* * *

Где бы мы ни жили, у нас всегда в доме было фортепиано. Шура всегда играл. Без его игры я не представляла себе жизни. Играл он серьезную, классическую музыку. Аккомпанировал себе, когда пел романсы, арии из опер, занимался подбором и составлением композиций для выступлений гимнасток, много играл просто для удовольствия.

Дима всегда присутствовал при этом, слышал музыку, работу над произведениями, композициями. Папа не форсировал события, не заставлял Диму играть. Считал, что интерес к музыке должен проснуться со временем сам. Слушал Дима и самостоятельные занятия папы вокалом. Когда Шура в процессе пения извлекал, особенно на верхах, «прижатый» звук, Дима говорил:

— Жалко папу!

Когда же удавалось найти правильную позицию гортани и звук шел свободно, Дима удовлетворенно заключал:

— Теперь не жалко!

Папа часто использовал Димин вокальный слух для коррекции своих ошибок в пении, часто спрашивал — жалко сейчас или не жалко. Позже, когда Шура стал заниматься вокалом у Бориса Ефимовича Шиндарева и рассказал ему эту историю, тот одобрительно сказал:

— Вы помогаете мальчику правильно и точно настроить собственный голосовой аппарат. Возможно, его голосовой аппарат будет похож на ваш. Кто знает, может быть, он тоже будет петь!

А папа еще долго использовал Диму в своих занятиях в качестве «педагога».