Глава 11
Волк поднял пасть к небу и оглушительно завыл. Клубящаяся вокруг него красная жуть рванула во все стороны, парализуя и омывая разум сюрреалистическими картинами качающегося мира.
Выполнив свою атаку, вожак единым рывком кинулся к ближайшему воителю, которой на свою беду оказалась Мэй.
Никто не знает, чего стоило девушке подставить под клыки свой меч, но она все же успела это сделать. Вот только никто не отменял чудовищную массу монстра и силу его удара.
Девичьим телом словно выстрелили из пушки от чего она покатилась по земле, выбивая собой маленькие кратеры и сдирая слой травы. Он скрылась в кусах, а в месте ее конечной остановки раздался треск и отчаянный крик.
— Водяная струя! — испуганный голос Эиджи разорвал секундную тишину. Парень, откровенно трясся, но все же стиснул зубы и атаковал жуткого монстра.
Вода, повинуясь желанию полукровки, ударила точно в раскрытую пасть вожака, заставив того захлебнуться очередным воем. Рванувшая было красная энергия заметалась и безвредно рассеялась.
Волк прикрыл пасть, и вода хлестнула уже по глазам. Она не наносила ему вреда, но мешала ориентироваться.
Откуда-то сбоку вылетели несколько ножей, втыкаясь или просто царапая кожу чудовища. Пропитанная ядом сталь щедро делилась размазанной по ней толстым слоем отравой.
Ордынцев обходил монстра сбоку, пользуясь его временной слепотой.
Но вожак не собирался ждать пока его убьют.
Рванувшись прямо сквозь воду, он почти достал огромными клыками до чудом отпрянувшего Эиджи.
Нагината, описав круг, соскользнула по прочнейшей шерсти и нанесла лишь легкую царапину.
А вот самому парню пришлось в срочном темпе отступать чтобы не стать обедом. Его спасала лишь даваемая праной нечеловеческая скорость и то и дело вырывающийся из руки водяной поток.
Но долго так продолжаться не могло. Слишком уж разными были уровни сил.
Эиджи вскрикнул от боли, когда удар лапы пришелся на его выставленную вперед руку. Если бы не доспех, то повреждение оказалось бы еще серьезнее. А так он отделался лишь переломом.
Вдруг вожак бешено взревел и развернулся, припадая на заднюю лапу.
Станислав оперативно отпрыгнул назад, чтобы не попасть под контратаку лапами. Землянин четко выбрал нужный момент, когда разгоряченный зверь открылся, обрадовавшись победы.
Копье с силой вонзилось зверю в лапу, напрочь ломая кость и рвя мышцы. Острие даже вышло с другой стороны, такова была сила удара.
Но порадоваться удивительно точному и удачному удару было рано, так как теперь все внимание озверевшего чудовища было сконцентрировано на Ордынцеве.
Стас даже не стал пытался драться со зверем, тут же воспользовавшись сто первой техникой карате — отступлением.
В этом ему помогало еще и то, что яды, которыми он напичкал волка, словно курицу яблоками, хоть и не могли убить монстра сразу, все же подтачивали его здоровье.
Сердце волка прогоняло гнилую кровь по венам и мышцам, постепенно заражая все тело.
А уж там был целый букет. Мужчина не пожадничал, использовав самые ядрёные и дорогие смеси. Сейчас было не до экономии.
Разрывающий сердце, туманящий голову, сводящий мышцы — подобная комбинация ядов могла пронять даже воителей.
Кроме же этого, Стас по полной воспользовался своими куда более скромными размерами и пытался петлять среди деревьев.
Проблема была только в том, что деревья не являлись для преследующего его монстра какими-то значимым препятствиями.
Очередной толстый ствол разлетелся щепками, толком даже не задержав вожака.
Плевок сидевшей в засаде Левиафан опять лишь прожег волчью шерсть и почти не нанес урона. Змея отчаянно хотела помочь хозяину, но приказ был строг.
Ордынцев в красках видел, как волчья морда с легкостью перекусывает его питомицу пополам, поэтому запретил ей приближаться к бою со столь опасным монстром.
Очередное дерево приказало долго жить, но на этом удача Стаса его покинула. Деревянная чушка вмял кожаную броню в бок, выбив все дыхание.
Мужчина с глухим стоном рухнул на землю. Попытка встать ни к чему не привела. Ноги отказывались слушаться.
