Глава 3

Отпускайте

Сила освобождения

Я разглядывал себя в зеркало. Себя, полностью одетого в костюм штурмовика, сшитый по всем канонам. В тот миг воплотилась многолетняя мечта, лелеемая мной с тех пор, как один из моих старших братьев подкинул мне, шестилетнему, идею: «Как, должно быть, круто — иметь настоящий костюм штурмовика! Совсем как в фильмах».

Благодаря ажиотажу в связи с выходом фильма «Возвращение джедая» (очередного эпизода киноэпопеи «Звездные войны») вкупе с искренним уважением, с которым я относился к любым предложениям старшего брата, эта идея сразу впечаталась в мой разум. И она тихо и незаметно оставалась там до тех пор, пока спустя тридцать лет я не оказался в магазине и не посмотрел на себя в полном обмундировании слуги Империи. В тот момент я понял, что не вдруг и сразу захотел приобрести такой костюм. Этот пункт был внесен в мой внутренний список дел тридцать лет тому назад и перекочевал в подсознание. Очевидно, что все это время идея, крепко засевшая в голове, занимала умственное пространство.

Есть ли у вас подобные зацепки, безнаказанно проживающие в подсознании? Устаревшие цели, советы, мысли, давным-давно проникшие в разум и надолго там обосновавшиеся? Установки, переставшие быть конструктивными, но живущие с вами так долго, что вы их перестали замечать? Когда речь заходит о чем-то подобном, в разговорах со мной Анна теперь использует кодовую фразу. Если я собираюсь согласиться на предложение, предварительно его хорошенько не обдумав, она спрашивает: «Еще один штурмовик?»

У штурмовиков много обличий: это и сожаления, продолжающие нас грызть, и обиды, которые мы никак не можем отпустить, и ожидания, некогда реалистичные, но теперь только мешающие. Эти захватчики похожи на ненужные процессы, которые фоном запускаются на вашем компьютере, замедляя его работу. На первый взгляд они не оказывают никакого влияния на вашу продуктивность и энергичность. Но если они продолжают накапливаться один за другим, в конце концов ваша операционная система начинает работать все медленнее и медленнее. Вы забываете имя человека, с которым только что познакомились. Читаете и перечитываете один и тот же параграф книги, не понимая смысла. От простых решений вроде покупки продуктов в магазине у вас вскипает мозг. Крошечные ошибки, оставляя в нем все более и более заметный след, начинают казаться фатальными провалами. Чтобы вернуть себе свободное умственное пространство, необходимо избавиться от этих «штурмовиков».

Сосредоточьтесь на том, что у вас есть

В рассказе «Веревочка» французского писателя Ги де Мопассана дядюшка Ошкорн, крестьянин, хочет, чтобы его считали человеком трудолюбивым и надежным — так и было до тех пор, пока его не обвинили в преступлении, которого он не совершал. Предполагалось, что он, подняв с земли чей-то потерянный бумажник (на самом деле то был обрывок веревки), не вернул его. Дядюшка Ошкорн невиновен, но слух распространился по всей округе, и вскоре местные жители жестоко его осудили. Они стали иначе к нему относиться. Короче говоря, сделали изгоем.

Дядюшка Ошкорн мог бы отпустить ситуацию. Мог бы простить своих обвинителей за то, что отказались выслушать его версию событий. Мог бы тихо смириться с их заблуждением, утешаясь тем, что его совесть чис­та. Поступив так, он по-прежнему был бы усердным тружеником в своем городе, к чему изначально и стремился. Однако он не смог. Ситуация сводила его с ума. И он заболел. Несправедливое обвинение поглотило его, лишило сил и в конечном счете убило. Его сердце было так переполнено негодованием и обидой на несправедливость, что места для прощения уже не осталось. Даже на смертном одре, в бреду и истощении, он возмущенно шептал: «Веревочка!.. Веревочка!..»

