Глава 15
Инициатива
— Где они? — поинтересовался Закнафейн, стоявший у обугленной двери, которую он поднял и приставил к остову гостиницы. Джарлакс и Аратис Хьюн охраняли четырех пленных дроу, магически связанных поясом Джарлакса. Пленным вставили кляпы, за исключением одного, мужчины–дроу, которого Закнафейн еще до пожара уложил ударом эфеса.
— Этот взрыв наверняка увидели все жители близлежащих кварталов: на этом уровне, на верхнем и на нижнем, — продолжал Закнафейн.
— Точно, — согласился Аратис Хьюн.
— Так где же они?
— Кто?
— Зеваки.
— Прячутся, и правильно делают.
— А городская стража?
— О, эти уже идут сюда, — заверил его Аратис Хьюн. — С верхних уровней. Наверняка еще несколько минут — и здесь появится огромный отряд. Ничто не придает такой прыти защитникам города, выстроенного из паутины, как небольшой огненный шар.
— А мы уходим, — заявил Джарлакс, поднимаясь. Он взглянул на того дроу, который, как ему показалось, оставался в сознании и мог кое–как соображать. — Мы не собираемся вас убивать, — сообщил он, и на лице воина появилось выражение удивления и недоверия. — С другой стороны, сомневаюсь, что двое твоих друзей доживут до завтрашнего дня.
Закнафейн выпустил дверь и удивленно взглянул на командира. Джарлакс оставлял живых свидетелей. Да, эти дроу напали первыми, но, вне всяких сомнений, они расскажут Верховной Матери Чед Насада и Правящему Совету совсем другую историю.
— Я не желаю вам зла, — продолжал Джарлакс. — Если Дом Заувирр падет и вы превратитесь в бездомных изгоев, а это вполне вероятно, запомните одно название: Бреган Д’эрт.
— А если мой Дом выстоит в борьбе, стоит ли мне запоминать это имя, отступник? — довольно дерзко поинтересовался пленник.
— Разумеется, стоит, — кивнул Джарлакс. — И еще запомни, что мы втроем одолели вас, шестерых, и впридачу стаю бугберов — причем во время сражения, которое вы начали вероломно, без всякого повода, когда элемент неожиданности был на вашей стороне. Так что, прошу тебя, пожалуйста, навсегда запомни, как вас одолели и искалечили противники, которых было меньше вдвое, а то и втрое. И еще запомни, что Бреган Д’эрт многочисленнее Дома Заувирр, точно так же, как Мензоберранзан крупнее Чед Насада.
И с этими словами лидер наемников в сопровождении Аратиса Хьюна направился к двери, поддал ее ногой так, что она снова рухнула, и покинул сгоревшую гостиницу.
«Если они останутся в живых, то у нас будет больше противников в Доме Заувирр», — прожестикулировал товарищам Закнафейн.
«Когда им позволят вернуться домой, мы давно уже покинем эту дыру», — также безмолвно ответил Джарлакс.
— Куда теперь? — вслух осведомился Аратис Хьюн.
«В Дом Заувирр, разумеется, пока городская стража не появилась в гостинице, а Мать Шиива не узнала, что мы не обращены в бегство, не ранены и не убиты».
Джарлакс указал пальцем в пол — цель находилась на три уровня ниже, на другой стороне ущелья. Справа от небольшого водопада.
— Вы готовы к новой битве? — спокойно спросил он.
— Лучше нам быть готовыми! — воскликнул вдруг Аратис Хьюн. Проследив за взглядом ассасина, товарищи поняли причину его волнения. Воины–дроу, облаченные в доспехи, некоторые — с плетями в виде змей, как у жриц Ллос, словно гигантская волна, наступали на них сверху. Они ехали на спинах магических боевых пауков. Арахниды, карабкавшиеся по верхнему уровню, спускали вниз нити паутины.
— Никакой битвы не будет, — заверил подчиненных Джарлакс и, подкрепив слова собственным примером, побежал прочь, а спутники бросились за ним по пятам.
По пути они почти никого не встретили: предположение Аратиса Хьюна, судя по всему, оказалось верным, и местные жители прятались по домам. Они пересекли какую–то рыночную площадь, расположенную в широкой нише в стене ущелья, но рынок тоже оказался безлюдным. Лишь несколько торговцев боязливо выглядывали из–за своих лотков.
— Нужно разделиться, — предложил Джарлакс.
— Но путь к отступлению всего один, — возразил Аратис Хьюн. — Поблизости есть единственный пандус, ведущий на следующий уровень, тот, который начинается здесь. Куда нам, по–твоему, следует бежать?
Закнафейн подошел к краю обрыва, и наемники решили было, что он собирается спрыгнуть вниз. Но он не прыгнул, а побежал вдоль края, волоча за собой меч, который держал кончиками пальцев. Казалось, он резал паутину. Это замедлило его движение, и двое товарищей скоро обогнали его и принялись с удивлением разглядывать.
— Бегите! — крикнул он им. Затем резко дернул на себя меч, поднял его над головой и с силой ударил по краю пандуса, сотканного из паутины.
— Что он делает?! — воскликнул Аратис Хьюн, но прежде, чем Джарлакс успел ответить, Закнафейн наклонился и подхватил толстый кусок паутины, который отрезал мечом. В следующее мгновение он прыгнул вниз с утеса, крепко вцепившись в свой импровизированный канат.
Полоса настила из паутины, которую надрезал Закнафейн, оторвалась под его весом, словно кусок ткани, и воин исчез внизу.
— Что это? — пролепетал потрясенный Аратис Хьюн. — Он…
— А я говорил тебе, что таких еще поискать, — с гордостью заявил Джарлакс, и они пустились бежать.
* * *
Закнафейн очень удачно рассчитал длину полосы и испытал огромное облегчение, когда выяснилось, что паутина достаточно плотная и прочная.
После прыжка с утеса он начал медленно падать. Паутина, к счастью, рвалась ровно, и Закнафейн плавно миновал нижний уровень. Он надеялся, что длина импровизированного каната позволит ему благополучно опуститься на следующий ярус Чед Насада. Но длины немного не хватило, и поэтому он, раскачавшись, отпустил канат и бросился на крышу какого–то дома, выстроенного из ножек гигантских грибов и кокона паутины. Это было большое здание — судя по всему, очередная таверна или другое подобное заведение.
Местные с любопытством задирали головы, и на беглеца было устремлено множество взглядов.
Выпустив из рук полосу паутины и падая на крышу, Закнафейн создал сферу тьмы в том месте, куда рассчитывал приземлиться. Рухнув в сферу, он довольно сильно ударился, так что ему с трудом удалось сохранить равновесие. Сейчас нельзя было допустить ни малейшей ошибки в расчетах; продолжая держать перед глазами картинку крыши, он двинулся внутри сферы тьмы к дальней части здания, затем спрыгнул вниз и очутился в узком пространстве между стеной гостиницы и каменной стенкой ущелья. Здесь воину улыбнулась удача в виде черного хода, и он уверенно вошел в здание. Как он и предполагал, посетители таверны, сидевшие в зале, высыпали на улицу через главный вход, чтобы посмотреть, в чем дело и что там за шум.
Закнафейн с невозмутимым видом пробрался по лабиринту тесных комнаток и узких коридоров и вышел на улицу вместе с другими темными эльфами. Любому, кто обратил бы на него внимание, он показался бы рядовым посетителем кабака, озадаченным неожиданным грохотом на крыше.
Чужак быстро смешался с толпой местных жителей, пробрался через рыночные площади и переулки, петлявшие позади домов, и в конце концов очутился у ближайшего моста, который вел на противоположную сторону ущелья.
Несколько раз мастер оружия оглядывался в надежде увидеть Джарлакса, но не заметил своего друга.
Однако он прекрасно запомнил слова наемника, описание жертвы и местонахождение ее жилища. В эту минуту существование Дома Заувирр висело на волоске.
* * *
— Спускайся на уровень ниже, а я переберусь через расселину! — крикнул Джарлакс Аратису Хьюну, когда они подбежали к пандусу.
Наемник кивнул, но выполнить приказ не успел: в этот самый миг в воздухе у него над головой возникли четыре тонкие каменные плиты. Эта конструкция какое–то время двигалась горизонтально над Аратисом Хьюном, но затем четыре плиты со стуком опустились, словно на невидимых петлях, и образовали вокруг изумленного дроу нечто вроде кубического саркофага. Каменный куб мгновение стоял на месте, затем с глухим стуком перевернулся, и изнутри донесся приглушенный стон захваченного в плен наемника, которого швырнуло на каменную стенку.
Джарлаксу было знакомо это заклинание — лишь очень искусная в своем ремесле верховная жрица могла сотворить из ничего такую «тюремную камеру».
Приближались крупные неприятности.
По пандусу к нему бежали воины, и он понял, что выхода не остается. Джарлакс подскочил к краю пропасти и прыгнул вниз, собираясь задействовать двеомер левитации лишь у самого дна пещеры.
Но едва ноги его оторвались от пола, как он понял, что попался: там, внизу, были всадники на пауках — пауках, готовых к бою.
В ту же секунду мерзкие твари забросали Джарлакса липкими нитями.
Наемник машинально схватился за свой магический жезл, чтобы уничтожить паутину. В голову ему пришла мысль о «портативной дыре», и он подумал, что еще успеет забраться туда и исчезнуть. В голове у Джарлакса вертелось еще несколько возможных способов бегства. Но в конце концов он решил не воплощать их в жизнь, не желая понапрасну тратить время, силы и дорогостоящие магические ресурсы.
Он попался точно так же, как Аратис Хьюн.
Ему оставалось лишь надеяться, что Закнафейн остался на свободе.
* * *
На противоположной стороне ущелья собралась целая толпа; дроу глазели на дымящиеся развалины и суету на верхних уровнях. Закнафейну это было на руку — пусть лучше встревоженные местные разглядывают гостиницу, тогда они не обратят на него особого внимания. Он спешил по одному из верхних уровней к дворцу, который, по словам Джарлакса, принадлежал Дому Заувирр.
Вскоре Закнафейн, пользуясь в качестве ориентира водопадом, добрался до нужного места.
Однако, разглядев дворец, предполагаемый убийца понял, что пришел слишком поздно. Часовые, охранявшие ворота Дома Заувирр, ожесточенно спорили с членами какого–то крупного отряда, состоявшего из вооруженных воинов, магов и множества жриц.
Закнафейн пару раз услышал слова «Правящий Совет» и сообразил, что вооруженные стражники явились сюда после известия о погроме на постоялом дворе. Точно так же, как и в Мензоберранзане, в городе Чед Насад разрешалось убийство противника, но нельзя было допустить, чтобы тебя поймали на месте преступления.
Закнафейн скользнул в какой–то переулок, тянувшийся параллельно боковой стене дома. Спор у ворот был в самом разгаре, но участники его пока не собирались сражаться и ограничивались перебранкой. Иначе и быть не могло: судя по всему, отряд, собравшийся у дверей довольно–таки слабого и незначительного Дома Заувирр, состоял из членов самых могущественных кланов города.
Столкнувшись с целой армией, угрожавшей проникнуть в дом, стражники Заувирр отвлеклись от наблюдения за периметром. И поэтому мастер оружия сумел беспрепятственно перебраться через стену. Перед этим он тщательно оценил расположение сторожевых постов и нашел место, находившееся точно посредине между будками часовых.
Закнафейн осторожно двигался между свисавшими сверху нитями и полотнами из паутины, обходил стены, держась в тени, и, к собственному удивлению, без труда добрался до одной из боковых стен особняка. Он вошел в дом, представлявший собой пещеру, выдолбленную в стене расселины, и бесшумно двинулся по туннелю, ведущему вглубь. Дойдя до конца коридора, он обнаружил справа главный вход; тогда Закнафейн вытащил из ножен клинки и приготовился к бою.
Мысленно он попытался нарисовать себе план жилища и пожалел, что Джарлакс не снабдил его соответствующей схемой. Закнафейну оставалось лишь надеяться, что дворцы в Чед Насаде выстроены по тому же принципу, что и в Мензоберранзане. Он считал шаги, пытаясь определить, на какое расстояние удалился от внешней стены, поскольку решил, что тронный зал Верховной Матери должен располагаться в самом центре здания.
Закнафейн наугад открыл какую–то дверь и очутился в просторной, но совершенно пустой гостиной. Не задерживаясь, чтобы поблагодарить судьбу за такое везение, он пересек помещение и углубился в лабиринт внутренних коридоров.
Он миновал несколько дверей, из–за которых доносились голоса, но поспешил пройти мимо: услышанные обрывки разговоров отнюдь не походили на болтовню женщин, и ни один из голосов не мог принадлежать Верховной Матери.
Оставив позади какой–то поворот, он прошел по узкому туннелю с низким потолком и очутился в более широком коридоре, который заканчивался двойными дверями, богато отделанными и украшенными барельефами с изображением Паучьей Королевы. Увидев эти двери, Закнафейн сразу понял, что нашел тронный зал.
