Принц

«Хаятэ» подъезжает к станции Итиносэки. Сначала вдалеке появляется платформа, затем она начинает мелькать за окнами. Поезд сбрасывает скорость.

— Ну что же, учитель Судзуки, я оставляю этого ребенка на тебя до приезда в Мориока. — Нанао поправляет свои очки в черной оправе и поворачивается к двери.

— Это нормально?.. — отвечает человек, который называет себя учителем с подготовительных курсов.

Принц не уверен, обращается ли он к нему или к Нанао, но в любом случае эти слова практически лишены смысла, и он пропускает их мимо ушей.

— Вы действительно бросаете меня? — обращается он к спине Нанао.

Его ум работает на максимальной скорости. «Должен ли я позволить ему выйти из поезда? Или должен попытаться остановить его?» Весь его план поездки в Мориока состоял в том, чтобы разузнать про Минэгиси. Поскольку с ним ехал Кимура, он думал, что сможет использовать его, чтобы проверить Минэгиси, но теперь Кимура выбыл из игры — он едва дышит, служа подстилкой для двух мертвых фруктов.

«Так, может быть, мне использовать вместо него этого Нанао?» Принц раздумывает. Чтобы это сделать, ему нужно выяснить, каким образом он сможет контролировать Нанао. Как надеть на его волю ошейник и поводок. Единственное, у него нет никакого ключа, чтобы закрыть замок на ошейнике. В случае с Кимурой ключом была жизнь его сына, и еще Принц мог воспользоваться его ненавистью к себе. Но он пока не знает слабого места Нанао. Учитывая то, с какой легкостью тот сломал шею Мандарину, кажется очевидным, что он не законопослушный гражданин, так что нетрудно представить, что, если Принц копнет его поглубже, он обнаружит какое-нибудь уязвимое место, чем можно будет воспользоваться.

«В таком случае должен ли я теперь сделать все, что в моих силах, чтобы не дать ему покинуть поезд? Очевидно, нет. Это может натолкнуть его на мысль, что я что-то замышляю. Думаю, я должен просто принять тот факт, что он выходит из синкансэна… Тогда я просто доеду до Мориока, посмотрю на поместье Минэгиси и вернусь в Токио. Я разберусь с Минэгиси, когда буду полностью готов», — решает Принц. Он потерял Кимуру, но у него достаточно других пешек. Лучше вернуться, когда все они будут наготове.

— Можно я хотя бы запишу номер вашего телефона? — спрашивает Принц. Он думает, что должен оставить для себя способ связаться с Нанао. «Было бы неплохо, чтобы он тоже когда-нибудь стал одной из моих пешек». — Я беспокоюсь о том, что может произойти. Если б я просто знал, что мог бы позвонить вам…

— Это хорошая мысль, — соглашается стоящий рядом с ним Судзуки. — Я бы хотел иметь возможность связаться с тобой, когда мы прибудем в Мориока, чтобы дать тебе знать, что всё в порядке.

— Да?.. — Нанао явно торопится, но, не отдавая себе в этом отчета, он достает из кармана свой телефон. — Мы же уже на станции, — говорит он нервно.

Синкансэн останавливается, дергается вперед, затем подается немного назад. Это движение более сильное, чем ожидал Принц, и он немного пошатывается.

Кто в этот момент полностью теряет почву под ногами, так это Нанао. Он ударяется о стену и роняет свой телефон, который отскакивает от пола и улетает в багажное отделение — прямо между двумя большими чемоданами для заграничных поездок — как белка, которая упала с дерева и мгновенно юркнула в дыру среди корней.

Нанао бросает свой чемодан и одним прыжком оказывается возле багажного отделения, чтобы вернуть свой телефон.

Двери синкансэна открываются.

— Ну же, ну же, — в панике бормочет Нанао, стоя на одном колене и изгибаясь всем телом, пытаясь просунуть руку между чемоданами и лихорадочно шаря там ладонью. Ему не удается добраться до пола, так что он встает, вытаскивает один из больших чемоданов, затем снова наклоняется и наконец подбирает свой телефон. Опять встает — только для того, чтобы со всей силы стукнуться затылком о багажную полку.

— У-у-у-у-а-а-а, — стонет Нанао, хватаясь обеими руками за голову.

Принц ошеломленно наблюдает за ним, не понимая, что этот человек вообще творит.

С ладонями, крепко прижатыми к затылку, Нанао поднимается на ноги и хватается за чемодан, который только что вытащил с полки. Затем нелепо ковыляет к все еще открытой двери синкансэна.

Она закрывается прямо перед его носом, не проявляя к нему ни малейшего сострадания.

Плечи Нанао бессильно опускаются.

Принц и Судзуки сначала даже не знают, что на это сказать. Они оба потеряли дар речи.

Поезд устремляется вперед, плавно набирая скорость.

Нанао все еще держится рукой за ручку своего чемодана, не выглядя ни удивленным, ни даже в малейшей степени смущенным.

— Со мной такое постоянно происходит. Так что ничего необычного, нечему удивляться.

— Тогда что же мы здесь стоим, пойдемте сядем, — предлагает Судзуки.

После отправления из Сэндая и так бывший полупустым поезд сейчас практически пуст, так что им нет никакой необходимости возвращаться на свои места, указанные в билетах. Они заходят в следующий вагон — восьмой — и садятся все вместе на первый же свободный тройной ряд сидений в задней части вагона.

— Я боюсь оставаться один, — жалобно говорит Принц, и двое взрослых мужчин ему верят. Нанао садится на место у окна, Принц — на центральное, а Судзуки — на место у прохода.

Мимо как раз идет проводник, и Судзуки объясняет ему, что они пересели на другие места. Юноша в униформе даже не спрашивает у них билеты, просто улыбается, кивает и уходит. Сидя рядом с Принцем, Нанао с угрюмым выражением лица бормочет себе под нос:

— Не такое уж это и большое дело.

— Что случилось?

— А, я просто подумал, что в сравнении с моим обычным невезением это было не так уж и ужасно.

В тоне Нанао слышится какой-то трагический героизм — он изо всех сил пытается убедить себя в том, что говорит. «Может быть, покинувшая его удача перешла ко мне?..» — думает Принц. Неспособный понять, что это значит — быть невезучим, он не может подобрать правильные слова.

— Раз уж ты все еще здесь, можешь остаться с мальчиком до прибытия поезда в Мориока, — добродушно предлагает Судзуки. Он говорит так, будто подбадривает ученика, провалившего экзамен, — тем самым ласковым тоном, от которого Принца передергивает, но, естественно, он этого не показывает.

— Да, пожалуйста, — вмешивается он. — Я был бы счастлив, если б вы со мной остались.

— Я хочу пойти посмотреть на зеленый вагон. — Судзуки поднимается, явно довольный тем, что проблему удалось решить и с него снята ответственность.

Учитель понятия не имеет о том, что в синкансэне находятся опасные люди и мертвые тела, он не видел наставленного на него дула пистолета и не слышал выстрелов, вот почему он так спокоен. «Благословенны пребывающие в неведении, учитель Судзуки», — думает Принц, глядя, как мужчина удаляется от них по проходу.

Он поворачивается к Нанао. Они остались вдвоем.

— Большое вам спасибо, — говорит Принц, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более радостно. — Я чувствую себя гораздо лучше, зная, что вы здесь, и мне уже не так страшно ехать в Мориока.

— Мне приятно это слышать, — со смешком, в котором сквозит пренебрежение к самому себе, отвечает Нанао. — На твоем месте я бы нигде не хотел оказаться рядом со мной. Все, что у меня есть, — это только мое невезение.

Принц закусывает губу, чтобы не рассмеяться от воспоминания о нелепом фарсе, который Нанао только что устроил в тамбуре.

— Чем вы зарабатываете на жизнь, Нанао-сан?

Не то чтобы Принц не представлял себе этого и ему действительно было интересно. «Возможно, он занимается тем же сортом работы, что и Мандарин и Лимон, помогая другим совершать их преступления. Еще один человек, которому не требуется долгих раздумий, чтобы нарушить закон».

— Я живу в синкансэне, — нахмурившись, отвечает Нанао. — Я не могу сойти ни на одной станции. Должно быть, я проклят. Ты сам видел, что произошло только что на Итиносэки. Что-то вроде этого происходит постоянно. Я останусь на этом поезде на следующие десять лет… — Затем он, кажется, понимает, какие глупости говорит. — Неважно. — После секундного раздумья добавляет: — Ладно, хватит. Ты разве сам не можешь догадаться, чем я занимаюсь? Ты совсем недавно это видел.

— Как у вас не получилось выйти из поезда?

— Нет, я сейчас серьезно. До этого. Я выполняю задания. Занимаюсь грязной работой.

— Но вы кажетесь таким хорошим человеком, Нанао-сан… — Принц пытается сказать ему: «Я беззащитный ребенок, ты — единственный, на кого я могу рассчитывать, я доверяю тебе». Первым делом он решает заставить Нанао почувствовать стремление оберегать его. Этот человек настолько обделен удачей, у него такая низкая самооценка, что должно быть просто получить на него влияние и лишить его свободы воли.

— Ты сейчас в смятении и не знаешь, что на самом деле происходит, но могу тебе с уверенностью сказать — я не хороший человек. И вовсе не герой. Случается даже, что я убиваю людей.

