Подруги и друзья

Наступали холода, а в нашем жилище было тепло и уютно. Мама все время шила, вышивала — салфетки, шторы на окна, занавеси на двери. Плела коврики из старых вещей, чулок, носков, сочетая их по цвету так, что получались замысловатые рисунки. Эти коврики мы стелили около кровати, под столом, где я делала уроки, у входа в квартиру. Ведь у нас под полом была холодная, заледенелая земля, а с ковриками было и тепло, и красиво. Желание жить красиво у нас было всегда, даже во времена страшной бедности.

Одно было неудобно — школа далеко! Можно было проехать три или четыре остановки на автобусе, но автобусы ходили редко, и приходилось идти пешком. Дорога была пустынная и вела мимо кладбища. В городе по вечерам было неспокойно — по улицам шлялись хулиганы, грабители. Их в то время было много, почти как сейчас. Однажды за мной погнался бандит с криком: «Стой! Стрелять буду!» Я тогда бегала очень быстро, и он меня не догнал, хотя бежать пришлось в гору. После того случая мама попросила моих троюродных братьев Олега и Виталия Веберов провожать меня по вечерам.

С тех пор я больше не ходила из школы одна. Меня всегда провожали братья, а иногда к ним присоединялись их друзья. Чаще других с нами ходил Олег Припотень, одноклассник Виталия, моя мама звала его Припа. Мы шли веселой ватагой, шутили, смеялись. Я часто пела, рассказывала смешные истории, благо в моей жизни их было много, изображала героев моих рассказов в лицах, имитируя их голоса. Получалось смешно. Умение изображать других людей у нас в семье передавалось по наследству. Моя прабабушка Екатерина не упускала случая, чтобы над кем-нибудь не подшутить, изобразив характерные черты его лица и поведения, а мама вообще была кладезем народных изречений, шуток, прозвищ и частушек, многие из которых она, как мне кажется, сама придумывала на ходу.

Ребятам нравилось со мной общаться, а мне было удобно и весело с ними. Отмечу, что никто из них не был моим «ухажером».

У меня в то время появились близкие и любимые подруги — Алла Кузина и Эля Осадина. С Аллой мы дружим до сих пор. Когда мы с мамой приводили в порядок нашу квартиру, часто оказывалось, что мне негде спать — нет места. Я уходила ночевать к Алле, а Борису приходилось идти к друзьям.

Удивительное было время! Все было так просто, без проблем. Да и мы — нетребовательные, не избалованные благополучием, благодарные за любое проявление участия и доброты — довольствовались самым малым, тем, что имели. Я хотела только одного — чтобы меня не обижали, потому что обиды прощать я не умела, обижалась раз и навсегда, бесповоротно. Не научилась прощать до сих пор! Беда!