Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Шерлок Холмс, персонаж рассказов сэра Артура Конана Дойля, — один из самых известных литературных персонажей, которых за всю историю кинематографа чаще всего воплощали на экране. А потому вас может удивить, что гениальный детектив появляется лишь в четырех из сорока пяти романов Конана Дойля. Этот персонаж такой привлекательный и запоминающийся еще и потому, что владеет непревзойденным навыком наблюдения. Главная его способность — подмечать крошечные детали, которые все прочие упускают из виду. Об этой способности подробно написано в рассказе «Скандал в Богемии», опубликованном в 1891 году.
История начинается с того, что бессменный рассказчик доктор Джон Ватсон приходит к своему другу Холмсу в знаменитую квартиру в доме 221б на Бейкер-стрит. Ватсон удивляется, когда Холмс спрашивает его: «Откуда я знаю, что вы недавно сильно промокли и что ваша горничная большая неряха?» Недоумевающий Ватсон подтверждает, что он действительно недавно гулял за городом и сильно испачкался. Но он не понимает, каким образом Холмс мог об этом проведать. Холмс отвечает, что это «элементарно»: на левом ботинке Ватсона, с внутренней стороны, как раз там, куда упал бы свет от камина, на коже осталось шесть почти параллельных царапин. Холмс делает вывод, что царапины оставила небрежная горничная, когда, сидя у огня, оттирала с ботинка грязь.
Ватсон спрашивает Холмса, почему его объяснения такие простые, но при этом настолько неочевидные. «…Между тем я думаю, что зрение у меня не хуже вашего», — говорит Ватсон. «Совершенно верно, — отвечает Холмс, усевшись в кресло. — Вы смотрите, но вы не наблюдаете…» Затем Холмс спрашивает друга, сколько ступенек на лестнице в прихожую. Ватсон сотни раз ходил по этой лестнице. Однако он не знает ответа. «Вот-вот, не обратили внимания, — торжествующе заявляет Холмс. — А между тем вы видели!»
Поразмышляв над этим, Ватсон пишет: «Это откровение потрясло меня. Я лихорадочно пытался вспомнить, сколько ступенек на крыльце моего собственного дома (и не мог). После этого разговора я еще долгое время пытался считать ступеньки везде, где только можно, сохраняя в памяти соответствующее число на случай, если меня когда-нибудь спросят. Холмс мной гордился бы (разумеется, я быстро забывал все числа, которые так усердно пытался удержать в памяти, — так было до недавнего времени, когда я понял, что, увлекшись одним лишь запоминанием, я упустил самую суть упражнения и на самом деле был менее, а не более наблюдательным)».
Многие из нас поймут смятение Ватсона. В конце концов, кто из нас не оказывался в ситуации, когда кто-то открывал нам глаза на что-то очевидное, регулярно повторяющееся, которое мы сами до этого не замечали? Ватсону способность Холмса выявлять цепочки точных фактов из на первый взгляд незначительных улик представлялась чем-то сверхчеловеческим, почти волшебным. Но, конечно, дело не в волшебстве, а в разнице между способностью смотреть и способностью наблюдать, между способностью видеть и способностью подмечать, между существованием и существованием в настоящем моменте.
Как часто мы по-настоящему наблюдаем и подмечаем? Я знаю многих, кто пытается освоить этот навык. Нам сложно существовать в настоящем моменте, быть предельно сосредоточенными на человеке, беседе или ситуации, когда постоянно приходится удерживать во внимании множество других запросов. Но сложность кроется не в самой задаче. Слушать не трудно — трудно не позволять мозгу отвлекаться на посторонние предметы. Существовать в настоящем не трудно — трудно все время не думать о прошлом и будущем. Просто наблюдать не трудно — трудно не обращать внимания на окружающий нас шум. По крайней мере, поначалу. Но как только мы уберем некоторые мысли, тревоги и внешние отвлекающие факторы, затуманивающие наше видение, то заметим, что волшебство Холмса стало немного ближе к нам.
