Глава 29
Последствия
Эдриенн вздохнула, выходя из кафе. Солнце опустилось гораздо ниже, чем она ожидала. Времени на поиски ответов больше не оставалось, но если она поторопится, то успеет вернуться в Эшберн до заката.
История Грега не выходила у нее из головы, в особенности, образ юной Эдит, запертой в коробке без окон, в то время как ее семью убивали снаружи. Приступ гнева до тошноты скрутил ее желудок. Она поняла, что ненавидит город за то, как жестоко он относился к ее двоюродной бабушке. Изгнание, слухи и даже это мерзкое пари о том, как скоро Эдит умрет, словно шипы врезались в ее сознание. Эдит явно была нездорова, и, быть может, у нее был вспыльчивый и упрямый характер, но общество должно было быть добрее к ней. Эдит явно было нелегко жить в доме, где умерла ее семья.
Тогда зачем она там жила?
Вопрос возник из ниоткуда, но Эдриенн не смогла на него ответить. Грег сказал, что Эшберны были богаты, и у Эдит явно были близкие, если ее воспитывали дедушки и бабушки. Так почему же она решила вернуться в Эшберн?
– Эдди!
У нее даже были деньги, чтобы полностью отремонтировать дом. А если подобная переделка столь истощила ее состояние, она могла бы продать имение и переехать в другой город, в дом поменьше.
– Эдди! Пожалуйста, подожди!
Эдриен резко остановилась. Она была так поглощена разгадыванием своей загадки, что не услышала ни голоса, ни звука шагов. Повернувшись, она моргнула и увидела Сару, которая, прижимая к груди папку, бежала к ней по улице.
– О боже, прости, я не слышала тебя!
– Все в порядке! В порядке, – Сара запыхалась, согнулась пополам и хрипло дышала. – О, ничего себе. Я и не подозревала, что настолько не в форме. А Джейн хочет в следующем месяце заняться пилатесом. Это меня просто добьет.
Эдриенн рассмеялась и похлопала Сару по плечу, пока та переводила дыхание.
– Все в порядке, отдышись. Но, пожалуйста, поторопись, солнце уже близко к закату.
– Я уже почти отчаялась тебя найти, – Сара выпрямилась и убрала пряди волос с раскрасневшегося лица. – Я думал, ты уже ушла домой.
– Ты поймал меня как раз вовремя. Что случилось?
Сара все еще задыхалась, но в то же время казалась взволнованной.
– После того как ты ушла, я не могла перестать думать о тех газетах и вырезках. Поэтому я спросила Пэм, не помнила ли она, спрашивал ли о них кто-то. Она работает в библиотеке… по-моему, дольше, чем я живу. Она удивилась, но ответила, что да, почти десять лет назад за ними приходила Эдит.
– Ох, – Эдриенн была не так уж сильно удивлена. Она легко представила себе Эдит, сидевшую за бумагами со скальпелем и вырезавшую статьи быстрыми и точными движениями. – Интересно, зачем они ей.
Сара пожала плечами.
– Я спросила Пэм, почему она не присматривала за Эдит. Она разволновалась и сказала мне, что была слишком занята, и чтобы я не лезла не в свое дело, но я думаю, она боялась Эдит и не хотела находиться рядом с ней слишком долго и… прости, я несу какую-то чепуху!
– Нет-нет, все в порядке! – Эдриенн все еще обдумывала услышанное, но легонько сжала плечо Сары. – Спасибо, что сказала мне об этом.
– Это еще не все, – Сара подняла папку, и пугливая улыбка появилась на ее лице. – Я решила, что газета могла бы напечатать историю о смертях еще раз, когда Эдит вернулась в город – ведь прошло десять лет, и воспоминания необходимо было освежить – поэтому просмотрела газеты того времени. К сожалению, они тоже были порезаны. Эдит, должно быть, очень, очень хотела скрыть от всех эту историю. Я уже собиралась сдаться, когда нашла это.
Она открыла папку. Внутри лежала одна из газет, и Сара развернула ее, чтобы показать Эдриен.
– Прочти это. Это было написано через две недели после того, как Эдит переехала в Эшберн.
«РАСХИТИТЕЛИ МОГИЛ НАНЕСЛИ УДАР ПО КЛАДБИЩУ ИПСОНА»
«Семья, чье имя стало синонимом трагедии, пережила еще один удар. В прошлую среду, где-то между шестью вечера и семью часами утра некий расхититель могил раскопал тело покойной Элеонор Эшберн.
Смотритель по имени Стэнли Хорват утверждает, что земля была нетронутой, когда он закрывал ворота кладбища в 6:00 вечера во вторник вечером. Но когда на следующее утро он вновь их открыл, в могиле Элеонор была зияла яма, а ее останки исчезли.
– Одному богу известно, зачем им это понадобилось, – цитируем мы мистера Хорвата. – Она умерла десять лет назад. Не много от нее осталось, понимаете?
Личность преступника пока не установлена. В то время как многие люди высказывали подозрения относительно пропажи тела вскоре после возвращения мисс Эдит Эшберн в город, констебль Блуэт утверждает, что он допросил наследницу, обыскал ее дом и убедился, что она не имеет никакого отношения к похищению тела. Расследование продолжается».
Эдриенн пришлось прочитать рассказ дважды, прежде чем она смогла встретиться взглядом с Сарой. Мысли неслись в хаотичном танце:
– Они не написали, кто такая Элеонор – мать Эдит или ее тетя?
– Я не знаю. Прости. Бет может знать об этом, я спрошу ее в следующий раз, когда увижу.
Эдриен закрыла папку и вернула ее Саре.
– Спасибо. Это прекрасная находка.
– Правда? – Сара усмехнулась и прижала папку к груди. – Я лучше отнесу это обратно, пока Пэм не заперла библиотеку. Приходи, как сможешь, может быть, я найду что-нибудь еще.
– Так и сделаю. – Эдриенн взглянула на солнце. Оно тонуло за верхушками деревьев. – Спасибо!
Сара махнула рукой на прощание и пошла обратно по улице. Эдриенн повернулась в противоположном направлении, подхватила сумку и побежала. Задержка была очень важна, но из-за нее возвращение быстрым шагом превратилось в безумный бег. Даже если явление не вернется этой ночью – а Эдриенн молилась, чтобы этого не случилось – ей не хотелось бродить по лесу в темноте.
Значит, Эдит была той, кто вырезал статьи. За что? Я могла бы понять это, если бы этими историями интересовались в городе, и горожане читали и сплетничали о них, но, похоже, никто не прикасался к газетам с тех пор, как они вообще появились в библиотеке. Это значит, что Эдит не пыталась решить проблему… а предотвращала другую? Было ли в этих статьях что-то, что могло заставить заподозрить ее в смерти целой семьи?
Эдриенн, запыхавшись, замедлила шаг и быстро пошла по лесной тропинке. Она не могла поверить, что так быстро начала считать Эдит виновной. Это показывает, насколько мощными могут быть косвенные доказательства. Эдит была единственным оставшимся в живых членом семьи, и она вырезала все упоминания о случившемся из газет – этого было достаточно, чтобы ее заподозрить. Но Грег уже сказал, что полиция перестала считать Эдит подозреваемой. Кроме того, трудно поверить, что восьмилетний ребенок мог убить и разделать на куски четверых взрослых людей.
Дневной свет сменился сумерками, но Эдриенн быстро продвигалась по тропинке и вскоре добралась до петляющих зигзагами ступенек. Она поднялась на них, остановилась, чтобы перевести дух, и побежала трусцой.
Пропавшее тело – это уже совсем другой разговор. Казалось слишком странным совпадением, что оно исчезло через несколько недель после возвращения Эдит в город. Если только… если только кто-то в Ипсоне не хотел ее помучить. Выкопать тело любимого человека было ужасным, но весьма изобретательным способом это сделать.
Видеть в темноте становилось все труднее. Эдриенн шла по зигзагообразной тропинке так быстро, как только могла, но вокруг становилось все темнее. Она была уже в пяти минутах от дома, когда поняла, что сбилась с пути.
Повернувшись, девушка наклонилась и стала искать тропинку. Уже так темно. Сколько осталось до заката? Минута? Две? Тревога заставила ее быстро и тяжело дышать. Она попыталась восстановить в памяти последние шаги, но подозревала, что пошла не в том направлении, и не могла понять, в какую сторону повернуть, чтобы вернуться на тропу.
Дом стоит на вершине холма. Пока я поднимаюсь вверх, я точно не пройду мимо. Если только вместо этого не окажусь на горе…
Прямо перед ней с дерева сорвалась птица. Она взвилась в небо, хлопая крыльями и пронзительно крича. Эдриен застыла, сгорбив плечи и прижав покупки к груди, ожидая, когда из-за странного явления птицы разлетятся с ветвей.
Но этого не произошло.
Она моргнула и поняла, что наступила ночь. Уже второй день закатный феномен не возвращался.
Слава богу.
Эдриенн потратила несколько минут, чтобы отыскать в сумке фонарик, вскрыть упаковку и вставить батарейки. Фонарик крепился на цепочку для ключей, а его луч был узким и слабым по сравнению с более дорогими аналогами в магазине. Однако это была небольшая и удобная замена лампе на случай, если бы электричество вновь отключили, и его вполне хватало, чтобы провести Эдриенн через лес.
Но даже при его свете она была вынуждена двигаться осторожно. Луна была почти полной, но ее сияние едва пробивалось сквозь купол деревьев, а вся земля под ногами была усеяна лесной трухой. Несколько раз Эдриенн наступала на кучу опавших листьев, ожидая, что внизу будет твердая почва, но ее нога проваливалась в скрытую под ними яму.
Дневные птицы почти умолкли, и вместо них просыпались ночные обитатели леса. Позади нее стрекотала стая летучих мышей, и она даже услышала слабый пронзительный вой, который, как ей показалось, издала лиса.
Эдриенн уже начала беспокоиться, что прошла мимо холма и начала взбираться на гору, когда заметила темные, больные деревья, которые ассоциировались у нее с Эшберном. Дышать стало немного легче, и девушка ускорила шаг.
Что-то шевельнулось справа от нее, и Эдриенн посветила туда фонарем. Узкий луч скользнул по лоскутному одеялу из листвы и теней, но она ничего не увидела. Облизнув пересохшие губы, девушка пошла дальше.
От испуга ей начало казаться, что она в лесу не одна, и от этой мысли было трудно избавиться. Эдриенн казалось, что она слышит хруст листьев, смешанный с тихим, отрывистым дыханием, всего в десяти шагах позади нее. Она повернулась, медленно направив туда луч фонаря и выискивая источник движения среди мягко шевелящихся ветвей и вьющихся лиан. Вот он – тусклый блеск глаз! Она направила свет на то место, но там оказалось пусто. Ее кожа покрылась липкой влагой, а сердце бешено заколотилось о грудную клетку.
Стараясь не отводить взгляда от деревьев, Эдриенн полезла в сумку и стала искать среди еды газовый баллончик.
Слева от нее хрустнула ветка. Все мысли исчезли. Эдриен повернулась, рванула с места, споткнулась, выпрямилась и снова побежала. Свет фонаря дико плясал, пока она размахивала руками, бросая мгновенные блики на все вокруг. Она слишком шумела и не могла услышать, следовал ли кто-то за ней, и больше не пыталась бежать вперед, а ныряла в любую щель, которую могла разглядеть между деревьями. Ее единственной целью было как можно дальше оторваться от преследователя.
Нога зацепилась за растение. Девушка вскрикнула, упала и покатилась вниз по пологому склону. Ветки кололи ее. Хруст листьев громом отдавался у нее в ушах. Эдриенн показалось, что сердце ее вот-вот разорвется, но затем она резко остановилась, а мир вокруг вновь стал тихим и спокойным.
Где-то с минуту она не двигалась, и, закрыв глаза, сосредоточила внимание на том, что ее окружало. От листьев исходил тяжелый запах гниения. За ее спиной нервно ухала сова. В отличие от тех участков густого леса, которые она пробежала, здесь явно было просторнее. Она подняла голову, открыла глаза и поняла почему.
Она находилась на опушке леса. Купол деревьев здесь был тоньше и пропускал больше света, который дождем ниспадал вниз косыми голубыми лучами. Несколько лучей освещали надгробие, отчего древний камень почти светился во мраке.
Кладбище для одного.
Эдриенн осторожно поднялась и попыталась оценить свое состояние, продолжая внимательно смотреть по сторонам. Болела лодыжка. Видимо, девушка подвернула ее, пока катилась по склону. Однако наступать на ногу было можно. Фонарик лежал у нее за спиной, а его луч был бесполезно направлен на ствол дерева. Покупки были разбросаны там, где высыпались из пакета после падения Эдриенн. Она достала фонарик, потом встряхнула сумку, чтобы заглянуть внутрь. Там было всего две упаковки с лапшой быстрого приготовления, потому Эдриенн положила пакет на землю и начала осматривать окрестности, медленно перемещая луч света, чтобы оценить масштаб устроенного ею беспорядка.
Она собирала покупки обратно в сумку, но, обнаружив баллончик, остановилась. Она разорвала упаковку и сжала оружие в руке. Ощущение баллончика в ладони, каким бы маленьким он ни был, успокоило ее, и Эдриенн позволила себе на несколько минут остановиться.
– Хорошо, – ее голос прозвучал странно; он был дрожащим и тонким, а лес, казалось, засасывал его в себя. – Отсюда до дома меньше минуты пути, и мы знаем, в каком направлении двигаться. С нами все будет в порядке.
Она вернулась к своей сумке, сгребла все покупки, которые нашла, и повесила ее через плечо. Подумав, что нескольких упаковок еды там все же не хватало, она решила, что они вполне могут подождать в лесу до утра.
Треснула ветка. Эдриенн попятилась обратно на поляну, чувствуя, как страх душит ее. Она попыталась убедить себя, что все в порядке, что ветки в лесу все время ломаются сами по себе, что никто не сможет подойти к ней так, чтобы она не услышала, и что баллончик защитит ее от всего, что бы ни пряталось в ночи. Но первобытные инстинкты в ней кричали, заставляя бежать.
В лесу было до жути тихо. Эдриенн ничего не слышала с тех пор, как несколько минут назад тревожно вскрикнула сова. Не было ни звуков летучих мышей, ни птичьих криков, ни даже стрекота насекомых. Это было ужасно, до тошноты похоже на то затишье, которое наступало за несколько минут до закатного явления.
Эдриенн повернулась обратно к поляне, отчаянно пытаясь найти дорогу, которая бы привела ее домой. Сверкающий надгробный камень привлек ее внимание, и Эдриенн нахмурилась, подойдя ближе. С тенью от надгробия было что-то не так. Она вытянулась длинным и черным прямоугольником далеко за пределы камня, но угол падения не совпадал с углом остальных теней, а сама тень была намного темнее, чем должна была быть.
Мурашки от страха пробежали по рукам Эдриенн, когда она остановилась на ее краю. Она попыталась сглотнуть ком, вставший поперек горла, но не смогла.
Девушка стояла не рядом с тенью. Прямо перед ней расстилалась глубокая черная дыра.
Могила была раскопана.
