Глава 14
Город Мерцающих Сетей
Год Ярости Дракона (1018-й по летоисчислению Долин)
Уже пять декад огромные ящерицы тащили по темным туннелям Подземья дюжину небольших тележек и повозок, громыхавших на неровной дороге. В середине каравана шагали гоблины–погонщики — они сопровождали стадо рофов, обычного в этих местах крупного рогатого скота. Коровы стояли и лежали на парящей площадке, которая издавала негромкое жужжание. Животные находились в клетке, причем в необычной клетке: ее голубоватые прутья были «сотканы» из магической энергии. Такая оригинальная повозка для скота представляла собой весьма прочную конструкцию. Все понимали, что драгоценной клеткой не прочь завладеть многие обитатели Подземья, в том числе серые дворфы-рудокопы и даже разумные грибы, микониды, — для хранения огромных урожаев грибных ножек.
Однако немногие осмелились бы отнять клетку у хозяев — караван сопровождали опытные воины–дроу, целый отряд их двигался в хвосте, облаченный в превосходные доспехи и вооруженный до зубов. Впереди каравана летели слухи о том, что он отправился в путь по приказу великого Дома Мензоберранзана и что охрану выделил Правящий Совет города. Атаковать этот караван — означало объявить войну Мензоберранзану.
Однако три темных эльфа, которые считались самыми опытными и искусными разведчиками и воинами и вселяли страх в сердца врагов, не принимали участия в повседневной жизни каравана. Джарлакс, Закнафейн До’Урден и Аратис Хьюн держались обособленно и почти все время проводили в закрытом фургоне, которым управляли наемники из Бреган Д’эрт. Фургон замыкал цепочку.
— Мать Шиива Заувирр, — напомнил им Джарлакс во время очередного совещания, проводившегося шепотом. Он достал портрет женщины, крепко сбитой, сильной жрицы с волнистыми синими волосами — разумеется, крашеными. Лишь пучок волос сбоку был естественного белого цвета. Алые глаза сияли особенно ярко потому, что ноздрю жрицы украшал пирсинг с огромным огненно-красным рубином.
— А она весьма даже ничего, привлекательная, — заметил Аратис: портрет произвел на него впечатление.
— И ее нетрудно найти, — добавил Закнафейн совершенно другим тоном, в котором не прозвучало и намека на плотские желания. Джарлакс знал, что для Закнафейна самыми привлекательными жрицами Ллос были мертвые жрицы.
— Погоди–ка, — пробормотал Аратис с озадаченным видом. — Заувирр? Это семейство торговцев?
— Торговый дом «Черный коготь», — подтвердил Джарлакс.
— Это же друзья Дома Бэнр! — воскликнул Аратис Хьюн; казалось, он был встревожен или, по меньшей мере, удивлен.
— Они снова станут друзьями, — заверил его Джарлакс. — После того как ошибка будет исправлена.
— А под «ошибкой» ты подразумеваешь эту тварь, Мать Шииву? — спросил Закнафейн.
— Она пошла на поводу у беспочвенных амбиций и слишком много возомнила о себе, — объяснил лидер наемников. — Она нехорошо отозвалась о Матери Бэнр в частной беседе с прислужницей Ллос. Йоклол, будучи существом законопослушным, тут же доложила об этом преступлении Верховной Матери Бэнр. Возможно, Мать Шиива желает обрести некоторую независимость, но причины ее поступка не имеют значения и не должны нас интересовать. Нас интересует лишь задача, поставленная Верховной Матерью Мензоберранзана. Она — голова. Мы — лишь руки, хотя в руках этих находится оружие.
— Согласен; это работа, только и всего.
— Никто из присутствующих не верит в то, что мы все трое разделяем подобный бесстрастный и логичный взгляд на кровопролитие, — сухо заметил Аратис Хьюн.
Джарлакс ухмыльнулся и взглянул на Закнафейна.
— Не лишай меня иллюзий, — сурово отрезал Закнафейн.
Хьюн рассмеялся в лицо новичку:
— Тебе хочется верить, что приказ об убийстве исходит от самой Госпожи Ллос? Никогда бы не подумал, что ты так благочестив, воин.
— Неужели для тебя существует нечто священное и неприкосновенное? — спросил Джарлакс с ухмылкой. — Поведай же нам о своих иллюзиях, добрый Закнафейн.
Мастер оружия Дома До’Урден пожал плечами:
— Чтобы спокойно спать по ночам, я стараюсь убедить себя в том, что их число не бесконечно и что очередная смерть приблизит меня к цели.
— Их? — переспросил Аратис.
— Верховных матерей и жриц, — ответил Джарлакс прежде, чем Закнафейн успел открыть рот.
— А что это за «цель»?
— Это великая несбыточная мечта, фантазия Закнафейна, — объявил Джарлакс. — Перебить их всех, вплоть до Верховной Матери Бэнр… и включая ее.
Аратис Хьюн даже поперхнулся и, вытаращив глаза, уставился на Закнафейна как на привидение.
— У каждого свое хобби, — вновь пожал плечами мастер оружия.
В этот миг колесо повозки наткнулось на камень, фургон дернулся, и все трое невольно тряхнули головами, словно в знак согласия.
* * *
Благодаря грозной репутации Мензоберранзана и многочисленному вооруженному отряду, сопровождавшему караван, они без происшествий преодолели участок пути, проходивший по открытым местам. Правда, одного лазутчика ранил бурый великан, но с тварью быстро расправились; дважды они натыкались на зверей, путающих следы, и отгоняли их прочь.
По стандартам Подземья такое путешествие считалось скучным.
Спустя шесть с половиной декад после того, как караван покинул Мензоберранзан, начались более ровные туннели с хорошо обработанными стенами и полом; камни, насыпавшиеся с потолка, кто–то убрал, а на перекрестках стояли волшебные огни–указатели. Эти указатели мог прочесть лишь тот, кто знал коды дроу и в состоянии был отличить правду от лжи.
— По–моему, ты никогда не бывал за пределами Мензоберранзана? — обратился Джарлакс к Закнафейну. Они сидели на скамье рядом с погонщиком.
— Почему же, бывал, много раз.
— Правда?
— Но далеко не уходил, — пояснил Закнафейн. — Только в ближайшие туннели. У Дома Симфрэй имелись свои амбиции; они изучали возможности торговли с иными расами за пределами Мензоберранзана.
— Обычное дело, не правда ли? — задумчиво произнес Джарлакс и хмыкнул. — Когда путь к настоящему возвышению закрыт, честолюбивые существа пытаются прогрызть дыры в стенах, которые окружают их.
— Как Джарлакс?
Лидер наемников, услышав это замечание, приложил два пальца ко лбу, словно отдавал честь.
— Придет день, и я отправлюсь искать счастья за стенами Города Пауков, а скорее всего, и за границами Подземья, — подтвердил Джарлакс. — Однако в настоящее время у Бреган Д’эрт полно возможностей для роста в пределах пещеры Мензоберранзана. По моим расчетам, в ближайшем будущем среди благородных семейств разгорится большая междоусобица, и многие низшие Дома попытаются извлечь из ситуации выгоду для себя.
— А Джарлакс извлекает из больших междоусобиц большие барыши.
— Как и все мы.
— Думаю, все же однажды ты покинешь пещеру и окажешься вне пределов досягаемости Верховной Матери и ее Правящего Совета, — рассуждал Закнафейн.
— Возможно, но пока я даже не стану это обсуждать. Сейчас я вполне доволен своим положением, друг мой, и вижу перед собой путь, ведущий к богатству и роскоши. Мы находимся в полной безопасности в наших пещерах в ущелье Когтя, за нами стоит самый могущественный клан в городе. Более могущественный, чем любые два, а может, и три других Дома, вместе взятых. И поэтому я рад служить Верховной Матери Бэнр.
— Но не Ллос?
Джарлакс не ответил вслух, но при помощи языка жестов велел своему дерзкому другу помолчать. Разумеется, Верховная Мать Бэнр знала правду о Джарлаксе — о том, что он не является фанатичным поклонником и преданным слугой Паучьей Королевы, да и вообще чьим-либо преданным слугой. Но говорить об этом вслух — значило поставить под удар свои более или менее мирные отношения и деловые связи с безжалостной Ивоннель Бэнр!
— Позвольте мне кое–что рассказать вам о Чед Насаде, — произнес Джарлакс, чтобы сменить тему. — Он сильно отличается от Мензоберранзана, но при этом являет собой весьма живописное зрелище.
Закнафейн окинул его ледяным взглядом.
«Не здесь и не сейчас», — прожестикулировал Джарлакс мастеру оружия.
— Я слышал, что план и архитектура Города Паутины — настоящее произведение искусства, — произнес Закнафейн довольно громко (возможно, даже слишком громко, по мнению Джарлакса, впрочем, как и все те, кто не привык к уверткам и лжи в разговоре).
— Словами его не описать. — Джарлакс указал куда–то вверх, на мерцающую волну магических огоньков, без конца переливавшихся на стене коридора и обозначавших резкий поворот. — Сейчас ты все увидишь собственными глазами.
Караван остановился при повороте за угол первой повозки и останавливался всякий раз, когда следующий фургон преодолевал последний поворот: возчики и всадники невольно замирали на месте, чтобы полюбоваться чудесным городом, раскинувшимся перед ними. Закнафейн с любопытством наблюдал за ними: по выражениям лиц тех, кто увидел город, он сразу понял, что Джарлакс не преувеличивал. Тем не менее, когда повозка наемников завернула за последний поворот и перед ними открылась панорама Чед Насада, мастер оружия Дома До’Урден оказался совершенно не готов к такому величественному зрелищу.