Отвлекающие факторы подобны катаракте. Если ее не лечить, то она зреет и зреет, а зрение при этом все сильнее слабеет. Становится труднее читать. Приходится напрягаться, чтобы разглядеть собеседника. Опасно садиться за руль. Чем меньше света попадает на сетчатку, тем хуже видно. По большому счету, катаракта может привести к полной слепоте.
Отвлекающие факторы, мешающие нам пребывать в настоящем моменте, подобны катаракте в нашей голове. Из-за них нам труднее подмечать по-настоящему важные вещи. Чем дольше мы закрываем на них глаза, тем сильнее они нас истощают. Света поступает все меньше и меньше. Мы все больше и больше упускаем из виду и в конце концов становимся слепы по отношению к тому, что на самом деле важно.
К счастью, катаракту можно убрать. После операции свет снова воспринимается сетчаткой, и мы легко и четко видим то, чего не могли разглядеть раньше.
Стеф Карри всегда мечтал играть в баскетбольной сборной альма-матер своего отца, Политехнического университета Виргинии. Но его отказывались брать в команду, в том числе по причине телосложения. При росте «всего лишь» 192 сантиметра и весе 84 килограмма Карри явно не был желанным приобретением для спорта, где игроки становятся все крупнее и крупнее год от года. В 2009 году Карри был участником клуба Golden State Warriors из Сан-Франциско, где средний рост игроков составлял чуть выше двух метров. Кое-кто из звезд был ростом 2 метра 10 сантиметров и весом 136 килограммов и мог голыми руками сносить баскетбольные щиты.
Игроки маленького роста обычно делают упор на скорость и изворотливость. Но Карри поступил иначе и решил сосредоточиться на тренировке мозга. В 2010 году во время второго сезона тренер Брэндон Пейн проводил Карри через «неврологическую муштру», чтобы улучшить его перцептивные способности. Вот пример упражнения с постепенным усложнением: одной рукой Карри жонглировал теннисным мячиком, а другой — ударял о землю баскетбольным. Далее он начинал чеканить теннисным, затем бросал теннисный мячик о стену, продолжая чеканить баскетбольным, потом ударял баскетбольным между ног и так далее, а в финале жонглировал уже двумя теннисными мячиками. Выполнялось это «убийственное» упражнение для того, чтобы развить внимательность спортсмена при помощи наработки «нейрокогнитивной эффективности» — как называл это тренер. С каждым новым витком мозг Карри обрабатывал все больше информации, при этом оставаясь сосредоточенным на задании.
В статье под названием «Стеф Карри в прямом смысле слова видит мир не так, как вы» репортер Дрейк Баэр пишет: «По одному только внешнему виду Карри вы никак не догадаетесь, что он один из ведущих игроков в Лиге. Его рост 192 сантиметра, а вес — 86 килограммов. Он не идет напролом, как Леброн, и не порхает, как Майкл [Джордан]. Его преимущества более тонкого свойства. Поразительная быстрота и исключительная меткость — об этом уже всем известно. Но в реальности Карри демонстрирует крайне неординарную, я бы даже сказал исключительную, способность сохранять контроль над чувствами в самых стрессовых, сложных и быстро меняющихся условиях. Проще говоря, он видит панораму игры, и это позволяет ему пользоваться слабостями противника и делать броски, передавать мяч и завладевать им». Тренер Warriors Стив Керр утверждает, что, с учетом координации движений Карри, тот круче всех, кого он видел. Теперь Стефа Карри называют лучшим шутером в истории американского баскетбола.
Природу этого феномена объясняют недавние научные исследования. По данным одного из них, тренируя «мышцы» внимательности, мы улучшаем свою способность обрабатывать информацию, которая сменяется очень быстро. Профессиональные спортсмены из Английской премьер-лиги, Национальной хоккейной лиги и Французской федерации регби, а также элитные спортсмены-непрофессионалы и неспортсмены участвовали в виртуальной симуляции с восемью мячами, которые сталкивались, отскакивали друг от друга и от виртуальных стен. Участникам было велено проследить траекторию четырех мячей, а после остановки указать мячи, за которыми они следили. Если участники выполняли задание, скорость симуляции повышалась до следующего уровня, как в случае с упражнениями Пейна для тренировки Карри. Результаты ожидаемо показали, что профессиональные спортсмены лучше справлялись с обработкой сложной, быстро меняющейся информации, чем остальные участники. Но тем из нас, кто не стремится в профессиональный спорт, полезно узнать, что с практикой все группы участников быстро совершенствовали навыки. У всех стало лучше получаться концентрировать внимание на важном и отметать ненужное.
Пребывать в состоянии непринужденности — значит быть осознанным, быть начеку и в настоящем моменте, даже в крайне нестабильной ситуации, под бесконечным натиском отвлекающих факторов. И это не пустяк, потому что в состоянии повышенной внимательности мы видим мир иначе. Мы способны сконцентрироваться на действительно важных вещах. Мы замечаем то, что всегда было под носом, хотя раньше мы упускали это из виду.
Часто бывает так, что физически мы рядом с людьми, а наши мысли витают где-то далеко. Но мы действительно пытаемся понять их, увидеть в истинном свете.
Джон Готтман сорок лет изучал науку отношений в созданной им организации, официально называемой Институтом Готтмана, а также известной как Лаборатория любви. Джон и его жена Джулия Шварц-Готтман, тоже известный психолог, написали несколько книг; они специалисты мирового уровня в области отношений и брака. Вместе они собрали столько информации о сложных закономерностях в отношениях и «симптомах», угрожающих стабильности брака, сколько не собрал ни один другой исследователь в этой области человеческой жизни.
По Готтманам, все мы предпринимаем большие и маленькие попытки получить ласку, поддержку и внимание от людей. Психологи называют это запросом на установление контакта. Партнер может ответить на запрос супруга тремя способами, причем все три мы можем соотнести с игрой в теннис.
Первый способ можно назвать «повернуться к» (принять запрос). Например, вы приходите домой, целуете любимую жену в щечку и говорите что-то вроде: «Хорошая сегодня погода, не правда ли?» А она вам отвечает: «Да, согласна. Чудесная погода. Наверное, стоит открыть окна». Партнер подобен человеку на другой стороне корта, который принимает подачу и уверенно посылает мяч точно в то место, где вы стоите. В такой ситуации отбить мяч проще простого, и игра продолжается.
Второй способ можно назвать «отталкивание» (отклонить запрос в спорящей или враждебной форме). В таком случае в ответ на замечание о погоде ваш партнер скажет: «Ты правда так думаешь? По-моему, сегодня слишком жарко. Я не выношу эту влажность!» Здесь мяч через сетку вам перекидывают, но он летит в другую часть поля, и вам приходится бежать за ним. Игра может продолжиться, но станет более напряженной.
Третий способ — «отвернуться от» (проигнорировать запрос). В этом случае партнер вообще не реагирует на ваши слова о погоде, а заговаривает о чем-то другом, например: «Ты уже отвез машину в сервис?» Мяч попал прямо в сетку. Игра окончена. Теперь вам придется аккумулировать энергию (умственную и физическую), чтобы начать заново.
Согласно исследованию Готтмана, первые две реакции на запрос партнера, даже агрессивная, в целом характерны для здоровых отношений. Наибольший вред отношениям наносит третий тип. Он показывает, что двое не видят друг друга. Они играют в разные игры. Они словно смотрят на одну и ту же стену, но один говорит, что стена синяя, а второй настаивает, что красная.
