Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
В 1959 году британскому промышленнику Генри Кремеру приснился сон, что в будущем полеты на аппаратах, работающих на мускульной силе пилота, станут доступны широкой аудитории. Готовый приложить все силы, чтобы воплотить сон в реальность, он учредил премию. Эта щедрая награда была призвана поощрить инженеров построить самолет, приводимый в движение только одним человеком. Один приз в 50 тысяч фунтов должна была получить команда, создавшая аппарат, который сможет нарисовать восьмерку, облетев два шеста, расположенные на расстоянии полумили друг от друга. Второй приз в 100 тысяч фунтов присуждался команде, чей аппарат перелетит Ла-Манш.
Учитывая авиационные достижения того времени, создание машины наподобие летающего велосипеда представлялось вполне реальной задачей. В конце концов, прошло полвека с тех пор, как Орвилл Райт совершил полет в Китти-Хоуке в Северной Каролине, и сорок лет после того, как был запущен первый трансатлантический рейс. Десятью годами ранее летчик Чак Йегер преодолел звуковой барьер. А через десять лет астронавты Нил Армстронг и Базз Олдрин прошлись по Луне.
Какой бы реалистичной ни казалась задача, многие талантливые инженеры, пытавшиеся претворить ее в жизнь, терпели неудачу на протяжении семнадцати лет. Пока на сцену не вышел авиационный инженер Пол Мак-Криди. На тот момент у него был большой долг, но не было помощников — за исключением семьи и друзей, в том числе младшего сына, которого он записал летчиком-испытателем. Тогда как конкуренты Мак-Криди имели хорошие команды, хороший бюджет и строили «большие, сложные, изящные самолеты» с длинными крыльями, многочисленными деревянными ребрами и обшивкой из металла или тяжелого пластика. Однако они и близко не подошли к получению премии.
Сначала Мак-Криди не понимал почему, но потом его осенило. Все пытались решить не ту задачу. Надо было построить не изящный аппарат, который мог описать восьмерку вокруг двух шестов, а большой и легкий, «каким бы уродливым он ни вышел», чтобы его можно было разбить, «потом починить, изменить, подкорректировать, подправить — быстро». Вот тогда Мак-Криди понял: есть легкий способ.
Инженер с сыном сразу же приступили к работе над моделью, вдохновившись одним из самых простых аэродинамических механизмов в природе — полетом птицы. Через два месяца они запустили первую версию Gossamer Condor. Он весил всего 25 килограммов и выглядел топорно, особенно в сравнении с холеными моделями авиастроителей, но именно этого Мак-Криди и добивался. Он говорил: «Если эта штука рухнет на землю, останутся палка от метлы и скотч. Приклеиваешь палку обратно — и через пять минут снова летишь. Другие [большие и изящные модели инженеров] после падения не смогли бы летать месяцев шесть. Так что мы с нашим аппаратом получили огромный опыт полетов».
В течение всего нескольких месяцев Gossamer Condor совершил около 222 полетов, летая иногда по несколько раз в день. Некоторые машины конкурентов за весь срок службы не налетали столько. Во время 223-го полета Condor описал восьмерку и выиграл премию Кремера. Через два года Мак-Криди выиграл вторую премию Кремера, когда Gossamer Albatross успешно перелетел Ла-Манш.
Величайшее достижение авиаинженера Мак-Криди заключается не в том, что он совершил экстраординарный прорыв в науке, а в том, что он понял: упор на красоту и изящество летательного аппарата замедляет прогресс. С уродливой машиной, которую не жаль разбить, но можно починить и доработать, дела пойдут быстрее, и будет построен самолет, который, по словам Мак-Криди, управляется следующим образом: «Поворачиваешь налево, поворачиваешь направо, направляешь чуть вверх в начале и конце полета».
Точно так же в погоне за своими важными целями не пытайтесь хвататься сразу за все, если хотите «построить рабочий самолет». Лучше сделайте пробную модель в стиле «все равно, насколько безобразно это выглядит», чтобы ее можно было ломать, чинить, видоизменять и переделывать. Это гораздо более легкий путь к обучению, росту и прогрессу в важнейших для вас сферах.
Многие из нас боятся делать что-то прекрасное, потому что неверно понимают творческий процесс. На финальном этапе мы видим нечто исключительно великолепное и думаем, что в начале тоже все было не менее чудесно: появился эдакий малыш Йода конечной версии продукта. На самом деле все наоборот.
Бывший президент Pixar Эд Катмулл однажды признался: «Мы все начинаем с уродства. Каждая история Pixar так и начиналась». По словам Катмулла, их первые скетчи были «несуразные и неуверенные, мутные и недоделанные». Поэтому, понимая, что без сотен ужасных предварительных идей не было бы никакого Базза Лайтера, он всегда активно продвигал культуру, в которой есть место подобному «вздору». Сам Эд говорит, что «Pixar нужен для того, чтобы защищать безобразное дитя режиссера».
Фармакологическая компания Pfizer запустила внутри программу «Осмелься попытаться» (Dare to Try), которая поощряет у своих сотрудников семь привычек, способствующих развитию инноваций. Например, «оригинальность» вдохновляет искать идеи в новых местах, «игривость» апеллирует к детскому любопытству и непосредственности, а «теплица» защищает первые, даже самые бредовые идеи от резкой критики, чтобы у них была возможность развиться.
Достигаторы склонны со скептицизмом относиться к уродливому началу, для каждой стадии процесса они ставят высокую, перфекционистскую планку. Но стандарт, на который они ориентируются, нельзя назвать ни реалистичным, ни продуктивным. Например, многие люди считают изучение иностранного языка важным проектом или даже мечтой, которая много для них значит. Но они никогда не практикуются, потому что им стыдно. Они хотят быть безупречными с самого начала — или хотя бы не выглядеть глупо. Но мой друг, преподаватель испанского, видит ситуацию иначе. Будучи выдающимся студентом (он получил научную степень в Школе права при Стэнфордском университете, а затем — докторскую степень в Принстоне), он понял, что в случае с языками принятие ошибок дает прорыв в обучении. На уроках он предлагает студентам представить, что у них есть мешочек с тысячей бусин. При каждой ошибке в разговоре они вынимают одну бусину. После того как мешок опустеет, они достигнут первого уровня мастерства. Чем быстрее они допустят свои ошибки, тем быстрее пойдет прогресс.
Есть ли что-то, чему вы хотите обучиться, но боитесь? Нечто, что, как вы знаете, очень пригодится вам в личной или профессиональной жизни, притом что вам страшно к этому подступиться, потому что путь к мастерству слишком долгий? Тогда придумайте свою версию упражнения «мешочек с бусинами» и старайтесь допускать как можно больше ошибок, после того как приступите.
Без ошибок невозможно достичь мастерства, а боязнь опозориться мешает учиться. Например, недавно я решил пройти один онлайн-курс. Первый подход к обучению подразумевал тщательное и вдумчивое прочтение целого талмуда лекций, просмотр всех видео, написание подробного конспекта и заучивание. А цель — получать стопроцентный результат при каждой проверке. Однако так учиться крайне тяжело. Скорее всего, первые две контрольные я написал бы на отлично, а затем выгорел, все бросил и никогда не дошел бы до финального экзамена. Поэтому я решил написать тест без всякой подготовки, понимая, что около половины ответов будут неверными. На самом деле в этом и заключалась моя цель — как можно быстрее написать контрольные неправильно, чтобы увидеть верные ответы. Я не хотел тратить время и энергию на то, что мне и без того известно, — я хотел увидеть, чего я не знаю, и сосредоточиться только на этом. За первые несколько контрольных я получил позорные отметки, но, изучив свои ошибки, продолжил практиковаться. Вскоре мои баллы стали выше, потом еще выше. В итоге я узнал все, что мне было нужно, чтобы сдать экзамен.
Чтобы разрешить себе ошибаться, нужна смелость. Мы боимся делать ошибки, потому что чувствуем себя уязвимыми. Чем выше ставка, тем больше требуется смелости. А учитывая, что ее запасы у нас ограничены, мы ищем наиболее безболезненные способы провалиться и извлечь из этого урок.
Пока наши дети были маленькие, мы с Анной хотели, чтобы они неразумно обходились с деньгами, ведь ставки еще не слишком высоки. В конце концов, лучше пусть они спустят свои карманные деньги на что-нибудь ненужное в возрасте восьми и десяти лет, чем, будучи взрослыми, лишатся сбережений. Именно поэтому мы дали им по три стеклянные банки: одна для благотворительности, вторая для накоплений, третья для трат. Получая карманные деньги, они сами выбирали, как их распределить. Мы не советовали им, в какую банку их лучше положить, так как хотели, чтобы они сами принимали решения, в особенности глупые. Например, наш сын потратил 40 накопленных долларов на машинку на радиоуправлении и потом об этом пожалел. Он жалел, что не оставил их для большого конструктора LEGO, на который копил. Теперь, в подростковом возрасте, у него есть новая цель, которая обойдется ему в тысячи долларов, и, я уверен, он об этом не пожалеет. Ведь он научился на своих ошибках, пока риски были невысоки. Я называю такие ошибки обучающими. Мы не хотим, чтобы наши дети учились обращаться с деньгами, делая фатальные ошибки. Пусть лучше они делают это сейчас легко, с минимальными потерями.