«Это ты сейчас в смятении, — хочет сказать ему Принц. — Я прекрасно знаю, что именно здесь происходит».

— Но вы спасли меня. Я чувствую себя гораздо в большей безопасности рядом с вами, чем в одиночестве.

— Ну, может быть, — мягко говорит Нанао. Несмотря на то что выглядит расстроенным, он краснеет от смущения.

В очередной раз Принцу приходится сдерживаться, чтобы не расхохотаться. «Как только у него включается чувство долга, его мышление тотчас отключается. Прямо как мужчина средних лет, который застенчиво улыбается, услышав комплимент от женщины. Как же жалко это выглядит…»

Он смотрит в окно. Мимо проносятся рисовые поля, и вдали виднеется одинокая вершина горы — она как будто медленно поворачивается, когда синкансэн мчится мимо.

Совсем скоро они приедут в Мидзусава-Эсаси. Принц размышляет, попытается ли Нанао сойти с поезда, но, судя по всему, он уже махнул на все рукой и решил ехать до Мориока. Возможно, боится снова попасть в такую же нелепую ситуацию, когда он не сможет выйти на платформу… Какова бы ни была причина, Нанао не выказывает никакой реакции на раздающееся в поезде объявление по громкой связи.

Все еще остается возможность, что он вдруг внезапно переменит свое решение, вскочит с места и бросится к выходу. Но синкансэн останавливается в Мидзусава-Эсаси, двери открываются, затем закрываются, и поезд вновь трогается. Нанао просто откидывается на своем сиденье, вздыхает и задумчиво смотрит в никуда. Судя по всему, он решил, что ему ничего не остается, кроме как смириться со своим положением.

Покинув станцию, синкансэн продолжает свой путь на север.

Спустя несколько минут раздается вибровызов телефона. Принц проверяет свой телефон, затем обращается к Нанао:

— Нанао-сан, это не ваш телефон звонит?

Нанао приходит в себя и начинает шарить по своим карманам, потом отрицательно качает головой.

— Нет, кажется, не мой.

— А… — Принц вдруг понимает, что это телефон Кимуры. Он вытаскивает его из внешнего кармана своего рюкзака. — Это телефон того старика.

— Того старика? Человека, с которым ты ехал?

— Его звали Кимура-сан. Ой, кажется, это вызов с телефона-автомата… — Он смотрит на экран, раздумывая, что ему делать. Он не может представить себе причину, по которой кто-нибудь звонил бы Кимуре с телефона-автомата. — Должен ли я ответить?

Нанао встряхивает головой.

— Ни одно из моих решений никогда не приводило ни к чему хорошему. Тебе лучше самому решить, — оправдывается он. — Но если ты ответишь, тебе, возможно, не нужно будет идти для этого в тамбур. В вагоне едва ли есть кто-то, кроме нас.

Принц кивает и нажимает на кнопку ответа.

— Юити, это ты? — спрашивает голос с другой стороны линии.

«Мать Кимуры», — догадывается Принц. Он чувствует прилив восторга. Видимо, она слышала о его звонке от своего мужа, и теперь сама не своя от переживаний. Вне всяких сомнений, она уже представила себе все самые страшные вещи, которые могли приключиться с ее сыном и внуком, ее беспокойство нарастало, пока не стало невыносимым, и она решилась позвонить. Для Принца нет страха более сладостного, чем страх родителей за своих детей, когда их сердце болит, переполняясь отчаянием. Но все же ей потребовалось больше времени, чем он ожидал, чтобы собраться с духом и наконец позвонить.

— А дедули сейчас здесь нет, — отвечает Принц.

Затем он начинает обдумывать, как ему лучше раздуть пожар ее мучений.

— Да? А где ты сейчас?

— Я все еще на синкансэне. В «Хаятэ».

— Я это знаю. Я имею в виду, в каком ты вагоне?

— Даже если я скажу, что вы сможете сделать?

— Мы придем навестить тебя. Мой муж и я.

Принц наконец замечает, что голос матери Кимуры звучит необычно спокойно — уверенно, как могучее дерево, глубоко зарывшееся в землю корнями.

Двери позади него открываются.

Он поворачивается со все еще прижатым к уху телефоном. В вагон заходит обычный мужчина. Среднего роста и сложения, с седыми волосами, в темно-зеленой куртке. Густые брови нависают над его узкими глазами, взгляд которых жесткий и пронзительный.

Принц неудобно выворачивает шею, чтобы получше рассмотреть мужчину, стоящего за его плечом. Лицо последнего расплывается в улыбке.

— Так ты и вправду ученик средней школы…