Стас поднял голову и с каким-то странным спокойствием смотрел, как к нему тянется огромная морда.
Где-то в стороне в воздухе висело паническое шипение спешащей на выручку, но не успевающей Левиафан.
— Техника земли. Каменный столб! — рванувший из земли цилиндр нанес четкий джеб в челюсть волку.
Ордынцев аж почувствовал зловонное дыхание и увидел между зубами куски гнилого мяса, когда морда зверя прошла рядом с его плечом.
Именно туда и опустился ятаган пришедшей на выручку и выждавшей момент Мэй.
К несчастью удар вышел смазанным и вожак, лишившись глаза, не лишился жизни.
«Все или ничего!» — Стас рывком перекатился под лапами монстра, попутно еле успев миновать когти, и, извернувшись, из положения лежа нанес удар копьем прямо в живот зверю.
Болезненный визг был ему лучшей наградой. Подбрюшье монстра не имело столь толстого слоя бронированной шерсти.
Выполнив удар, Стас экстренно отпустил орудие убийства и, напитав ноги праной под завязку, изо всех сил оттолкнулся, выстреливая собой прочь.
Полет быстро перешел в суматошные кувырки, но на то место, где он был секунду назад опустилась тяжелая лапа, перемешивая траву с землей.
Ухватившись клыками за деревяшку вожак, рывком ее выдернул из пуза и, сжав клыки, перекусил.
Прихрамывая на заднюю ногу, поводя вокруг одним единственным глазом и истекая кровью из многочисленных ран, даже так он был смертельно опасен.
Мэй, Стас и Эиджи хмуро переглянулись.
Каждый из них был ранен и серьезно устал. Запасы праны у полукровки и девушки почти показали дно. Из-за тяжести ситуации они каждый раз тратили немного больше праны, чем было нужно.
Стас выхватил последние два ножа, поудобнее их перехватив для броска.
Мэй припала на одну из ног, чтобы встать так, чтобы она не так сильно болела. После первого удара вожака она врезалась в дерево и повредила колено. Лишь подпитка праной позволяла ей стоять и не кричать от боли.
Эиджи был бледен и закусил губу, чтобы сосредоточиться. Поврежденную конечность он прижимал к груди, но его оставшаяся рука крепко сжимала нагинату и он не собирался бежать.
Каким бы он не был человеком, но трусом его нельзя было назвать никак.
На поляну опустилась напряженная тишина.
Вожак с всхлипыванием втянул воздух рассеченным носом, после чего сделал медленный шаг назад. При этом он ни на секунду не отводил взгляда единственного глаза от напряженно стоявших воителей.
Следующий шаг назад дался ему еще легче, как и последующий второй.
Волк отступал и, видят Ками, падающие от усталости воители были не против.
Наконец сгорбившийся опальный царь леса похромал прочь, то и дело оглядываясь на тех, кто убил всю его стаю. Слишком умные для зверя глаза словно бы запоминали лица тех, кто нанес ему непоправимый удар.
Лишь, когда волк окончательно скрылся в лесу и прошло сверх этого пара минут, команда наконец расслабилась.
Отменив усиление, Мэй со стоном рухнула на землю, схватившись за свою ногу. Эиджи же, воткнув нагинату в землю, позволил своим израненным рукам повиснуть плетьми.
Вот только если его товарищи могли позволить себе отдых, то Стас такой возможность был лишен.
Ругаясь сквозь зубы, Ордынцев, кривясь и пошатываясь, побрел к Мэй. Весь путь до нее целитель прижимал руку к боку. У него было полное ощущение, что если он уберет руку, его внутренности вывалятся.
Почему он выбрал Мэй? По одной простой причине — как бы им всем не было плохо, лишь Мэй не могла в случае чего сбежать. Именно поэтому с ее ногой надо было что-то сделать в первую очередь.
— Сними броню и штанину. — буркнул Стас, оценивая имеющийся запас праны. Выходило не очень хорошо.
Выбора не было.
Ордынцев полез в потайной карман и, вытащив мелкую таблетку, быстро ее раскусил.
«А ведь не соврал. И впрямь очень приятный малиновый вкус».
Стоило стимулятору оказаться в желудке, как Ордынцев почувствовал, что желудок немного скрутило, после чего от него начала распространяться теплая волна. Сердце с каждой секундой начало биться все быстрее и телу стало жарко, как никогда.
Мужчина ожидал, что девушка пошлет его к черту с такими предложениями, но, видимо, боль оказалась удивительно убедительной. Поэтому пока она кое-как снимала с себя штанину, Ордынцев смотрел, как его запас праны оперативно восстанавливается.
Одного взгляда на ногу и последующего за этим ощупывания хватило чтобы понять, что здесь передний вывих или, другими словами, смещение большеберцовой кости относительно бедренной. Коленка неприятно вспучилась в бок, подтверждая его выводы.
Как девушка умудрялась с подобным стоять и даже двигаться, было огромным вопросом. Боль должна была быть адской.
В любом случае, Ордынцев знал, что надо делать.
Первым делом Стас целительской ладонью заставил нервные окончания отключиться. Подобное действие потребовало не так много праны.
Затем он аккуратно, но твердо подхватил большеберцовую кость, после чего четким движением, под тихий хруст вернул ее на место в суставную сумку.
— Вот же ж дерьмо, — передернулся от восторга подсматривающий Эиджи. Его глаза горели нездоровым энтузиазмом.
Но что-то Стасу подсказывало, что его восхитили не виды голой ноги, а опухшая, вывернутая не в ту сторону конечность.
Лежащая Мэй содрогнулась всем телом, но все же удержала крик. Ордынцев нахмурился, видимо, анестезию он довел не до конца.
С другой стороны, он впервые применяет целительскую ладонь на людях. До этого его максимумом были собаки и свиньи.
Зафиксировав ногу в правильном положении, Стас стал прикасаться светящейся ладонью к тем местам, где располагались поврежденные связки.
Знание того, что именно он хочет вылечить, здорово помогали сэкономить прану, но даже так его резерв стремительно пустел.
Мужчине пришлось вновь подождать восстановления хотя бы части заряда, чтобы более-менее закончить работу.
Мэй поспешно одела штаны обратно, после чего осторожно встала и поморщилась. Нога все еще болела, но ходить можно было.
— Моя семья будет тебе благодарна, — кивнула она Стасу, стараясь сохранять невозмутимость. Было видно, что она не привыкла благодарить. Тем более кого-то, кого она считала ниже себя по рангу.
Стас лишь молча кивнул.
— Ну наконец-то! А то я уж думал про меня забыли. — Теперь уже Эиджи протянул было руку, но осекся под взглядом землянина.
Стас отвернулся и, кое-как стащив нагрудник, принялся лечить уже свои болячки.
Воткнувшаяся ему в бок деревяшка вызвала трещину в одном из ребер и здоровенный синяк на весь бок.
И вновь после лечения резерв землянина показал дно.
Столь частое опустошение запаса праны не могло обойтись без последствий. И хоть третья партия праны уже заполняла его резерв, Ордынцев чувствовал себя не очень хорошо. Подташнивало.
Как самая здоровая бочку подхватила Мэй, взвалив ее себе на загривок. Благо, у бочки оказались плетенные ручки.
Стас, походя вокруг, нашел лишь четыре ножа, пятый, видимо, в себе умудрился унести вожак.
Инвалидная команда медленно и печально двинулась в сторону сгоревшего дерева. Оставаться на месте битвы было плохой идеей. Когда местные монстры переборют страх перед волками тут развернется новая бойня за бесхозное мясо.
Никому не хотелось разговаривать. Они столь часто за этот день оказывались на волоске от смерти, что товарищи Ордынцева явно немного переосмыслили свою жизнь.
Высокая фигура дождалась пока фигурки отойдут на достаточное расстояние, после чего неторопливо поднялась из земли, словно из воды.
Мастер Джун отряхнулся, сбрасывая мельчайшие частицы пыли.
Мужчина внимательно оглядел брошенное поле боя, после чего кивнул.
Что бы он там не говорил свои ученикам, но просрать свою команду в первый же день их ученичества было бы слишком круто даже для него.
В конце концов одно дело носить звание «Главной занозы в заднице Совета» и другое «Самого бестолкового сенсея на весь мир».
Именно поэтому Джун был готов вмешаться в любую секунду, когда его ученикам грозила опасность. Точнее, смертельная опасность.
Поломанные кости, порванная кожа и мышцы считались суровым сенсеем, как вполне себе нормальная часть обучения.