Когда становишься жертвой несчастья, трудно не зациклиться, не горевать и не печалиться о том, что потерял. Но жаловаться проще всего. Делать это так легко, что многие только этим и занимаются, когда кто-то опаздывает на встречу; когда соседи шумят; когда нет места на парковке в тот день, когда у нас нет времени ждать; когда мы смотрим новости и так далее и тому подобное. Мы живем в культуре недовольства, где выражение раздражения поощряется. Особенно в СМИ, которые нередко выливают на нас бесконечный поток брюзжания и нытья по поводу всевозможных неудач и нарушений. Даже если мы сами с этим не сталкиваемся, то все равно можем попасть под их воздействие. Под гнетом недовольства, не имеющего к нам прямого отношения, у нас начинается «эмоциональный рак». Мы находим еще больше несправедливости в своей жизни. И эти «штурмовики» занимают ценное пространство в нашей голове и в сердце.

Замечали ли вы когда-нибудь, что чем больше вы сами жалуетесь и чем больше выслушиваете чужих жалоб, тем легче найти повод продолжать в том же духе? И наоборот, замечали ли вы, что чем больше благодарности вы испытываете, тем больше поводов для благодарности находится?

Жалобы — идеальный пример действия «простого, но ничтожного». По сути, это один из самых простых вариантов поведения. Но ядовитые мысли, какими бы ничтожными они ни были, быстро накапливаются. И чем больше умственного пространства они занимают, тем труднее становится вернуться в состояние непринужденности. Когда же вы сосредоточиваетесь на том, за что благодарны, эффект не заставляет себя ждать. Вы мгновенно переключаетесь с состояния нужды (сожаления, страха перед будущим, ощущения, что вы отстали от жизни) на состояние достатка (на то, что идет хорошо, на успехи и возможности, существующие прямо сейчас). Вы вспоминаете обо всех ресурсах, активах, навыках, которые имеются в вашем распоряжении и которые можно задействовать, чтобы вам было легче выполнять наиболее важные действия.

На рисунках ниже видно, что, когда мы сосредоточиваемся на том, что имеем, эта категория расширяется.

Благодарность — это мощная сила для изменений. Она лишает негативные эмоции кислорода, которым они дышат, а также включает позитивную самоподдерживающую систему, когда бы и где бы мы к ней ни обратились. В психологии это явление объясняется с помощью теории расширения и развития. Положительные эмоции открывают перед нами новые перспективы и возможности. Благодаря открытости на ум приходят творческие идеи, укрепляются социальные связи. Все это меняет нас. Так перед нами открываются новые физические, интеллектуальные, психологические и социальные ресурсы. Они создают «восходящую спираль» развития, повышая наши шансы справиться с труднос­тями в будущем. Положительный эффект распространяется не только на нас: от нашей благодарности лица людей озаряются светом. Они кажутся менее усталыми и более открытыми. Так действует передача положительных эмоций.

СОСРЕДОТОЧИВАЯСЬ НА ТОМ, ЧЕГО У ВАС НЕТ, ВЫ ТЕРЯЕТЕ И ТО, ЧТО ИМЕЕТЕ.

СОСРЕДОТОЧИВАЯСЬ НА ТОМ, ЧТО У ВАС ЕСТЬ, ВЫ ПОЛУЧАЕТЕ ТО, ЧЕГО ВАМ НЕ ХВАТАЕТ.

Привычка жаловаться тоже создает самоподдерживающийся цикл. Но это не упрощает подход к важным задачам, а, наоборот, усложняет. Так действует нисходящая спираль. Когда мы испытываем негативные эмоции, наше мышление сужается. Мы думаем только о том, нападать нам, бежать или замереть. Меньше открываемся новым идеям и людям. При этом наши физические, интеллектуальные и психологические ресурсы уменьшаются, что подрывает наши силы. В результате справляться с теми самыми трудностями и огорчениями, которые в первую очередь и провоцируют жалобы, становится все тяжелее. И дальше мы бежим по этому привычному кругу.

Писатель Джим Коллинз описывал устройство самоподдерживающейся системы, сравнивая ее с маховиком: «Только вначале вы вращаете его с силой, а затем маховое колесо крутится все быстрее и быстрее». Он добавляет: «Два поворота… потом четыре… потом восемь… колесо создает импульс… шестнадцать… тридцать два… крутится быстрее… тысяча… десять тысяч… сто тысяч. А затем в какой-то момент — прорыв! Маховик вращается с такой силой инерции, которую не остановить». Проще говоря, систему можно назвать самоподдерживающейся, если со временем в нее нужно вкладывать все меньше и меньше энергии. Как только она запускается, поддерживать ее становится легче, потом совсем легко, и в конце концов для этого не требуется никаких усилий.

Рецепт благодарности

У моей жены Анны когда-то была одна очень непростая в общении коллега. Она постоянно критиковала Анну, жаловалась на работу и говорила, как ей хочется уволиться. Эти разговоры истощали жену морально, умственно и физически. Но Анна любила свою работу и хотела найти способ не просто справиться с ситуацией, а по возможности выстроить более продуктивные и позитивные отношения.

Анна могла поддаться негативным эмоциям. Ей легко было бы приходить по вечерам домой и жаловаться на других женщин. Однако вмес­то этого она стала думать, за какие качества может благодарить свою коллегу. Поначалу это было трудно. Но потом Анна поняла, что многие негативные черты этой женщины превращаются в положительные, если посмотреть на них под другим углом. Когда коллега говорила о том, что скучает по своей прежней работе, Анна могла благодарить ее за добрые слова о старой должности. Когда она жаловалась на какой-то совместный проект, Анна могла благодарить ее за то, что она все-таки выполняет свою работу. В ее критике других людей проглядывала редкая наблюдательность, и Анна могла поблагодарить ее за это.

Как только у Анны вошло в привычку искать качества, за которые коллегу можно поблагодарить, ей стало все легче и легче видеть ее сильные стороны. И тогда Анна стала делать ей комплименты. Это заставало коллегу врасплох. Как вы понимаете, обычно она редко слышала о себе что-то хорошее, и приятные слова поднимали ей настроение. Со временем она начала доверять Анне, и они стали подругами — не просто коллегами, которые терпят друг друга, и даже не коллегами, которые только вместе работают, а подругами. И хотя они больше вместе не работают, дружат они до сих пор.

Брайан Джеффри Фогг, основатель Лаборатории поведенческого дизайна при Стэнфордском университете, утверждает, что для того, чтобы выработать новую привычку, нужно просто выбрать то, что мы и так делаем, и прикрепить к этому действию новое. Он называет такой подход рецептом привычки, а его упрощенная версия выглядит так: после [x] я делаю [y]. Мы можем обратиться к этой идее, чтобы выработать привычку к благодарности, и использовать такую формулу: «После того как я пожалуюсь, я скажу, за что благодарен».

Начав применять ее, я с изумлением понял, как много я жалуюсь, а ведь я считаю себя оптимистом и позитивным человеком. Но, присмотревшись к себе, я понял, что на самом деле довольно много жалуюсь, причем обычно даже не осознавая этого. И поэтому я твердо решил каждую жалобу сопровождать благодарностью. Когда я ловил себя на фразе: «Столько времени убил сегодня на прохождение досмотра в аэро­порту!» — то добавлял: «Я благодарен за то, что долетел благополучно». Если ворчал: «Мой сын еще даже не приступал к заданию по математике», то затем говорил: «Я благодарен за то, что мальчик так заинтересовался новой книгой». Оплакав тот факт, что «Я думал, что сброшу больший вес на этой неделе», я говорил: «Я благодарен за то, что слежу за своим весом и здоровьем». Попрактиковавшись несколько дней, я заметил, что теперь останавливаюсь на середине жалобы и быстро заканчиваю предложение словами благодарности. Вскоре я уже ловил себя на мыслях о том, чтобы пожаловаться, — и сразу же начинал думать о том, за что я благодарен. Сначала подвижки были целенаправленными и трудно давались, затем целенаправленными и легкими, и в конце концов я делал это совсем без усилий.

Дайте злости отставку

Крис Уильямс знал, что важно в его жизни. Семья была не просто ценнее всего для него — она была всей его жизнью.

Одной морозной ночью в феврале 2007 года машина, которую вел Уильямс, столкнулась с неадекватным водителем-подростком. Жена Уиль­ямса, их нерожденный ребенок, девятилетняя дочь и одиннадцатилетний сын погибли на месте. Его шестилетний сын получил серьезные повреждения, а четырнадцатилетний, который во время аварии гостил у друзей, никогда не сможет забыть тот день.

Логично предположить, что Крис был просто раздавлен трагедией. Никто из нас не стал бы обвинять его в неконтролируемой ярости, прорывающейся сквозь скорбь. В первую очередь в голову приходит именно такой ход событий: горечь утраты поглощает его, пугает, не отпускает в течение последующих лет. Именно по этой причине поведение Криса Уильямса в тот момент просто поражает.

Через несколько минут после катастрофы, когда он сидел среди покореженного металла и изувеченных тел, на Криса снизошло озарение, словно он оказался в безмятежном эпицентре бури. Не на следу­ющий день, не год спустя, но прямо там, посреди той неимоверно жуткой сцены, он увидел перед собой два возможных варианта своего будущего. В первом он поддавался гневу и горечи, родившимся в тот миг. Он знал, что если выберет такое развитие событий, то всю оставшуюся жизнь будет нести на себе груз этих эмоций. В этом будущем он передаст бремя боли выжившим сыновьям, «наградив» их души ранами, которые никогда не затянутся.

Во втором варианте этого груза не было: в нем Крис Уильямс был рядом с выжившими детьми, которые восстанавливались от физических и эмоциональных травм. В этом будущем были стремление и смысл. В тот миг было труднее выбрать такой вариант развития событий, но, несом­ненно, именно он вел к более легкой жизни.

В тот памятный миг Уильямс решил простить. Это не значит, что, раз простив, он не испытывал гнева и не страдал. Но он не навлек на себя еще большие страдания, которые обрушились бы на него, поддайся он ярости и отчаянию. Всю свою энергию, свою жизненную силу Крис направил на то, чтобы отпустить их.

Носили ли вы когда-нибудь в себе злобу по отношению к людям, причинившим вам боль? Тратили драгоценную психическую энергию на гнев, обиду, раздражение и недовольство? Как долго гноилась ваша рана? Недели? Месяцы? Годы? Десятилетия?

История Уильямса показывает противоположный паттерн поведения. И если он смог выбрать путь прощения после невообразимой трагедии, конечно, и нам под силу отпустить злость, которую мы носим в себе, ведь она мешает нам сосредоточиться на действительно важных для нас вещах. Чтобы сделать первый шаг к прощению, можно задать себе необычный вопрос: «Для чего я взял себе эту злобу?»

Если цитировать Клейтона Кристенсена, профессора Гарвардской школы бизнеса, которого называли самым влиятельным мыслителем в области менеджмента, люди на самом деле не покупают продукты и услуги. Они скорее «нанимают» их на работу. Подобным образом мы часто «нанимаем» злость, чтобы удовлетворить эмоциональную потребность, которая в настоящий момент не удовлетворяется. Но если оценить эффективность работы, станет ясно, что злость плохо справляется. Это чувство забирает наш ресурс, но инвестиции не приносят дохода. А потому мы должны дать злости отставку.

Иногда мы «нанимаем» злость, чтобы создать ощущение контроля над ситуацией. Мы пытаемся доказать себе и другим, что мы правы, а они нет. Поначалу мы можем ощущать собственное превосходство, даже могущество. Злость дает нам чувство контроля, но ложное и мимолетное, потому что на самом деле это она контролирует нас. Как Червеуст, советник короля Рохана во «Властелине колец», злость делает вид, что угодливо служит нам, а на деле прибирает нас к рукам. К тому же из-за нее мы оказываемся в бесконечном круге вины, самодовольства и самоуничижения.

Бывает, мы «нанимаем» злость, чтобы получить внимание. Когда люди слышат историю о том, как несправедливо с нами обошлись, они дают нам поддержку и сочувствие. И нам хочется рассказывать эту историю снова и снова. Вести себя таким образом легко и в какие-то моменты даже приятно. Но итог вовсе не такой уж хороший. За сочувствием, которое люди нам дают, приходит усталость. И нам всегда приходится искать новых людей, чтобы поверять им свою историю.

Мы можем «нанять» злость, чтобы уклониться от обязательств. Пока нам есть кого винить, мы не обязаны брать ответственность за свой гнев. Мы получаем разрешение вариться в котле негативных эмоций, не оправдываясь за это ни перед кем. И снова на короткое время нам становится легче, но в долгосрочной перспективе свобода нам не светит. Нас ожидает жизнь в плену у злости, обид, презрения и негатива.

Мы «нанимаем» злость, чтобы защитить себя. На наш взгляд, настороженное отношение к людям, когда-то обидевшим нас, убережет от новой боли. Нам кажется, что злость создает эмоциональную броню. Но это обман. Злость делает нас более уязвимыми и пугливыми. Нам становится труднее доверять людям и открываться им.

Когда-то я работал с одной очень успешной фирмой. Их обороты составляли около миллиона долларов на сотрудника. При обсуждении вопроса, как им сохранить обороты без лишних трат, и оценке производства я предложил ввести правило, которое могло звучать несколько жестоко: «Нанимай медленно, увольняй быстро». Это хорошее правило для рас­тущего бизнеса и для построения жизни, свободной от злости. Так вот, обиды и злость мы должны «нанимать» медленно (или вообще не делать этого) и «увольнять» быстро.

Примите то, что не можете контролировать

Диагноз, который услышал мой друг Джонатан Каллен, обрушился на него бетонной плитой. У его еще не родившегося сына Тристана выявили синд­ром Дауна. После того как малыш родился, он несколько месяцев провел в отделении интенсивной терапии для новорожденных, где врачи боролись за его жизнь. К тому времени контроль Джонатана над ситуацией сошел на нет, и чем более беспомощным он себя ощущал, тем сильнее поддавался страхам.

Друзья старались помочь ему: посылали еду, звонили, старались поддержать и ободрить. А некоторые просто исчезли с горизонта. Это смутило Джонатана и его жену. После долгих месяцев мучений Джонатан понял, что вынужден смириться с поведением друзей. Он понимал, что не может изменить их, он мог только принять их такими, какие они есть.

Те из них, кто всегда был на связи и помогал справиться с кризисом, звонили, отправляли еду, предугадывали, что нужно Джонатану и его жене еще до того, как они об этом просили. Тогда как остальные предпочли удалиться, как только настали тяжелые времена, и не делали ничего. Вряд ли они поступали так со зла. И конечно, подобное поведение было в их характере. Может быть, именно этого от них и следовало ожидать.

«Когда кто-либо показывает вам свое настоящее лицо, верьте ему сразу», — сказала Майя Энджелоу. И Джонатан решил поверить друзьям. Он оставил свои нереалистичные ожидания по поводу того, какую реакцию хотел бы видеть от окружающих. Он принял реальность такой, какая она есть и будет. Только тогда Джонатан обрел подлинное принятие — первый шаг на пути к новой жизни. Как писал поэт Генри Лонгфелло, «в конце концов, лучшее, что можно сделать, когда идет дождь, — это позволить ему идти своим чередом».

Когда мы отпускаем желание наказать тех, кто причинил нам боль, свободу получает не преступник. Свободу обретаем мы сами. Отказаться от злости и жалоб во имя сострадания и милосердия — это не равноценный обмен, а большая удача. И с каждым таким обменом мы становимся все ближе к тому, чтобы вернуться в безмятежное состояние непринужденности.

Отправить