Они окружены. Им придется вступить в битву, и, скорее всего, их ждет смерть.

Разум Киры бешено метался, пока реальность этой ситуации захлопывалась над ней, словно крышка свинцового гроба. На этот раз исхода нет, не спасет ни чудо, ни хитрость, ни внезапное подкрепление. Они слишком далеко забрались, чтобы рассчитывать на подмогу, а пощады ни от медуз, ни от жутей не будет.

Это ее вина, и она ничего не сможет исправить.

– Так и предполагалось? – резко спросил Фалькони, указывая на разбитый Посох.

– Нет, – призналась Кира.

– Сумеешь его починить? – спросил Койич, словно вторя ее мыслям.

– Нет. Я даже не уверена, возможно ли это.

– Неправильный ответ, Наварес. Мы…

БУМ!

Здание, где они стояли, содрогнулось. Фрагменты звездного потолка рухнули на пол – разверзлись небеса. Алмазный ларец покачнулся и упал, обломки Посоха Синевы разлетелись во все стороны.

Энтрописты нагнулись и подняли один обломок.

Сквозь проход, ведущий в святая святых, Кира увидела, что фасад храма взорван. Смахивающая на мокрицу бронемашина медуз припарковалась снаружи: они снова ввели ее в строй, и главное орудие нацеливалось как раз на их укрытие. Морпехи отступали от этой дыры с рваными краями, обстреливая инопланетную машину из ружей и бластеров.

Из ствола медузьего орудия сбоку вылетели искры – дружный огонь морпехов поразил цель.

– Фалькони! Далеко ли «Рогатка»? – спросил Койич и, подхватив ружье, двинулся к проходу.

– Пятнадцать минут лёта, – ответил Фалькони, занимая позицию у прохода напротив Койича.

– Ох. Черт. Сюда, сюда! Живо-живо-живо! – заорал Койич своим парням, стреляя в маскировочное облако. Он работал точно, как автомат.

– Подбили! – произнес Хоус. – Ранен. Не могу…

Грохот экзоскелета напугал Киру – мимо нее в переднюю часть храма пронеслась Нильсен. Фалькони выругался и выпустил три гранаты подряд, пытаясь ее прикрыть.

Вокруг взорвавшейся гранаты на миг появлялась свободная от дыма и пыли сферообразная зона. Затем ее затягивал бело-серый туман, вновь помрачая зрение.

Устыдившись своего страха, Кира побежала следом за Нильсен. Увидела, как помощник капитана подхватила двух упавших морпехов и ринулась обратно во внутреннюю часть храма. Кира заметила еще одного раненого морпеха, он один все еще оставался в бронескафандре. Она остановилась возле него и быстро откинула защелки на боках скафандра. Передняя часть экзоскелета отвалилась, и морпех выпал из нее, кашляя кровью.

– Пошли, – сказала Кира, закидывая его руку себе на плечо.

Поддерживая, почти неся морпеха, она кинулась обратно в святилище. Нильсен уже оставила там своих раненых и спешила навстречу. Тупой удар поразил Киру в правый бок, она рухнула на одно колено. Глянула вниз – и пожалела, что глянула: черные волокна, прикрывавшие ребра, торчали наружу, словно ощетинившиеся иголки. Между ними проступало кровавое мясо, обнажившиеся мышцы, кости.

На глазах у Киры волокна начали переплетаться, затягивая рану.

Она выдохнула, оттолкнулась от пола, ноги совсем утратили чувствительность. Но надо идти. Шаг, еще шаг, еще один – и вот она уже двигается вперед, а морпех всем своим весом давит ей на плечи.

Когда она ввалилась в проход, Фалькони перенял раненого.

Кира тут же повернулась, чтобы идти за следующим. Фалькони удержал ее за руку:

– Не дури!

Кира отмахнулась и вернулась в густой туман, высматривая оставшихся там морпехов. Снаружи – снова взрывы, перестрелка. Если бы не Кроткий Клинок, Кира едва ли смогла бы думать и действовать в таком хаосе. Каждый взрыв отзывался сотрясением в костях, все предметы вокруг расплывались в глазах из-за взрывных волн. Шум нарастал.

Где они? Сквозь завесу дыма она не видела медуз, только искаженные, перекрученные формы метались во мраке.

– Перуны! – рявкнул Койич. – Ложись!

Кира упала ничком, закрывая руками голову.

Полсекунды – и на улицах вокруг площади грохнуло четыре взрыва, воздух засветился адским пламенем. По земле прошла рябь, ударила Киру снизу в щеку, зубы больно клацнули.

– Доложите обстановку! – крикнул Койич. – Где противник?

– Похоже, мы почти со всеми разделались, – ответил Хоус. – Но точно не скажу. Жду, пока прояснится.

После взрывов клубящиеся облака сделались еще плотнее, на площади было темно почти как ночью.

Кира прислушалась: ни выстрелов больше, ни звуков перемещающихся медуз. Когда ветер слегка разогнал дым, она осмелилась приподнять голову и оглядеться.

Бряк! По ту сторону обнаженного преддверия храма Нильсен отшатнулась к стене, на груди ее экзоскелета зияла пробоина. Первый помощник несколько раз выстрелила из пулемета, встроенного в предплечье экзоскелета, в сторону тумана, и Кира услышала, как пули с чмоканьем входят в плоть.

В дополненной реальности она увидела, как по усыпанным обломками улицам приближаются десятки пульсирующих точек.

Еще медузы.

Триг выбежал из внутреннего святилища на помощь Нильсен. Когда он остановился рядом с ней, Койич предупредил:

– Больше «Илморра» нам ничем не поможет. Еще повезет, если они не погонятся за ней отомстить за те перуны. Тащите всех внутрь. Быстро!

На земле оставалось четверо морпехов. Кира поспешила к ближайшему из них.

Из-за угла разрушенного храмового фасада вылетел белый медузий дрон, и в то же время огромный спрут со щупальцами вскарабкался на гору мусора. В извивающихся конечностях он сжимал пару бластеров. Кира потянулась за своим оружием, но не обнаружила его. Где же оно? Уронила? Времени больше нет, больше нет, больше нет…

Триг выпрыгнул перед Нильсен, паля одновременно из бластера и из ружья. Лицо его перекосилось, он орал в рацию: «Ха-а! Получай, гад ползучий! Жри!»

Белый шарообразный дрон завертелся, когда в него ударили пули, вспыхнул и упал наземь. За ним укрылся спрут, поднял щупальце с электромагнитной винтовкой.

Кроткий Клинок пульсировал, порываясь в бой. Кира по привычке останавливала его, не желая довериться чужи…

БАМ!

Оружие медузы прогремело коротко и резко. Оно будто поставило точку в кипении и смятении обеих сторон. Наступило ошеломленное молчание. Выстрелы Трига оборвались, его экзоскелет отключился, и парень медленно, словно статуя, опрокинулся навзничь.

В центре забрала зияло отверстие размером с палец, и на лице мальчика застыла гримаса удивления и ужаса.

– Нет! – вскрикнул Фалькони.

На миг Киру парализовал шок, потом она осознала, что происходит, и вступила в бой – но слишком поздно. Она ослабила контроль за Кротким Клинком и послала его вперед – хотела выпустить шипы и порвать медузу в клочья. Но прежде чем ей это удалось, перед инопланетянином выскочила женщина в скинсьюте, замахала белой тряпкой:

– Стойте! Стойте! Подождите! Мы пришли с миром!

Кира застыла, не в силах поверить своим глазам.

Женщина вскарабкалась на руины храмового преддверия, золотистый блеск, маскировавший забрало, потускнел, проступило жесткое, в глубоких морщинах, лицо.

В первый миг Кира видела лишь этот набор незнакомых ей черт. Потом фокус сместился, и планета чуть не ушла у нее из-под ног.

– Вы! – сказала она.

– Наварес! – сказала майор Щеттер.

Ко входу в храм подтягивались медузы, но они почему-то не стреляли, поэтому Кира, не обращая на них внимания, кинулась к Тригу. За ней по пятам следовали Фалькони и военврач. Медик проворно снял с парня шлем, и на мозаичный пол ярко-алыми струями хлынула кровь.

Триг все еще был в сознании, запавшие глаза панически метались из стороны в сторону. Пуля угодила в шею почти под подбородком, разорвав артерии. Кровь била фонтаном и с каждой минутой – все слабее. Паренек шевелил губами, но вместо слов выходило лишь мучительное бульканье – отчаянный призыв тонущего пловца.

«Моя вина», – твердила про себя Кира. Надо было быстрей шевелиться. Надо было положиться на чужь. Не будь она так одержима сохранением контроля, сумела бы защитить мальчика.

Военврач выудил из кармана кислородную маску, закрепил на лице Трига. Затем достал баллон медипены, прижал раструб к центру раны и нажал кнопку.

Глаза Трига закатились, дыхание прерывалось. Руки начали непроизвольно подергиваться.

Военврач выпрямился.

– Его нужно поместить в криокамеру. Если «Илморра» не прилетит в ближайшие минуты, он покойник.

Пока он говорил, Нильсен сумела подняться на ноги, прижимая руку к вмятине в нагрудной броне. Медик повернулся к первому помощнику:

– Помощь нужна?

– Выживу, – ответила она.

Врач поспешил к дожидавшимся его морпехам.

– Нельзя ли… – обратилась Кира к Койичу.

– «Илморра» уже летит сюда.

Кира задрала голову. Через несколько мгновений послышался узнаваемый рокот ракетного двигателя.

– Куда мы…

Три лазерных луча, каждый мощностью равный залпу десятка бластеров, ударили вверх откуда-то из городского предместья. Миг спустя пылающая падучая звезда рухнула вниз сквозь гряду туч: «Илморра», за которой тянулся синий контур косой ударной волны и белый след выхлопа. Шаттл исчез за склоном ближайшей горы, и ослепительная вспышка озарила долину, от зданий на восток заструились тени.

– Ложись! – крикнул Койич, метнувшись за груду щебня.

Фалькони упал на Трига, прикрывая его своим телом. Кира последовала его примеру и укрыла обоих сетью волокон, выпущенных Кротким Клинком.

Мысленно она отсчитывала секунды: одна-две-три-четыре-пять-шесть-семь… Пол заходил ходуном, направление ветра сменилось – их достигла ударная волна, громкостью и мощью превосходившая тысячу громов. Нахлынул невыносимый жар. Башни раскачивались и стонали, обломки стен летали в воздухе, по воющим улицам текли грязевые потоки. Воздух наполнился мелкими осколками, столь же смертоносными, как пули. Десятки осколков ударили в груду мусора, за которой они прятались. Из-под руки Кира увидела, что искореженная бронемашина медуз уносится во тьму.

Она подняла глаза. Гигантское облако-гриб распускалось над горой, поднималось в стратосферу. Столп ядерной ярости рос ошеломительно высоко: на его фоне Кира, как никогда, ощутила свою малость.

Если бы шаттл упал по эту сторону горы, они бы все уже были мертвы.

Кира сняла с Фалькони и Трига сеть волокон. Фалькони спросил:

– Это была?..

– «Илморры» больше нет, – сказал Койич.

Видимо, взрыв был настолько мощным, потому что рванула антиматерия в марковском двигателе шаттла. Что же теперь? До сих пор они были в беде – теперь наступил апокалипсис.

Когда вой ветра слегка поутих, они поднялись на ноги. Триг все еще сотрясался в конвульсиях: видно было, что долго ему не протянуть.

Пока они пережидали взрыв, вокруг собрались медузы, Щеттер стояла рядом с инопланетянином и вроде бы общалась с ним, хотя Кира ничего не могла расслышать.

Спрут двинулся к Тригу.

Фалькони зашипел и вскинул гранатомет, а Кира, пригнувшись, выпустила из пальцев острые как бритвы клинки.

– Не подходи, не то разнесу на куски! – предупредил врага капитан.

– Мои спутники говорят, что могут помочь, – сказала Щеттер.

– После того как сами же его подстрелили?

Щеттер выразила на лице сожаление:

– Это была ошибка.

– Точно. А вы-то кто, черт побери? – Фалькони раздувал ноздри и свирепо щурился.

Женщина чопорно выпрямила спину:

– Илина Щеттер, майор Разведывательного управления ОВК, человек, лояльный гражданин Лиги союзных миров.

– Та самая, я о ней рассказывала, – шепнула Кира Фалькони.

– Со «Смягчающих обстоятельств»?

Кира кивнула, не сводя глаз с Щеттер и медуз.

На Фалькони это не произвело особого впечатления:

– Ну и как…

Нильсен коснулась его плеча:

– Триг не дотянет, если ты не позволишь им помочь.

– Решайтесь, Фалькони, – сказал Койич. – У нас нет времени резину тянуть.

Миг – и Фалькони стряхнул со своего плеча руку Нильсен и отступил, по-прежнему нацелив Франческу на инопланетян:

– Ладно. Но если они его убьют, я пристрелю их без разговоров.

А вдали все еще вздымалось выше и выше грибовидное облако.

Не втягивая лезвий, Кира наблюдала, как спрут крадется к Тригу. Действуя щупальцами столь же бережно и точно, как профессиональный хирург, спрут раскрыл бронескафандр Трига, и мальчик остался лежать на замусоренном полу лишь в комбинезоне и кислородной маске. Медуза обвила вокруг него одно толстое щупальце, и из присосок засочилось густое, как желе, вещество.

– Это что за чертовщина? – не сдержался Фалькони.

– Все в порядке, – сказала Щеттер. – Меня так лечили. Это безопасно.

Щупальцем инопланетянин размазал желейную массу по всему телу Трига. Оболочка сделалась прозрачной и затвердела, образовав блестящую капсулу в форме человеческого тела. Вся процедура не заняла и минуты.

Инопланетянин опустил капсулу на пол и отступил ближе к Щеттер. Фалькони дотронулся рукой до раковины, внутри которой жемчужиной лежал Триг.

– Что они сделали? Он сможет дышать там внутри? У нас нет времени на…

– Это их криокапсула, – пояснила Щеттер. – Поверьте, с ним все будет в порядке.

На соседних улицах вновь послышались выстрелы, и несколько медуз заскользили прочь на этот шум. Щеттер подтянулась и оглядела Киру, Койича и тех морпехов, кто еще уцелел из этого отряда:

– Они выиграют для нас немного времени. Нам нужно поговорить. Прямо сейчас.

– Как вы докажете, что вы – это вы? – спросил Койич. Он присутствовал при разговоре Киры с Акаве, когда Кира сообщила о том, как оставила майора и капрала Иску на Адрастее.

Губы Щеттер дрогнули. Она уселась на груду обломков и посмотрела на Киру:

– Помнится, я задала вам аналогичный вопрос на «Смягчающих обстоятельствах».

Майор выглядела в целом так, как запомнилось Кире, только похудела – сбросила четыре или пять кило – и на ее лице появилось исступленное выражение, какого не было прежде. В нынешних ли событиях причина или в чем-то другом, Кира не знала. Ей вообще было трудно освоиться с появлением Щеттер. Она ведь не ожидала когда-либо еще встретить майора, и уж никак не здесь, на омертвелой планете в дальнем конце Вселенной. Несообразность происходящего повергла Киру в бо2льшую растерянность, чем гибель «Илморры».

Фалькони скрестил руки на груди:

– Медузы могли сканировать ваши импланты, выяснить все, что нужно, чтобы прикинуться вами.

– Не важно, верите ли вы мне, – сказала Щеттер. – Кто бы я ни была, это никак не влияет на то, почему я здесь.

– И почему же вы здесь, майор? – недоверчиво спросила Кира.

– Давайте по порядку. Вы нашли Посох Синевы?

Не дождавшись ответа ни от Киры, ни от других, Щеттер нетерпеливо щелкнула пальцами:

– Это важно! Посох у вас? Нам нужно это знать – сейчас же.

Койич махнул рукой, подзывая энтропистов:

– Покажите ей.

Веера и Джоррус раскрыли ладони, предъявляя обломок Посоха Синевы.

– Разбит, – невыразительно выговорила Щеттер.

– Да.

Плечи майора поникли.

– Черт побери! – очень тихо сказала она. – Медузы надеялись пустить его в ход против порченых. Так они называют жутей. А без него… – Она выпрямилась, напрягая спину. – Без него не знаю, много ли у нас шансов. У нас и у них.

– Все так плохо? – спросила Кира.

Майор угрюмо кивнула:

– Хуже некуда. Порченые наносят медузам поражение за поражением – на их собственной территории. Сначала налеты небольшими силами, затем все более масштабные. Порченые уже шныряли вокруг сигмы Дракона, когда медузы подобрали меня и Иску. Сбили два корабля медуз, да и наш едва успел удрать.

– Кто они такие, эти порченые? – спросила Кира. – Вы сумели это выяснить?

Щеттер покачала головой:

– Знаю одно: медузы их до смерти боятся. Говорят, что уже сталкивались когда-то с порчеными. Насколько я понимаю, в тот раз им пришлось нелегко, а нынешняя разновидность порченых еще опаснее. У них другая форма тел, их корабли лучше и так далее. К тому же медузы уверены, что мы имеем какое-то отношение к порченым, но тут я не все понимаю.

Нильсен подняла руку:

– Откуда вы знаете, как мы называем медуз и жутей? Каким образом вы общаетесь с медузами?

– Медузы, – сказала Щеттер, – мониторят все сообщения Лиги. Они ввели меня в курс дела перед вылетом. – Она постучала пальцем по своему шлему. – Встроенный передатчик преобразует запахи в звуки и обратно. Они применяют тот же метод для преобразования запахов в электромагнитные сигналы. Это позволило освоить их язык. Чертовски сложно, разумеется.

Койич нетерпеливо переступил с ноги на ногу:

– Вы так и не ответили: как вы оказались здесь, майор? И почему медузы так хорошо с вами обходятся?

Щеттер вздохнула. Ружейный огонь приближался.

– Пересылаю вам файл со всеми подробностями. Сейчас вкратце: медузы, с которыми я прилетела, принадлежат к партии, стремящейся ниспровергнуть нынешнего вождя и заключить союз с Лигой с целью обеспечить выживание обоих наших видов. И для этого им требуется наша помощь.

Судя по лицам стоявших рядом людей, не одна Кира запуталась в сложившейся ситуации.

Желтые глаза Койича сузились, он глянул вверх:

– Слышите, капитан?

Через несколько секунд Акаве ответил по радиосвязи:

– Ясно и внятно. Майор, если все это правда, почему вы не обратились напрямую к Лиге? Почему понадобилось проделать такой путь ради переговоров?

– Потому что, как я уже сказала, медузы отслеживают все сообщения на территории Лиги, входящие и исходящие. Мои попутчики не могли рисковать, выходя на связь с премьером напрямую. Если бы это заметили их вышестоящие офицеры, всех бы схватили и казнили. Кроме того, мы надеялись найти Посох Синевы. И не допустить, чтобы Кира и ее «скинсьют» попали не в те руки.

– Понял, – ответил Акаве. – Хорошо. Файл я просмотрю. А пока что надо найти способ забрать вас с этой планеты. Мы тут увязли, а на вас надвигаются медузы и жути.

– Вас понял, – сказал Койич.

– Еще одно, – заспешила Щеттер. – Медузы собирают большой флот прямо у границ Лиги. Как только соберут, начнут вторжение и уничтожат наши силы – а потом займутся порчеными. Мне сообщили, что медузы давно уже обдумывали завоевание человечества, но последние события вынудили их поторопиться. Вожди медуз проведут несколько месяцев там, надзирая за формированием флота. Вот что предлагают мои спутники: чтобы наши военные назначили им встречу поблизости от места сбора флота. Там мы спланируем точечный удар – и обезглавим их руководство.

Где-то в городе грохнул приглушенный выстрел. Сражение, видимо, смещалось куда-то в сторону от площади с похожим на храм зданием.

– Ваши друзья на сто процентов уверены, что их вожди будут там же, где флот? – спросил Акаве.

– Так они утверждают, – сказала Щеттер. – Насколько могу судить, они говорят правду.

Акаве издал такой звук, словно поперхнулся:

– Ясно. Даже если эта информация окажется пустышкой, передать ее Лиге – наша задача номер один. Медузы блокируют всю систему, передача прямым сигналом исключена. Да и в любом случае это слишком долго. С такого расстояния до Лиги дойдут только мощные сигналы с черепашьей скоростью. А значит, хотя бы один наш корабль должен выбраться отсюда, пусть это и непросто.

Пока Акаве говорил, Фалькони отошел на несколько шагов, губы его беззвучно шевелились. Потом он выругался так громко, что его расслышали даже сквозь шлем:

– Ад и все дьяволы! Только этого не хватало!

– Что случилось? – спросила Кира.

Он скривился:

– Система охлаждения, которую Хва-Йунг чинила у Шестьдесят первой Лебедя, снова сломалась. «Рогатка» не сможет остановиться, пока Хва не разберется с системой. Они пролетят мимо нас.

– Черт.

– У моих спутников есть два корабля на окраине города. – Щеттер указала на медуз, стоявших за ее спиной и терпеливо дожидавшихся окончания переговоров. – Они могут вывести вас в космос.

Кира оглянулась на Фалькони, Койича и Нильсен. Она понимала, что все они думают одно и то же: довериться медузам настолько, чтобы добровольно сесть на их корабль? А если они попытаются разъединить ее с Кротким Клинком? Сможет ли она им помешать?

– Думаю, вы правы, майор, – сказал Койич. – Но не очень-то меня привлекает эта идея.

Вмешался Акаве:

– Привлекает или нет, коммандер, вам нужно убраться с этой планеты, и поскорее. А вы, майор, – если это ловушка, «Дармштадт» собьет оба ваших корабля прежде, чем вы покинете систему, так что проследите, чтобы ваши приятели не дурили.

Щеттер вздернула подбородок, словно собираясь отдать честь:

– Есть, сэр!

Койич уже тронулся с места:

– Ладно, тогда мы…

– Подождите, – сказала Кира и, сделав шаг, оказалась прямо перед Щеттер. – У меня вопрос.

– Отставить. Наварес! – рявкнул Койич. – Времени нет.

Кира словно не слышала:

– Почему медузы решили, что войну начали мы? Ведь это они напали на «Смягчающие обстоятельства».

Койич остановился, палец его так и покоился на спусковом крючке бластера.

– Я бы тоже хотел это знать, майор.

Щеттер быстро заговорила:

– Медузы, с которыми я общаюсь, поместили этот «скинсьют» на Адру, чтобы спрятать его от своих сородичей. По-видимому, этот артефакт использовался в прошлом как грозное оружие, и медузы относятся к нему со страхом и благоговением. Судя по тому, что они мне рассказали, их группировка была готова на все, абсолютно на все, чтобы не допустить соединения «скинсьюта» с новым носителем.

– Вот почему они сразу принялись стрелять, – сказала Кира.

Щеттер кивнула:

– С их точки зрения, мы просто воры, вторгшиеся в сверхсекретное военное хранилище. Представьте себе, как бы отреагировали в подобном случае наши космические силы.

– Но это не объясняет, почему на нас напали и все остальные медузы, – нахмурился Койич. – Ваши приятели рассказали им о том, что произошло на Адре?

Майор ответила без промедления:

– Ни в коем случае. Насколько я понимаю, большинство медуз узнало о Кире лишь тогда, когда она послала сигнал с корабля возле Шестьдесят первой Лебедя. – Щеттер поморщилась. – Тогда мои приятели, как вы их называете, извлекли меня из камеры и начали общаться со мной. Видите ли, с точки зрения руководства медуз, война началась с того, что откуда ни возьмись на них обрушились порченые, которые передают сообщения на английском. Естественно, они сочли их нашими союзниками. Кроме того, в тот момент порченые еще не нападали на территорию Лиги.

– Однако медузы и раньше замышляли завоевать нас, – напомнил Фалькони.

– Да, это так.

– Знают ли порченые о Посохе или о моем «скинсьюте»?

– Насчет Посоха мне ничего не известно, – ответила Щеттер, – но медузы считают, что порченых притягивает «скинсьют» или что-то в этом роде. Я не вполне уверена – все-таки языковой барьер.

Словно в подтверждение ее слов двойной удар сотряс впадину между горами. С неба, пронзительно визжа, спустились четыре темных угловатых судна и с грохотом приземлились в разных кварталах города. Они выглядели не так, как корабли порченых у Шестьдесят первой Лебедя, но и в них Кире мерещилась какая-то кривда.

Мысль, что жути охотятся именно за ней, сильно пугала.

От башен города рикошетили звуки ружейной пальбы и выстрелов из бластеров – уродливые вестники насилия. Уже в полукилометре, а то и ближе. Сражение вновь подступало к ним.

– Всем приготовиться! – крикнул Койич. – Отступаем.

– Погодите, я должна убедиться, что мои спутники вполне поняли наш план, – сказала Щеттер.

Она обернулась к медузам и начала что-то говорить, теперь ее голос звучал внутри шлема.

Пока майор говорила, Кира освободилась от разорванного скинсьюта. Он только мешал, и к тому же она хотела… да, вот оно, близковоние собравшихся рядом медуз. Теперь, когда Кроткий Клинок был обнажен, она различала близковония медуз, наблюдавших за происходящим и реагировавших на него.

Предводителя легко было вычислить по форме и структуре близковоний. Это был крупный спрут со слоями гибкой брони на членах. Это снаряжение, на взгляд Киры, походило на Кроткий Клинок. Она подошла ближе и обратилась к нему:

Все медузы удивленно зашевелились, их щупальца вздымались и опадали словно сами по себе.

Их прервали короткие и частые взрывы – совсем рядом. С восточной стороны надвигался большой отряд медуз, перестреливавшийся с парой спрутов из числа, как решила Кира, сторонников Лфета. А с западной стороны по нескольким улицам текли массы искривленных тел, одолевали груды щебня, лезли друг по дружке. Истерзанная плоть, красная, черная, оплавленная, как шрамы на руках Фалькони. Воинство порченых. Воинство жутей.

И тут за спиной раздался треск, заглушивший даже выстрелы. Пригнувшись, Кира обернулась, опасаясь нападения сзади.

В глубине храма, в святая святых, черный обелиск раскололся, по его поверхности побежали белые трещины, из них посыпалась пыль. У Киры на затылке волосы встали дыбом – передняя часть обелиска отвалилась с жутким грохотом.

Внутри он оказался полым, и там зашевелилось нечто – высокое, угловатое, тощее, как скелет, две пары рук, ноги коленями назад. С узких плеч свисал черный плащ, жесткое подобие капюшона скрывало все лицо, за исключением алых глаз, пылавших в этой затененной нише.

До той минуты Кира думала, что напугана до предела и сверх этого устрашить ее невозможно. Она ошибалась. Сейчас она узнала то существо из своих снов. Это не один из Канувших, это их внушавшая ужас прислужница.

Это Ищейка, то есть смерть.