Он знал, что двери защищены могущественными чарами. Справиться с этими заклинаниями он бы не смог, а потому решил положиться на свою ловкость и скорость.
Закнафейн вломился в зал, бросился на пол, стремительно перекатился несколько раз, словно его преследовали молнии и языки пламени. Мгновение спустя он вскочил на ноги, целый и невредимый, и заметил изумленных стражей по обе стороны от входа и двух девушек, облаченных в платья жриц, несмотря на крайнюю молодость. Девушки, в ужасе ахнув, попятились к пьедесталу, который возвышался посреди зала.
У алтаря на коленях стояла еще одна жрица, взрослая женщина. Она склонила голову, и ее серебристые волосы поблескивали в свете магических огоньков, которые плясали на паутине, окружавшей алтарь.
Закнафейн заметил также двух магических стражей — небольших пауков из зеленого нефрита. Его удивило то, что пауки не ожили, заметив угрозу, хотя Верховная Мать была практически беззащитна, ей грозила верная гибель.
— Ее здесь нет, — не оборачиваясь, произнесла коленопреклоненная женщина.
Закнафейн не понял, к кому она обращается.
Стражи–дроу не шевелились; пауки по–прежнему стояли на своих местах. Все это показалось мастеру оружия странным и нелогичным.
Опустив клинки, он медленно приблизился к женщине с серебристыми волосами; к его изумлению, старшая жрица жестом велела девчонкам отойти и не попыталась остановить убийцу.
— Мать Заувирр бежала, — произнесла она, когда Закнафейн приставил острие меча к ее затылку. — Она больше не вернется сюда.
— А ты тогда кто такая? — воскликнул он. — Где она?
— Вон! — резко приказала жрица, но оказалось, что она обращается не к нему; молодые девушки и стражники поспешно покинули комнату.
Женщина медленно поднялась и обернулась к наемному убийце.
— Я знаю, зачем ты пришел, и я не возражаю против твоих намерений, — сказала она.
— Даже если я намерен убить тебя?
— У тебя нет на это никаких причин, — уверенным тоном возразила жрица. — После исчезновения Матери Шиивы я займу ее трон, причем на условиях, выгодных твоим хозяевам. Все было обговорено заранее. Сомневаюсь, что твоя Верховная Мать Бэнр останется довольна, если ты пустишь в ход свои клинки.
— Ты хочешь, чтобы я поверил словам верховной жрицы?
— Я Ссиприина, дочь Шиивы, и скоро я стану Матерью Дома Заувирр, наемник.
— Я знаю, кто ты такая, — произнес Закнафейн, узнав женщину, пришедшую на тайную встречу вместе с Аунраэ Насадра. — Ты станешь Верховной Матерью? Уже за одно это мне следовало бы прикончить тебя.
— Правда? Уверяю тебя, твои товарищи, наемники, дорого заплатят за это. Тебе также следует поразмыслить о том, что убить меня не так просто, как кажется на первый взгляд.
Разумеется, это уже приходило ему в голову. Она казалась совершенно беззащитной, хотя жрицы Ллос всегда окружали себя мощными чарами и многочисленной охраной. Но в действительности именно столь явная уязвимость Ссиприины с самого начала насторожила Закнафейна.
И еще он догадался, что именно эта жрица доложила кому следует о непочтительных словах Матери Шиивы, неосторожно упомянувшей Ивоннель Бэнр в беседе с йоклол. Чтобы удовлетворить жажду власти, коварная ведьма обрекла на неминуемую смерть собственную мать — обычная история среди дроу, но Закнафейн все равно считал это отвратительным. Как же он ненавидел ее, ненавидел их всех, как же ему хотелось ее прикончить — перебить всех жриц, всех прислужниц Ллос!
Но Закнафейн знал, что сейчас он обязан выполнять приказания Джарлакса, и поэтому вложил клинки в ножны.
— Разумное решение, — усмехнулась женщина.
* * *
Аратис Хьюн сидел, привалившись спиной к грубой, неровной стене пещеры, с руками, прикованными к камню высоко над головой. Магические наручники не имели замков, которые можно было бы вскрыть, — пленник получил бы свободу, лишь отрезав себе кисти.
Ах да, и ножа для этой цели поблизости тоже не наблюдалось.
Даже если бы он каким–то образом сумел высвободить руки, куда бы он пошел? После поимки стражники доставили пленного в это мрачное место и бесцеремонно вытряхнули из каменного саркофага в яму. Он предполагал, что находится в пещере в недрах одной из стен, окружавших Чед Насад, но не мог быть в этом уверен. Здесь его пытали жгучими стрелами от ручных арбалетов до тех пор, пока он не снял с себя всю одежду и не отдал своим мучителям оружие и снаряжение.
Они притащили Хьюна в пещеру, приковали к стене при помощи магии и бросили, оставив немного магического света, чтобы он видел плясавшие на стенах тени. Тени нервировали его — так было задумано. «Лучше было бы сидеть в полной темноте, чем рядом с призраками», — думал он.
Хьюн утешал себя мыслями о том, что все могло быть намного хуже. Он не чувствовал жгучих укусов ядовитых змей, извивавшихся на плетях женщин; не пришла ни одна жрица и не оставила перед ним магического символа боли или отчаяния, чтобы он страдал от безнадежности и полного одиночества. Однако он не осмеливался питать надежду на то, что верховные матери Чед Насада менее сведущи в искусстве пыток, чем жрицы Мензоберранзана. Когда воины, схватившие его, уходили, он уловил несколько раз произнесенное слово «драук».
Неужели такова его судьба? Превратиться в мерзкое восьминогое чудовище, наполовину дроу, наполовину паука, испытывать вечные страдания, физические и душевные?
Аратис Хьюн, пытаясь возродить в душе надежду, сказал себе, что время играет ему на руку. Но едва эта мысль возникла у него в мозгу, он покачал головой. Если известия об их поимке дойдут до Мензоберранзана и Верховной Матери Бэнр, станет ли она защищать его?
Изгой безнадежно вздохнул. Он сильно сомневался, что могущественные Бэнры снизойдут до такого, как он, и потратят на него хотя бы одну монету или крупицу своего влияния. Джарлакс — другое дело. Скорее всего, начальник уйдет отсюда целым и невредимым, еще и умудрится каким–то образом расширить свое влияние и приумножить богатства… но с Аратисом Хьюном все будет иначе.
Наемник постарался подавить горькие, завистливые мысли. Не раз он напоминал себе, что Джарлакс в свое время спас ему жизнь. Его незначительный Дом был практически полностью уничтожен несколько десятков лет назад; избежать смерти удалось лишь Аратису и нескольким другим воинам. Но выживание отнюдь не равнялось процветанию, и немногим уцелевшим Хьюнам пришлось влачить жалкое существование в нищем квартале Вонючие Улицы, перебиваясь с хлеба на воду. Здесь их подстерегали постоянные опасности, а жизни тех, кто не пал жертвой убийцы, уносили болезни. Спустя некоторое время удача улыбнулась бедолагам: бывшие члены Дома Хьюн присоединились к небольшому клану по имени Оззл. Но Аратису не было места в Доме Оззл’Хьюн: несколько лет назад он убил одного из их аристократов.
И он остался в районе Вонючие Улицы, где его и нашел Джарлакс. Это произошло двадцать лет назад. Глава наемников взял Аратиса под опеку, стал его другом и привел его и трех других воинов из павшего Дома Хьюн в этот отряд, где Аратис обрел новых собратьев по оружию. Джарлакс как раз тогда начинал создавать свою шайку — и, что было весьма примечательно, происходило это с молчаливого одобрения могущественной Верховной Матери Бэнр. Их дружба просуществовала двадцать лет — Аратис Хьюн знал, что для Мензоберранзана это немалый срок. Со временем они стали полностью доверять друг другу и теперь были как братья, но совершенно не в том смысле, как это понимали дроу. Между родными братьями в обществе темных эльфов существовали исключительно ревность, зависть и конкуренция; ведь мужчин прежде всего интересовали разные выгоды и возвышение, которых можно было добиться лишь с окровавленным мечом в руке.
Но неизбежный момент настал: политика «разделяй и властвуй», обычная для Паучьей Королевы и ее прислужниц, вбила клин между ними. Беспомощный Аратис Хьюн, прикованный к стене в темной пещере, вынужден был собрать всю силу воли, чтобы не впасть в отчаяние. Требовалось поистине мощное воображение, чтобы поверить в преданность Джарлакса сейчас, когда преграда, разделявшая их, казалась непреодолимой.
Если Джарлакс вообще еще оставался жив и хоть как–то контролировал ситуацию.
Наемник снова вздохнул, затем совершил акробатический трюк: оттолкнулся от пола, развернулся лицом вниз и уперся ногами в стену. После этого он выпрямился во весь рост, насколько ему позволяли невидимые оковы, и изо всех сил постарался оттолкнуться от стены.
Но все было тщетно. Запястья ныли, босые ступни кровоточили, однако магические кандалы не поддавались.
Пленник вернулся в прежнее положение и, усевшись у стены, попытался расслабиться, найти некое далекое–далекое убежище, где страхи и горечь разочарования не терзали бы его.
Аратис Хьюн отключился от окружающего, перестал воспринимать физический мир, поэтому не мог бы сказать, сколько прошло времени. Один день, три дня — он не знал. Его вывела из этого искусственного забытья какая–то возня в темноте.
Пленник напряг зрение, уловил движение, и в мозгу мелькнула мысль о Джарлаксе. Но в следующий миг он отпрянул к стене, и сердце его болезненно сжалось. К нему приближались трое дроу, два мужчины–телохранителя и жрица — довольно высокопоставленная, если судить по расшитому драгоценностями платью с огромным стоячим воротником.
Женщина подошла вплотную к пленнику и устремила на него тяжелый, пристальный взгляд; затем подняла руку и пошевелила пальцами, негромко произнося нараспев заклинание. Один из стражников подошел ближе и бросил на пол к ногам Аратиса какой–то сверток.
Аратис Хьюн стиснул зубы, полагая, что сейчас его накроет магическая волна нестерпимой боли, но вместо этого его руки неожиданно упали — зачарованные кандалы открылись.
Жрица небрежно указала на сверток, лежавший на полу.
Аратис Хьюн с подозрением посмотрел на женщину, покосился на узел, затем снова встретился взглядом с тюремщицей.
— Мы уходим, — произнесла она суровым тоном и снова кивнула на узел; по ее тону было ясно, что понятие «мы» включает также и Аратиса Хьюна.
Наемник решил, что терять все равно нечего, наклонился, развернул сверток и вытаращил глаза, увидев содержимое: здесь были его одежда и все вещи, включая оружие.
Ему вернули даже флаконы с ядом.
— По приказу Дома Насадра ты больше не пленник Чед Насада, — пояснила жрица. — Быстрее одевайся и иди за нами.
— Джарлакс, — одобрительно пробормотал Аратис Хьюн, натягивая одежду.
Спустя некоторое время они покинули туннели и пещеры и вышли на один из средних уровней Чед Насада. Однако они не стали подниматься туда, где, как знал Аратис Хьюн, располагался дворец могущественного Дома Насадра. Они начали спускаться и в конце концов очутились на дне ущелья, неподалеку от городских ворот.
Неужели стражи собрались выпустить его в Подземье?
Но нет, вместо этого его привели к участку стены, расположенному за пределами V-образной расселины, и там один из охранников открыл потайную дверь, замаскированную под природный камень. Жрица велела Аратису Хьюну следовать за собой, и они вошли внутрь через узкую дверь, за которой тянулся тесный коридор. Двое дроу–воинов остались снаружи.
Путь жрице и наемнику освещали пурпурные шары, и вскоре они попали в комнату, обставленную с некоторым комфортом. Пол был устлан мягкими подушками, у стены виднелась стойка с разнообразными дорогими на вид бутылками, на полке стояли хрустальные бокалы.
Пока Аратис Хьюн рассматривал все это, жрица неожиданно схватила его запястье и потянула руку на себя. Он уставился на женщину, не веря своим глазам. А она произнесла исцеляющее заклинание, и по телу бывшего пленника прокатилась теплая волна, унося с собой боль от наручников, синяков и кровоточащих ран.
— Извинения приняты, — лукаво произнес наемник.
Жрица хмыкнула, на лице ее отразилась смесь брезгливости и насмешки, и она отошла к стене, чтобы налить себе вина.
— Это наш будущий дом? — нагло продолжал Аратис Хьюн. — Кажется, подушки достаточно удобные.
— Может быть, я сделаю тебя своей игрушкой, а может быть, и нет — как я пожелаю, — произнесла жрица. — У тебя нет права голоса в этом вопросе, безмозглый чужак, у тебя нет надо мной никакой власти. Не думай, что я нянчусь здесь с тобой по собственной воле. Я всего лишь подчиняюсь приказу Верховной Матери Насадра.
— И Госпожи Ллос, без сомнения, — ответил Аратис Хьюн с поклоном. Прежде чем он успел выпрямиться, в дальней части помещения раздался скрежет камня о камень, и наемник, подняв голову, увидел, что часть стены отъехала в сторону.
В помещение вошла другая жрица, одетая в великолепное платье, усыпанная драгоценностями и державшаяся как повелительница. Аратис Хьюн, оглянувшись на свою спасительницу, увидел, что та склонила голову и почтительно опустила взгляд; и он последовал примеру женщины.
Однако, не поднимая головы, он умудрился скосить глаза на незнакомую жрицу и заметил, что в комнату вошел кто–то еще, причем кто–то хорошо знакомый.
Аратис Хьюн выпрямился, чтобы поприветствовать Джарлакса, но онемел от неожиданности, хорошенько разглядев своего начальника. Немногочисленные волосы, оставшиеся после удара молнии, были смазаны специальным составом и стояли торчком в виде трех небольших шипов. Аратис вспомнил, что видел нечто подобное на голове Утегентеля Армго, хотя у мастера оружия шипов было больше. Несмотря на то что кожа на голове у Джарлакса покраснела от ожогов, наемник выглядел весьма эффектно — и, видимо, привлекательно для противоположного пола.
Да, Джарлакс умел извлечь выгоду из любой ситуации, даже из катастрофы с волосами.
— Позволь представить тебе верховную жрицу Аунраэ Насадра, — заговорил Джарлакс. — Она получила это имя в честь Верховной Матери Чед Насада, Аунраэ Второй, если я правильно помню.
— Третьей, — поправила та.
— Это тем более впечатляет, — с поклоном произнес Джарлакс.
— Я знал, что ты придешь за мной, — признался Аратис.
— Я бы принял твою благодарность, если бы имел на нее право, — ответил Джарлакс. — Но, увы, всего лишь несколько часов назад я находился в таком же положении, как и ты.
— Дому Насадра не было известно о том, что вас арестовали, — объяснила Аунраэ. — Вас и воинов Дома Заувирр, которые на вас напали, схватила Красная стража, которая отчитывается только перед Правящим Советом — и только если считает нужным.
— Мне сказали, что нас должны были казнить, — подхватил Джарлакс. — Убить в этих мрачных норах и оставить на съедение крысам.
— В таком случае я очень рад, что ты узнала о нашем положении, — обратился Аратис Хьюн к Аунраэ.
— Это произошло не случайно, — заметил Джарлакс, и приятель взглянул на него с изумлением. — Закнафейн, — пояснил лидер наемников. — Когда мы разделились, он отправился прямиком в Дом Заувирр, чтобы закончить работу. Но ничего не получилось: Мать Шиива бежала из дворца и покинула город.
— Шиива потеряла право на титул Матери, — поправила его Аунраэ. — Она пала жертвой неизлечимой болезни, и спасти ее невозможно.
— Болезни? — удивленно повторил Аратис Хьюн.
— Пайз изи ковфефенарз из сицт, — произнесла незнакомая жрица, которая привела Аратиса Хьюна в потайную комнату.
— Зеркальная болезнь, — кивнул Джарлакс, но Аратис Хьюн по–прежнему ничего не понимал.
— Она влюбилась в собственный портрет, отражение в зеркале, — объяснил Джарлакс. — И теперь она видит окружающий мир сквозь призму этого отражения.
— Вот почему она решила, что может бросить вызов Ивоннель Бэнр, — догадался Аратис Хьюн.
— Верховной Матери Бэнр! — рявкнула жрица, стоявшая рядом с ним, и в наказание за дерзость с силой ударила мужчину по лицу.
Джарлакс лишь пожал плечами и кивнул, затем добавил, словно ему внезапно пришла в голову новая мысль:
— Зеркальная болезнь — ключ к могуществу Верховной Матери Бэнр, огромное преимущество.
— Ты думаешь, что она тоже подвержена этой болезни? — запинаясь, пролепетал Аратис Хьюн и на сей раз вовремя сообразил отскочить подальше от жрицы.
— Напротив, — ответил Джарлакс. — Подобное безумие никогда не поражает первую Верховную Мать, основательницу могущественного Дома, каковой и является Ивоннель Вечная. Однако недуг встречается, хотя и относительно редко, у второго поколения верховных матерей. Видишь ли, этой болезни не подвержены те, кто приложил усилия для того, чтобы прийти к власти; ей поддаются лишь те, к кому власть перешла по наследству. Но даже в таких случаях зеркальная болезнь довольно редка, и от нее быстро избавляются.