Город располагался в просторной V-образной пещере с отвесными стенами; высота потолка достигала нескольких тысяч футов. Чед Насад, который называли Городом Сетей — или, более формально и торжественно, Городом Мерцающих Сетей, — вполне оправдывал свое название. В Мензоберранзане большая часть жилищ дроу была построена внутри гигантских сталактитов и сталагмитов, и лишь немногие, подобно Дому До’Урден, прятались внутри пещер, вырубленных в стене. Но в этом городе почти все жилища представляли собой комбинацию пещеры и окаменевшей паутины. Некоторые помещения были образованы гигантскими коконами с множеством ходов и туннелей внутри.
Эта паутина, бесконечная паутина, виднелась повсюду: она оплетала стены, образовывала мосты, которые соединяли две наклонные стены и различные уровни пещеры. И это была не просто серая паутина с толстыми нитями — она светилась магическими огнями, пурпурными и синими, янтарными и зелеными, даже желтыми, и огни эти постоянно меняли цвет, вечно двигались, поднимались и спускались, образовывая каскад оттенков, который казался живым.
Откуда–то доносился приглушенный шум воды, добавлявший странного очарования гигантской пещере; но сочетание магической подсветки и чудесной архитектуры было таким совершенным, что Закнафейн отнюдь не сразу заметил этот звук.
— Придется забираться довольно высоко, — объяснил Джарлакс. — «Ку’элларз’орл» Чед Насада находится далеко от вони, источаемой отбросами и гоблинами. Там, на дне пещеры, рабы выращивают грибы и лишайники и ухаживают за стадами рофов.
— Ты имеешь в виду дома благородных?
Джарлакс кивнул.
«Наша цель — глава одного из правящих Домов?» — беззвучно спросил Закнафейн при помощи языка жестов, но Джарлакс не мог бы сказать, надеется на это его друг или нет.
— Нет, — сказал он, и на лице Закнафейна появилось удрученное выражение. — Но она стоит с ними почти на одном уровне. Верховная Мать Бэнр потребовала, чтобы я сообщил о нашем прибытии одному союзнику. Только одному.
— Ты все время называешь ее полным титулом, говоришь подобострастным тоном. Я не привык слышать такое от тебя.
Закнафейн почувствовал, как кто–то прикоснулся к его спине кончиком пальца, и обернулся.
«Вы окружены агентами Дома Бэнр», — таков был беззвучный ответ Аратиса Хьюна, который сидел в повозке за спиной Джарлакса и старался держаться в тени.
После этого сообщения Закнафейн угрюмо нахмурился, но кивнул в знак того, что все понял.
— Найди нам комнаты в гостинице, — велел Джарлакс Араз ису Хьюну.
— Под каким именем?
— Ханцрин, разумеется, — сказал Джарлакс. — Мы привели с собой рофов–быков с целью улучшить качество скота Чед Насада. В свою очередь, мы заберем в Мензоберранзан несколько здешних быков, чтобы в наших стадах происходило поменьше кровосмешения между братьями и сестрами — это ведет к вырождению.
— А я все удивлялся, зачем мы тащим с собой этих вонючих тварей, — хмыкнул Аратис Хьюн. — Я надеялся, что мы забьем их по дороге и нажарим бифштексов.
— Это было бы неразумно с нашей стороны.
— Кроме того, я до сих пор не могу поверить в то, что Ханцрины позволили на целых полгода забрать у себя лучшую «парящую клетку»!
— То же самое я мог бы сказать по поводу Матери До’Урден и ее любимого быка–осеменителя, — насмешливо ответил Джарлакс. — Однако, подобно Матери Мэлис, Ханцринам не предоставили выбора в этом вопросе.
— Вижу, что Верховная Мать Бэнр действительно желает смерти этой женщине, — заметил Аратис Хьюн.
— Верховная Мать очень серьезно воспринимает нанесенные ей оскорбления. Кроме того, организация подобных операций позволяет ей занять ум и убить время, а обходится довольно дешево — по меркам Бэнров.
Караван подъехал к просторной боковой пещере, которая служила в городе конюшнями, и, пока возчики и лазутчики занимались животными и товарами, Джарлакс и его спутники отправились на свое задание. Какими бы прекрасными ни казались мерцающие переплетения паутины, городской пейзаж поразил Закнафейна еще сильнее, когда они с Джарлаксом начали подъем. Лестницы и галереи, сотканные из паутины, «хватали» их за ноги, позволяя ступать практически по вертикальным поверхностям, но отпускали именно в тот миг, когда нужно было сделать следующий шаг. Таким образом, путники не падали, но двигались без малейшей задержки.
— Чувствую себя каким–то пауком, — обратился Закнафейн к Джарлаксу, когда они «ползли» по стене пещеры.
— Эти слова доставили бы удовольствие Ллос.
— Скажи это еще раз, и я доставлю ей удовольствие, сбросив тебя отсюда.
Джарлакс оглянулся на друга и ухмыльнулся.
— И ты считаешь, что у меня нет запасного плана на случай такого неожиданного падения?
Закнафейну оставалось лишь вздохнуть, усмехнуться в ответ и покачать головой. В конце концов, перед ним был ловкач и проныра, который таскал в кармане переносную «дыру». По мнению Закнафейна, для Джарлакса не существовало такого понятия, как неожиданность. Он не очень хорошо знал этого самого странного из всех темных эльфов, но даже тот факт, что Джарлакс в одиночку выжил и, судя по всему, процветал в городе безжалостных верховных матерей дроу, говорил сам за себя. Наемник обладал исключительно острым и изворотливым умом и был готов к любому повороту событий.
Так они шли и карабкались довольно долгое время и вскоре добрались до богатого квартала. Дома аристократов находились на самом высоком уровне магической паутины. Вскоре открытых участков пути стало совсем мало; суровые стражники пристально разглядывали чужаков из окошек каждого строения, напоминавшего кокон, и из пещер, расположенных позади террас.
«Зачем мы забрались сюда? — знаками спросил Закнафейн. — По–моему, ты сказал, что Заувирр — это не правящий Дом?»
«Так оно и есть», — прожестикулировал в ответ Джарлакс. Он вытащил небольшой лист пергамента, сверился с планом, затем огляделся по сторонам, чтобы сориентироваться. Наемник жестом указал на широкую трещину в противоположной стене ущелья и повел Закнафейна к ближайшему мосту из паутины, по которому они могли туда попасть.
— Дом Насадра, — сообщил Джарлакс, когда они приблизились к дворцу, расположенному у природного туннеля в стене пещеры. Они проникли за какие–то ширмы из паутины, затем пробрались сквозь лабиринт с непрозрачными стенками и в конце концов очутились внутри той самой трещины в стене, которую видели издалека. Оказалось, что два дроу углубились в эту трещину на довольно большое расстояние, потому что городские огни потускнели и в «переулке» было почти совсем темно.
Шагая с большими предосторожностями, наемники двинулись по неровному дну ущелья, которое постепенно понижалось; они спустились вниз, обогнули несколько огромных камней. Здесь царила кромешная тьма. Несмотря на ночное зрение, присущее каждому дроу, им пришлось двигаться на ощупь, и переставлять ноги они вынуждены были крайне медленно.
Спустя некоторое время они добрались до развилки; на пол и стены падал слабый голубоватый свет, испускаемый ползавшими по потолку насекомыми.
Джарлакс указал куда–то влево и сделал Закнафейну знак идти первым.
Наконец свечение усилилось, и туннель вывел воинов на открытое пространство. Джарлакс и Закнафейн, даже не успев разглядеть два темных силуэта, поняли, что они не одни.
— Довольно, дальше вам идти незачем, — произнес женский голос.
— Мать Насадра? — осведомился Джарлакс, когда женщина и ее спутница вышли на свет у дальней стены пещеры. Стена была грубой, неровной.
Женщина рассмеялась.
— Ты возомнил себя настолько важной персоной? Считаешь, что имеешь право требовать аудиенции у великой Матери Насадра? — ответила она. — Ты не в Мензоберранзане, наемник.
— Мне было приказано сообщить о своем прибытии Матери Насадра.
— Ты пришел в условленное место, — отрезала женщина. — Где встретился с посланницами Матери Насадра. Я жрица Дома Насадра; очевидно, по каким–то причинам я впала в немилость у своей госпожи, потому что она отправила меня сюда, на встречу с… тобой.
— Может быть, стоит… — начал Джарлакс, и Закнафейн с изумлением заметил, что голос отступника слегка дрожит.
— О твоем появлении оповестят кого следует, — грубо перебила его женщина. — А теперь уходи.
— У Матери Насадра договоренность с моей…
— Уходи, — повторила женщина, повернулась спиной к собеседнику и исчезла во тьме, а ее спутница, вторая жрица, последовала за ней.
Обе скрылись из виду, как по волшебству, но Джарлакс все равно поклонился им вслед на прощание, прежде чем развернуться и отправиться обратно в ущелье. Он не сказал ни слова Закнафейну, не сделал ни одного жеста до той минуты, пока они не вышли из темного туннеля и снова не очутились на галерее, далеко от этого зловещего места.
— Я совершенно уверен: это была первая жрица Дома Насадра, — объяснил он Закнафейну. — Аунраэ. Красотка, между прочим, — я бы не отказался поразвлечься с ней в спальне.
Закнафейн скептически взглянул на приятеля:
— Мне не показалось, будто ты произвел на нее неизгладимое впечатление.
— Потому что она, разумеется, не стала выдавать свои чувства. Если я не ошибся, вместе с ней пришла Ссиприина Заувирр, младшая дочь женщины, которую мы должны… которой мы должны преподать урок. — Он огляделся, чтобы убедиться в том, что в пределах слышимости никого нет и никто не обращает на них особого внимания.
— Значит, Дому Заувирр известно о нашем появлении?
— Только этой девице… я надеюсь.
В этот момент Закнафейна осенило, и он резко остановился, изумленно глядя в спину другу. Джарлакс, словно не обращая на него внимания, продолжал идти вперед. Закнафейн внезапно почувствовал себя жалким, уязвимым и растерянным.
— Значит, ты говорил таким дрожащим голосом… — пролепетал он.
— Намеренно, — ответил Джарлакс, по–прежнему не оглядываясь. — Дом Насадра возлагает на Ссиприину определенные надежды — со временем эта девушка должна занять высокое положение. Пусть она, в свою очередь, надеется на то, что ее мать с легкостью справится с такими, как мы. Особенно в случае, если она, Ссиприина, не знает, что над головой Матери Шиивы сгущаются тучи. Возможно, Ссиприина считает или надеется, что Мать Шиива в итоге одержит верх. А когда станет ясно, что этому не бывать, Ссиприина потеряет уважение к своим старшим сестрам, которые не смогли предотвратить катастрофу и не справились с двумя жалкими мужчинами, едва шевелившими языком в ее присутствии.
Джарлакс продолжал идти, пока не сообразил, что Закнафейн не следует за ним. Он остановился, развернулся на каблуках и увидел недоуменное выражение на лице своего спутника.
— Думаю, ты решил, что Аунраэ Насадра была искренней, когда сделала такое грозное лицо и разговаривала со мной, с нами, таким презрительным тоном? — Джарлакс сверкнул зубами в улыбке и покачал головой. — Мой дорогой Закнафейн, тебе придется научиться распознавать очевидное притворство, если ты намерен стать моим хоть сколько–нибудь ценным помощником.
Закнафейн еще некоторое время пристально смотрел на своего спутника, прокручивая в памяти разговор, состоявшийся несколько минут назад.
— Неужели в мире Джарлакса абсолютно все вещи и события вовсе не таковы, какими кажутся на первый взгляд?
— Абсолютно — если я все делаю так, как следует, — ответил наемник и двинулся дальше.
— И это касается даже нашей дружбы? — последовал вопрос, который Джарлакс совершенно не ожидал услышать. Он остановился и снова резко развернулся.
— Я не обманываю Аратиса Хьюна, — сказал Джарлакс. — Я не обманываю тех, кого приближаю к себе в Бреган Д'эрт.
— А что это означает для меня?
— Думаю, ты вскоре сам все поймешь.
Закнафейн даже глазом не моргнул, но руки его инстинктивно скользнули к эфесам мечей.
Джарлакс лишь самодовольно ухмыльнулся и снова отвернулся от своего спутника. Закнафейн зашагал следом за приятелем по среднему уровню Чед Насада к постоялому двору, где их ждал Аратис Хьюн.
* * *
— Не нравится мне это место, — заявил Аратис Хьюн, едва Джарлакс и Закнафейн вошли в номер, снятый им на имя воинов из Дома Ханцрин. В хорошо обставленной комнате с тремя удобными кроватями был очень низкий потолок, сотканный из паутины, — Джарлакс, самый высокий из троих, почти задевал его головой.
— Лучшего пристанища нам в этом городе не найти, — возразил Джарлакс. — Хозяин гостиницы — мой друг.
— Ты имеешь в виду того мертвого парня, валяющегося за стойкой? — прошептал Закнафейн, который стоял у выхода, слегка приоткрыв дверь, и сквозь узкую щель осматривал общий зал гостиницы.
— Привеер Бар’кл… — начал было Джарлакс, но замолчал, когда до него дошел смысл сказанного Закнафейном.
Мастер оружия распахнул дверь и выскочил в коридор, сумев при этом уклониться от струи огня.
— Ложись! — заорал Закнафейн своим спутникам, оставшимся в комнате, а сам пригнулся и бросился в сторону от дверного проема в тот миг, когда магическая шаровая молния взорвалась в номере.
Закнафейн проворно вскочил на ноги, сжимая клинки, и одновременно из ниоткуда возник маг–дроу; после начала атаки его заклинание невидимости прекратило действовать. Закнафейну редко приходилось сражаться с боевыми магами, но он за свою жизнь прикончил немало жриц Ллос и поэтому сделал вывод, что следует применить ту же тактику: подобраться как можно ближе.
Однако на деле эту идею оказалось нелегко осуществить: из засады выскочили два воина с мечами. Один прятался за стойкой хозяина, второй — за ширмой из паутины, в дальней части зала. Оба рванулись к Закнафейну, чтобы не дать ему добраться до колдуна.
А это означало, что мастер оружия потерял шанс зарубить мага вовремя — тот уже произносил слова нового заклинания.
Закнафейн бросился влево, чтобы перехватить воина, выскочившего из–за прилавка, но внезапно остановился и, сделав резкое движение правой рукой, швырнул в другого противника меч, словно копье. Чтобы защититься, тот поднял оба свои клинка, но меч Закнафейна все же задел ему плечо, оставил глубокую болезненную рану и заставил его отступить.
Второй воин свирепо набросился на Закнафейна, направив на него оба клинка, чтобы пронзить насквозь; но искусный мастер оружия, действуя лишь левой рукой, сумел защититься от вражеского выпада и парировать его; ему даже удалось нанести ответный удар, молниеносный и точный. Нападавший не только остановился, но и отступил на шаг.
Закнафейн воспользовался моментом, чтобы вытащить из–за пояса хлыст. Он начал вращать оружием над головой, отступил, оперся на правую ногу и развернулся ко второму противнику. Один лишь вид хлыста заставил дроу помедлить; а Закнафейн, который рассчитывал именно на такой эффект, молниеносно изменил позицию и вместо воина хлестнул по лицу колдуна.
Защитные чары, которыми оградил себя маг, отклонили хлыст, но посторонний предмет, промелькнувший перед глазами, отвлек его и помешал закончить заклинание.
Все это время Закнафейн продолжал действовать левым клинком, не давая воину–дроу приблизиться к себе. Второй враг, однако, снова бросился в бой, и Закнафейн понял, что придется отступить. Он сделал шаг назад, но вдруг услышал болезненный стон и увидел, как наступавший воин пошатнулся и начал заваливаться набок.
Большинство темных эльфов–воинов всегда имели при себе небольшие ручные арбалеты. Аратис Хьюн, в отличие от большинства, носил на спине самострел внушительных размеров, и дротики, которые он использовал, обезвреживали врагов без помощи яда. Он прекрасно умел обращаться с этим оружием.
Раненый дроу споткнулся — стрела засела глубоко у него в бедре. Он поморщился от боли и попытался выпрямиться, но внезапно завыл.
Закнафейн сообразил, что крупный дротик тоже был отравлен, подобно маленьким. А почему бы и нет?
Он снова щелкнул хлыстом, целясь в чародея, хотя тот уже успел отступить на безопасное расстояние. Закнафейн, которого это ничуть не смутило, развернулся вокруг своей оси, продолжая вращать хлыстом, и щелкнул по мечам своего ближайшего противника, один раз, затем другой.
— Разберись с колдуном! — крикнул воин Аратису Хьюну, но не успел он договорить, как огненная струя пронеслась в воздухе у него за спиной… однако не из рук мага, а в сторону мага.
За огненной струей последовала трескучая молния, а за ней пролетел комок липучей слизи, угодил прямо в грудь изумленному магу и, отшвырнув его к стене, приклеил к ней.
Но несчастья бедолаги на этом не закончились — в него ударила вторая белая молния, и тогда Закнафейн понял, что Джарлакс разъярен. Никогда прежде он не видел, чтобы наемник забрасывал врагов целым дождем снарядов. Он сделал вывод, что хозяин гостиницы действительно был его хорошим другом, а возможно, даже агентом Бреган Д’эрт. Однако, оглянувшись на Джарлакса, Закнафейн понял, что его ярость вызвана совсем другой причиной.
Волосы наемника — точнее, то, что от них осталось, — еще дымились.
За спиной Джарлакса Аратис Хьюн, перезарядив арбалет, прицелился, но не в противника Закнафейна и не в колдуна: он смотрел на входную дверь. В гостиницу ворвались еще несколько убийц.
Сейчас было не до игр и не до скрытности. Закнафейн щелкнул хлыстом над головой противника, впрочем, лишь с целью напугать и отвлечь его. Действуя с большой ловкостью и искусством, Закнафейн вытянул правую руку далеко вперед, щелкнул хлыстом влево, затем проворно дернул оружие на себя, сделал движение запястьем, и хлыст обмотался вокруг вражеских клинков.
Воин в последний момент догадался, в чем дело, и хотел убрать мечи, но Закнафейн оказался проворнее.
Разумеется, он не мог долго удерживать клинки в неподвижном состоянии, не мог и вырвать их из рук воина, однако он сумел временно лишить врага способности действовать мечами, а сам в это время напал.
Закнафейн мог бы убить этого дроу — если бы на его месте оказалась жрица Ллос, он так и поступил бы. Но вместо этого он нанес врагу мощный удар в челюсть рукоятью меча, которая заканчивалась тяжелым металлическим шаром. Воин пошатнулся, упал на одно колено, а Закнафейн, продолжая вращаться вокруг своей оси, без труда отскочил на безопасное расстояние. Жалкая попытка воина ткнуть его освободившимися клинками не возымела успеха.
Закнафейн прыгнул на воина сверху, и его вес и инерция вращения усилили удар: тяжелый сапог угодил в лицо врагу, и тот растянулся на полу. Закнафейн пинком отшвырнул в сторону один меч и с силой наступил на запястье побежденного, затем отбросил бесполезный хлыст, разрезанный вражескими клинками. Наклонившись, он взял чужой меч себе.
Обернувшись, мастер оружия увидел другого воина, который тяжело привалился к стене и кричал от боли, зажимая рану на ноге; Закнафейн понял, что сейчас он потеряет сознание.
Дальше на стене висел приклеенный маг, больше напоминавший охотничий трофей, нежели грозного наемного убийцу.
Однако о победе в битве еще не приходилось говорить. На пороге таверны появились два новых вражеских воина, и в тот миг, когда Закнафейн и Аратис Хьюн бросились навстречу неизвестным с противоположных сторон, те разделились и спустили с цепи стаю здоровенных бугберов.
— Левый фланг! — крикнул Закнафейн Джарлаксу. Закнафейн и Аратис Хьюн, встретив бугберов плечом к плечу, образовали «фронт». Но они находились недостаточно близко к двери — твари сумели просочиться в зал гостиницы и обогнули Закнафейна слева, угрожая окружить двух воинов.
«Но где же Джарлакс?» — пронеслось у него в мозгу.
Что–то промелькнуло мимо Закнафейна в тот момент, когда он был вынужден выбросить в сторону левую ногу, чтобы преградить дорогу бугберу. Он понятия не имел, что на уме у Джарлакса — если это вообще Джарлакс, а не кто–то другой швырнул странный «снаряд». Однако, кто бы его ни бросил, Закнафейну это действие показалось совершенно бессмысленным, потому что «снаряд» представлял собой не колючий шар и даже не магическую молнию.
Это было птичье перо. Необычное длинное пушистое перо.
Опустившись на пол, перо неожиданно превратилось в живое существо — нечто огромное, бескрылое, с толстым телом и мускулистыми лапами, вооруженными чудовищными когтями.
Закнафейн машинально отпрянул, как и бугбер — но бугберу повезло меньше. Гигантская птица, проявив незаурядную ловкость, массивным клювом долбанула гоблиноида прямо в макушку; удар оказался смертельным, и тварь полетела на пол с выпученными глазами и раскроенным черепом.
Обезопасив таким образом левый фланг, чудовищная птица бесстрашно устремилась вперед. Она подпрыгивала, когтила врагов своими смертоносными лапами, била их короткими толстыми крыльями и в одиночку сумела оттеснить назад толпу свирепых бугберов.
Ловкое движение руки, обманный выпад, шаг назад, словно в попытке бежать, внезапная жестокая атака — и бугбер, напавший на Закнафейна, рухнул на пол, пронзенный насквозь. Второй неожиданный колющий выпад правым клинком пришелся прямо над головой падавшего трупа, в морду тому, кто собирался занять его место.
Аратис Хьюн, сражавшийся рядом с Закнафейном, расправился со своим непосредственным противником, но на смену убитому бугберу вперед выступили еще два.
— Джарлакс! — снова крикнул Закнафейн. Он оказался лицом к лицу сразу с несколькими монстрами и никак не мог помочь товарищу.
Однако в тот самый момент, когда Закнафейн выкрикнул имя друга, он понял, что даже Джарлакс им сейчас не поможет, ибо в дверь влетела какая–то огненная горошина.
— Все назад! — заорал Джарлакс откуда–то из–за стойки бара, и Закнафейн с Аратисом Хьюном, сообразив, что «бомба» вот–вот взорвется, не стали возражать. Они одновременно повернулись спиной к бугберам, собираясь отступить…
И поняли, что отступать, собственно, некуда.
Ответ нашелся, когда они заметили магическую «дыру»: наемник бросил свою черную тряпку на дальнюю стену зала и как раз забирался в образовавшийся туннель.
Вслед за ним бросился Аратис Хьюн; за ним последовали Закнафейн и один из бугберов. Но бугбер не успел. Огненный шар взорвался, и зал гостиницы наполнился языками пламени. Завывали бугберы с горящими шкурами. Гигантская птица, охваченная огнем, пронзительно верещала. Ревущая стена пламени устремилась к черной дыре, но пламя мгновенно погасло, когда Джарлакс схватил магическую тряпку, и стена снова обрела нормальный вид. Мгновение спустя послышался тяжелый глухой удар — это какой–то бугбер пытался выбраться из огня через дыру, которой больше не было.
— Не дайте им уйти, — прошипел Джарлакс, и звук его голоса многое поведал Закнафейну. Мастер оружия уже вскочил на ноги и бежал по переулку, который проходил позади гостиницы. Он никогда не видел, чтобы лидер наемников выдавал свои истинные чувства, и не мог даже представить его в таком гневе.
Но сейчас некогда было предаваться отвлеченным размышлениям: на улице перед входом в гостиницу воин увидел колдунью–дроу и двух ее телохранителей. Они спокойно наблюдали за горящим зданием, судя по всему, считая, что их жертвы остались внутри и скоро превратятся в обугленные трупы.
Закнафейн выскочил из–за угла, увидел выражение их лиц, и это зрелище заставило смертоносного воина улыбнуться. Когда его молниеносный выпад рассек горло колдунье, а второй меч отрубил обе кисти воину, еще не успевшему сообразить, что происходит, выражения их лиц понравились Закнафейну еще больше.
Закнафейн развернулся к жертве, нанес мощный удар в челюсть, одновременно перехватил второй меч рукоятью вперед и сделал колющий выпад назад. Второй воин, который собрался его атаковать, был застигнут врасплох — меч пронзил ему сердце.
В этот момент Джарлакс и Аратис Хьюн выбежали из переулка и обнаружили, что все трое оставшихся в живых врагов повержены. Чародейка каталась по земле, пытаясь руками зажать рану на горле, пронзенный насквозь воин лежал совершенно неподвижно. Второй прижимал к груди обрубки рук, опустившись на одно колено и покачиваясь; из носа у него шла кровь.
— Верни мое перо, — не глядя, бросил Джарлакс Закнафейну и направился к валявшейся на земле женщине. В этот момент Аратис Хьюн приставил острие меча к затылку раненого воина.
Закнафейн отступил на шаг назад и выпрямился. Он огляделся, сунул мечи в ножны и обернулся к охваченному пожаром зданию — оно уже практически сгорело, и пламя угасло, оставив лишь тлеющие уголья. Ведь гостиница была построена не из камня, а из толстой, но очень горючей паутины. Он подошел к двери и пнул ее, думая, что она рухнет внутрь. Но дверь зацепилась за какие–то липкие нити паутины и вместо этого повалилась наружу, на улицу, рассыпая дождь шипящих искр.
В общем зале Закнафейн обнаружил нескольких бугберов, корчившихся на полу; они не представляли никакой угрозы. Быстро оглядев комнату, он нашел дымящийся труп гигантской птицы, которую призвал Джарлакс.
Единственное перо, не тронутое огнем, показалось ему жалким и бесполезным — оно походило скорее на веточку, чем на часть птичьего оперения. Пожав плечами, Закнафейн подобрал перо, сунул его в карман и подошел к магу, висевшему на стене.
Этот дроу еще оставался жив: большая часть липкого вещества сгорела, но его хватило, чтобы удерживать колдуна в подвешенном состоянии; ноги его по–прежнему не касались пола. Воин, которого пристрелил Аратис, испустил дух, хотя Закнафейн не мог бы сказать, погиб он от яда или задохнулся при пожаре. Да его это и не волновало. Но дроу, которого он вырубил, был еще жив и как раз зашевелился.
В гостиницу вошел Джарлакс.
— Я насчитал двоих мертвых дроу, семерых мертвых бугберов и четырех пленников, включая мага, — сообщил он.
— Но ни один из нас не получил даже царапины, — удовлетворенно отозвался Закнафейн.
— Тебе хорошо говорить, — возразил Джарлакс и ощупал голову, опаленную в очередной раз. Большая часть волос сгорела, и кожа выглядела словно оплавленный воск. Прикосновение заставило его зарычать от боли, и стало ясно, что ему вовсе не смешно.
Закнафейн, пожав плечами, подал командиру перо.
— Твоя птица — это была птица? — тоже готова, — объявил он. — Хотя во всем есть плюсы: а вдруг из нее получилось хорошее жаркое?
Джарлакс взял стержень от пера, и на губах его снова появилась лукавая усмешка.
— Вырастет, — пообещал он.
Закнафейн взглянул на лысый череп лидера наемников и постарался придать лицу оптимистичное выражение.
— Я имел в виду не волосы, — усмехнулся Джарлакс. — Хотя у меня есть одна знакомая жрица в Мензоберранзане, она ловко управляется с такими проблемами.
— А может быть, боги пытаются передать тебе какое–то послание, — насмешливо бросил Закнафейн. — Всякий раз, когда мы с тобой встречаемся, у тебя горит голова.
— Я имел в виду не волосы, — повторил Джарлакс мрачно. — Перо и моя птица. Перо снова станет прежним и сможет вернуть мне мое ручное существо, когда оно мне понадобится.
Почему–то Закнафейн не удивился. Этот загадочный дроу носил при себе черные дыры, выращивал гигантских птиц из одного пера и вел себя так, словно верховные матери работали на него.
По всей видимости, сам Джарлакс так и считал.
В эту минуту Закнафейну До’Урдену пришло в голову, что он, возможно, принял в корне неверное решение, связавшись с опасным наемником. Но он тут же отбросил эту трусливую мысль, готовый пойти на такой риск.
Потому что это было очень весело.