Чтобы без усилий развиваться в важной сфере, нужно поощрять обучающие ошибки. Но это не значит разрешать себе — и другим — работать спустя рукава, это значит освободиться от абсурдных убеждений, что все должно быть идеально. Рид Хоффман, один из членов «Мафии PayPal» и сооснователь LinkedIn, однажды сказал Бену Касноча, недавно нанятому на должность Chief of Staff: «Поскольку от вас требуется высокая скорость работы, я понимаю, что вы можете допускать некоторые ошибки. Меня устроит коэффициент ошибок в 10–20 процентов... если при этом вы будете работать быстро». Бен вспоминает, как «воодушевился, когда понял, что могу принимать решения, держа в голове этот коэффициент. С меня как будто сняли лишний груз». Неудивительно, что в бизнесе Хоффман придерживается той же философии. «Если вам не стыдно за свой первый продукт, — говорит Рид, — значит, вы выпустили его слишком поздно». Можно перефразировать его слова так: «Когда дело доходит до выпуска продукта, неидеальность идеальна».
Мы можем сделать ошибки менее болезненными еще одним способом — защитив глупые поступки от злобного критика в своей голове. Вместо того чтобы стыдить себя за то, что попали мячом в сетку, отпразднуйте то, что вы пришли на корт. Вместо того чтобы бичевать себя за малюсенькую неточность, гордитесь тем, что в дальнейшем будете знать, что делать в подобной ситуации. Каждый раз, когда боитесь сделать шаг на пути к новой важной цели, говорите с собой так, как говорили бы с малышом, который только учится ходить: «Ты сделал первый шаг. Сейчас ты нетвердо стоишь на ногах, но ты уже начал ходить. У тебя все получится». И напоминайте себе, что каждое крупное достижение начинается с ошибок. Абсолютно каждое. Ирландский драматург Джордж Бернард Шоу говорил: «Жизнь, потраченная на совершение ошибок, не только достойнее, но и полезнее жизни, потраченной на ничегонеделание».
Я встречал многих людей, которым хотелось написать книгу. Но они часто сдавались, не написав даже черновика первой главы. Убежденность в том, что каждое запечатленное на странице предложение непременно должно быть идеальным — или близким к идеальному, — мешает им даже начать писать. Я рекомендую им пользоваться методом «чернового черновика», то есть написать такую топорную версию первой главы, что ее даже нельзя будет назвать черновой. С помощью этого метода можно писать что угодно. Чем больше чуши, тем лучше. Не нужно, чтобы кто-то это читал. Не нужно оценивать текст. Считайте это не черновиком, а просто словами на бумаге. Вы удивитесь, как легко таким образом можно активизировать свою креативность. Американская поэтесса и мемуаристка Майя Анжелу признавалась: «Когда я пишу, я пишу. А потом муза, будто понимая, что я настроена серьезно, говорит: “Хорошо-хорошо, я иду”».
Плодовитая Маргарет Этвуд, автор восемнадцати сборников поэзии, восемнадцати романов, одиннадцати книг в жанре нон-фикшен, девяти сборников коротких рассказов и восьми детских книг, однажды написала: «Слово за словом за словом — это сила». Даже в пустых словах силы больше, чем в чистом листе. В действительности в них много силы, потому что без пустых слов невозможен будущий magnum opus.
Итак, если вы боитесь браться за важный проект, потому что, на ваш взгляд, с самого начала должны породить нечто безупречное, просто понизьте начальную планку. Неважно, пишете вы книгу, сочиняете песню, рисуете картину или занимаетесь другим дорогим вашему сердцу творчеством, вдохновение рождается из смелости начать с глупости. Приняв несовершенство, открывшись глупости, мы можем сдвинуться с места. А как только мы это сделаем, глупости станет меньше, а потом еще меньше. И в конце концов родится исключительный непринужденный прорыв в важной для вас сфере.
Войти с помощью соц. сетей: