В дополненной реальности Кира видела, как удаляются «Рогатка» и «Дармштадт»: две яркие светящиеся точки быстро угасали и вот уже почти исчезли. Корабли двигались в связке, держа курс на астероид, который выбрали для пополнения запасов топлива. Позади них виднелась Жукха – тусклый красноватый шар, дотлевающий уголек в непроглядной тьме.

Члены экспедиции в простых скинсьютах разместились, пристегнувшись, на откидных сиденьях вдоль стены (Фалькони бок о бок с Кирой), а облаченные в броню (в том числе Триг и Нильсен) стояли в хвостовой части шаттла, удерживая равновесие благодаря крепежным петлям.

Их группа состояла из двадцати одного человека. Из них две трети – в экзоскелетах, в том числе Хоус и еще три морпеха с «Рогатки». Два экзоскелета ОВК относились к разряду тяжелой брони: прямо-таки шагающие танки с портативными турелями, прикрепленными к нагрудникам.

В основном морпехи были рядовыми, но для наблюдения за операцией Акаве откомандировал своего первого помощника, Койича.

Желтоглазый офицер инструктировал Фалькони:

– …Мы говорим: «Прыгай!», и ты прыгаешь. Ясно?

– Яснее некуда, – сказал Фалькони. Было видно, что он не в восторге.

Койич скривил верхнюю губу:

– Не знаю, почему капитан согласился взять тебя и весь твой сброд, но приказ есть приказ. Если дело запахнет жареным, не путайся под ногами, усек? Если вылезешь на линию огня – пробьем тебя насквозь, цацкаться не будем. Ясно?

– Более чем, – ответил Фалькони ледяным тоном.

Мысленно Кира поставила рядом с именем Койича галочку в графе «козел».

Лампы над их головами переключились с полного спектра, беспримесного белого сияния, в режим ультрафиолетового излучения. Настенные сопла извергали на Киру и других пассажиров клубы обеззараживающего газа.

«Илморра» была устроена несколько иначе, чем «Валькирия», но достаточно похоже для неприятного дежавю. Кира пыталась не поддаваться эмоциям и сосредоточиться на текущем моменте; что бы ни случилось на планете, в шаттле они не застрянут, ведь «Дармштадт» и «Рогатка» поблизости. И все же ей было тревожно в тесном замкнутом пространстве шаттла, так далеко от всех заселенных людьми планетных систем. Поистине они стали исследователями неизведанных глубин космоса.

Еды было достаточно, чтобы продержаться на планете в течение недели. Если понадобится пополнить запасы продовольствия, «Дармштадт» сможет сбросить груз с орбиты, когда вернется из пояса астероидов. Если не возникнет непредвиденных затруднений, они останутся на планете до тех пор, пока не найдут Посох Синевы или не удостоверятся, что его там нет. Возвращение на корабли будет сопряжено с большими трудностями – во-первых, понадобится топливо, чтобы вывести шаттл на орбиту; во-вторых, придется пройти дезинфекцию, прежде чем их снова пустят на борт.

Как и все, кто не был закован в экзоскелет, Кира была в скинсьюте и шлеме. Их нельзя снимать, пока они не покинут планету. Впрочем, энтрописты выделялись на общем фоне: они поколдовали с «умной тканью», и переливчатые мантии превратились в облегающие комбинезоны со шлемами и забралами. Как всегда, их технологии производили впечатление чуда.

Скафандры были необходимы не только из соображений биологической безопасности. Спектрографический анализ показал, что атмосфера планеты смертоносна для людей и без защиты они умрут – не сразу, но достаточно быстро.

«Рогатка» и «Дармштадт» значительно сбросили скорость, приблизившись к планете, но все же не остановились, поэтому «Илморре» требовалось еще несколько часов для выхода на орбиту.

Кира закрыла глаза и погрузилась в ожидание.

Пронзительный сигнал тревоги мгновенно вывел Киру из оцепенения. На потолке вспыхнули красные лампочки, морпехи громко перегавкивались, но она не могла разобрать их жаргон.

– Что происходит? – спросила Кира.

Никто не ответил, но она и сама поняла, в чем дело, когда вышла в дополненную реальность.

Корабли.

Из сверхсветового пространства выныривал один корабль за другим. Медузы.

Всплеск адреналина, сердце заколотилось, Кроткий Клинок зашевелился под ее скафандром. Кира всмотрелась пристальнее. Вот уже появились четыре, пять, шесть кораблей. Они входили в обычное пространство на некотором расстоянии от центра планетной системы (возможно, из-за сбоя в системах навигации), но с учетом того, какую скорость могут развить медузьи двигатели, путь до планеты займет у них не больше нескольких часов на максимальной тяге.

Уже семь кораблей.

Фалькони рядом с ней и Койич в центральной части шаттла что-то лихорадочно говорили в микрофоны, встроенные в их шлемы.

– Де-ерьмо, – сказал Санчес. – Видимо, медузы уже рыскали где-то здесь в поисках Посоха Синевы.

Татупоа с лязгом огрел Санчеса по бронешлему.

– Нет, болван. Они провернули ретроспективное слежение, вот и все. Иначе бы они не оказались тут сразу вслед за нами.

– Впервые они тоже применили эту хитрость. Ублюдки, – поддакнул капрал Нишу.

– Каким-то образом они выследили нас, несмотря на все корректировки курса, – покачал головой лейтенант Хоус. – Хуже некуда.

– Что за корректировки курса? – спросила Кира.

Первым ответил Нишу:

– Всякий раз, когда мы выходили из сверхсветового пространства, чтобы избежать перегрева, мы слегка меняли курс. На градус или доли градуса, не больше, но этого достаточно, чтобы сбить со следа любого, кто попытается угадать конечный пункт назначения, отслеживая траекторию. На территории Лиги, где от звезды до звезды рукой подать, этот фокус не всегда срабатывает, но совсем другое дело, если лететь, скажем, от Шестьдесят первой Лебедя к Эйдолону.

Койич и Фалькони все еще вели переговоры со своими кораблями.

– «Рогатка» тоже корректировала курс? – спросила Кира.

Хоус кивнул:

– Хорща все согласовала с вашим корабельным разумом. По плану медузы должны были сбиться со следа, но… похоже, что не выгорело дельце.

Ретроспективное слежение. Кира вспомнила, что этот термин встречался в военном фильме «Семь минут до Сатурна», который очень любил Алан. Концепция весьма проста. Если вы хотите проследить, что произошло где-либо до вашего прибытия туда, нужно всего лишь на сверхсветовой скорости улететь на большее расстояние, чем преодолел свет с того момента, когда произошло интересующее вас событие. Затем остановить корабль в открытом космосе, навести телескоп и ждать.

Детализация снимков, конечно, зависит от качества бортового оборудования, но даже на межзвездных расстояниях несложно отследить, например, как «Рогатка» и «Дармштадт» ныряют в сверхсветовое пространство. В холоде и мраке космоса двигатели кораблей пылали, словно горящие факелы, и обнаружить их было чертовски легко.

Кира ругала себя, что не подумала об этом раньше. Естественно, медузы использовали все средства, чтобы выяснить, куда Кроткий Клинок делся из системы Шестьдесят первой Лебедя. С чего бы им расслабляться? Она знала, насколько важна для них чужь. Почему-то она полагала, что медузы отвлеклись на борьбу с жутями.

Очевидно, она ошиблась.

Фалькони по-прежнему что-то кричал в микрофон внутри шлема, но Кира едва могла его расслышать – динамики были выключены. Затем он мрачно откинулся к стене.

Она постучала по забралу его скафандра, и капитан посмотрел на нее.

– Какие новости? – спросила Кира.

Он нахмурился:

– Мы слишком далеко, чтобы «Рогатка» добралась до нас раньше медуз. Будь она даже ближе, баки наполовину пусты, и мы не сможем… – Он осекся, сжал губы и взглянул на Трига. – Шансы невелики. Скажем так.

– Продолжаем экспедицию! – рявкнул Койич, чтобы все в шаттле слышали. – Единственный выход – найти этот Посох раньше, чем медузы. – Он глянул своими кошачьими глазами на Киру. – И когда мы его найдем, лучше бы тебе суметь воспользоваться им, Наварес.

Кира резко дернула подбородком и отозвалась, хотя особо не была уверена в своих силах:

– Дайте мне Посох – и медуз ждет большой сюрприз.

Судя по всему, Койича ее ответ удовлетворил, но в дополненной реальности выскочило сообщение:

Затем прозвучал сигнал о перегрузке, и на Киру словно опустилось свинцовое одеяло, когда «Илморра» ускорилась до 2g.

– Расчетное время до Логова – четырнадцать минут, – сказал искусственный интеллект корабля.

– Логово? – Нильсен опередила Киру с вопросом.

– Так мы между собой называем планету, – ответил лейтенант Хоус. – Легче запомнить, чем произвольную букву.

Кира подумала, что название планете подходит. Закрыв глаза, она переключилась в дополненной реальности на внешние камеры шаттла. Планета росла в поле зрения – одна половина во тьме, другая освещена, и от полюса до полюса проходила сумеречная область терминатора, где клубились вихри облаков, – эти колоссальные циклоны были вызваны постоянным перераспределением тепла между освещенной и неосвещенной стороной. Логово.

У Киры закружилась голова, и она вцепилась в подлокотники откидного сиденья: на мгновение ей показалось, что они зависли над чудовищной пропастью и вот-вот упадут.

Хотя необходимости в том не было, искусственный интеллект шаттла непрерывно оповещал о деталях полета – то ли чтобы смягчить стресс, то ли следуя протоколу ОВК.

– Возобновление невесомости через пять… четыре… три… две…

Свинцовое одеяло исчезло, и Кира сглотнула: желудок едва не выскочил изо рта.

– Совершаем разворот.

Ее повело вправо, Логово скрылось из виду, «Илморра» развернулась на сто восемьдесят градусов, и открылись искрящиеся глубины космоса. Когда вращение прекратилось, Киру снова тряхнуло. Она вышла из дополненной реальности и сосредоточилась на том, чтобы обуздать бунтующий желудок.

– Втягиваем радиаторы… Посадка через одну минуту, вход в атмосферу через пятнадцать секунд.

Время ползло мучительно медленно.

– Вход в атмосферу через десять… девять… восемь…

Пока искусственный интеллект корабля вел обратный отсчет, Кира проверила, где находятся медузы. Четыре корабля сменили курс: они преследовали шаттл. Другие три летели к поясу астероидов – очевидно, чтобы пополнить баки, как и «Дармштадт» с «Рогаткой». Пришельцы пока что не заходили для атаки, но Кира понимала, что затишье продлится недолго.

– Входим в атмосферу.

«Илморру» затрясло, и Кира откинулась назад, когда эта тряска переросла в грохочущую дрожь. Она быстро глянула, что показывают камеры заднего вида. Стена сплошного пламени. Киру передернуло, и она снова вышла из дополненной реальности.

– Начинаю торможение, – сказал искусственный интеллект.

Киру вжало в сиденье так, словно на нее обрушилась исполинская кувалда. Она стиснула зубы, благодарная Кроткому Клинку за помощь. Тряска усилилась, и «Илморру» сильно дернуло, у Киры клацнули челюсти.

Морпехи улюлюкали.

– Мама родная! Скачки на драконе!

– Давай, лягай!

– Ух, почти как дома! Прыг с орбиты с парашютом!

– Вот так сброс! По полной!

Кира не удержалась от мысли, что Воробей наслаждалась бы турбулентностью.

Звук двигателей стал глубже, приглушеннее, вибрации участились.

– Переключаю термоядерный двигатель на замкнутый цикл, – сказал искусственный интеллект.

Это означало, что они находятся примерно в девяноста километрах над поверхностью планеты. Ниже атмосфера была уже настолько плотной, что задняя часть шаттла могла расплавиться, если бы работал термоядерный реактор открытого цикла. Кроме того, неэкранированный выброс плазмы облучил бы всю территорию вокруг места посадки.

Однако сложность заключалась в том, что в режиме замкнутого цикла реактор поглощал водород в десять раз быстрее, чем обычно. А каждый грамм топлива важен, ведь им еще нужно будет улизнуть от медуз.

Если только она не завладеет Посохом Синевы.

Переборки заскрипели и заскрежетали, часть снаряжения брякнулась с полок.

Кира сверилась с камерами: вначале ничего не было видно из-за облаков, затем они рассеялись, и она заметила ту заветную узкую складку выветренных скал. Комплекс построек Канувших был едва виден: проблеск белых линий в глубине затененной долины.

«Илморру» снова дернуло, еще сильнее. Кира прокусила язык, ее пронзила боль. Рот наполнился кровью. Она закашлялась, и кровь попала не в то горло.

– А это что такое?! – воскликнула она.

– Тормозной парашют, – ответил Койич раздражающе спокойным тоном.

Она готова была поклясться, что офицер наслаждается ее мучениями.

– Помогает сэкономить топливо! – добавил Санчес.

Кира чуть не рассмеялось, настолько абсурдно это прозвучало.

Рев ветра за бортом поутих, и давление на грудь ослабло. Она глубоко вдохнула. Уже вот-вот…

Судя по звуку, заработали маневровые двигатели: короткие выхлопы вверху и внизу, вдоль всего корпуса. Корабль покачнулся и, казалось, слегка развернулся вокруг Киры. «Илморра» меняла положение, заходя на посадку.

Мысленно она вела обратный отсчет. Прошло почти полминуты, и внезапный рывок вжал ее глубоко в кресло, так что дыхание перехватило. Шасси с грохотом соприкоснулось с поверхностью, «Илморра» задрожала, покачнулась, и Кира почувствовала, что обрела привычный вес. Двигатели выключились, и наступила оглушающая тишина.

Они на планете.