Вполне съедобно.

– Ребята меня прибьют, если раньше слюной не захлебнутся.

Я посмотрел на стоящий на другой стороне улицы фургон с погашенными огнями.

– А ты для них тоже возьми. Здесь продают навынос, я видел.

Пухленькая официантка приняла заказ, стрельнула черными глазками и удалилась в кухню. Капитан заинтересованно посмотрел ей вслед:

– Эх, где мои семнадцать лет?

– Ты пришел сюда обсуждать стати юных синьорин?

– Дела шпионские никуда не денутся, а вот синьорины… Эх! Ладно, теперь по делу. Мы поговорили с этим твоим доном.

– И?

– И ни фига. Вот скажи – если к тебе приходят и сообщают, что собираются помножить на ноль твоего злейшего врага и конкурента, которого ты сам в свое время не смог извести под корень и теперь вынужден терпеть его присутствие в твоих владениях, при этом тебя самого просто просят не вмешиваться, что ты сделаешь?

– По обстановке.

– По какой, на фиг, обстановке? Да он должен был вцепиться в это предложение обеими руками и вопить от восторга!

– Если не вцепился и не завопил, значит, были причины. Я не сомневаюсь, что он с удовольствием подставил бы под пули твоих бойцов вместо своих, если бы мог. А в каких выражениях отказался?

– «Я понимаю, что, если вы твердо решили воевать с Мартинсом, вы сделаете это независимо от моего желания. Но я прошу вас этого не делать, по крайней мере в ближайшее время. Очень прошу». Вот уж не думал, что такие люди способны просить.

– Возможно, у него сейчас какие-то дела с Мартинсом, и они вынуждены сотрудничать. Провернут аферу, заработают деньжат и снова расплюются.

– Беда в том, что у нас нет этого времени. Достоверно установлено, что посредник от молодых орденских реформаторов ездил как раз к Мартинсу. Убитые при нападении на наш радиоузел – тоже из его шайки. Надо брать, надо допрашивать и готовить материалы для Ордена, а потом зачищать все змеиное гнездо. А этот старый хрен уперся рогом!

– И что будете делать?

– Не знаю. Начальство пока совещается. Как по мне – вывозить тебя и всех наших гражданских, подтягивать спецназ и работать. Штурмовать тот квартал, где Мартинс засел.

– Потери? У него хватает подготовленных бойцов.

Капитан вздохнул:

– Да понимаю я! Вот только готовить… аккуратную акцию без поддержки местных – долго и сложно. А поддержки не будет.

– Кубинцы? Вы вроде с ними дружили? Они в Нью-Рино – серьезная сила, насколько я помню.

– Устаревшая информация. Это, в общем-то, не твое дело, но уже давно не секрет. Кубинцы почти совсем ушли отсюда. И сотрудничество у нас тоже своеобразное, ровно до тех пор, пока это выгодно самим кубинцам. У них теперь свои планы и свои резоны, увы.

– Странно, я слышал, что они у вас чуть не с руки едят…

Официантка принесла Авдееву пиццу, и тот с удовольствием вгрызся в творение местных кулинаров. Разговор продолжился только за кофе.

– Итак, слушай боевой приказ! Как можно быстрее заканчивай свою работу и вали отсюда. Я сообщу начальству, что ты больше не нужен. Услышишь по ходу что интересное – запоминай, но специально ничего выискивать не стоит. И будь поосторожнее. Мы за тобой стараемся присматривать, но не всегда и не везде сможем помочь.

Я попрощался и пошел спать, оставив капитана любезничать с официанткой.

Утром за мной заехал Кальяри лично. Я немного удивился, но, когда он сам сел за руль маленькой красной купешки и указал мне на пассажирское сиденье, обалдел окончательно. С визгом и дымом тронулся, пролетел пару кварталов, свернул за угол и остановился, почти уткнувшись бампером в мусорный бак. Мотор продолжал работать, музыка – долбить по ушам. Я непонимающе уставился на мафиози:

– И что здесь сейчас происходит?

– Слушай внимательно, парень! Кому другому можешь продолжать втирать, что ты – обычный инженер, а вот мне не надо. Слишком много вокруг тебя всякого мутного происходит. Так вот, передай своему начальству, что босс просто не мог им ответить иначе. И это не боязнь потери лица, как посчитали многие. Мартинс украл у босса жену и дочь и держит в заложниках. Пока остается надежда их вернуть… Ты понял.

– Я понял. Именно поэтому вы и прекратили войну прошлой осенью?

– Да. Мартинс тогда не потребовал ни денег, ни другой компенсации. Просто прекратить враждебные действия на какое-то время. Обещал отпустить заложников в начале лета.

Угу, все правильно. В конце весны должно пройти очередное совещание, на котором основные акционеры Ордена определяют политику на следующий год. И решаться будет вопрос о фактическом присоединении Новой Земли к заленточной Америке. Нынешним властям Нью-Рино при таком раскладе ничего не светит, зато Мартинса ожидает какой-нибудь вкусный пряник от тех небожителей, кому он помогал.

– Если вы, русские, сможете вернуть дону семью, у вас не будет более верного и надежного союзника. Говорят, ваши специальные силы могут творить чудеса.

– А если не получится?

– Тогда будет плохо, но вряд ли хуже, чем сейчас, когда босс бездействует, а Мартинс потихоньку подгребает город и его окрестности под себя.

– Лучше хоть такая надежда, чем никакой?

– Да. Для всей семьи лучше.

А этот хитрый юрист далеко пойдет! Вести свою собственную игру внутри мафиозного клана… Интересно, он уже слил своего дона и присягнул новому или еще нет? Самому-то ему доном не стать ни при каком раскладе, у мафиозных семей строгий регламент наследования. С другой стороны, стать советником при слабом или несовершеннолетнем наследнике – тоже немало.

– Хорошо. Не желаете сами рассказать русским все то, что сейчас рассказали мне?

Не дожидаясь ответа, я открыл дверцу и помахал рукой остановившемуся неподалеку знакомому фургону.

Стрип не переставал удивлять. Вроде и не первый раз я по нему иду, и знаю, что прячется за этими яркими фасадами, а все равно ощущение праздника не покидает. То ли солнышко с ветерком в комфортной пропорции тому причиной, то ли сладкое ощущение халявы? Настраивался честно работать до вечера, а отпустили едва за полдень. Да еще самого неприятного занятия – лазания по подземельям – удалось избежать. У Дастина зазвонил мобильный, и он умчался по делам. Говорит, за ленточкой нашли нескольких подходящих кандидатов, и теперь предстоит решить, кто из них станет инженером по системам видеонаблюдения в криминальной империи Капра. Посоветовал ему брать минимум двоих, а то незаменимым людям ни поболеть спокойно, ни в отпуск сходить.

По-хорошему, все, что от меня требовалось, я выполнил. И про взлом рассказал, и про возможные варианты защиты от подобных взломов в будущем, и про современное оборудование. Самое время получить расчет и уехать, а дальше пусть новые сотрудники работают. Свежеприбывшие.

Была бы моя воля, я бы сюда и не ездил. Или свалил бы прямо сейчас, наплевав на заработанные деньги. Жизнь и спокойствие дороже. Вот только Авдеев просил без его ведома никаких резких движений не делать. И не злить папу Капра, с которым еще не одни переговоры предстоят. Поэтому заряжусь сейчас атмосферой праздника, а потом отправлюсь скучать обратно в тесную квартирку в тихом приличном районе.

А зачем, собственно, мне туда отправляться прямо сейчас? Я в Рино или где? Здесь же веселиться надо! Тем более что зовут в кабаре, обещая звезд из «Мулен Руж».

Ну что сказать… До своего парижского тезки здешнему заведению… Примерно как до столицы Китая в том положении, в котором сейчас солистку на сцене дерут два… нет, уже три солиста. Здесь, оказывается, порно не только в кино показывают, но и со сцены. В прямом эфире, ага. А для воодушевленных увиденным выше этажом сдаются комнаты с девочками и мальчиками в любых сочетаниях – только плати и участвуй. Затейники.

Вот с выпивкой и особенно с закусками в этом гнезде порока было не здорово. Про цены молчу, но ассортимент! А есть хотелось. В итоге покинул гибрид кабаре и борделя и двинулся на поиски нормального кабака, с уклоном в еду, а не в порнографию.

Ресторан обнаружился дальше по улице. По дороге чуть не споткнулся о нищего, развалившегося на тротуаре и протянувшего поперек свою единственную ногу. Другая была отнята выше колена. Нищий взялся было канючить мелочь, но сразу заткнулся, стоило на него недобро посмотреть. Большой вопрос, кто из нас более голодный.

Интересно, вроде бы «смотрящие» за городом мафиози должны поддерживать порядок и подобного безобразия на улицах не допускать? А тут сидит себе персонаж, канючит деньги, при этом бродягой вовсе не выглядит – достаточно чист и опрятен. Или местные власти в доле? Не удивлюсь.

В ресторане было чинно и прилично, так что я там провел добрых часа полтора. И даже счет вызвал не возмущение, а всего только удивление. За такие деньги на любой из баз или в Порто-Франко можно было вчетвером пообедать. Но готовили здесь вкусно, этого не отнять.

Вышел снова на Стрип, улыбнулся солнышку. Нищий никуда не делся, но мне теперь было плевать на него, тем более что он трепался по мобильнику. Явно не бедствует.

Я сделал едва полсотни шагов, когда из распахнувшихся дверей подъехавшего микроавтобуса ко мне ринулись сразу несколько фигур. Руки словно тисками прижало к туловищу, липкая полоска закрыла рот, а на голове оказалась темная тряпка. Недолгий полет, приземление на что-то твердое и завернутые за спину руки.

Звук мотора, тряска. Явно бросили на пол того самого микроавтобуса. Попытку сесть или хотя бы перевернуться на спину пресекли, поставив на спину ботинок.

Я попробовал было считать повороты, но почти сразу забросил бессмысленное занятие. Увы, недостаточно знаю этот город, чтобы даже примерно оценить направление. Да и голова другим занята.

Вопрос первый, он же самый главный. Кто? Кому понадобилась моя скромная тушка? Из ответа на него станут ясны дальнейшие перспективы. Хотя, судя по манере приглашения, вряд ли пряников поесть предложат.

Вариант первый – московские. Меня здесь опознали как Влада Воронова и сейчас повезут в Новую Москву. Денег за живого обещано гораздо больше, чем за голову, так что жизни пока ничего не угрожает. Живого человека просто так не провезти, слишком много по дороге мест, где проверяют документы. Похитителям придется специальную операцию прикрытия организовывать, а это тоже время. Меня начнут искать и, надеюсь, найдут.

Вариант номер два. Мартинс со товарищи нашли Жана Лефевра. По большому счету я перед ними чист. Расскажу еще раз историю про незнакомцев в масках и бегство в ПРА. Про недавно поймавших меня ловких ребят из клана Капра, которые умеют хорошо спрашивать. А я не подряжался пытки терпеть, охраняя секреты заказчика. Тем более такого, который так и не заплатил. Побарахтаемся. Хочется в это верить, по крайней мере.

Вариант номер три. Пиратский капитан Патрик, которому мы дважды наступили на хвост. Сомнительно, откровенно говоря. Лично я с ним самим и его людьми в Нью-Рино не встречался, а остальные из его банды либо строят дороги в АСШ, либо давно переварились в желудках акул и прочих милых морских зверюшек.

Кто у нас еще остается? Акционеры Ордена, желающие присоединения Новой Земли к заленточным Штатам. Только что мы им изрядно подгадили, и я принимал в этом процессе самое активное участие. Цель похищения? Месть отбрасываем, из мести проще было застрелить прямо на улице. А вот допрос, увы, вполне вероятен. Следуя логике, раз я был все время на виду, то и знать должен много. А я? Знаю-то немало, вот только вряд ли меня перестанут «больно спрашивать», даже если расскажу все. Просто для надежности продолжат пытки. Так что перспективы печальные.

После очередного поворота микроавтобус затрясся сильнее. Похоже, свернули на разбитую грунтовку. Грустные раздумья сразу прервались, теперь все силы уходили на то, чтобы не биться головой о пол и стенку машины.

Пару шишек я все-таки набил, хотя скачки по кочкам продолжались недолго. Фургон скрипнул тормозами, дверь распахнулась, и меня поволокли сначала по горизонтали, а потом вниз по лестнице. Вонь, лязг железа, яркий свет по глазам и свободные руки. Снова лязг железа. Пока проморгался и оторвал полоску пластыря с губ, похитители успели уйти.

Огляделся. Больше всего помещение напоминало зверинец. Три стены, сложенные из пиленого ракушечника. Место четвертой стены занимала решетка из толстых прутьев с дверью посредине. Яркая лампа под потолком. Мебели не было, только деревянное ведро с крышкой в углу и охапка сухих листьев, напоминающих увеличенные раза в четыре кукурузные.

Сразу вспомнился аббат Фариа, герой романа Дюма «Граф Монте-Кристо», который железкой от кровати прорыл тоннель чуть ли не в Австралию, а потом и пани Иоанна, героиня романа Хмелевской «Что сказал покойник», проделавшая ту же работу пластиковым крючком для вязания. Я даже начал присматриваться к ручке ведра, но потом вспомнил, что вряд ли у меня будет несколько лет на земляные работы. Да и видеокамера висит в коридоре, вся стеноковырятельная деятельность как на ладони окажется.

Какая только дурь в голову не лезет! Но делать-то все равно нечего, а печальные прогнозы строить неохота. Чтобы себя занять, обошел клетку по периметру. Поворошил листья неведомого растения, чем вспугнул пару солидных таких, с детскую ладонь, коричневых тараканов. Насекомые неторопливо, с достоинством, отошли на пару метров и замерли. Ждут, когда я утолю свой естествоиспытательский пыл.

Запах ведра не оставлял сомнений в его содержимом. Я как раз раздумывал, не воспользоваться ли ценным предметом интерьера по назначению, когда раздались голоса.

К решетке подошли двое – здоровенный мулат и невысокий, тощий европеец. Остановились. Европеец достал фотографию, посмотрел на нее, на меня, снова на нее. Что-то сказал мулату, тот пожал плечами и вышел.

– Обживаешься?

Среднестатистический английский, без каких-то ярких черт. Зацепиться не за что.

– Не хотелось бы здесь жить, честно говоря. Может, объясните, по какой причине меня сюда поместили?

– А сам не догадываешься?

– Вас и вашего человека я вижу первый раз в жизни. Место, где мы находимся, увидеть не получилось. Так что нет, не догадываюсь.

– И даже почти не боишься…

– Пока не ясно, чего бояться.

