Глава 30
Восставшая

Эдриенн посмотрела на надгробие.

Надгробие было слишком старым, чтобы принадлежать Эдит, но вполне совпадало с тем временем, когда вся семья Эшберн была убита. Элеонор.

Возможно, сейчас, как и десять лет назад, было как раз подходящее время для разграбления могилы.

Эдриен облизнула губы. Кусочки головоломки встали на свои места, но картина стала еще более запутанной, чем прежде.

Вокруг поляны была разбросана вырытая земля. Она была сухой, должно быть, могилу раскопали несколько часов назад.

Ее разум силился найти ответ, но тщетно. Она не видела ни одной причины для осквернения могилы, когда от трупа уже ничего не осталось, а единственный человек, для которого покойница хоть что-то значила, скончался.

Это было довольно сложно, но она не могла не думать об этом.

Листья, хрустнули под тяжелой поступью.

Эдриенн повернулась и медленно, осторожно подняла фонарь, чтобы осветить край леса.

Там стояла женщина, вздернув подбородок и пристально глядя на Эдриенн.

Ее седые волосы струились ужасно длинными спутанными прядями. Кожа, старая и морщинистая, все еще была запятнана могильной грязью. Женщина была обнажена, но фигура была настолько изуродованной и безобразной, что шок от ее наготы не шел ни в какое сравнение с тем ужасом, который внушала сама фигура. Смерть не пожалела ее. Конечности трупа изогнулись под уродливыми углами, а тело искривилось подобно извилистой реке. Из-под обвисшей плоти торчали кости. Бедренные кости выдавались наружу, а плоская оплывшая грудь не скрывала острых ребер.

Эдриенн сделала неуверенный шаг назад. Ее ноги приросли к месту. Разум кричал. Однако она не могла оторвать взгляда от мертвой женщины.

Эдит нисколько не смущала ни ее нагота, ни уродливое тело. Голову она держала высоко, а глаза под тяжелыми веками смотрели властно и высокомерно. Глаза были совершенно белыми, без радужки и зрачка, но настороженными и безразличными. Женщина издала гортанный и дребезжащий звук, который пробрал Эдриенн до костей.

Она попыталась бежать. Тяжелая сумка мешала ей, поэтому она бросила ее на землю. У нее едва хватало духа, чтобы удержать в руках фонарик и газовый баллончик. Ноги не двигались так, как ей хотелось. Заплетались, спотыкались, и Эдриенн размахивала руками, пытаясь удержать равновесие.

Взгляд через плечо подтвердил, что ее преследуют. Судя по всему, Эдит не спешила, но шла вперед длинными и размашистыми шагами, отчего особенно остро были видны неестественные углы ее рук и ног. Эдриенн снова повернулась вперед и сосредоточилась на том, чтобы заставить свои ноги передвигаться быстро и в правильном порядке.

Женщина была среди деревьев, в пяти шагах от нее. Лес пытался замедлить Эдриенн, но она не обращала на это внимание. Между болезненными и резкими вздохами, терзающими ее легкие, она слышала движения Эдит. Труп издавал странный щелкающий звук, будто все хрящи в его суставах стерлись, а кости с каждым шагом скребли друг о друга.

Эдриенн молилась, что бежит в верном направлении. Путь девушки пролегал вверх по склону, поэтому дрожащие мышцы напрягались, и каждый вздох обжигал легкие. Страх и адреналин заставляли ее бежать вперед и делать каждый шаг длиннее, каждый поворот преодолевать быстрее.

Ветки жалили, впиваясь ей в лицо и руки. Ноги болели от каждого шага и она уже не понимала, куда наступает. Но останавливаться было нельзя: щелкающий звук приближался.

Рискнув оглянуться, Эдриенн вскрикнула, когда ее нога зацепилась за корень, и она упала. Девушка тут же вскочила на ноги и бросилась вперед, не обращая внимания на то, как сильно гудели мышцы.

Лишь мельком и на долю секунды она увидела мертвую женщину, но это зрелище намертво врезалось в ее сознание и лишило ее всякой возможности промедления.

Эдит бежала. Она двигалась на всех четырех конечностях, а ее изогнутое тело извивалось, когда она пробиралась сквозь деревья, используя руки и ноги одновременно, чтобы хвататься за стволы, ветви и корни и двигаться вперед. Ее голова была поднята, глаза устремлены на Эдриенн, а рот широко разинут в голодной ухмылке.

Деревья расступились внезапно, и Эдриенн побежала через открытую лужайку. Эшберн, ее убежище, маячил перед ней на фоне звезд, и она бросилась к нему, умоляя ноги нести ее и молясь, чтобы ее сердце выдержало еще десяток ударов.

Резкая и жгучая боль пронзила лодыжку девушки. Она снова упала, а фонарик и газовый баллончик выскользнули из ее рук.

Слишком медленно. Ее разум был напряжен до предела, и ей почему-то стало смешно. Слишком медленно, слишком медленно.

Она повернулась, чтобы посмотреть, что вызвало такую боль. Лужайка была ярко освещена. Эдит, скрюченная и больше похожая на животное, обтянутое кожей, чем на человека, прокусила зубами джинсы Эдриенн, и впилась ей в лодыжку. Длинные, костлявые пальцы трупа крепко ухватили ногу Эдриенн. Плоть живого трупа была такой холодной, словно она вышла из холодильника, и это вызывало у Эдриенн отвращение больше всего – даже больше, чем ее выступающие кости; чем ее мутные, налитые кровью глаза; чем желтые зубы, сильно выступавшие из десен.

Она билась, извивалась и пыталась освободиться от хватки. Эдит только сильнее сжала зубы, вонзив их в мышцы, и Эдриенн закричала. Запрокинув голову, она увидела Эшберн. Его крыльцо было всего в десяти шагах. Дом дразнил ее, предлагая спасение и одновременно прося за него побороться.

Но еще ближе к Эдриенн, чем дом, лежал маленький баллончик из красно-белого пластика. Эдриенн протянула руку назад, коснулась его и сжала в пальцах. Эдит продолжала сжимать челюсти, высасывая кровь, пока Эдриенн не почувствовала такую боль, будто ее ногу опустили в кислоту. Она направила баллончик в лицо Эдит и нажала кнопку.

Даже в холодном свете луны она видела, как струя газа брызнула на лицо трупа. Хватка Эдит ослабла, ее зубы отпустили лодыжку Эдриенн, и она подняла голову. Эдриенн ждала воплей боли, но ничего не последовало. Капли слезоточивого газа упали на глаза трупа, но женщина даже не моргнула.

Баллончик привел Эдит в замешательство, но не причинил ей вреда. Она вновь сосредоточила свое внимание на кровоточащей ноге. Длинный черный язык вытянулся над ее белыми губами, слизывая горячую красную жидкость, размазанную по лицу, а ее мертвые глаза вспыхнули, когда взгляд обратился к вымокшим в крови джинсам.

– Прошу, – Эдриенн попыталась высвободиться, но пальцы трупа сжались еще крепче, впиваясь все сильнее каждый раз, когда девушка вздрагивала. – Пожалуйста, отпусти меня, Эдит, прошу тебя!

Труп замер, и выражение изумления отразилось на морщинистой коже, свисавшей с его лица.

Эдриенн воспользовалась замешательством и применила единственное оставшееся у нее оружие. Подняв здоровую ногу, она со всей силой пнула труп. Кроссовка ударила Эдит в челюсть и откинула ее голову назад.

Пальцы разжались. Шея Эдит ужасно изогнулась, преодолев ту точку, где должна была сломаться, и сквозь горло показались кости позвоночника. Затем голова начала наклоняться вперед, выпрямляя шею и позволяя белым глазам сфокусироваться на Эдриенн.

Девушка не колебалась. Как только сила пальцев ослабла, Эдриенн начала пятиться назад, брыкаясь, ковыляя и подтаскивая себя к крыльцу Эшберна.

Щелкающий звук подсказал ей, что Эдит последовала за ней. Нога болела так сильно, что ей хотелось кричать, но она изо всех сил подавляла боль, говоря себе, что должна двигаться дальше, если хочет спастись. Щелчки были достаточно громкими, ходячий труп был совсем близко, но Эдриенн уже перелезла через верхнюю ступеньку крыльца, подползла к двери и потянулась, к ручке.

– Э-э-э-эди-и-и-ит… – Звук был такой, словно ветви мертвых деревьев скрежещут друг о друга. В воздухе стоял густой запах гниения. Ручка не поворачивалась: она заперла за собой дверь, когда уходила утром. Эдриенн подавила испуганный вскрик, пытаясь вытащить ключ из кармана.

Холодные пальцы коснулись ее кожи. Девушка вздрогнула, но они не пытались схватить ее. Они постукивали, шарили ее по ногам и спине, когда труп Эдит подполз еще ближе и навис над ней.

Ключ был уже в замке. Он торчал под неправильным углом и почти не поворачивался.

Труп был совсем близко, его зловоние было убийственным. Губы, холодные, влажные и гнилые, коснулись ее уха.

– Пла-а-а-а-а-ачь по Э-э-э-эди-и-и-ит, – прошептал труп.

Затем дверь открылась. Эдриенн бросилась в дом. Эдит попыталась последовать за ней, лунный свет сверкнул в ее выпученных глазах, но Эдриенн толкнула дверь прямо ей в лицо. Раздался ужасный хруст, когда дверь ударилась о череп женщины, но Эдриенн только брыкалась все сильнее и сильнее и давила на дверь все сильнее, пока защелка не закрылась.

На несколько секунд воцарились тьма, тишина и спокойствие. Эдриенн втянула в себя воздух, задыхаясь и всхлипывая. Она зажмурилась, заглушая боль и ужас. Затем послышалось тихое, ровное царапанье когтей Эдит снаружи.

Эдриенн хотела лежать так вечно, закрыв глаза, и никогда больше не двигаться, но скребущий звук стал еще громче, когда Эдит добралась до двери. Эдриенн перевернулась, вздрогнув от боли, подтянула себя вверх и заперла дверь.

Ручка дернулась, когда Эдит попыталась повернуть ее, а затем бледная, грязная рука прижалась к окну. Рядом с рукой появилась голова, и единственный выпученный белый глаз ненавидяще уставился сквозь стекло на Эдриенн. Эдит на мгновение застыла в этой позе, а затем исчезла из виду, оставив очертания руки, покрытой конденсатом.