Божья Коровка
Он выглядит как обычный довольный жизнью пенсионер, спокойный и неторопливый. Проходит мимо тройного ряда сидений, на котором находятся Нанао и мальчик, останавливается у следующего ряда и кладет руку на подголовник кресла. Затем наступает на рычаг поворота сидений и резко их разворачивает.
Теперь два тройных ряда развернуты друг к другу. Мужчина садится напротив Нанао и Принца. Все происходит слишком быстро, чтобы Нанао успел этому воспрепятствовать. Он еще толком ничего не понял, как они уже сидят друг напротив друга, будто три поколения мужчин в семейной поездке.
Задние двери вагона снова открываются, и оттуда выходит женщина, примерно того же возраста, что и мужчина.
— А, вот ты где…
Она садится рядом с мужчиной, будто так и нужно и в этом нет ничего странного или неестественного.
— Я нашла тебя гораздо быстрее, чем я думала, дорогой.
Затем она внимательно смотрит на Нанао и школьника, словно осматривая товар в магазине.
Проходит некоторое время, прежде чем Нанао решается обратиться к столь непринужденно появившейся перед ними странной паре:
— Это…
— На самом деле, — тут же перебивает его женщина, — я впервые в жизни воспользовалась телефоном-автоматом в синкансэне, но не видела там никаких проводов. Как ты думаешь, как он проводит звонок?
— Может быть, по электрической линии, проложенной вдоль путей?
— Нам действительно нужно обзавестись мобильными телефонами. Это сделает нашу жизнь проще, — говорит мужчина.
— Я просто рада, что телефон Юити может принимать вызовы с телефонов-автоматов в поезде. Я слышала, некоторые операторы этого не позволяют. Верно? — женщина обращается к Нанао.
«Откуда же мне знать», — удивляется он про себя.
— Извините, дедушка и бабушка, но что… — В голосе школьника слышатся настороженность и беспокойство. Не договорив, он умолкает.
Они действительно выглядят как пожилая пара, но возраст не заставил их увянуть и поблекнуть — по крайней мере, точно не настолько, чтобы называть их «дедушкой» и «бабушкой». «Может быть, мальчик, который учится в средней школе, просто не представляет, как к ним еще обращаться…» — все еще пребывая в изумлении, размышляет Нанао. Но в этот момент пожилой мужчина заговаривает, обращаясь к школьнику:
— Ты это специально?
— Что? — испуганно переспрашивает тот. Он явно поражен.
— Ты ведь намеренно обращаешься к нам как к старикам. Ты не случайно называешь нас «дедушкой» и «бабушкой». Разве я ошибаюсь?
— Ну что ты, дорогой, не пугай ребенка, — беззаботно говорит женщина. — Вот почему людям нужно терпение, когда они общаются со стариками.
— Этот — вовсе не милый маленький мальчонка. Он очень внимательно выбирает слова. И он воняет.
— Я воняю? — Школьник тотчас делает обиженное лицо. — Это вообще-то не очень мило так говорить, встречая человека впервые. Я не имел в виду ничего плохого, называя вас «дедушкой».
— Возможно, лично мы и встречаемся впервые, но ты меня знаешь. Я — Кимура. Ты звонил мне совсем недавно, — мужчина ухмыляется. Он говорит мягко, но взгляд у него пронзительный. — То, что ты сказал мне по телефону, меня обеспокоило, так что я бросился в Мидзусава-Эсаси, чтобы поймать этот поезд.
— А-а-а, — удивленно говорит школьник, как будто он наконец смог сложить все кусочки пазла воедино. — Вы, должно быть, родители Кимуры-сан.
— Возможно, ты решишь, что мы чрезмерно заботливы — ведь мы тотчас же прибежали, узнав, что с нашим сыном могло случиться что-то неприятное… В общем, где Юити?
Нанао тоже складывает в голове общую картину происходящего. «Юити Кимура — это тот человек, с которым был мальчик, — человек, который сейчас лежит на полу в туалете… Но почему мальчик звонил отцу Кимуры? Что все это значит?»
— Это ведь ты сказал мне по телефону, что Юити впутался в неприятности и мой внук Ватару тоже в опасности, верно?
— А, это… это просто… — Мальчик умолкает. Его губы как будто дрожат.
— Ты сказал, что мы с женой, должно быть, отдыхаем и что тебе, возможно, не следовало звонить. Помнишь?
— Это было просто… — Он опускает глаза. — Они заставили меня это сказать. Кимура-сан угрожал мне. Он и другой человек.
«Другой человек? Какой другой человек?» Сидя рядом и слушая разговор, Нанао рассматривает профиль школьника. Узкое пропорциональное лицо, идеально правильный нос, красивая форма головы. Все равно что смотреть на фарфоровую вазу тонкой работы. Перед глазами всплывает воспоминание: его богатый школьный друг, который говорит, что ему стоит попробовать стать футболистом или бандитом, если он хочет когда-нибудь вырваться из бедности. Тот его одноклассник обладал такой же вневременной совершенной красотой. «Как будто все счастливчики даже внешне друг на друга похожи».
— Он просто обычный школьник, втянутый в опасную ситуацию. Не стоит быть с ним такими строгими, — говорит Нанао, прежде чем успевает остановить себя.
— Просто обычный школьник, да? — Пожилой мужчина смотрит на Нанао. Его сухое лицо изрезано морщинами. Но он полон неоспоримого достоинства, как огромное дерево, крепко стоящее на земле, даже когда его кора начинает рассыхаться и облезать от старости, с могучим стволом, который не сможет поколебать и самый свирепый ветер. — Я не думаю, что он просто обычный школьник.
Едва он это произносит, его рука совершает молниеносное движение под куртку.
Нанао реагирует совершенно автоматически. Он выхватывает пистолет из кобуры на своем поясе — одновременно с этим мужчина достает свой пистолет и направляет его на ребенка.
Все они сидят так близко друг к другу, что пистолеты застывают в каких-то считаных сантиметрах от их лиц. Вся эта сцена кажется Нанао сюрреалистической. Обычно, когда люди таким образом разворачивают свои сиденья, они мирно болтают и играют в карты. А в их случае они целятся друг в друга из двух пистолетов.
Мужчина покачивает пистолетом возле носа мальчика.
— Если ты скажешь нам правду, то получишь шанс выбраться из этой истории живым, малыш.
— Дорогой, если ты не уберешь от его лица эту штуку, он не сможет тебе ничего сказать, даже если захочет, — примирительным тоном говорит женщина. Она выглядит абсолютно спокойной.
— Послушайте, но это же совершенное безумие и насилие. — Нанао выводит из себя грубость мужчины. — Если вы не уберете свой пистолет, я выстрелю.
Мужчина смотрит на угрожающего ему Нанао так, будто впервые его видит.
— Да брось, эта штука даже не заряжена.
Нанао в изумлении открывает рот. Это правда, магазин с патронами лежит в мусорном ведре. «Но как он это узнал?» Ему не кажется возможным, что кто-либо может определить это с первого взгляда.
— О чем вы говорите? Конечно же, он заряжен.
— Хорошо, тогда валяй, стреляй. И я тоже выстрелю.
Поняв, что с ним обращаются как с любителем, Нанао краснеет от стыда, но сейчас не время переживать по поводу своего уязвленного эго. Он медленно убирает незаряженный пистолет во внутренний карман куртки, не спуская с мужчины глаз.
— У вас хоть есть билеты? На этом синкансэне все места резервируемые, — ровно говорит мальчик.
— Не пытайся задурить мне голову. В любом случае все билеты были проданы.
— Проданы? — Нанао обводит взглядом пустой салон. — Но ведь здесь практически никого нет.
— Действительно? Да, я согласен, что-то странное тут творится… Возможно, какая-то группа отменила поездку в последний момент. Но это неважно. Не похоже, чтобы проводник собирался нас вышвырнуть. Итак, где Юити? Что с ним случилось? И что происходит с Ватару?
— Я правда не совсем в курсе, — туманно отвечает школьник глухим голосом. — Все, что я знаю, — это что если я не доберусь до Мориока, что-то плохое случится с маленьким Ватару в больнице.
Нанао снова вглядывается в его профиль. Исходя из того, что он только что услышал, маленький мальчик, о котором говорил ему этот школьник, который окажется в опасности, если школьник не приедет в Мориока, — должно быть, внук этой пожилой пары. Но связь между школьником и пожилой парой все еще не вполне ему ясна.
Есть еще кое-что, что ему даже более интересно. «Кто эти двое?» Нанао склоняет набок голову, рассматривая сидящих напротив него людей. Более внимательный взгляд говорит ему о том, что у женщины тоже есть под курткой оружие. «Бабушка с пушкой?» Оба они, судя по всему, идеально себя контролируют — трудно представить, чтобы они были простыми обывателями. «Нет, точно профессионалы. Но я никогда не слышал о таких пожилых профессионалах».
Нанао не понимает, во что он впутался, но совершенно очевидно, что пожилой мужчина считает школьника своим врагом. «Но это же лишено всякого смысла. Все происходящее на этом поезде лишено смысла, но это — самое абсурдное. Пара пенсионеров с пистолетами, допрашивающих ученика средней школы…»
В этот момент включается вибровызов на чьем-то телефоне. Он весело жужжит, как будто насмехаясь над четверкой сидящих друг напротив друга людей.
Все они сидят молча, затаив дыхание и прислушиваясь. Внешние звуки для них как будто пропадают.
Нанао ощупывает карманы своих штанов, но его телефон молчит.
— А-а, — говорит школьник, опуская свой рюкзак себе на колени и открывая молнию. — Это мой телефон.
— Не двигайся, — мужчина тычет в него дулом пистолета. Они сидят так близко, что кажется, будто он угрожает ребенку ножом.
— Но телефон…
— Сиди и не двигайся.
Пока они говорят, Нанао слушает звонок. Он считает гудки вызова: три раза, четыре.
— Знаете, я правда должен ответить на этот звонок.
— Что плохого, если он просто ответит на телефон? — У Нанао нет никаких причин говорить это. Он просто чувствует себя примерно как родитель, который заступается за своего сына, нарушившего школьные правила.
— Нет, — мужчина непреклонен. — Мне он не нравится, и от него воняет. Он говорит, что ему нужно просто ответить на звонок, но он что-то задумал. Если позволить ему взять трубку, он обязательно что-нибудь выкинет.
— Правда, дорогой, что такого он мог задумать? — Женщина все так же приветлива и безмятежна.
— Я точно не знаю. Но что я отлично знаю, так это то, что, когда твой противник — умный парень, нельзя позволять ему делать ничего, о чем он просит. Совершенно никогда. Неважно, насколько это незначительная вещь, он все равно что-нибудь подстроит, а мы и не заметим. Как-то раз я столкнулся с одним парнем, у которого была своя рамэнная. Я уже держал его на прицеле. И не потому вовсе, что рамэн у них был невкусный. Он должен был отдать мне кое-что, какую-то важную посылку, не помню уже, что там было. И вдруг в его заведении начинает звонить телефон. Тот парень сказал, что, если хозяин рамэнной не снимет трубку, кто-нибудь может подумать, что что-то случилось. Я решил, что в этом был резон, так что проявил доброту и позволил ему ответить. «Не пытайся сделать какую-нибудь глупость», — так я ему сказал. Так вот, он поднимает трубку и начинает принимать какие-то заказы: мисо-рамэн, ярумэн, как будто кто-то звонил, чтобы заказать доставку. Я не знал, что это у них код был такой. Меньше чем через пять минут к нему прибыло подкрепление — целая куча плохих парней. И у нас была перестрелка в крошечной рамэнной. Конечно, я выжил, но это была та еще головная боль. А в другой раз я был в одном офисе — где-то он находился, не помню уже, — вел переговоры с их боссом. Зазвонил телефон, и я снова повел себя вежливо и позволил ему ответить. И что, как ты думаешь, он сделал? Он выстрелил в меня! В тот самый момент, когда подошел к телефону. И о чем все это нам говорит?
— О том, что тридцать лет назад у нас не было мобильных телефонов, — саркастически отвечает женщина. Нет сомнений в том, что она слышала эти истории уже не по одному разу.
— Нет, это говорит нам о том, что в подобных ситуациях от телефонных звонков нельзя ждать ничего хорошего.
— Или, по крайней мере, так было тридцать лет назад, — смеется женщина.
— Сейчас это тоже так.
Нанао внимательно смотрит на школьника. Его открытый рюкзак сейчас стоит между ними на сиденье. Мальчик как будто что-то сосредоточенно обдумывает. В голову Нанао закрадывается сомнение. Детский страх, который исходил от школьника, когда тот умолял Нанао о помощи, сейчас рассеялся, подобно туману. Теперь его спокойствие, такое непоколебимое даже под дулом пистолета, кажется странным. Раньше Нанао списал его на шок, но сейчас школьник, кажется, в абсолютном порядке.
Затем взгляд Нанао цепляется за что-то. В открытом рюкзаке он замечает нечто, что выглядит как рукоятка пистолета. «Пистолет? Почему у школьника в рюкзаке пистолет? Как он туда попал? Это он сам его туда положил?» Ни на один из этих вопросов Нанао не знает ответа. Единственное, что он знает точно, — это что в рюкзаке лежит пистолет. «И, — думает он, стараясь выглядеть как можно более естественно, — я могу им воспользоваться».
Пистолет, который есть у Нанао, не заряжен. Мужчина, сидящий напротив него, это знает. А это значит, что он считает, что Нанао безоружен. Он ведь не ожидает, что Нанао выхватит пистолет из школьного рюкзака. И пожилая пара, и мальчишка опасны. Все что угодно может случиться, и если он не будет осторожен, то может пострадать, или даже хуже. «Если заполучу пистолет, я смогу перехватить инициативу и взять ситуацию под контроль».
Телефон перестает звонить.
— Ну вот. Кто бы это ни был, он потерял надежду, — шепотом произносит школьник и опускает голову.
— Если это было что-то важное, то он перезвонит, — резко отвечает мужчина.
В воздухе слышится слабая пульсация — прерывистый выдох через нос. Нанао бросает взгляд на мальчика и не верит своим глазам: его голова опущена, он кусает губы, не в силах сдержать рвущийся наружу смех.