Снова и снова убеждаюсь, что правильное поведение в нужный момент творит чудеса. Хочешь, чтобы на тебя не обратили внимания, – будь типичен, и не обратят. Хочешь, чтоб на тебе поломался отлаженный конвейер чиновничьего или бандитского беспредела, – делай не то, чего от тебя ждут. По всем понятиям похищенный должен трястись от страха и скулить о пощаде, значит, нужен максимально спокойный голос и размеренная речь. Никаких внешних проявлений страха, хотя внутри поджилки и трясутся. Рядовой «бык» не обратит внимания, а любой мало-мальски толковый негодяй обязательно задумается: с какого перепуга жертва так спокойно себя ведет? Не нагло, а именно спокойно, излучая уверенность. Это сильнее всего сбивает с накатанных рельсов. Вот и продолжим.

– Непонятно, ради чего потребовалось столько хлопот с похищением. Максимум, на что я в жизни нагрешил, это на начищенную чавку или штраф в сто экю. Выкуп за меня вряд ли заплатят. А вот искать будут точно.

– Ну-ка, ну-ка! Ты еще угрожать пытаешься?

– Нет, не пытаюсь. Просто я сейчас делаю одну работенку для «семьи» Капра, и они будут недовольны, если не получат результат вовремя.

– Самая сильная «семья» в городе жить не может без таких болтунов, ага! Еще скажи, что тебя нанял лично сам дон! Встретил на улице, купился на твои честные глаза и нанял!

Ты не поверишь, мужик, но почти так и было. Вот только для той маски, что я сейчас отыгрываю, эта информация будет явно лишней.

– Нет, меня нанимал мистер Виченцо Кальяри.

Похоже, в цель! Кальяри – фигура совсем не публичная, случайные люди про него не знают. В отличие от нью-риновского криминала. Мой собеседник задумался.

– Похитили меня прямо на Стрипе. На виду минимум двух видеокамер и доброго десятка свидетелей. Фургон приметный, да и этого вашего мулата-здоровяка трудно забыть. Ресурсов у семьи Капра достаточно. Найдут…

– Тебе-то что с того? Саванна большая, гиены голодные.

– Вы мне кажетесь разумным человеком…

Невысокий задумчиво посмотрел на меня, потеребил кончик носа.

– Ладно. Уточнить недолго. Но если ты, мсье Жан Лефевр, мне сейчас лапши на уши навешал – не обижайся. Заказчик хотел получить тебя живым, но не обязательно здоровым.

Ушел. А я отвернулся от решетки. Вытер пот с лица и только сейчас заметил, что промок весь, словно полдня по жаре болтался. Так запоздалый страх действует. Кого-то трясет, у кого-то сердечко колотится. Я – потею. Вдобавок к дрожи и сердцебиению. Хорошо, что накатывает не сразу, а чуть позже.

Следующие часы не были лучшими в моей жизни. Я успел замерзнуть, согреться, высохнуть, снова вспотеть и снова замерзнуть. Ходил из угла в угол, стоял, подпирая стену. Проиграл битву за охапку листьев. К тараканам на подмогу явились какие-то мелкие, но кусачие букашки, так что пришлось с позором бежать в другой угол клетки и вычищать их из кроссовок и штанов. А в голове вертелась одна мысль – кто заказчик? К чему готовиться?..

Тощий пришел, когда я пытался дремать, привалившись спиной к решетке. Насекомые почему-то избегали передней части камеры, хотя в глубине резвились в свое удовольствие.

– Мистер Виченцо Кальяри очень недоволен, что мы вас увезли.

Видно было, что извиняться мужик не любит и не умеет, но вынужден это делать. Я молча пожал плечами.

– Мы немедленно вас доставим к нему.

– Достаточно привезти туда, откуда похитили.

Тощий пару раз вздохнул, прежде чем перейти к самой неприятной для себя части разговора.

– Надеюсь, у мистера Кальяри не будет серьезных претензий? Мы действовали аккуратно и вежливо… Мы готовы компенсировать в каком-то объеме…

– У НАС с мистером Кальяри не будет претензий, если вы расскажете, по чьему заказу и зачем меня похитили.

Мой собеседник снова помялся, но ответил:

– Наша фирма занимается поставками в Рино разнообразных… веществ растительного происхождения из Латинского Союза. Года полтора назад наш поставщик прислал эту фотографию и пообещал за изображенного на ней… хорошие деньги. Очень хорошие. Не за голову, а именно за живого.

Он протянул фотографию. Копия с одного из моих старых оперативных айди на имя бывшего канадца Владимира Биго. Ну что, ожидаемо. Я совсем забыл про Корнелиуса ван дер Пирса, богача и рабовладельца, который в своем поместье выращивал экзотическую наркоту. А он про меня не забыл. И немудрено – удирая от его людей, мы подпалили фабрику, где из растительного сырья получались те самые препараты, что продаются в Рино на каждом шагу. Пламя было до небес, и убытки тоже.

– Согласитесь, есть некоторое сходство. Наш человек в Рино увидел вас и подал сигнал. Ребята приехали…

– Сходство есть, хотя этот парень моложе меня лет на десять и вон какой щекастый.

Ну да, злобная химия и не менее злобная терапия в орденской клинике кроме похудания дают и такой эффект. Килограммы честно уходят, вот только лицо приобретает сходство с физиономией Кащея.

– Человек, который нам звонил, сказал, что видел этого Биго лично и не мог ошибиться.

– Возможно, очень хотел денег?

– Он свое получит, не сомневайтесь. Сразу, как только мы вас отвезем. Надеюсь, инцидент исчерпан?

Тощий вопросительно на меня посмотрел. Я кивнул и пошел к лестнице.

Обратно меня вез все тот же монстроподобный мулат. Все на том же фургоне, только на этот раз не в мешке. Протянул мою куртку и рюкзак, смущенно пробасил:

– Ты это… Извини. Сам понимаешь, нам сказали, мы сделали.

– Не проблема.

Как оказалось, держали меня в довольно большом загородном доме, построенном в андалусийской манере – рыжая черепица, беленые стены, высокая белая стена вокруг. Пять минут разбитого проселка, полчаса по приличной грунтовке, и вот мы снова в Нью-Рино. Водитель притер фургон к тротуару.

– Вроде здесь. Еще раз извини.

И расплылся в широченной белозубой улыбке. Милейший человек.

Нищий сидел на прежнем месте. Поднял на шум голову, увидел меня, выпучил глаза, открыл рот. А потом ему в лицо с хрустом впечатался ботинок мулата.

Я отвернулся и пошел прочь. Сзади раздавались тяжелые удары и даже не крики, а какие-то всхлипы, все более и более тихие. Вот только о гуманизме не думалось совершенно. Я все же вспомнил этого нищего, и чем дольше он не сможет говорить, тем лучше. В идеале – никогда.

Он действительно видел меня лично. И узнал, несмотря на все усилия орденских врачей. Это был пилот, таскавший из-за гор на маленьком самолетике наркоту в Нью-Рино и согласившийся вывезти нас из владений наркобаронов к нормальным людям. Не бесплатно, разумеется. За один недлинный рейс стребовал с нас целую кучу экю и богато украшенный пистолет, отобранный у Корнелиуса. И что-то мне подсказывает, что причиной превращения пилота в одноногого нищего вряд ли была авиакатастрофа или местная хищная живность. Скорее уж обиженный наркобарон покарал его за жадность и ускользнувшую возможность отомстить.

Я еще не успел отойти далеко, когда возня сзади прекратилась. Обернулся и увидел мулата, затаскивающего неподвижное тело в свой фургон. Мулат улыбался.

Мне снова стало холодно и захотелось выпить. Вот просто до дрожи. Зашел в первый же паб, попросил бутылку «Одинокой звезды». Отвратительное пойло для отвратительного настроения.

Набулькал полстакана, засадил одним длинным глотком, выдохнул. Еще налил, еще выпил. Грустно посмотрел на сиротливое блюдечко с местными орешками. Бар был настоящий – без еды.

Бармен подошел, встал напротив:

– Слышь, мужик, жизнь не кончилась. Сегодня не повезло, повезет в другой раз. Сейчас лучше поезжай домой, пока деньги остались. Не пытайся отыграться.

– Ты не поверишь, но мне сегодня как раз повезло. Невероятно повезло. Но страшно до сих пор. Так что спасибо за совет. Действительно, пора заканчивать, эти игры не для меня.

– Вот и молодец. Только не упейся до смерти, ладно? И это… мыться не забывай, а то от тебя… пованивает.

Еще бы от меня не воняло, после каталажки-то! Скорее домой, в душ и баиньки. Я закрутил крышку на бутылке, сунул ее в рюкзак, махнул бармену…

Телефон зазвонил. Это Кальяри.

– И где тебя носит?

– В баре сижу. Снимаю стресс.

– Сильно уже снял?

– Ну… так. Треть бутылки, примерно.

– Какой бар? Я сейчас пришлю кого-нибудь.

– Можно мне домой сперва? Помыться и переодеться хочу.

– Здесь и помоешься, и переоденешься. Какой бар?

Я бросил взгляд на вывеску за спиной бармена.

– Бар «Навигатор». Прямо на Стрипе.

– Жди. Никуда не уходи.

Бармен опять подошел и спросил озабоченно:

– Проблемы? Если что, у меня есть запасной выход. В переулок, а там можно на параллельную улицу попасть.

– Да нет, спасибо. Это… свои. Проводят домой.

– Что, так много выиграл?

– Жизнь. Собственную. Мне кажется, это много.

Бармен пожал плечами и отошел. Пытаться понять пьяного клиента – себе дороже.

Я тем временем натюкал в телефоне сообщение для Авдеева. Была попытка похищения, отболтался, сейчас Кальяри зовет на разговор, по результатам отпишусь. Только успел отправить, как в бар зашли «двое из ларца» – охранники Виченцо. Не поскупился мафиози. Самое время, ага. Прислал бы пораньше, глядишь, и не прибавилось бы у меня седых волос на лысине.

Кабинет у Кальяри был поменьше и поскромнее, чем у дона, но тоже солидный. Два стола, заваленных бумагами, книжные шкафы, картотеки. Голый функционал. Хотя кресла удобные.

Советник тоже недовольно поводил носом, но свои замечания оставил при себе. А я предупреждал, что мне надо помыться и переодеться.

– Рассказывай.

– Меня перепутали с каким-то канадцем, за которого наркосы из-за гор объявили награду. Хорошо, босс похитителей решил сначала поговорить, а уже потом отправлять мою башку заказчику. Я сказал, что работаю на вас, они испугались и привезли меня обратно.

– Ты не пробовал собирать пожертвования для какого-нибудь фальшивого благотворительного фонда? С твоим талантом убеждения люди сами отдадут последние деньги.

– Добрым словом и вашим именем можно сделать гораздо больше, чем просто добрым словом.

Кальяри расхохотался:

– Когда тебе наскучит работа у русских, приходи к нам, не пожалеешь. В нашем бизнесе нужны люди с хорошо подвешенным языком.

– Я подумаю.

– Теперь о деле. Для исключения подобных чудес в дальнейшем жить будешь здесь, в отеле. Чтобы не мешать постояльцам, в казино, бары и в бассейн ты не ходишь. Еду будут приносить в номер. На улицу – только в сопровождении. Все понятно?

– Только один вопрос. Как долго мне еще здесь сидеть?

– А в чем проблема? Оплата у тебя сдельная.

Я молча уставился на Виченцо.

– Ладно, последнее задание – поднатаскать новых инженеров. Кандидатуры утверждены, завтра-послезавтра прибудут на Новую Землю, еще через день будут здесь. Потом получишь деньги, и свободен.

Номер, предсказуемо, оказался не президентским. Но для меня одного да еще и при хозяйской кормежке – в самый раз. Слазил в душ, отдал горничной в стирку грязные шмотки. Завернулся в халат, взял телефон. Наколотил Авдееву отчет по итогам дня. Потом принесли ужин и пакет со шмотками из прежней квартиры. Живем!

Только переместился из-за стола в кресло с очередным стаканчиком виски, зазвонил телефон – «Спустись в холл». Как был, в халате и тапочках, поехал вниз. Встретил меня паренек из авдеевской команды. Видеть я его раньше видел, но лично не общались.

– Жан? Вам Сергей просил передать, чтобы вы не дергались и спокойно ждали дальнейшего развития ситуации. Ну и присылали бы доклады о состоянии дел, желательно сразу, как случится что-то важное. Или хотя бы раз в день.

– Понял.

– Здесь, в отеле, практически безопасно, но, на всякий случай, я привез ваше оружие. И, в качестве последнего шанса, держите еще «ПСМ». Он маленький, плоский, стреляет точно, отдача слабая. Только бить желательно в голову, а не в корпус. Насколько я знаю, для вас это не проблема. И потренируйтесь предварительно, чтобы кожу между большим и указательным пальцами не прищемлять. Есть у него такой грех.

Паренек виновато улыбнулся и протянул мне брезентовую сумку в добрых три кило весом. Откровенно советско-армейского вида. В дорогом отеле она так же привлекала внимание, как епископ в борделе. Я попросил подождать и остановил пробегавшую мимо прислугу, совсем юную чернокожую барышню:

– Дитя, принеси дедушке полотенце, пожалуйста. Шел в бассейн и забыл. Не подниматься же наверх из-за такой малости?

– Да, сэр! Конечно, сэр! Сейчас принесу! Просто оставьте его потом возле бассейна, сэр!

Девушка пулей унеслась и буквально через минуту вручила мне роскошную тряпицу с гербом отеля.

– Ладно, пойду. Спасибо. Нашим приветы передавай.

Завернул сумку в принесенное полотенце и пошлепал в номер. В банном халате, тапочках и с тремя пистолетами. Прямо как Купидон – с голой задницей, зато вооружен до зубов.

Спрашивается, помог бы мне этот арсенал сегодня? Да ни фига! В первый момент просто не успел бы ничего вытащить, а потом… Потом уже поздно.

Два дня с Дастином лазили по серверным, кроссам и кабельным колодцам. От посещения канализации удалось отболтаться.

Ну что сказать? Бардак – он и на Новой Земле бардак. Местную локальную сеть хранили от взлома только авторитет семьи Капра да отсутствие квалифицированных хакеров в округе. Обозначил самые явные дыры, дал множество советов разной степени полезности. Дастин старательно записывал. Надеюсь, среди новых инженеров будет хоть один нормальный сетевик, который наведет здесь порядок.

Я с первого дня в гостинице плюнул на запреты и с удовольствием плескался в бассейне, дегустировал напитки в баре и еду в ресторанах. В казино, правда, не ходил – что мне там делать? Есть масса более приятных способов потратить деньги. Охрана в отеле старалась лишний раз глаза не мозолить, но внимание крепких ребят в пиджаках я временами ощущал.

На третий день привезли новичков. Вопреки моим рекомендациям, опытных спецов искать не стали, завербовали двоих пацанов. Но те хоть имели отношение к IT. Первый, Брюс, чернявый и шустрый, был за ленточкой техником, обслуживавшим банкоматы. Изучил конструкцию и решил малость подхалтурить. Ну и нахалтурил на какой-то невероятный срок. Американское правосудие сыплет годы отсидки щедрой рукой, не скупясь и не жалея. Сюда он радостно сбежал из-под залога, стоило только предложить. Даже сломанный следящий браслет с собой привез.

Второй, Уилл, высокий, тощий и рыжий, оказался недоучившимся студентом, как раз по сетям. Этот был фанатом Фронтира, длинных кольтов и широкополых шляп. Правда, фанатом диванным. И, хотя про Новую Землю знал давно, менять комфортную и обеспеченную жизнь айтишника на пыль и конский пот не спешил. Зато, когда предложили работу по специальности в местном центре цивилизации, не сомневался ни минуты.

Я сразу отправил Уилла к Дастину изучать схемы, а вот Брюса оставил пока при себе. Поговорить. Уж очень было интересно, чем он такой срок заработал.

Как оказалось, банкомат состоит из двух отсеков. Внизу расположен ящик с деньгами и механизмом выдачи купюр. Сверху – отсек с управляющим компьютером, экраном, клавиатурой и принтером. Еще там считыватель для банковских карточек расположен. И видеокамера.

Нижний отсек – это настоящий сейф, ломать его долго и сложно. Да еще и деньги может специальной краской залить. А сверху – обычный железный ящик, который легко открывается большой отверткой. Если делать все правильно, ни сигнализацию не запустишь, ни в поле зрения камеры не попадешь. А Брюс умел делать правильно. Его этому учили.

– А толку-то с того? До денег все равно не дотянуться.

– Непосредственно до денег – нет. А вот до контроллера диспенсера… Ну это тот механизм, который наличные выдает.

Как оказалось, подключив в нужное место вполне штатный прибор для диагностики аппаратуры, можно заставить диспенсер выдать деньги из закрытого сейфа. Красота!

– И много ты таким образом добыл?

– Не особенно. Как оказалось, банкоматов в глухих местах не так много, и почти все под наблюдением, причем камер может быть несколько. А в холле гипермаркета спокойно не поковыряешься – замучают советами. Так что один раз попал на запись, другой, потом меня узнали и арестовали.

– Ну что, у тебя есть хороший способ повысить квалификацию, а заодно и отомстить вредным камерам. Теперь ты сам будешь их ставить!

Следующую неделю мы с Дастином натаскивали будущих инженеров. Даже при тридцатичасовых сутках активно шевелить мозгами по шестнадцать часов в день было непросто. Но мы старались, все четверо. В результате пацаны если и не были подготовлены идеально, то большинство типовых проблем могли решать. И, самое главное, научились быстро разбираться в том, чего пока еще не знали. Перемалывать большие объемы информации и находить нужное в куче шлака. Молодым это куда как проще, чем динозаврам вроде меня. Громадье задач по модернизации локалки и видеонаблюдения мы подробно обсудили, и молодежь потирала ладошки в ожидании первой серьезной работы.

Так что в один прекрасный день я поблагодарил семейку Капра за гостеприимство, выпил в гостиничном баре последний бокал местного шардоне и вышел из отеля. Карман приятно оттягивала немаленькая стопка экю, светило солнышко, и жизнь была прекрасна.

Она была бы прекрасной и дальше, согласись я на предложение Кальяри сопроводить меня в аэропорт. Самолет до Порто-Франко, потом служебный борт на любой из орденских Островов, Ворота… Через день-два мог бы уже обнимать жену. Но я принял приглашение Авдеева поговорить напоследок. Наивный.

Капитан подхватил меня прямо возле отеля. В яркой гавайке и черных очках за рулем большого блестючего джипа он казался олицетворением этого вечного праздника жизни под названием «Нью-Рино».

– Привет! Хорошо отдохнул?

– Тебе как ответить?

– Подробно. Алкоголя выпито столько-то, девиц соблазнено столько-то. С разбиением по категориям – отдельно блондинки, отдельно брюнетки, отдельно рыжие. И по напиткам тоже – пиво, водка, виски, коктейли…

– Я-то расскажу… Километры кабелей, десятки шкафов, тысячи разъемов, грязь, пыль и паутина… Первый раз за неделю солнце увидел. Все, теперь твоя очередь.

– Вот чего-чего, а солнца у нас было… Короче, мы нашли семью Папы Капра. Жену, дочку и няню.

– Где и, самое главное, как?

– Единственное, что дон выбил из Мартинса после похищения, было разрешение каждый день разговаривать с семьей по телефону. В одно и то же время. Довольно быстро вычислили, что звонки приходят из нью-риновской резиденции Мартинса. Но звук при этом – со свистом и шипением, словно по радио. Мы привезли сюда людей и оборудование, сделали несколько засечек…

– Не томи, рассказывай.

– У банды Мартинса есть база за городом, довольно большая. Там тренируются бойцы, там у них склад и производство. Ты в курсе, что бывшие доблестные американские спецназовцы подгребли под себя выращивание и производство всей дешевой наркоты в округе? Весь Нью-Рино затаривается травкой у них, а они крышуют окрестных наркофермеров и скупают урожай. На базе – сушка, фасовка. Все прекрасно организовано. Доход поскромнее, чем от торговли «ангельской пылью» или «райскими ягодками», но туда влезть у него пока кишка тонка. Да и растет эта дрянь только у латиносов. Опять же, экстракцию на коленке не проведешь, нужно серьезное оборудование. Ты должен быть в курсе, судя по тому, как старательно наркос ищут одного канадца с исконно канадским именем Владимир. До сих пор ищут, а уже полтора года прошло.

И улыбается, сволочь.

Вот интересно, есть хоть что-нибудь, что они про меня не знают? При встрече задам пару неприятных вопросов Марлоу. Я, конечно, планирую покинуть Новую Землю в ближайшее время, но чем меньше про тебя знают, тем ты крепче спишь остаток жизни. И тем он дольше, этот остаток.

– Похищенных держат на той же базе?

– Мы тоже так думали, но это было бы нелогично. Там множество народу крутится, в том числе и посторонние. Никаких тайн не сохранишь. А девочка, судя по тому, что она по телефону рассказывала, гуляет каждый день.

– Вы продолжили искать?

– Да, и нашли километрах в двадцати симпатичную маленькую ферму. Ферму, где ничего не выращивают. В стороне от дороги. И очень, очень хорошо защищенную.

– Ошибки быть не может?

– Вечерами, когда жара спадает, пленницы гуляют во дворе. Там хорошо, тень, трава, цветы, деревья…

– И зачем ты мне это все рассказываешь?

– Ферма хорошо укреплена. Так хорошо, что можно отделением против роты держаться. Особенно когда нападающие должны не крошить все в мелкий винегрет, а вытащить заложников. Живыми и, по возможности, невредимыми.

– На такой случай и существует спецназ, всякие «Альфы» с «Вымпелами».

– Беда в том, что оборону тоже будут держать не новобранцы.

– Повторю вопрос. Зачем ты это мне рассказываешь?

– Периметр просматривается видеокамерами. Там даже часовые не ходят – в помещении сидят, в камеры пялятся. Ты, насколько я помню, специалист…

– Серег, я и так по вашей милости торчу здесь уже третий месяц. Добрый десяток раз меня пытались убить.

– И добрый десяток раз мы тебя вытаскивали. Кто-то из наших, иногда в ущерб здоровью. Будем считать, кто кому и сколько должен? Если не удастся победить эти проклятые камеры, останется два выхода: или штурмовать в лоб с неясным результатом, или пытаться выкрасть Мартинса, наплевав на заложников. И в том и в другом случае одной маленькой девочке, одной яркой женщине и одной доброй старушке придется очень плохо…

– Сволочь ты, Авдеев! Девчонок кадришь, тоже пользуясь мерзкими рекомендациями из секретных методичек по прикладной психологии?

– Это ты зря. Во-первых, я женатый человек, так что никаких девочек. Во-вторых, психология – хорошая наука, правильная, только многократно перевранная всякими модными докторами с кучей красивых дипломов по стенам. Капитализм, мир чистогана, что с них взять. Кстати, о психологии! Хочешь узнать, что у тебя написано в личном деле?

– Есть и такое?

– Конечно, есть, как не быть! Поверь, появилось оно гораздо раньше нашего с тобой знакомства, сразу после одного громкого скандала в Новой Одессе. Процитировать твой психологический портрет? «Парадоксальным образом сочетает лень с высокой работоспособностью, безответственность с чувством долга. Нередко пытается бороться за справедливость, как он сам ее понимает, зачастую весьма нетривиально и в ущерб себе. Легко увлекается сложными задачами, может быть весьма настойчив в поисках решения. Простая и размеренная работа вызывает раздражение». Будешь возражать?

– Не буду. В чем-то так оно и есть.

– Вот! После недели скучных занятий я предлагаю тебе нечто сложное, интересное и необычное. Да еще направленное на благое дело – защиту слабых и воссоединение семьи. Вроде все правильно сделал, нет?

– Сволочь ты, капитан, особо циничная. У самого-то что в характеристике?

– Не знаю, если честно. Не положено мне собственное личное дело читать. Но, подозреваю, вряд ли что-то лестное. Разве что настойчивость из плюсов.

– Это да. Тебе проще дать, чем объяснить, что не хочешь. Ладно, поехали смотреть твои видеокамеры. Восстановим метро в Берлине, и домой.

Пару минут мы ехали молча, потом Авдеев свернул на поперечную улицу. Снова свернул. Развернулся, поехал обратно.

– Заблудился, Серег?

Капитан вытянул из-за спинки сиденья компактный автомат, положил на колени.

– Машина навстречу едет, та, серая. Никого не узнаешь?

Я старательно вгляделся в мелькнувший навстречу неприметный седан, пожал плечами:

– Никого знакомого. Да и тонировка там, толком ничего не видно.

– Они за нами от отеля как привязанные катаются. Не могут быть ребятками Капра?

– Зачем? Кальяри сказал напоследок, что взаимные обязательства выполнены и сделка закрыта. Да и потом – они на своей земле, скрываться бы не стали. И машина слишком убогая для серьезных людей.

– Тогда кто?

– Люди Мартинса. Возможно, наркосы, которым ну очень нужен канадец по имени Владимир. Или просто любители отжать у удачливого игрока часть неправедно нажитых денег. Но последнее сомнительно – я в игорной зоне не показывался, а грабить каждого выходящего из казино – нерентабельно и чревато проблемами.

– Тогда проведем одну нехитрую операцию.

Мы вернулись на Стрип и остановились возле отеля, из которого я вышел полчаса назад. Авдеев вытащил мобильник, натыкал сообщение, отправил.

– Сейчас минут сорок погуляем, а потом поедем к ветеринару.

– К какому ветеринару?

– Ну как – к какому? Хвост купировать.

Авдеев сделал пальцами характерный жест, как ножницами.

– Пошли тогда в бар отеля. Сомневаюсь, что кто-то в здравом уме рискнет там нападать на посетителей.

– Угощаешь?

– А то!

Мы оценили местный бар (я снова взял вино, а капитан два коктейля – на халяву-то!), поглазели на красоток в бассейне и в целом прекрасно провели время. Потом у Авдеева пикнул телефон.

– Пора. Операционная готова, и блестящие инструменты разложены на белом полотенце. Дело за пациентом.

Я расплатился, и мы пошли к машине.

– Серег, с тобой все нормально? Если хочешь, могу я за руль. Что-то ты слишком красноречив. Необычно.

– Сам психологию ругал, и сам же мой портрет рисуешь. Фигня. Прорвемся. У меня настроение – как раз для сшибки.

Зря я его в бар потащил, ой зря! Только сейчас вспомнил, что в Рино посетителям в коктейли добавляют экстракт тех самых «райских ягодок», что рабы Корнелиуса ван дер Пирса выращивают за горами. Это не совсем наркотик, просто снимает психологические барьеры и раскрепощает. Игровым заведениям, да и борделям тоже, с раскованными клиентами проще работать, чем с осторожными. Прибыльнее.

Хвост никуда не делся. На выезде из города серый седан сменился здоровенным ярко раскрашенным пикапом. И микроавтобус рядом с ним. Очень знакомый микроавтобус. Возили меня в нем совсем недавно.

– Серег, я узнал этих ребяток. Все-таки наркос, которые меня уже один раз похищали. Похоже, решили, что защита семьи Капра на меня больше не распространяется.

– Ничего, сами защитим, не боись.

Преследователи явно решили закончить дело побыстрее. Пикап рванулся вперед, но Авдеев был начеку и тоже придавил газ.

– Прорвемся. Эта блестящая хрень не «уазик», конечно, но тоже худо-бедно ездит, даже по кочкам.

Мы неслись по грунтовке, поднимая облака пыли. Преследователей можно было пожалеть, собственный капот и то плохо видно. Пикап сунулся было в сторону, чтобы обогнать по целине, но тут же остановился и медленно попятился назад.

– Слабак! Машину купил, права купил, ездить не купил!

Серега победно поглядел в зеркало заднего вида и хищно оскалил зубы. Словно в ответ, сзади раздалась автоматная очередь. В молоко, естественно.

– Ну не идиоты, а?

– Здесь вокруг дороги такое… На танке не везде проедешь.

– Знаю. Я потому их сюда и потащил. Чтобы обогнать не могли. Нам же с тобой еще доехать надо… До ветеринаров, хе-хе. Но уже близко.

Еще несколько минут бешеной скачки, и Авдеев сбавил скорость.

– Направо смотри!

На небольшой полянке стоял песочно-пятнистый БТР, опустив блок стволов. Пара бойцов метнулась через дорогу, волоча за собой что-то длинное и черное.

– Добро пожаловать, гости дорогие!

Серега остановил машину чуть дальше и выскочил наружу, уже с автоматом в руке. Я чуть задержался и потому не видел, как преследовавший нас пикап продрал все четыре колеса о заботливо разложенную на пути шипастую ленту. Зато кривую траекторию с финишем в огромном валуне на повороте оценил. Пикап врубился в камень, подпрыгнул, плюхнулся обратно на обода дырявых колес и окутался паром из разбитого радиатора. Еще не успели сдуться сработавшие подушки, как в боковые окна машины уставились автоматы подбежавших бойцов.

– Там еще один! – заорали мы с Авдеевым почти хором.

Водитель мчащегося следом микроавтобуса почуял неладное и смог затормозить перед препятствием. Он даже успел переключить передачу и дернуться назад, в разворот, когда КПВТ в башне бронетранспортера гулко дудукнул, от верха машины полетели клочья, и автобусик медленно завалился набок.

Бойцы споро вытащили из побитых машин шестерых мужиков, обильно изукрашенных татуировками, связали и разложили на полянке. Я подошел к знакомому мулату.

– Серег, я не ошибся. Наркосы. И… Вот это встреча!

Рядом с мулатом лежал шкафоподобный шофер Кальяри. Авдеев тоже его узнал, хотя и видел-то пять минут от силы. Уважаю профессионала.

– Ну что, дружок, решил на стороне подработать? Слить конкурентам собственного пусть не сотрудника, но привлеченного специалиста? Как ты думаешь к этому отнесется твой босс? Прикажет запечь предателя в бочке с соляркой, как принято в Колумбии? Или, учитывая местную специфику и дороговизну топлива, гуманно скормит свиньям?

Громила злобно зыркнул исподлобья.

– Ты не пытайся меня взглядом прожигать, ты готовься исповедоваться. Потому что с собой мы возьмем только тех, кто что-то полезное знает.

Капитан махнул бойцам.

– Этих двоих, – он кивнул на мулата и водителя Кальяри, – пакуйте. Остальные не нужны. Несоблюдение правил дорожного движения, авария, пожар…

Мулата и громилу подняли и потащили за БТР. Один из оставшихся дернулся было встать, но ботинок караулившего его бойца оказался быстрее. Теперь все лежали спокойно, только один еще и скулил при этом.

Авдеев еще раз оглядел будущих жертв ДТП.

– Ну надо же, кто-то знает русский язык!

– Начальник, что за беспредел? В Нью-Рино порошок – чистый бизнес!

Это битый никак не уймется. Не хочет жертвой быть.

– В городе – да. А здесь закон – саванна, прокурор – гиена. А за похищение людей тебя вздернут хоть в Порто-Франко, хоть в Рино.

– Че сразу «похищение»? Мы никого не похитили!

– Просто не смогли. Но пытались. Гнались, стреляли. С точки зрения закона разницы нет. Вон дерево, вон веревка.

– Начальник! Не губи!

– Тогда рассказывай. Кто есть кто в вашей кодле, кто послал за нами и почему. Быстро!

– А что потом?

– От тебя зависит, что и как расскажешь. И не пытайся врать. Помни, умирать тоже по-разному можно.

Вроде и не меня пугают, а все равно… Неуютно как-то. Зато пойманный бандит осознал, прочувствовал и принялся каяться, да так старательно, что у Авдеева диктофон еле успевал записывать.

Звали нашего собеседника Женя по кличке Нос, и за ленточкой был он мелким продавцом дури. Попался наркоконтролю и под угрозой отсидки согласился сотрудничать. Ничего нового – Женя знакомился с ребятами-девчатами из хороших семей, просил передать кому-то посылочку, человека задерживали бдительные полицейские и обнаруживали в посылке несколько граммов нехорошего порошка. Как раз чтобы хватало на статью о распространении. Дальше или вытрясали из родителей немаленькие суммы, чтобы не возбуждать дело, или улучшали показатели раскрываемости. И все шло как шло, пока Женя не попытался проделать этот фокус с одной скромной девочкой, оказавшейся дочкой очень непростого человека. Настолько непростого, что полицейские-провокаторы лишились погон и загремели в тюрьму, их начальник вылетел с работы без пенсии, а на Женю открылась настоящая охота. Не убили его только потому, что он успел прибиться к переселенцам на Новую Землю.

Какое-то время помыкался в Новой Москве, но там хватало своих торговцев дурью. А заниматься чем-то другим Женя не хотел и не умел. В итоге оказался в Нью-Рино, в одной из банд, которая, естественно, тоже занималась наркотиками. Получала из Латинского Союза и продавала мелким распространителям в Нью-Рино и окрестностях. Сегодня их бригадир приказал выдвигаться на подкрепление к другой бригаде. Вот, собственно, и все. Так что, вины Носа в случившемся нет, он – жертва обстоятельств и вообще белый и пушистый.

Еще он обильно сыпал именами, адресами и суммами – все касательно той же наркоты, как в столице Московского протектората, так и в Рино. Слишком обильно сыпал для обычного «быка» или «пушера». И вообще, про чужие грехи он рассказывал куда охотнее, чем про собственные. Авдеев не мешал, и я тоже, хотя руки чесались прострелить этому подонку колено и бросить в саванне на прокорм хищникам. Но, увы, еще немного жизни своей болтовней Женя заработал. Авдееву и его коллегам проще будет свои оперативные комбинации крутить, зная точный расклад по криминалитету в крупных городах.

Жаль только, с остальными пленниками получилось не так гладко. Сначала мой знакомый мулат пришел в сознание и то ли перетер, то ли порвал пластиковые стяжки на запястьях. Потом умудрился освободить ноги. Еще полежал, восстановил кровообращение и ломанулся в заросли. Хорошо хоть, эта гора мышц не рискнула ни на кого напасть, чтобы завладеть оружием. Ему вслед стреляли и даже умудрились зацепить, судя по каплям крови, но сразу догнать не смогли. А открывать охоту у нас не было времени, да и достаточного количества загонщиков не имелось.

Побег мулата вдохновил и остальных пленников на активные действия, но тут уже охрана была начеку. Так что ДТП с жертвами неаккуратной езды произошло раньше, чем планировалось. Единственный, кто не пытался дергаться, – бывший шофер Кальяри. Понимал, сволочь, что дороги обратно у него нет.

Ну а мы двинулись в путь – впереди БТР, за ним авдеевский блестящий джип с вашим покорным слугой за рулем. Хозяин машины продолжал на заднем сиденье допрашивать Женю Носа. Женин гнусавый голосок бесил уже неимоверно, так что пришлось даже музыку включить – все не так противно.

На асиенду, где сейчас квартировал ограниченный воинский контингент ПРА в Неваде, мы приехали во второй половине дня. Стандартное для тех мест поместье, обнесенное трехметровой стеной. Дом, всякие сараи, гаражи, навесы. Несколько апельсиновых деревьев – для антуража и запаха. Вышка ветряка, обвешанная антеннами. Стены выкрашены ярко-белой краской, отражающей солнечные лучи. Подобных владений много в окрестностях Нью-Рино, не всем приятно жить в душном городе.

Встали под навесом, рядом со вторым БТРом и парой открытых «УАЗов». Пока Авдеев пристраивал пленников, я успел умыться у колонки.

– Готов? Пойдем сперва фотки посмотрим.

Внутри дома оказалось неожиданно прохладно. Авдеев провел меня в кабинет, плюхнул на стол пачку фотографий.

– Смотри. Вот эта ферма с окрестностями. Она же, крупнее. Главный дом. Ограда. Теперь наши… объекты внимания.

На фотографиях можно было рассмотреть девочку лет семи, играющую с мячиком. Ее сопровождала немолодая дама в темном закрытом платье.

– Как я понимаю, няня. И сеньора Капра.

Жена дона даже на фотографии выглядела привлекательно. Есть такой тип женской красоты… Это трудно описать, не будучи поэтом, увы. Забавно, что девочка не была даже миленькой. Явно в папу.

– Посмотрел? Теперь твоя цель.

Я включил настольную лампу, взял лупу и принялся разглядывать очередную группу фотографий. Большая солнечная батарея на столбе, под ней две видеокамеры, направленные в разные стороны. Те же камеры более крупно. Совсем крупно, явно каким-то жутким телеобъективом – надписи на камерах, кабели, монтажные кронштейны…

– Как далеко от дома установлен этот столб?

– Пятьдесят четыре метра от края ограды.

– Тогда понятно, почему они не стали тащить туда кабель, даже питание. Смотри, здесь, под солнечной батареей, виден угол аккумулятора. Аккумулятор большой, потребление современных камер, даже беспроводных, довольно скромное. Питания вполне должно хватать на ночь. А днем, при здешнем ярком солнце, все прекрасно заряжается. Разумное решение.

– Есть идеи? Там как раз очень удобный овражек, который от фермы не просматривается, и этот недреманный глаз на столбе нам всю малину портит.

– Надо сделать, чтобы камеры показывали статичную картинку и не было видно ползущих бойцов?

– Это был бы идеальный вариант.

– Давай так. Я поищу, что смогу, по этим камерам, и тогда скажу. Интернет у тебя здесь есть?

– Есть сотовая сеть Нью-Рино. Еле-еле. Сможешь зацепиться за интернет – молодец.

– А если не смогу, придется в Нью-Рино возвращаться.

Капитан привел меня к радистам. Помимо привычных зеленых железных ящиков здесь стоял реликт ушедшей эпохи – настольный аппарат сотовой связи. С трубкой на проводе. И с антенным кабелем, уходящим куда-то на улицу. Я про такое только читал, живьем не видел ни разу.

– А обычные сотовые здесь не работают?

– Увы. Разве только наверх, на ветряк залезть.

Во дворе разведчики возились со здоровенным беспилотником аж о восьми пропеллерах и с серьезным фотоаппаратом, подвешенным снизу. Сразу стало ясно, откуда взялись крупные фотографии видеокамер.

Пригляделся повнимательнее к ветряку. Тот был построен из уголков и возвышался на добрую полусотню метров, чем-то напоминая мачту линии электропередач. Вдоль одного из ребер мачты торчали металлические скобы.

Достал мобильник и наколотил письмо Димке с просьбой узнать что-нибудь про камеры такой модели. И ответить для начала несколькими фразами, без ссылок на сайты и многомегабайтных файлов документации. Все подготовил, осталось только нажать «Отправить». Заблокировал телефон, сунул в карман и полез на мачту.

Честно скажу – никогда не был фанатом высоты. Естественно, лазил с другими мальчишками по крышам и чердакам, но откровенно опасных мест старался избегать. Можно было бы, наверно, попросить кого-то из бойцов, но лучше уж самому. Чтобы быть уверенным, что не получилось по объективным причинам, а не из-за чьих-то кривых рук.

Залез где-то на две трети высоты. Выше уже ротор лопастями молотит и тряска такая, что просто страшно. Добрался до очередной перекладины, уселся, зацепился ногами. Достал телефон. Сети нет. Обидно. Либо выше надо лезть, либо в город ехать. А не хочется.

Ну-ка, а если так? Выключаем 3G, попробуем самые древние методы связи. Они подальнобойнее должны быть. Ждем, ждем… Ни фига. Ладно, поглядим пока по сторонам, а тем временем и Сеть может появиться. С такой высоты видно километров на двадцать, по идее. Нью-Рино толком не видать, а вот его пригороды вроде бы просматриваются. Вокруг… обычная, в общем, саванна. Не плоская, как стол, а состоящая из небольших бугров, впадин и более-менее ровных кусков земли между ними. Если кто-то не хочет, чтобы его в такой вот саванне нашли, то его и не найдут. Даже с самолета, при нынешнем развитии маскировочных покрытий, не факт, что заметят.

В здешнем небе хватает тех странных полуптиц-полуящеров, с одним из которых я чуть было не познакомился в самом начале здешней жизни. Стрелял бы тогда Сэм чуть похуже… А эти «птички» носятся над саванной, орут, дерутся. Не такие крупные, как орел-рыболов, зато их много.

Сети так и нет. Я посмотрел наверх раз, другой… Придется лезть выше, где все трясется и дрожит. Неохота, а куда деваться? Надо.

Сеть так и не появилась. Едва спустился, усталый и злой, как меня перехватил Авдеев:

– Влад, я тут вспомнил по поводу интернета… У нас есть связь по радио с ППД. Если сформулируешь, что нужно, Антиповский посмотрит в Сети и передаст ответ.

– Ох, где ты был полчаса назад? До того как я на вышку полез?

– Я же не знал, зачем ты туда лезешь. У кого-то по вечерам пробежки, а у тебя, возможно, залазы?

И стоит скалится, негодяй.

– Серег, тебе говорили, что ты сволочь?

– Да. Ты говорил сегодня. Три или четыре раза. Но я не обижаюсь, это же неправда.

И что с таким сделаешь?

Написали послание Антиповскому, отдали радистам. Ответ пришел уже вечером, после ужина.

«Камеры новые, меньше полугода на рынке. Производитель позиционирует их для особо ответственных применений – для банков, хранилищ ценностей и т. п. Видеопоток шифруется сильным алгоритмом, ключи динамические, меняются часто. Информации о взломе алгоритма или о подборе ключей пока нет».

Сам-то лейтенант был только передаточным звеном, он письмо моему приятелю Димке отправлял. И если Димка написал, что пока не взломано, значит, так оно и есть. Обидно, конечно, но поделать ничего нельзя. Я помочь не смог. Значит, пора собираться и валить домой. Не сейчас, на ночь глядя, а завтра с утра. А видеокамеры… Придется бороться с ними как-то по-другому. В любом случае это будет не моя забота.

С мебелью в доме было плохо. Спали бойцы все на тех же карематах и в спальниках. На мою долю тоже нашлось спальное место. На полу кабинета, под боком у Авдеева. Раскатал коврик, залез в мешок… Но заснуть так и не смог. Перед глазами крутился столб с камерами и солнечной батареей. Камеры установлены под углом друг к другу…

Ворочался, ворочался, потом вылез из мешка и подошел к столу. Включил свет. Стопка фотографий так и лежала сверху. Нашел картинки с камерами на столбе, разложил. Камеры явно установлены под прямым углом, одна смотрит примерно на восток, другая – на север. Угол обзора камер в данной комплектации… где-то валялась распечатка Димкиного ответа… ага, 77 градусов. А это значит… Это значит, что узкий угол между камерами не просматривается вообще.

Новость хорошая, вот только толку от нее немного. Потому что никто не мешал докупить более широкоугольные объективы и поставить их. А хуже всего то, что проверить мое предположение можно только опытным путем.

Я погасил свет и залез в спальник. Сон все равно не шел. Снова и снова перед глазами мелькали камеры, столбы, солнечные батареи, птицы в небе…

Птицы в небе! Я снова вылез из спального мешка и принялся толкать Авдеева:

– Серег! Просыпайся! Есть идея!

– Влад, какого хрена? Ночь на дворе!

– Серег, скажи, а вот эти птицы-падальщики, которые полуящеры, они на деревья садятся?

– Садятся и даже гнезда там устраивают, но в основном толкутся на земле. Еда-то там, внизу.

– А могут они какую-то еду снизу тащить наверх, на дерево?

– По идее, да, птенцов-то они как-то кормят. Но я не специалист, это тебе лучше к зоологам. А в чем дело?

Когда я рассказал свою идею, Авдеев молча вылез из спальника. Спать этой ночью нам не светило.

Утро встретило нас на холме в километре к юго-востоку от той самой злополучной фермы. Здесь уже давно был оборудован неплохой наблюдательный пункт: позиция для наблюдения с внушающей уважение зрительной трубой, пара перекрытых щелей на случай минометного обстрела и даже походный сортир – все это было прикрыто навесом под цвет местности и несколькими маскировочными полотнищами. Распознать позицию, не зная о ее существовании, было практически невозможно.

Солнце медленно поднималось, вытягивая из тьмы все больше и больше деталей. Я заглянул в окуляр телескопа. Столб с видеокамерами был таким, как на фотографиях, только на темно-синих прямоугольниках солнечной батареи появилось черно-белое пятно.

Я выкрутил увеличение на максимум. Ну да, глюер, он же склейщик, местная разновидность скунса. В отличие от заленточного родственника стреляет не едкой вонючей струей, а немалым количеством не менее вонючего, но при том еще и очень липкого секрета анальных желез. Если же хищник не успокаивается сразу, а продолжает атаку, склейщик отбрасывает часть своего густого волосяного покрова со спины и хвоста. Челюсти соскальзывают, враг остается голодным, но с полной пастью шерсти. А жертва очень быстро отращивает новую шерсть и снова готова убежать хоть из пасти дьявола.

Вот только против пули у склейщика защиты нет. Зверька подстрелили, извозили в собственном клее, а потом мультикоптер разведчиков, пользуясь ночной камерой, уложил его аккурат на солнечную батарею, спустившись с большой высоты вертикально вниз, чтобы не попасть в поле зрения камер. Теперь осталось только ждать.

Птички-ящерки появились через пару часов. Сперва просто кружили над саванной, потом круги стали уже, а их центр сместился к столбу с видеокамерами. И вот уже одна зубастая тварь устремилась вниз, за ней другая, третья…

Я и предположить не мог, что результат будет таким удачным. Зубастые ошибки эволюции вцепились в край солнечной батареи своими когтистыми лапищами и затеяли свару. Хлопали крылья, щелкали клювы, летели в стороны шерсть, перья, пыль и дерьмище. Шум был слышен даже у нас, в километре от места событий.

Когда с фермы пришел мужик с автоматом и парой коротких очередей разогнал птичий базар, солнечная батарея была загажена, затоптана и сломана в двух местах.

– Ну что, уже сегодня зарядка будет идти плохо. Днем не будем привлекать внимания, а ночью приклеим новую приманку и ливанем сверху белой краски, чтобы уж наверняка.

– И что это нам даст?

– Возможность подобраться ближе к дому. И часовой будет не в доме сидеть, а по улице ходить, в пределах досягаемости стрелкового оружия. Причем вся вина за поломанную технику будет на птичках.

– А если починят?

– Сами – вряд ли. Сомнительно, чтобы у них на ферме была новая солнечная батарея. А если приедет ремонтник – встретим.

Авдеев весь день допрашивал пленников и вернулся задумчивый.

– Есть неплохая возможность озаботить Мартинса по самые уши, не подставляя семью Капра.

– Стравить его с какой-то другой бандой?

– Ну да, сейчас поднялась отмороженная семейка Гуся Шихана. Сам-то Гусь еще ничего, для ирландца вполне вменяемый, но вот его младший братец… Давно и плотно сидит на наркоте. Его и поставили рулить закупками травы и дальнейшей торговлей в розницу. Как специалиста, ага. Траву они закупают у Мартинса обычно раз в месяц, как раз скоро поедут за новой партией. Было бы неплохо их стравить. Учитывая буйный ирландский нрав и отсутствие тормозов у Шихана-младшего, усилий много не потребуется. Он пистолет в руках крутит, как священник четки, непрерывно.

– Случайный выстрел, который спровоцирует бойню?

– Несколько случайных выстрелов, я думаю.

– А не получится, что опытные вояки Мартинса этих налитых вискарем гопников покрошат в мелкий винегрет без особых усилий?

– Вопрос количества гопников. Попробуем пустить слух, что в окрестностях завелась серьезная банда дорожных грабителей. Шихан увеличит эскорт.

– Их все равно всех на территорию базы не пустят…

– А мы им подкинем пару пулеметных багги. С неделю назад какие-то придурки к нам прицепились с очевидным результатом. ДШК китайские, дерьмо дерьмом, но пару лент выстрелить способны до поломки. Есть человечек в Рино, который оружием торгует и прислушивается к нашим советам. Предложит ирландцам задешево, те не устоят перед искушением. И обязательно захотят похвастать перед деловыми партнерами. На базу их не пустят, скорее всего, но хоть постоят за оградой и вступят, когда начнется.

– Еще продайте им задешево пару снайперок. Самых паршивых. Лишь бы стреляли, пусть и в молоко.

– А автоматы не полезнее?

– Тут другое. Горячие ирландские парни обязательно вцепятся в красивые железки. Круто же! И не удержатся, чтобы не посмотреть в прицел на базу и людей на ней. Так что потом и вопросов не возникнет, откуда взялись первые дырки в мартинсовских бойцах.

– Думаешь, они попадут?

– Нет. Зато твои снайперы попадут. И, когда начнется месилово, будут выбивать самых серьезных противников ирландцев. Пулеметчиков, командиров. Нам же нужно, чтобы они друг друга поубивали, и как можно больше. Как там у Высоцкого: «Билась нечисть грудью в груди и друг друга извела».

Авдеев посмотрел на меня и покрутил головой.

– Влад, а ты точно компьютерщик? Уже не первый раз интересуюсь.

– Точно. И на службу к вам не пойду. Уже не первый раз отказываюсь.

– А жаль! Ладно, побегу. Работы теперь с этими твоими планами!

Угу. Моими планами. У меня в планах – скорее домой попасть, и не более.

Ночью на несчастную солнечную панель сбросили очередную приманку, а потом обильно заляпали поверхность бело-черной дрянью, имитирующей птичьи «метки». Разведчики целый день накануне колдовали над конструкцией дозатора и составом краски. Вишенкой на торте оказался добавленный для запаха вьетнамский рыбный соус. Бойцы потом зубоскалили, что коптер стал настоящей птицей, даже гадит, как орел. Судя по количеству и качеству.

Результат поражал – от птичьего дерьма не отличить. Это я, как эксперт по богатому «внутреннему миру» орла-рыболова, утверждал со всей ответственностью. Сэм в свое время одного такого птицеящера располовинил из автомата, а на меня содержимое его кишечника пролилось. Неделю отмыться не мог.

А на столбе все стало совсем плохо. Злые зубастые птички прилетели чуть свет и расколотили панель окончательно. С учетом того, что всю ночь камеры работали от не очень хорошо заряженного аккумулятора, перспективы были благоприятные. Для нас. А вот караульщикам на ферме такой расклад не понравится однозначно.

Шевеление началось часа через четыре. Сперва слухачи доложили, что пропала картинка с беспроводных камер, а потом в эфире появились знакомые шумы на восьми частотах одновременно. Зашифрованная радиосвязь, которая на Новой Земле, за отсутствием спутников GPS, превратилась в очень даже расшифровываемую. Если, конечно, знать алгоритм.

– Доложили начальству, что отвалились камеры. Проблемы естественного происхождения, птицы разбили солнечную панель, тревоги нет, но нужен ремонт. Начальство пообещало прислать ремонтника, а до тех пор распорядилось караулить визуально.

Авдеев поблагодарил слухача и снова приник к зрительной трубе.

– Как и ожидалось, на крыше появился стойкий оловянный солдатик. Снять даже отсюда труда не представляет. Если они так провозятся до темноты, можно попробовать рискнуть уже сегодня ночью.

– Сомнительно. Времени до вечера много. Починят. Либо могут пригнать подмогу, так что еще вопрос, что хуже.

Фургончик с яркими надписями «Видеонаблюдение» по бортам приехал во второй половине дня. Тощий мужик в рабочем комбинезоне собрал длинную стремянку, залез на столб и довольно споро заменил солнечную батарею. Остатки старой брезгливо выкинул в ближайшие кусты.

Авдеев отодвинулся от зрительной трубы, встал.

– Как ты думаешь, Влад, не пора ли нам поговорить с этим талантливым телемастером? Наверняка расскажет что-нибудь интересное.

По обратному склону холма мы сбежали вниз, к «уазику», спрятанному под камуфляжной сеткой. Один боец прыгнул за руль, второй встал за пулемет. Еще двое угнездились сзади. Капитан водил пальцем по карте и командовал, куда рулить.

Поездка по узостям меж холмов, высохшим руслам рек и заросшим высокой травой прогалинам заняла минут двадцать. Мы оказались возле поворота довольно накатанной грунтовки. Загнали «уазик» в кусты, сами схоронились поблизости. Один боец убежал дальше по дороге – предупреждать о появлении цели.

Ждать пришлось довольно долго. Солнышко припекало совсем не по-весеннему, звенели насекомые и шуршали по кустам какие-то мелкие представители местной фауны. Знакомиться с ними не хотелось, но, по счастью, они и сами вели себя скромно. По дороге за все время ожидания проехал только грузовик с какими-то бидонами в кузове да порожний пикап ему навстречу.

Долгожданный фургон остановили красиво – перегородили дорогу и посоветовали водителю не дурить. Тот и не дурил. Совершенно спокойно предложил поискать в глубине бардачка, под бумагами. Авдеев вытащил на свет какой-то жетон серого цвета, после чего скомандовал бойцам убрать стволы.

Мы съехали с дороги в сторону, чтобы не привлекать внимания, и мужик, внезапно оказавшийся орденским агентом в Рино, начал рассказывать:

– Идея начальству пришла отличная. В здешнем Рино хватает богатых негодяев, которые не любят, чтобы кто-то отирался вокруг их владений. Я им ставлю задорого крутые камеры, напирая на то, что видеосигнал шифруется и посторонний ничего не разберет, даже подключившись. А вот про то, что мы сами любой видеосигнал расшифруем на ура, молчим, понятно.

– То есть всегда можно посмотреть, что видно в установленные вами камеры?

– Можно. Для этого нужна одна простенькая железка, достаточно мощный компьютер и специальный софт. Софт я вам сейчас скопирую, ключи тоже.

– Где взять железку?

– Возьмите мою, у меня в мастерской еще есть. С вас двести экю. Прошу прощения, но мой бюджет не рассчитан на безвозмездное снабжение союзных подразделений. Был только устный приказ об оказании вам помощи. И будет очень хорошо, если все это останется в тайне.

– Уговор. А формировать фальшивый видеосигнал этим вашим софтом можно?

– Любой сторонней программой организуете видеопоток, а моим кодеком шифруете. Еще нужен мощный усилитель, чтобы перешибить сигнал самой камеры. Антенны приемника широконаправленные, так что с этой стороны проблем быть не должно. Передатчик плюс усилитель с антеннами и блоком питания – еще четыреста экю.

Авдеев восхищенно присвистнул, но деньги достал.

– Что можете сказать про саму ферму?

– Я видел там четверых мужиков, но не поручусь, что это все. Во дворе два «Дефендера». Пост охраны находится в угловой комнате этого здания, – показывает он на карте. – Кладка из ракушечника, в стенах бойницы на три стороны. От легкой стрелковки может защитить. Думаю, какая-то позиция должна быть и в другом углу двора.

– Поле зрения камер сплошное?

– Нет, с завода они идут с обычными объективами, а специальные широкоугольные эти ребята не заказывали. Есть небольшая слепая зона, градусов пятнадцать по горизонтали, по линии от одиночного большого дерева к столбу.

– Спасибо, что помогли.

– Спасибо, что не стали стрелять. И повторяю свою просьбу: постарайтесь не упоминать о нашем сотрудничестве. Мне еще здесь жить, да и начальство… может поменять точку зрения.

Мы тепло попрощались с мастером, и он уехал.

– Какой хороший человек… Помог нам…

– И заработал на ровном месте шестьсот экю. Плюс к тому он не мог не понимать, что, если нам что-то действительно нужно, никакие орденские жетоны нас не остановят. Запросто может оказаться, что никакого распоряжения начальства о сотрудничестве и не было, просто данный конкретный индивидуум очень заботится о целостности своего организма.

– Вполне нормальное желание… Хочется верить, что он не обманул. И не стуканет бандитам о нашем интересе к той ферме.

– Да, правильно было бы его задержать до конца дела, но, увы…

На асиенде царила деловая суета – верный признак приближающейся операции. Бойцы готовили оружие, паковали боеприпасы и снаряжение. Как объяснил Авдеев, через агентурные каналы стало известно, что младший Шихан наметил закупку травы у Мартинса на завтра. А раз так, то и наша основная задача – освобождение семьи дона – тоже назначена на завтра.

Мне завтра стрелять не придется, а вот все связанное с видеонаблюдением я проверял и перепроверял. Омерзительнее всего оказалось то, что усилитель нам продали довольно паршивый. В сочетании с самыми дешевыми антеннами, которые неизвестный дядюшка Ляо клепал из неведомых материалов по своим понятиям, чтобы потом продавать на тонны, результат был и вовсе отвратительным. Дальность почти не увеличилась. Пожаловался местному радисту, тот заржал и сразу взялся за паяльник. Оставил от родной антенны только разъем, припаял на него кусок коаксиального кабеля. Жестяная трубочка, куски сварочной проволоки, термоусадка…

– Готово. Проверяй.

Я прикрутил к усилителю новую антенну и включил передачу. Картинка на мониторе больше не рябила и выглядела красивой и сочной. И оставалась такой даже после того, как я оттащил передающее оборудование наружу, за четыре стены. Попросил у Авдеева «уазик» с водителем, отъехал на километр, включил – нареканий к качеству картинки не было.

Вернулся благодарить радиста.

– Спасибо. Но как?

– Я таких антенн сделал уже… счет на сотни пошел. В дешевое оборудование никто хорошие антенны не кладет. Частенько в комплекте они идут и вовсе не на тот диапазон, Китай – он такой Китай… Вот и приходится самим колхозить. В ППД стараюсь по приборам отстраивать, но, в принципе, размеры все известны, и даже вслепую получается лучше, чем это штатное дерьмище.

– С меня причитается. Как только выберемся туда, где спиртное продается…

– Это уж непременно. Ладно, бывай, дел выше крыши.

Я попрощался и ушел заряжать аккумулятор, снятый с бандитского микроавтобуса. В саванне розеток нет, и генератор не поставишь – слишком громко тарахтит.

На исходные выдвинулись ночью, по темноте. Снайперская пара отправилась к основной базе Мартинса. Группа захвата рассредоточилась в саванне вокруг фермы. Мы с радистом и еще одним снайпером отправились на наблюдательный пункт на соседнем холме. Авдеев засел на другом холме, у него свои задачи. Командовать будет по радио.

И потянулось ожидание. Я поначалу пытался что-то разглядеть внизу, в саванне, но не преуспел. Хорошо егеря маскируются. На ферме тоже почти без движения. По двору пару раз прошли туда-сюда мужики в форме, да из маленького домика в глубине сада вышла крупная женщина, скрылась в одном из сараев, а потом вернулась обратно.

Щелчок в наушнике.

– «Первому» – «Сотка». Шихан-младший выехал. Два грузовика, два багги и джип. Человек двадцать в общей сложности.

– Принял.

«Сотка» – это наш человек в Нью-Рино, который следит за бандитами. Езды от города до места встречи им минут сорок. Пока доедут, пока встретятся, пока начнут говорить… Около часа ожидания впереди. А пока – жара и треск насекомых. Ладно, мы-то хоть под тентом, а как там замаскировавшимся в саванне бойцам? Я скинул куртку и закатал рукава рубахи – все полегче.

– «Первому» – «Красный-один». Гости добрались. Пятеро идут на территорию. Остальные сгрудились у ворот.

Это уже наши снайперы бандитскую встречу наблюдают. И готовятся вмешаться.

– «Красный-один», работайте самостоятельно, по ситуации.

– Принято.

Прикольная штука эти современные радиостанции. При наличии достаточно мощного ретранслятора с хорошей антенной можно общаться друг с другом на расстояниях, ранее недоступных для маленьких персональных раций. Плюс все переговоры шифруются и по частотам размазываются.

– «Синему-два» – «Первый». Подавление.

– Выполняю.

Это уже рэбовец – специалист по радиоэлектронной борьбе – отправился в соседний окопчик включать свои хитрые ящики. Теперь эти внизу, на ферме, не узнают о назревающей перестрелке и не усилят бдительность. Да и сигнал тревоги подать не смогут. А вот у нас связь работает.

Кстати, и мне пора свое оборудование включать. Снимаю картинки с каждой камеры, готовлюсь к передаче.

– «Первому» – «Красный-один». Началась потеха.

– Принял.

Ну что, разговоры ирландцев с вояками Мартинса перешли в горячую фазу, и спровоцировали ее наши снайперы. Теперь бандитам не до нас.

– «Синему-три» – «Первый». Камера на восток.

Это уже мне. Снимаю свежую картинку с восточной камеры, проверяю частотный канал на передатчике, ключи… Пошла трансляция!

– «Первому» – «Синий-три». Готово.

Теперь пауза на пару минут. Если не начнется возня на ферме, значит, подмена картинки на камере прошла удачно.

– «Желтым» – «Первый». Выдвижение на рубеж атаки.

Все же забавно вот так издалека за операцией наблюдать. Словно шахматную партию изучаешь.

В саванне шевеление. Еле заметное, но все же. Других претендентов на зрительную трубу нет, поэтому наблюдаю, как крохотные холмики травы потихоньку придвигаются к ферме. Знал, что там люди должны быть, но правильно определил позицию только одного разведчика. Мастера, по-другому не скажешь.

Долгие минуты, и вот снова пошли доклады.

– «Первому» – «Желтый-один». На месте.

Потом второй, третий… Все шестеро.

Снова пауза, и долгожданное:

– «Желтым семь и восемь» – «Первый». Атака!

Из-за кустов на противоположной стороне поляны приподнимаются две фигуры, пристраивая на плечи толстые трубы. Еще не долетел звук выстрела, а ближнее к углу здание вспухает дымом. Еще один взрыв виден с противоположной стороны ограды, и только после этого приходит тяжелый раскатистый гул. Да, не завидую я «Желтым», оказавшимся так близко к этому филиалу ада на земле. Где-то там, в дыму и пыли, они сейчас бегут к развалинам караульного помещения.

Громко хлопает винтовка снайпера. Раз, другой. И, похоже, мимо, судя по приглушенной ругани. Еще выстрел слышен с другого холма. Интересно, что они там, в пыли, видят?

В любом случае у меня сейчас другая задача. Под холмом стоит замаскированный «уазик», который надо как можно быстрее перегнать к ферме. И делать это придется именно мне, потому что остальные сейчас заняты.

Отсоединяю и бросаю в рюкзак ноутбук, подхватываю куртку и автомат и бегу вниз. Машина на месте, ключ, передача, газ. Маршрут многократно изучен на карте, так что заблудиться я не должен. По кочкам до уже накатанной колеи между холмов, которая выведет на неплохую грунтовую дорогу как раз к ферме. По всем расчетам, этот путь не должен занять больше шести минут, даже с учетом бездорожья.

Когда я подкатил к ферме, безумно гордый своими водительскими навыками, стрельба уже закончилась. И даже пыль почти осела, вот только ощущения победы у людей не было.

Сквозь пролом в стене был виден внутренний двор. Прижимаясь спиной к сараю, стоял моих примерно лет коротко стриженный мужик в светло-бежевом камуфляже, который в ходу в банде Мартинса. Был он под прицелом доброго десятка наших стволов, и все было бы хорошо, если бы он не держал одной рукой за горло маленькую девочку, а другой не прижимал бы ей к голове пистолет. Бандит лихорадочно оглядывался по сторонам, как загнанный волк, и временами орал… Что они орут в таких ситуациях? Чтобы не подходили, что он ее убьет и так далее. Бойцы стояли молча и стволов не опускали. Только что подошедший Авдеев не спешил влезать, пытался сперва прокачать ситуацию.

Я посмотрел на девочку, почти потерявшую сознание от страха, на психующего бандита, который вот-вот сорвется, вздохнул и принялся копаться в рюкзаке.

– Серег, я сейчас попытаюсь с ним договориться, а ты подыграй, ладно?

– Влад, куда ты лезешь?

– Кто здесь главный болтун? То-то же. Подыгрывай.

И шагнул через пролом стены вперед, на засыпанный битым камнем двор.

Спроси меня кто в тот момент, зачем я это сделал, – не ответил бы. Просто не должен здоровый мужик угрожать пистолетом маленькой девочке. Неправильно это. Подстрелить урода было кому, а вот договориться – увы. Зато у меня были с собой хорошие аргументы, очень интересные для бандита. И их было много.

– Мужик, денег хочешь?

Бандит заткнулся, повернулся в мою сторону и замер, уставившись на толстенную стопку экю, которую я тасовал в руках.

– Не подходи!

– Не подхожу. Стою на месте. Но ты так и не ответил. Денег хочешь?

И снова пустил пластиковые купюры красивой волной из ладони в ладонь.

– Каких денег?

– Больших. Ты столько сроду в руках не держал. У меня здесь…

Я провел ногтем по торцу пачки. Деньги вкусно затрещали.

– У меня здесь девяносто четыре тысячи экю. Треть заленточного миллиона баксов. На эти деньги можно хорошо жить до самого конца, ни хрена не делая.

И снова треск купюр, и безотрывный взгляд бандита.

– Ты отпустишь девочку, возьмешь деньги, сядешь в джип, который стоит на улице, и уедешь, куда хочешь. И ни один человек из Протектората Русской Армии тебя и пальцем не тронет.

– Я уеду вместе с ней!

– Исключено. Девочка в любом случае останется здесь. Но при одном раскладе тебя сегодня к вечеру уже сожрут гиены, а при другом ты будешь жить долго, счастливо и богато. И, когда придет твое время, сможешь сказать святому Петру: «Я честный солдат. Я убивал врагов, но я не трогал женщин и детей». Решай. Выбор за тобой.

И снова купюры – фырр, фырр.

– Как только я ее отпущу, вы меня убьете!

– На хрен ты нам сдался? Нам нужна только девочка! Отпусти ее и вали. На деньги насрать – они казенные.

И опять – из руки в руку, красивым водопадом, только голограммы сверкают.

– А какие гарантии?

– Серег, скажи.

– Я, капитан Русской Армии Сергей Авдеев, обещаю, что, если ты отпустишь девочку целой и невредимой, тебе будет выдана указанная сумма и автомобиль и мои подчиненные не будут чинить тебе никаких препятствий, чтобы уехать.

– И вы поло́жите оружие!

– Положим, если договоримся.

Бандит, похоже, искал в намечающемся договоре возможные ловушки. И не находил.

– Денег мало!

– Сколько есть. Большую сумму мы быстро не найдем. А эти – вот они.

И снова тасовать, чтобы голограммы блестели. Пусть смотрит, урод, не отвлекается.

– А они у тебя настоящие?

– На, смотри!

Я уложил купюры стопкой на открытой ладони и протянул ее вперед.

– Стой! Оставь оружие!

Расстегнул одной рукой ремень с кобурой и магазинами, опустил на землю. Распахнул полы куртки.

– Снимай куртку и иди сюда. А вы все положите оружие.

– Серег?

– Оружие на землю!

Удовольствия на лицах бойцов не было, но приказ выполнили. Уверен, что при необходимости они смогут открыть огонь через секунду, но бандит, похоже, малость успокоился.

– Серег, скажи снайперу на крыше, пусть тоже винтовку отложит.

Если бы взглядом можно было прожигать, я бы давно превратился в дуршлаг. Но нет – снайпер оставил на виду свою винтовку и отошел на другой край крыши.

– Так чего, деньги-то смотреть будешь?

– Подходи.

А я что, я иду. На вытянутой левой руке стопка купюр, которую пальчиками то в веер, то обратно в стопку. Смотри, сволочь, не отрывайся!

– Стой!

Вот он, момент истины! Отпустит или не отпустит? Фиксировать заложника и угрожать пистолетом одной рукой не получится. Ну же, давай!

Есть, получилось! Отвел пистолет от головы девочки, наставил на меня. И вторую руку тянет.

– Давай сюда!

Держи, мне не жалко. Протянул вперед и вверх, загораживая видимость. И чуть сдвинул банкноты, чтобы пачка стала шире.

Ну надо же! Оказывается, очень неудобно брать толстую и довольно тяжелую пачку пластиковых денег одной левой рукой, когда купюры норовят рассыпаться. Что подсказывает инстинкт? Правильно, надо правой помочь! Отвести пистолет от моего пуза. Деньги же! Деньги!..

Три несерьезно звонких выстрела слились в один. Бандит успел посмотреть единственным оставшимся глазом на дымящийся «ПСМ» в моей правой руке и свалился мешком. Рядом плюхнулся и я – ноги не держали.

– Ты его убил?

Девочка спокойно стояла рядом и смотрела на мертвого бандита. И не обращала внимания на суету вокруг.

– Убил.

– Ну и правильно. Он был плохой. Он ударил маму и няню.

– Больше не ударит.

Английский для нее – явно родной. Интересно, по-итальянски-то дочка дона говорит или уже нет?

– А ты – хороший?

– Не знаю.

– Ты же убил плохого? Значит, хороший.

– Если ты так говоришь – наверно, да.

– А тебя как зовут?

– Влад.

– А меня – Эмилия.

Маленькие пальчики аккуратно дотронулись до затылка.

– Влад, какие у тебя смешные волосы! У папы черные, у дедушки серые, а у тебя и те и другие.

– Никак не придумаю, кем быть – папой или дедушкой?

Пока девочка обдумывала слишком сложную для нее фразу, из маленького домика в глубине двора показалась давешняя монументальная дама. Лоб ее украшал огромный синяк, но глаза метали молнии. Увидела свою подопечную, и выражение лица моментально сменилось с боевого на нежное. Подбежала, подхватила девочку на руки и загомонила по-итальянски. Та довольно бойко ей отвечала, показывая то на меня, то на лежащего навзничь бандита. Потом выскользнула из няниных рук на землю, вернулась ко мне.

– Няня сказала, что будет молиться за тебя и твоих детей.

Пришлось встать и поблагодарить добрую женщину. Уж «спасибо»-то по-итальянски я сказать могу.

Подошел Авдеев.

– Мамаша девочки там изображает несчастную жертву бандитов, но на самом деле почти не пострадала. Небольшой синяк на виске. Старушке прилетело куда как сильнее, но она не аристократка, ей на постели валяться некогда.

– Наши как – без потерь?

– Нормально. А ты фокусник. Амаяк Кио. Молодец, конечно, но обойтись без этого цирка никак нельзя было?

– Урода вы бы завалили, без вопросов. А девчонка? Он мог успеть выстрелить. Ты же видел, как он сам себя накручивал. Палец на спуске дернется – и привет.

– А куда ты пистолет прятал? Я только перед самой стрельбой его заметил.

– За отворот закатанного рукава на левой руке. Это же «ПСМ» – маленький и легкий. А потом просто сунул под мышку.

– Ну да, негодяй под конец твоего представления только на деньги и смотрел. Мимо слона проведи – не заметит.

– Слона бы он заметил наверняка, но в главном ты прав. Основа ремесла фокусника – одной рукой отвлекаешь, другой работаешь. Вот и отвлек. И сработал.

– А где так научился деньгами… манипулировать?

– Картами. Учился на картах. Было дело, в средней школе заболел, а врачи почему-то запретили читать. Валялся, скучал, слушал музыку. Потом под руку подвернулась колода карт. Мне всегда хотелось показывать карточные фокусы, теорию-то я знал, а вот практики не хватало. Две недели усердных занятий с утра до вечера, и понемногу начало получаться. Ну и потом тоже тренировался.

– Опасно с тобой за карты садиться, наверное…

– Я не играю. Никогда. Разве что в преферанс на компьютере.

– Почему?

– Неинтересно. Знакомой колодой я всегда сдам тот расклад, который мне нужен. Это как… даже не знаю, с чем сравнить… Как если бы тебя вызвал на дуэль Дантес, стреляться на пятидесяти шагах. Он с «Лепажем», а ты в защите и со «стечкиным».

Егеря еще ржали, когда в наушниках раздалось:

– «Первому» – «Красный-один». Потеха кончилась. Повторяю, потеха кончилась. Гости слили матч. Полностью. Хозяева суетятся и собираются куда-то ехать. Жду приказа.

– «Красному-один» – «Первый». Наблюдайте, докладывайте немедленно.

Авдеев разочарованно вздохнул:

– Вот и нету больше ирландцев. Быстро что-то, я надеялся, что стрельба продлится подольше.

– Видимо, в этом и заключается разница между спецназом и гопниками.

– Интересно, куда собрались мартинсовские бойцы?

– Первое, что напрашивается, – в город, крошить остальных ирландцев.

– Сомнительно. Такие дела с наскока не делаются. Сперва разведка, подготовка…

Снова шум в наушниках:

– «Первому» – «Сотка-первый». Из основного расположения Мартинса выехали три пикапа и грузовик. От пятнадцати до двадцати человек. Пулеметы и еще что-то под брезентом.

– «Первый» принял.

– Поехали на подмогу?

– Зачем? Вроде все уже закончилось…

– «Башне» – «Первый». Посторонняя активность в эфире?

– «Первому» – «Башня». Была передача на коротких волнах. Меньше секунды, цифровой пакет. Сразу после начала атаки.

– «Первый» принял. Ну вот и все, это они по наши души едут. Здешние караульщики успели подать сигнал тревоги на резервной частоте, которую наши рэбовцы не давили. Похоже, пора тикать, и тикать быстро.

Он достал из кармана разгрузки сложенную карту. Не успел развернуть – опять рация:

– «Первому» – «Башня». Перейдите на второй канал.

Авдеев повернул верньер. Послушал. Медленно убрал карту. Разным доводилось видеть капитана, но таким удивленным – никогда.

– Первый раз на моей памяти польза от орденских. После нашего доклада об успехе операции они вышли на кого-то в руководстве банды и предложили выбор: или воевать одновременно против Капра, ирландцев и русских, или сдать Ордену самого Мартинса и его зама по темным делам.

– Сработало?

– Судя по тому, что мне сейчас сказали, – да. Не будут нас убивать… сегодня по крайней мере. Поживем еще.

Сам Папа Капра за своими женщинами не приехал, прислал кого-то из мелких сошек. Миссис Капра продолжала изображать самого тяжелобольного в мире Карлсона, зато с няней и малышкой Эмилией мы попрощались по-доброму. Дверь огромного джипа закрылась, караван медленно тронулся обратно в Нью-Рино. Мы с Авдеевым смотрели вслед кавалькаде блестящих автомобилей с надменными мордоворотами внутри. Где была вся эта толпа раньше?

– Хорошая девчушка.

– Естественная. В отличие от окружающих ее деревянных кукол.

Капитан хмыкнул.

– А ты чего с ними не поехал? Через час был бы в аэропорту.

– Или в допросном подвале. Что-то не видно особой радости у мафиози от наших геройских подвигов. И обещанной Кальяри безграничной благодарности тоже.

– Никто не обещал, что благодарность прольется золотым дождем именно на нас. Но не волнуйся, дону обязательно напомнят про должок. В нужный момент.

– Боюсь, что оказанная услуга уже ничего не стоит.

– Кстати, про стоимость! Откуда у тебя оказалось столько денег? Почти сто штук!

– Во-первых, работа компьютерщика хорошо оплачивается. Сам же мне деньги выдавал.

– Но не столько же!

– ПРА – не единственный работодатель на Новой Земле. А если серьезно, то в той толстенной пачке не было и трети названной суммы. Крупных банкнот – всего ничего, а основная масса – полтинники и двадцатки. Десяток тоже хватало. Самая богатая мафиозная семья Нью-Рино расплатилась со мной мелкими и грязными купюрами. Уроды. Поэтому положил сверху тысячные, под ними – пятисотки, а дальше уже всякая мелочь пошла, вплоть до пятерок. Размер одинаковый, цвет тоже, единственная разница – в циферках. А они мелкие и их не видно, если банкноты непрерывно в руках тасовать.

– Ну а дальше-то? Взялся бы этот гад деньги считать и сразу заметил бы… Или ты с самого начала собирался его убивать?

– А что с ним, в бирюльки играть? Таким уродам, что детьми прикрываются, не место на земле. Да и просто жалко отдавать честно заработанные деньги. Кто бы их мне потом вернул?

– А еще ты – не боец ПРА и не мой подчиненный, поэтому мог наплевать на данные мной обещания.

– Обещания, данные бандиту? Да тьфу на них. Ты же первый и не собирался ничего выполнять. Прекрасно помню, что снайперов было два, а винтовку отставил только один. Да и у тебя самого под жилетом сколько пистолетов пряталось? То-то же.

– Мы бы в любом случае стреляли, стоило только ему отвести ствол в сторону. Ты просто успел чуть раньше.

Самолет пошел на снижение. В ушах заломило. За стеклом иллюминатора серебрились бесконечные воды Большого залива, тихого и ласкового в это время года. Остров пока не виден, он появится в последнюю минуту, когда уже можно будет отчетливо разглядеть отдельные волны на морской поверхности. Сам Остров Ордена относительно небольшой, скалистый, свободного места мало, вот глиссада и проходит над водой.

Сколько же я отсутствовал? Больше трех месяцев. Давненько я так надолго не покидал свой новый дом и вот теперь планирую покинуть его уже окончательно. Хватит с меня Новой Земли. В последнее время я в таком количестве бочек послужил затычкой, что спокойнее будет вернуться за ленточку. По счастью, мои многочисленные работодатели вроде бы не против. Даже помогли с транспортом, подсадили на попутные орденские борта. За одну ночь попасть из Нью-Рино через Порто-Франко на Остров – просто рекорд скорости!

С протяжным скрипом вышли закрылки, самолет «вспух» и уменьшил скорость. Чуть изменился звук моторов. Уже скоро!

Хоть и хочется уехать к жене как можно быстрее, но и здесь неотложных дел хватает. Раздать долги, окончательно разобраться с арендой дома, яхту продать… Да и просто со знакомыми посидеть напоследок – неизвестно, когда снова увидимся, да и увидимся ли вовсе?

Стук вышедших стоек шасси, выравнивание, выдерживание, касание. Орденский двухмоторник оттормаживается и заруливает на стоянку. Пока дом еще здесь – я дома.

Формальности отняли неожиданно много времени. Отвык я, честно говоря, от махровой бюрократии, а тут сразу носом… в это самое. Добрые люди из Морского патруля успели наложить арест на все мое движимое и недвижимое, и пришлось долго доказывать, что я не верблюд, а, наоборот, белый и пушистый. Потом оплатил неустойку прокатчику авто и хозяину дома, забрал то немногочисленное барахло, что показалось ценным… Теперь либо уезжать сегодня, либо в гостиницу селиться.

Неожиданно удачно решилось с яхтой. Как оказалось, ею уже неоднократно интересовался какой-то мужик из Нью-Хэвена. Видать, в отелях и на виллах богатым извращенцам наскучило развлекаться, захотелось тех же удовольствий, только в море. Так что десять минут телефонных разговоров, полчаса у портового чиновника, и на счет мне падает кругленькая сумма. Уважаю деловой подход!

Напоследок собрал старых знакомых в таверне на набережной. Хорошо посидели, вспомнили прежние времена. Заодно раздарил друзьям все мои запасы вина из подвала. И, конечно, пистолеты – за ленточкой они вроде ни к чему, а здесь – и польза, и какая-никакая память. Тем паче вместе с оставленными зимой в машине их у меня образовалось аж пять штук. «ПСМ» достался, естественно, Михелю – он и коллекционирует всякую экзотику, и патроны редкостные сможет добыть.

Любые посиделки с обильными возлияниями должны прерываться посещениями соответствующего заведения, чтобы освободить место под новую выпивку и еду. В таверне столики стояли на открытой веранде, а в туалет надо было идти вокруг здания. Я как раз возвращался оттуда, опустошенный и предвкушающий новую встречу с вкуснейшими морепродуктами, когда в спину уперлось что-то твердое.

– Медленно поворачиваешься и идешь вон к той машине.

Где-то раньше я уже слышал этот голос, ровный и лишенный индивидуальности. Единственное, что можно однозначно определить, – женский.

– А нельзя мне?..

– Нельзя!

И тычок пистолетом в правую почку. Почка мне еще пригодится, почка – вещь полезная. Как и печень, которой тоже непременно достанется, если дама решит выстрелить мне в спину. Без печени жить совершенно невозможно, особенно такому любителю выпить, как я. Пришлось послушаться и свернуть к серебристому джипу с немолодым мрачным дядькой за рулем.

– Полезай на заднее сиденье! И давай без героизма – я стреляю хорошо. Ты должен помнить.

Я повернулся, чтобы разглядеть говорившую. И действительно узнал – эта женщина частенько бывала у нас в тире. От тридцати до пятидесяти, точнее трудно сказать, среднего роста… Ничего особенного, честно говоря, взгляду не за что зацепиться. Зато стреляла она весьма достойно и регулярно брала призы.

– Узнал? То-то же. Залезай.

Ехали мы недолго. Остановились во дворе небольшого домика в еще приличной, но уже недорогой части городка. Водитель остался в машине.

– Заходи в дом. Прямо по коридору в гостиную.

А ничего так, миленько. Видно, что здесь не просто ночевали, здесь старались создать уют. Это был именно дом, а не жилье в аренду.

– Садись за стол. И слушай. Еще раз напоминаю – не будешь дергаться, останешься цел. Будешь – не обижайся.

– Хотелось бы еще знать, на кого обижаться? И самое главное – почему?

– Из-за тебя, урод, я оказалась без работы, без денег, да еще и под подозрением. Достаточно?

– Не очень понял, как связаны эти, несомненно, прискорбные события и моя скромная персона?

– Все ты понял! Или будешь утверждать, что не работаешь на этого своего Марлоу, который прыгает на задних лапках перед стариком Виндмиллом?

– Я действительно работаю на Марлоу, хотя это и получилось случайно и уж точно помимо моей воли. Но при чем тут вы?

– А ты вспомни свое самое последнее расследование. На кого вы искали компромат, вытаскивали всякую грязь, давным-давно забытую всеми? И нашли, и сломали мне жизнь.

– Я все равно не понимаю, каким боком здесь вы?

– Я помощница Олафа Йоргенсена. Работала еще с отцом, а потом по наследству перешла к сыну. Бизнес-секретарь с неплохими в прошлом перспективами. Вот только вашими трудами Олафу пришлось покинуть Новую Землю, и теперь я безработная. Слишком бедная, чтобы жить на накопления. Слишком старая и брезгливая, чтобы пойти в проститутки.

– Если вы хороший помощник руководителя, работу найти несложно. Таких специалистов с руками отрывают.

– Там, за ленточкой, – возможно. А здесь не так много людей, которым требуется секретарь, да и постоянные вызовы на допросы репутацию не улучшают.

– Так чего вы хотите от меня?

– Компенсации. Ты поломал мою жизнь – теперь плати мне пенсию.

– Зависимость неочевидная. Может, вам просто нужно было лучше выбирать работодателя?

– Может, просто вспомнишь, что у меня пистолет в руке есть, а у тебя нет? Либо могу позвать шофера, он за деньги сделает все, что я скажу.

– У меня с собой… всего ничего наличных.

– В задницу себе засунь эти пластиковые фантики! Мне нужны нормальные деньги! Там, за ленточкой!

– А как вы планируете оказаться за ленточкой, не находясь на службе у небожителей? Это стоит немалых денег, да и списки утверждает безопасность. Если вы, как говорите, под подозрением и постоянно ходите на допросы – вас просто не выпустят.

– Сегодня ночью дежурит твой приятель Юджин. Он же не станет рисковать здоровьем и жизнью своего друга Влада?

И вот тут я ее узнал! Этим самым голосом мне угрожали по телефону в день моего прошлого отъезда. Так вот кто организовал визит жадного агента Шорта, пытавшегося шантажом забрать у меня документацию на Ворота и продать китайцам! Все сходится – человек, обладающий доступом к самой разнообразной информации, но при этом не боящийся что-то потерять в этом мире. Как раз портрет секретарши одного из небожителей.

– Так вы не первый раз пытаетесь внезапно разбогатеть? Например, впаривая китайцам неработающие Ворота?

– Что-то ты туповат для великого хакера. Должен был раньше сообразить.

– У меня плохо работает мозг под дулом пистолета.

– Перетопчешься! Повторяю – мне от тебя нужны деньги. Чем больше, тем лучше. Миллионов сто хотя бы. Можно долларов, можно евро.

Тут я откровенно заржал и смеялся долго, заливисто.

– С чего ты взяла, что у меня есть такие деньги?

– А если и нет? Ты же хакер! Укради!

– Не, это так не работает. Нам с напарником вдвоем иногда удается проникнуть внутрь какого-нибудь заведения и украсть оттуда информацию. Информацию, а не деньги! С деньгами все гораздо сложнее. Их мало просто похитить, их надо правильно вывести. Я такими талантами не обладаю. Вы, судя по тому, что сейчас жалуетесь мне на бедность, – тоже.

– Был бы у меня доступ к деньгам Олафа… К нормальным деньгам, я имею в виду… Мы бы с тобой здесь сейчас не разговаривали.

– Это при живом-то хозяине? Ну-ну. Уверен, что он сначала прикрыл бы тебе доступ к счетам и только потом уволил бы. Здравый смысл, рекомендую пользоваться.

– Заткнись!

Моя собеседница задумалась. Я тем временем пытался найти выход и не находил. Силового решения проблемы не было – слишком быстро и хорошо она стреляет. Только пробовать отболтаться. И все время подталкивать к возвращению за ленточку. В противном случае я ей стану не нужен, с очевидным и печальным для меня итогом.

– Сколько у тебя денег за ленточкой? Не вздумай прибедняться, я все равно не поверю. Ты регулярно туда мотаешься, так что пара счетов должна быть.

– Один счет есть, но не лично мой. Он используется для обеспечения операций нашей службы. Сколько там сейчас денег – просто не знаю. Был бы здесь доступ к заленточному интернету и компьютер…

– Сзади тебя, на тумбочке, лежит ноутбук. Ставь на стол, открывай, включай. Проведенный сюда интернет – то немногое полезное, что я получила от этой проклятой норвежской семейки.

– Вы, похоже, не любите своих работодателей?

– А за что их любить? Сначала как проклятая пахала на Олафа-отца. Я тогда была молода и привлекательна и, понятно, оказывала ему гораздо больше услуг, чем было написано в контракте. Старый урод был жаден, как лепрекон, и платил мало, но обещал упомянуть меня в завещании. Когда он наконец утоп на своей любимой океанской рыбалке, выяснилось, что денег на нотариуса он тоже пожалел! Завещания просто не было. Никакого. Все унаследовал сынок. Все, включая меня. Он, по счастью, предпочитал элитных шлюх, мои прелести его не заинтересовали. И даже на должности оставил – должен же кто-то работать!

– Но с мечтой о больших деньгах пришлось распрощаться?

– Заткнись и занимайся делом! Проверяй этот свой счет!

Делом так делом. Что-что, а изучить состояние одного из моих счетов я могу. Вот только вместо правильного пароля введу аварийный, созданный специально для таких случаев, когда переводить деньги заставляют под дулом пистолета. Там сразу и остаток на счете покажут сильно меньше реального, и все транзакции будут помечены как подозрительные. То есть деньги на счет злоумышленника вроде как перечислятся, но вот снять их оттуда будет непросто. Банкиры потребуют личного визита в офис, а там и полиция вступит в игру. Те, кто грабежом и киднэппингом занимается профессионально, о подобных хитростях знают и умеют их обходить. А вот дилетанты, вроде моей визави, денег не получат никогда.

– Вот, смотрите, остаток по счету.

– Сколько? Что, всего тридцать четыре тысячи долларов? Ты издеваешься?

– Нет, почему? У нас редко бывают крупные траты. Оборудование, жилье, транспорт, иногда небольшие взятки нужным людям. Так что сумма вполне разумная.

– Это все деньги?

– За ленточкой – все, о которых я знаю. Есть еще какие-то суммы в экю здесь, но сомневаюсь, что получится их туда вывести за обозримое время.

– Хорошо, переводи все деньги вот по этим реквизитам. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

Я посмотрел на выданную мне бумажку с цифрами и буквами и аж зажмурился от радости. Биг Финанс Банк! Повезло. Там и так параноидальный финансовый контроль, а если еще и транзакция будет помечена как подозрительная… Тетеньке этих денег точно не видать, а мне? А у меня перспективы есть, не зря Фокс обещал мои заработки с этой командировки легализовать в Штатах. Ну а с честно заработанными деньгами и после уплаты налогов я становлюсь приличным человеком, и закон будет на моей стороне.

– Вот, смотрите, я набрал реквизиты получателя. Будете перепроверять?

– Не буду. Ты просто помни, что о каждой ошибке тебе будет очень больно вспоминать.

Не хочу больно. Еще раз внимательно проверил и нажал кнопку «Отправить». Все как полагается – сперва «Транзакция выполняется», потом «Транзакция успешно завершена». И остаток на счете – один цент.

Дальше она позвала с улицы шофера, чтобы тот меня покараулил, а сама отобрала ноут и полезла в собственный клиент-банк. Проверять. Осталась довольна и взялась собирать манатки. Удивительно, но факт – собралась меньше чем за полчаса. Неплохой результат.

Недолгая дорога по ночным улицам, ярко освещенное здание Ворот. Снова холодная сталь упирается в спину. Скрип входной двери.

– Добрый вечер, Юджин, мальчик мой.

– Привет, Руфь!

Вот как, оказывается, зовут мою похитительницу! Целый вечер проболтали, но так и не познакомились.

– Привет, Влад! А что ты тут делаешь?

– Он делает то, что я ему скажу. И тебе тоже рекомендую слушаться, если хочешь сохранить жизнь твоему дружку.

– Не понял…

– А что тут понимать? Включай Ворота и дай нам уйти. В противном случае в спине твоего приятеля появятся не предусмотренные природой отверстия.

Пистолет снова толкнул меня в почку.

– И, ради бога, давай обойдемся без дурацкого героизма. Один раз получилось, другой не получится. Я стреляю быстро и точно. И не надо втирать про внезапно замерцавший канал.

Девочка на ресепшн застыла каменным изваянием. Юджин растерянно переводил взгляд с меня на Руфь и обратно.

– Давай, парень, не тупи! Не вынуждай переходить к членовредительству.

– Хорошо. Садитесь.

Мой друг махнул рукой на стоящие на транспортере «санки». В отличие от максимально дешевых одноразовых транспортных рам, на которых идут на Базы Ордена практически все грузы и переселенцы, инвентарь пассажирских Ворот может похвастаться некоторым изяществом. Алюминиевый каркас, три оранжевых пластиковых сиденья, как на стадионах. Эти «санки» совершили множество переходов туда и обратно между мирами.

– Садись вперед. Я – за тобой.

Делать нечего, сажусь. В спину снова упирается пистолет. В позвоночник, чуть выше спинки сиденья.

– Юджин, мальчик, запускай!

– Мне нужно минут пять-десять, чтобы нащупать канал. И с этим ничего поделать нельзя.

– Щупай, но не вздумай тянуть время зря.

Снова жидкое серебро портала, гудок, движение вперед, волна тепла. Вот только я на этот раз не стал ожидать полного завершения процедуры. Сразу, как накатила волна холода, означающая окончание моего переноса, я скатился с транспортера влево, к крупной красной кнопке Stop на боковой стойке рамки. И, естественно, вдавил ее на всю глубину.

Транспортер сразу замер. Схлопнулось и перестало гудеть зеркало Ворот. Зато шкаф с электроникой вспыхнул разноцветьем лампочек, оборудование начало трещать и пищать на разные голоса. Потом, после вмешательства операторов, шум стих. В наступившей тишине голос Фокса прозвучал особенно громко:

– Чего бы тебе не подождать немного, а? Было бы кого допрашивать. А так только зря готовились.

Фокс сунул в карман пиджака внушительный прибор для инъекций и брезгливо поднял с ленты транспортера аккуратно отрезанное женское запястье с еще зажатым в кисти «вальтером».

– Ладно, и так неплохо получилось. Выпей кофе пока, сейчас подвезут твое барахло, я распорядился. И бренди тоже… Рекомендую. Здесь рядом неплохая кафешка.

Много коньяка и немного кофе быстро оказали свое волшебное действие. Организму уже не хотелось переживать запоздалый страх, ему хотелось новостей.

– Чем закончилось с Мартинсом? Я слышал только, что его сдали свои же под угрозой полного уничтожения.

– Сдали. Его и Донахью, заместителя. Вот этот второй и оказался настоящим золотым дном. Сразу согласился сотрудничать и, видимо, умрет от старости, так и не успев рассказать всего, что знает. Хоть он и организатор множества грязных дел, но лишаться такого источника информации было бы глупо. Да что там говорить, сам посмотри.

Фокс достал из кармана телефон, поковырялся в нем и протянул мне. Явно нарезка из съемки допроса, наиболее интересные фрагменты. Мужика на видео я узнал – он мелькал у Мартинса, хотя мы и не общались лично.

– Что вы знаете о гибели Олафа Йоргенсена-старшего?

– В начале две тысячи пятого года к нам через посредников обратился Олаф Йоргенсен-младший с просьбой помочь избавиться от отца.

– «Избавиться» – имелось в виду признание недееспособности и помещение в дом престарелых?

– Нет, речь шла об убийстве. Отдельно оговаривалась необходимость уничтожить завещание и любые упоминания о нем. В отсутствие завещания Олаф-младший становился единственным наследником – мать давно умерла, братьев и сестер не было.

– Расскажите про планирование и подготовку убийства.

– Работу облегчало то, что Олаф-старший был крайне консервативен. На свою любимую морскую рыбалку он всегда выходил вдвоем со школьным еще приятелем на старом, времен своей юности, деревянном боте. Радио на кораблике было, но они его никогда не включали, чтобы никто не мешал ловить рыбу. Поэтому было решено провести операцию в море.

– Как происходило убийство?

– Я взял четверых бойцов. С нами был Олаф-младший. Мы на катере подошли к боту. Йоргенсены что-то между собой покричали по-норвежски, после чего старикан разрешил пришвартоваться. Дальше понятно, обоих рыбаков упаковали и начали допрашивать Олафа-старшего.

– Уточните.

– Сам старикан оказался крепким и упрямым, но, после того как мы взялись за его приятеля, сразу выложил все подробности. Завещание он действительно написал, но оформил его у сельского нотариуса где-то на севере страны. Специально, чтобы никто не догадался. По этому завещанию сыну доставались какие-то деньги, неплохие, но отнюдь не все.

– Что было дальше?

– Дальше мы замаскировали убийство под несчастный случай.

– Подробнее!

– Мы имитировали удар бота бортом о скалу. Отвели бот к какому-то мысу с непроизносимым названием, где регулярно происходят аварии, и там сломали борт с помощью системы синтетических строп и мощной лебедки. Сами чуть не утонули, но получилось хорошо – следователи не обнаружили ничего подозрительного. Если интересно, могу потом нарисовать схему. Там же, на дне, должна валяться сама лебедка и прочее оборудование. Глубина небольшая, можно попробовать найти.

– Как вы поступили с людьми?

– Имитировали травмы, характерные для кораблекрушения. Одному сломали бедро, другому размозжили руку выше локтя. Потом обоих держали головой под водой, пока они не захлебнулись, и в спасательных жилетах выбросили за борт. Так их и нашли, одного три дня спустя, другого через неделю. И снова никаких подозрений, насколько мне известно. Йоргенсен-старший был редкостным уродом, и все были просто счастливы от него избавиться. Серьезного расследования не проводилось. Несчастный случай, и дело с концом.

– Что с завещанием?

– Вечером того же дня мы наведались к сельскому нотариусу. Ветхая проводка, множество бумаг в кабинете, старый организм, быстро отравившийся угарным газом… В Норвегии тогда все были так озабочены пропажей старшего Олафа, что на смерть убогого нотариуса из глубинки внимания не обратили.

Я отдал телефон Фоксу и покрутил головой:

– Ну и мразь! Его бы самого так – размозжить конечности, и в море.

– А там других и нет, поверь. Он такого порассказал и про службу в Ираке, и про делишки в Нью-Рино, что даже у меня волосы дыбом.

– Зато память у этого урода хорошая. Так что, вы вывалили этот компромат верхушке Ордена?

– Влад, ты как маленький! В таких кругах не принято прилюдно трясти грязным бельем. Мы прислали это увлекательное кино Йоргенсену-сыну и порекомендовали свернуть всю деятельность на Новой Земле и добровольно выйти из Совета Ордена. Он… прислушался к голосу разума. Денег у него и так хватит. Пусть за ленточкой реализовывает свои безумные идеи, а в наши налаженные дела не суется.

– Получается, победа?

– Да, операция закончена успешно. Ты получаешь обещанное, и… до следующей встречи.

– Погоди, есть еще пара вопросов.

Фокс уселся обратно в кресло.

– Вообще-то у меня полно дел.

– Я недолго. Расскажи, пожалуйста, как так получилось, что непонятные вооруженные люди точно знали, где я буду встречаться в Иванове с представителем ПРА? Откуда они узнали о местонахождении русских Ворот, ведь мы ушли от преследования? Отвечай честно, обещаю не орать и руки не распускать.

– Руки распускать? Ну-ну, попробуй. Инъектор с транквилизатором у меня в кармане, работает моментально, но предупреждаю: башка потом болеть будет. Для этой дуры готовили, что в тебя пистолетом тыкала. Тебя, между прочим, спасать бежали.

– Это так трогательно, что я сейчас заплачу. И все-таки?

– Мы знали, от кого исходит идея открыть Ворота нараспашку. Надо было спровоцировать Олафа на активные действия, а потом выставить его криворуким идиотом, слоном в посудной лавке перед остальными членами Совета, чтобы ни ему самому, ни его идеям не было доверия. Причем спровоцировать так, чтобы не было времени на подготовку и прикрытие, чтобы связь с ним была на поверхности.

– И вы слили ему информацию, что я, единственный и неповторимый, везу на Новую Землю мешок проблем для Олафа. И сообщили точное время и место моего перехода.

– Да, это было самое очевидное решение. Вот только мы не ожидали, что Донахью успеет нанять в России целую толпу вооруженных отморозков и не побоится устроить налет на воинскую часть.

– И то, что люди погибнут, вы тоже не ожидали?

– Давай не будем сейчас начинать разговоров о добре и зле. Мы накосячили, мы компенсировали потери. Претензий к нам у пострадавших нет.

– А кто и как компенсирует семьям убитых сыновей, мужей и отцов?

– Влад, перестань! Согласен, деньги – плохая замена кормильцу, но если их много… Еще раз – мы исправили свою ошибку. И хватит об этом.

Мне очень хотелось врезать Фоксу. Ногой, чтобы не нарушать нашей договоренности. Остановило только то, что Фокс сам таких решений принять не мог, что бы он ни говорил и как бы ни надувал щеки. А до папаши Виндмилла я при всем желании не дотянусь.

– А дальше? После того как оказалось, что нападавшие – просто местные отморозки, толком не знавшие своего нанимателя?

– Дальше сами русские мутили. У них в конторе был орденский крот, которого их контрразведка давно раскрыла и кормила дезинформацией. Про украденные тобой материалы по Воротам, оживление работ в сфере радиотехники и твою важную роль в этих работах. Про какой-то пикник на природе, где все перепьются и тебя будет легко украсть. Мартинс послал группу захвата, те потеряли двоих и вернулись ни с чем. Но трупы опознали, и стало ясно, кого нанимает Олаф для своих тайных операций.

– А зачем понадобилась вся эта затея с русским радиоцентром возле баз?

– Мы планировали просто задокументировать, как Олаф принимает абсурдные решения, чтобы выставить его на Совете негодным управленцем…

– А получилось гораздо лучше. По его приказу был совершен налет на русскую «точку», уничтожен полезный инфраструктурный объект, в реале неспособный никак влиять на работу Ворот, да еще и Аманду чуть не прибили. А узнав об убийстве помощницы, она и вовсе должна была взбелениться. Так?

– В общем и целом – да.

– А зачем тогда нужна была поездка в Нью-Рино? При существующих раскладах Йоргенсену явно не светило на Совете.

– В этот раз – не светило. Но кто знает, какую ересь он бы изобрел в дальнейшем? Надо было его гарантированно вывести из игры.

– То есть вы знали, что расскажет Донахью? И нужен на самом деле был именно он?

– Более-менее знали. И действительно, он был предпочтительной добычей. Хотя и Мартинс тоже много интересного знает, а уж в комплекте… Мы давно подкармливали отдельных негодяев из его шайки, но просто так выдать главарей они боялись. Зато после серьезного провала задумались о собственных задницах и решили рискнуть.

– А как оказалось, что вы меня ждали с этой стороны Ворот?

– Когда ты пропал из кабака, тебя начали искать. Подняли записи с камер, увидели тетку, что тебя запихивала в серый джип под дулом пистолета. Когда эта машина появилась возле здания Ворот, стало понятно зачем. Мы с ребятами сами только недавно вернулись. Были здесь неподалеку, успели подскочить. Ну а инъектор с транквилизатором – это штатное оборудование Ворот. Хватало… случаев. Жаль только, не удалось захватить секретаршу Йоргенсена живой. Так-то ее было не на чем прихватить, а после неудачной попытки похищения она бы много интересного рассказала…

– Ну да, она, похоже, гораздо больше интересовалась бумагами на столе Олафа, чем сам Олаф. И, не исключаю, многие идиотские идеи исходили от нее.

– Вот-вот. Был бы ты поспокойнее…

– Напомню, что это в меня, а не в тебя, тыкали пистолетом. Не добавляет спокойствия, согласись. А еще я уверен, что вы сами и подстроили все так, чтобы Руфь смогла меня похитить. Чтобы здесь ее прихватить и выбить много-много секретов Йоргенсена. Я не прав? Ну давай, хоть раз скажи правду.

Фокс промолчал.

Назад: Часть третья. Стрельба, езда и рок-н-ролл

Дальше: Эпилог