В конце концов, у них был свой собственный целитель. Слабенький, конечно, но сам факт!
Уже это заставляло Джуна с предвкушением потирать руки. Ведь своим присутствием Змеемордый отбрасывал и те немногие ограничения, которыми мог себя связывать звероватый сенсей.
Конечно, Джун был немного огорчен, что его детишки дали уйти вожаку. По мнению мужчины, если бы они поднапряглись, то вполне могли его завалить.
Но что уж там. Даже так они показали себя терпимо. Он ожидал худшего.
Мастер не стал убивать того волка. В конце концов, он честно дрался и выбил себе право на жизнь. Было бы неловко прерывать его жизнь после такого боя.
Но даже так они смогли его немного удивить. Где-то на пол ногтя большого пальца.
Ну а так, сенсей не сомневался, что его ученички сумеют доставить бухло вовремя.
И вот тогда начнутся настоящие тренировки, а не это баловство на свежем воздухе.
Почему-то в ту же секунду идущая команда вздрогнула и принялась быстро оглядываться — все они почувствовали пришедшую откуда-то угрозу.
*****
— Благодарю за тот столб, — поблагодарил Стас Мэй, поглаживая разлезшуюся на нем Левиафан. Змейка тяжело восприняла мелькавшие так близко от хозяина клыки. — Ты спасла мне жизнь.
— Пустое, — отмахнулась наследница, но было видно, что ей приятно. — Если бы я этого не сделала, то этот монстр мог нас двоих и сожрать.
— Скажите, а кому-нибудь из вас уже приходилось сталкиваться с магическими зверями? — уточнил Стас. Ему требовалось расшевелить своих сокомандников, чтобы они наконец начали доверять друг другу хоть немного. И рассказ о их прошлом был отличным способом этого добиться.
— Конечно, — кивнула Мэй. — Меня несколько раз водили на охоту. Правда раньше меня защищали телохранители отца и я никогда не сталкивалась с чем-то столь… Сильным.
Взгляды сконцентрировались на Эиджи.
— Лишь раз, — неохотно пробормотал он, опустив взгляд. — Отец показал мне, как охотиться и ставить силки. На нас выбежали несколько слабых магических монстров. Я тогда умел немногое, но сумел превратить землю под лапами чудовищ в грязь, немного их замедлив. Отец же всех перебил.
Повисло молчание.
— Скажи, — не особо думая о том, что говорит, задала вопрос Мэй. — А что там с твоей матерью? Почему тебя воспитывал лишь отец?
«Проклятье! Куда ты так спешишь?» — выругался Стас: «Мы знаем друг друга всего день. Еще слишком рано для таких вопросов!»
— О-о-о, любопытная принцесска хочет залезть в душу, — неприятно улыбнулся Эиджи, разом растеряв прошлые крупицы нормальности. — Узнаю проклятое женское любопытство. А знаешь, я тебе, возьми, и расскажу. Слушай же внимательно.
Эиджи нервно уселся на ветке, не зная куда деть руки.
— Мой отец взял мою мать в плен в одной из войн между Мизуно и Сумада. Сначала он хотел сделать ее наложницей, но в какой-то момент влюбился так сильно, что женился. Он дал ей все. Дом, свое сердце и наконец меня. Однако ей всегда было мало.
Последнюю часть Эиджи почти прошипел.
— Она всегда относилась ко мне холодно. Я думал, что это со мной что-то не так. Я старался, видят Ками, старался сделать так, чтобы она мной гордилась. И вот когда у меня получилось, и она впервые мне улыбнулась, на следующий день она ранила отца и сбежала! Он чудом в тот раз выжил! Ты когда-нибудь держала на руках умирающего и истекающего кровью отца, не зная, что делать и кого звать?
По лицу парня прошла судорога.
— Отца смогли вылечить, но уже тогда я понял, что вы, женщины, всего лишь сосуды греха и ничего больше. Ваши слова — это яд, который отравляет и дурманит голову. Вы не готовы к войне, но все равно в нее лезете, ломая судьбы себе и всем вокруг.
— А ты не думал, почему она это сделала? — тихо спросила Мэй.
— Мне это не интересно, — отрезал Эиджи. — И если я когда-нибудь ее встречу, то убью без всяких колебаний. Рука у меня, уж поверь, не дрогнет.
На этом разговор завял окончательно.