Непринужденных, беззаботных отношений не бывает. Но есть способы, с помощью которых отношения укреплять легче. Необязательно соглашаться с партнером по любому поводу, но мы должны быть рядом с ним, замечать его, уделять ему безраздельное внимание — пусть не всегда, но как можно чаще. Жить в настоящем моменте — это, как говорит немецкий писатель и философ Экхарт Толле, «и есть сама легкость».
Когда пожилой врач зашел в кабинет и проверил уши, горло, шею, грудь и живот Рональда Эпштейна, тот ощутил резкий приступ тревоги; этот визит почти ничем не отличался от предыдущих. Диагноз, прогноз и предписанный курс лечения были стандартными, и для того, чтобы их перечислить, доктору потребовалось меньше времени, чем Эпштейну — чтобы съесть свой завтрак. Но было в этом нечто примечательное: врач отвечал на вопросы нервного семнадцатилетнего подростка так, будто у него не было других пациентов.
Когда в тот день Эпштейн ложился спать, ситуация уже изменила его — хоть он пока не осознавал как. Воспоминания об осмотре не покидали его на протяжении двух недель, за время которых он поправлялся, как выяснилось, от обычного вирусного заболевания. Они сопровождали его, когда он пришел к школьному психологу и отвечал на стандартные вопросы, которые задают подросткам — выпускникам школы, и когда заполнял документы на поступление в колледж. И они были при нем, когда он брел по территории общежития с таким тяжелым рюкзаком, что спина — но не его дух! — сгибалась под грузом. Он был слишком поглощен тем, что, как он был уверен, стало его призванием, — желанием узнать все о том, как помогать больным людям выздороветь.
Невероятно, что короткий прием у врача — его явная доброта, вселяющее уверенность спокойствие, полное и безраздельное внимание — оставался в памяти Эпштейна все эти годы и хранится там до сих пор. Способен ли мимолетный эпизод оставить в памяти отпечаток настолько глубокий, чтобы изменить всю жизнь человека? Неужели будущее Эпштейна было предопределено благодаря одному врачу, который сидел и внимательно слушал мальчика?
Отдача людям всего своего внимания производит колоссальный эффект, причем эффект длительный. Ощущение, что, пусть даже на кратчайший миг, мы были для кого-то самым важным человеком во всем мире, может оставаться с нами очень долго. Такова интригующая, волшебная сила внимания.
Во время многочисленных выступлений в переполненных залах я просил слушателей подумать о ком-то, кто был безраздельно внимателен к ним на протяжении жизни, а потом одним словом описать свои ощущения от него. Вскоре я уже перестал удивляться силе, энергии и разнообразию прилагательных, описывающих этого человека. В их числе были: великодушный, ценный, понимающий, обновленный, настоящий, достойный, мирный, важный, особенный, великолепный, заметный, симбиотический, сконцентрированный, открытый, задушевный, живительный, воодушевленный, тихий, золотой, волшебный, теплый, яркий, пленительный, одобряющий, принимающий и бесценный.
О чем говорят нам эти истории, состоящие из одного слова? Это не робкие заявления. Можно подумать, что люди описывали того, кто ради них сдвинет горы. Однако это не так. Они описывали человека, который уделил им внимание безраздельно.
Когда мы полностью сосредоточены на другом человеке, мы лучше понимаем его и при этом помогаем ему лучше понять себя.
Нам всем встречались люди, которые обращались к нам, пытаясь разобраться в какой-либо проблеме или задаче. Но частенько мы неосознанно все усложняли, сразу же начиная осуждать. Обычно нам очень хочется сказать: «О, тебе надо сделать x», или «Я не знаю, почему ты сразу не предпринял y», или «На твоем месте я бы сделал z». Подобные скорые суждения, хоть и высказываются с добрым намерением, только мешают людям увидеть ситуацию яснее, и происходит это по двум причинам.
Во-первых, люди боятся осуждения, и страх заглушает их внутренний голос. В этот момент они способны думать только о том, что от них хотят услышать, а не о том, что на самом деле видят и чувствуют. Во-вторых, высказываемые нами мнения и суждения загромождают ограниченное умственное пространство, необходимое собеседнику для того, чтобы вывести собственное умозаключение.