— Избавляются?
— Зеркала разлетаются на осколки, — сказал Джарлакс. — Гордость побуждает безумцев карабкаться на недоступные им высоты, падение с которых смертельно.
— Но ты обожаешь свое отражение в зеркале, — заметил Аратис Хьюн.
— И кто может меня в этом упрекнуть?
— А сейчас Шиива забралась слишком высоко, — вмешалась Аунраэ, — на вершину, с которой ей остается только упасть. Если бы не действия твоего подчиненного, она, возможно, протянула бы дольше, но теперь… теперь ее устранят.
— Закнафейн, — произнес Джарлакс.
— Впечатляюще для новичка, — признал Аратис Хьюн.
— Я ожидал от него чего–то в таком духе, — ухмыльнулся Джарлакс. — Но, прошу тебя, не говори ему об этом, когда мы встретимся. Я не хотел бы, чтобы он слишком много возомнил о себе в то время, когда нам предстоит опасная охота.
— Шиива?
— У вас есть незаконченное дело, — подтвердила его догадку Аунраэ.
— Но я думаю, что после своих злоключений мы заслужили небольшой отдых и сначала должны отметить освобождение, — заявил Джарлакс, энергично потирая руки и поворачиваясь в сторону бутылок с изысканными напитками.
— Я уж точно заслужила отдых и удовольствия за то, что спасла ваши жалкие жизни, — согласилась Аунраэ.
— Тогда отпразднуем вместе, и я постараюсь услужить тебе как можно лучше, госпожа, — пообещал Джарлакс и поклонился.
* * *
Несколько часов спустя, когда обессилевшие Джарлакс и Аратис Хьюн лежали среди подушек в потайной комнате, дверь, ведущая к выходу из пещеры, отворилась и вошел Закнафейн До’Урден. Он выглядел вполне бодрым, спокойным и отдохнувшим.
— Ты заставил себя ждать, — с иронией приветствовал его Джарлакс.
— Я тут размышлял, не стоит ли мне покинуть вашу шайку и перейти на службу в Дом Заувирр, — заявил мастер оружия. — Новая Верховная Мать очень даже ничего.
— Тем не менее она остается жрицей Ллос, — напомнил ему Джарлакс.
— Я не сказал, что не убью ее, когда она мне надоест.
Джарлакс открыл рот, чтобы ответить, но прикусил язык и лишь кивнул, что было совершенно не характерно для него.
— Новая прическа? — поинтересовался Закнафейн, уставившись на белые шипы Джарлакса.
— Стильно, как ты считаешь? Я просто не могу насмотреться на себя в зеркало.
— Если память мне не изменяет, по твоему приказу всем нам как членам подпольной организации следует держаться в тени и не привлекать к себе внимания.
— Да, ты прав, мне выгодно, чтобы воины Бреган Д’эрт и дальше продолжали держаться в тени, — подтвердил Джарлакс. — Но в последнее время я размышлял о нас и решил, что моя репутация служит интересам Бреган Д’эрт в целом. Обо мне заговорят, когда мы привезем в столицу голову Матери — прошу прощения, бывшей Матери Заувирр. Мне кажется, что для вас будет лучше, если мое имя получит известность, если меня будут узнавать на улице. Тогда наши будущие жертвы уже заранее потеряют присутствие духа.
Закнафейн и Аратис Хьюн, услышав это заявление, обменялись взглядами, полными сомнений. Но лишь пожали плечами и промолчали: оба уже давно привыкли не удивляться самым невероятным словам и поступкам Джарлакса.
— Мне сказали, что нам следует начать поиски к юго-востоку от города, за рощей гигантских грибов, — сообщил Закнафейн.
— Весьма точные указания; район поисков сузился до половины Подземья, — ехидно заметил Аратис Хьюн.
Закнафейн пожал плечами.
— Выходит, она покинула город и отправилась в дикие места. У тебя есть план, как ее найти?
Джарлакс подошел к Закнафейну и протянул ему бокал бренди.
— Вопрос, — произнес он. — Как найти в Подземье Дроу?
Приняв бокал и сделав долгий глоток, Закнафейн поразмыслил над загадкой. Думал он всего несколько мгновений.
— Ответ, — сказал он. — Дроу не надо искать. Следует лишь дождаться, пока нужный дроу найдет тебя.