Сравните это с практикой, которую квакеры называют Комитетом по вопросам ясности. Когда перед членом их религиозной общины (другом) встает сложная дилемма, он может попросить тех, кому доверяет (старейшин), прийти на собрание. Цель такой встречи не в том, чтобы сказать другу (члену общины), что ему надо делать. Он должен понять это сам. А для этого члены комитета обязаны отказаться от осуждения.
После того как комитет собрался, друг рассказывает о своей дилемме. Все присутствующие молча слушают. Когда друг заканчивает, старейшины могут выбрать из нескольких вариантов. Они имеют право задать «честный вопрос», который прояснит ситуацию и ответа на который они не знают. Они могут перефразировать и повторить то, что только что услышали. Мнения, советы и осуждение — под запретом. Паркер Палмер, специалист по таким собраниям, писал: «У каждого из нас есть внутренний учитель — голос истины. Он подсказывает нам, что делать, и дает силу для преодоления трудностей». Смысл этой практики состоит в том, чтобы усилить слышимость внутреннего голоса и ясно понять, в каком направлении двигаться.
Мы тоже можем помочь другим, отложив в сторону свое мнение, советы и суждения, поставив правду другого человека выше собственной. Величайший дар, который мы можем предложить другим, — это не наши навыки, деньги или усилия. Это мы сами. Никто из нас не обладает бесконечным запасом внимания и сосредоточенности. Но в состоянии непринужденности намного легче дарить безраздельное внимание людям и делам, действительно имеющим для нас ценность.
Как вызвать это состояние обостренного восприятия и сосредоточиться на запросе? Я рекомендую ежедневно проделывать такую практику.
| Часть I | Состояние непринужденности |
| Какое оно — состояние непринужденности? | Многие из нас находились в состоянии непринужденности, когда физически отдохнули, были эмоционально раскрепощены и интеллектуально заряжены. Вы осознанны, бдительны, внимательны и сосредоточены на том, что важно в настоящий момент. Вы с легкостью сосредоточиваетесь на самом главном |
| Смотрите под другим углом | Вместо того чтобы спрашивать: «Почему так трудно?» — задайте вопрос: «Можно ли легко?» Избавьтесь от убеждения, что верный путь неизбежно труден. Делайте невозможное возможным, используя обходные пути. Если работа кажется непосильной, подумайте, не слишком ли вы все усложняете |
| Наслаждайтесь | Соединяйте самые важные, обязательные занятия с самыми приятными. Признайте, что работа и развлечения могут сосуществовать. Превращайте утомительные занятия в осмысленные ритуалы. Впустите в свою жизнь больше смеха и веселья |
| Отпускайте | Сбросьте камень с души — его больше не нужно всегда таскать с собой. Помните: сосредоточиваясь на том, чего нет, теряешь и то, что имеешь. Когда вы фокусируетесь на том, что у вас есть, получаете то, чего вам не хватает. После каждой жалобы говорите, за что вы благодарны. Возьмите это в привычку. Дайте отставку злости и обидам, спросив себя, зачем вы «наняли» их в услужение |
| Отдыхайте | Откройте для себя искусство ничегонеделания. Не выполняйте сегодня столько работы, после которой не сможете восстановиться к завтрашнему дню. Разделите важную работу на три этапа, не более 90 минут на каждый. Легко позволяйте себе вздремнуть |
| Замечайте | Достигайте состояния повышенного внимания, аккумулируя его силу. Тренируйте мозг концентрироваться на важном и не обращать внимания на несущественное. Присматривайтесь к другим. Держите свои мнение, советы и суждения при себе. Поставьте истину собеседника выше собственной. Сделайте уборку территории, прежде чем прибираться в своем ментальном пространстве |
Войти с помощью соц. сетей: