Сквозь шлюз «Рогатки» Фалькони вывел Киру в туннель, просверленный в каменистом астероиде, – станция «Мальперт» располагалась и на его поверхности, и внутри. Они проплыли половину дуги по периметру станции, прежде чем Кира сообразила, что они направляются не во вращающийся кольцевой модуль ближе к центру астероида.

– Акаве ждет нас на «Дармштадте», – пояснил Фалькони. – Видимо, думают, что там безопаснее. Всякие чудища вокруг не рыщут.

Не пора ли ей забеспокоиться, подумала Кира, но отмахнулась от этой мысли. Все равно. Лишь бы не болтаться в невесомости.

Следы борьбы с новыми чудищами были повсюду. Пахло дымом, стены обожжены и пробиты, у людей, мимо которых проходила Кира, глаза еще были круглые, слепые, словно они не отошли от шока.

Путь вел сквозь большой купол, половина которого скрывалась за дверями с надписью: «Завод Ичен». Перед входом валялись останки одного из неведомых инопланетян. Труп был изрешечен пулями, но все же основные его очертания еще можно было разобрать. В отличие от прочих, у этого из спины торчали черные зубцы – то ли кость, то ли панцирь. Кира насчитала три ноги, на каждой – по два коленных сустава. А на выступающем грудном бугре – вторые челюсти? Кира подошла ближе. Ей бы чип-лабораторию, скальпель и хотя бы два часа на изучение этого образчика.

Фалькони положил ей руку на плечо:

– Не стоит отвлекаться, когда ждет Акаве. К добру это не приведет.

– Ну да. – Кира отвернулась от трупа.

Ей всего лишь хотелось выполнять свою профессиональную работу, но Вселенная словно умышленно на каждом шагу мешала ей. Она же не боец, она рвалась к знаниям.

Но если так – почему же она воткнула шип в нумериста? Крыса та еще, но пробитая грудь – слишком жестокая кара.

У шлюза «Дармштадта» их поджидали двое морпехов в полной боевой броне.

– Сдайте оружие! – приказал тот, что оказался к ним ближе, и повелительно протянул руку.

Фалькони скривился, но расстегнул пояс и покорно отдал его вместе с кобурой и пистолетом.

Отворилась гермодверь.

– Лейтенант Меррик вас проводит, – сказал морпех.

Меррик – худой, озабоченный человек с пятном машинного масла на подбородке и окровавленным пластырем на лбу – ждал их внутри.

– Следуйте за мной, – велел он и повел их внутрь крейсера.

Внутри «Дармштадт» был устроен в точности как «Смягчающие обстоятельства». Кире невольно вспомнилось, как она бежала по таким же коридорам под звуки сирен и выстрелов.

Перебравшись из центральной части корабля в один из вращающихся модулей-«лепестков», они смогли идти, а не плыть в невесомости, и это Киру радовало.

Введя их в небольшой конференц-зал, где в центре стоял стол, Меррик предупредил:

– Капитан Акаве сейчас придет, – и вышел, закрыв за собой гермодверь

Кира осталась стоять, как и Фалькони. Он тоже ощущал пристальное наблюдение военных.

Долго ждать не пришлось: дверь распахнулась, и вошли четверо – два морпеха (они остались у входа) и два офицера.

Капитана легко было узнать по шевронам на форме. Среднего роста, смуглый, к вечеру у него на подбородке пробилась щетина, и вид был затравленно-возбужденный, как у человека, не спавшего толком уже несколько суток. Его лицо показалось Кире чересчур симметричным, идеальным, словно у ожившего манекена. Потом она сообразила, что у капитана искусственное тело.

Второй офицер был, по-видимому, помощником. Худой и гибкий, с тяжелой челюстью, на впавших щеках морщины – словно шрамы. Коротко подстриженные волосы далеко отступили со лба, глаза горели хищным желтым огнем – тигриные, не человеческие.

До Киры доходили слухи о солдатах, согласившихся на генетическую модификацию, чтобы лучше видеть в бою, но до сих пор она не встречала никого с такими глазами.

Акаве обошел стол и сел на единственное кресло с той стороны. Знаком пригласил гостей:

– Садитесь.

Помощник остался стоять, спина напряженно выпрямлена, как по стойке «смирно».

Кира и Фалькони повиновались. Кресла оказались неудобными, жесткими, без наполнителя.

Акаве скрестил руки и оглядел гостей с чувством, близким к отвращению:

– Черт побери! Ну и жалкая же вы парочка. Вы со мной согласны, помощник Койич?

– Да, сэр, согласен, сэр! – подхватил желтоглазый.

Капитан кивнул:

– Вот именно, черт побери! Слушайте меня внимательно, мистер Фалькони и мисс как-вас-бишь. Мне с вами рассусоливать некогда. У нас тут инопланетное вторжение по полной программе, мой корабль поврежден и нуждается в ремонте, а командование черт знает почему надирает мне задницу, требуя, чтобы я переправил всех, кто с «Валькирии», на «Выыборг» – вчера. Они обозлились, когда вы изменили курс и отправились на «Мальперт» вместо Руслана, но вам этого было мало. Вы забрались на корабль медуз и разворошили осиное гнездо. Я знать не знаю, чего ради вы все это проделали, и даю вам ровно тридцать секунд, чтобы объясниться, – если вам есть что сказать.

– Я понимаю язык медуз, – сказала Кира.

Акаве дважды сморгнул и ответил:

– Что-то сомневаюсь. Осталось двадцать пять секунд. Время идет.

Кира вскинула голову:

– Я Кира Наварес, главный ксенобиолог экспедиции, обследовавшей Адрастею, спутник планеты Зевс в системе сигма Дракона. Четыре месяца назад мы обнаружили на Адрастее инопланетный артефакт, и одним из последствий этого открытия стала гибель корабля военно-космического флота «Смягчающие обстоятельства».

Акаве и Койич переглянулись. Капитан расцепил сомкнутые руки и подался вперед. Соединил пальцы домиком под подбородком.

– Ладно, мисс Наварес, я готов вас выслушать. Просветите меня.

– Сначала я должна вам кое-что показать. – Она подняла руку, ладонью вверх. – Прошу вас, не пугайтесь.

Акаве фыркнул:

– Глубоко сомневаюсь, чтобы что-то…

Он смолк, когда из ладони Киры выскочили шипы. За спиной у нее морпехи подняли ружья, и она знала, что дула нацелены ей в голову.

– Это не опасно, все под контролем – сказала она, уговаривая шипы не двигаться больше. – В основном.

Кира расслабилась, и ее ладонь снова стала гладкой.

И тогда она рассказала свою историю.

Кира солгала.

Не обо всем, но – как и когда рассказывала экипажу «Рогатки» – она солгала о том, как именно погибли ее друзья на Адре, свалила вину за их смерть на медуз. Это было глупо: если Акаве пробудит от криосна Орсо или кого-то из его спутников и подвергнет допросу, ложь сразу же выйдет на свет. Но Кира не могла себя заставить признать свою вину в этих смертях. Особенно признать свою вину в гибели Алана все еще было ей непосильно. К тому же это окончательно очернило бы ее в глазах Фалькони.

За исключением этого Кира поведала правду, насколько ее знала и могла разобраться, в том числе о Посохе Синевы. Она также передала военным результаты проведенных Вишалом анализов и тестов, записи, сделанные ее контактными линзами на корабле медуз, и отчеты о воспоминаниях, насылаемых чужью.

Когда она закончила, повисло долгое, долгое молчание. Кира видела, как мечутся взгляды Акаве и Койича: они передавали друг другу сообщения.

– А что вы можете сказать по этому поводу, Фалькони? – спросил Акаве.

Фалькони скривил губы:

– Все, что относится ко времени ее пребывания на «Рогатке», соответствует истине. Могу лишь добавить, что сегодня Кира спасла двух членов моего экипажа, – если для вас это что-то значит. Можете проверить бортовой журнал.

О том, как она воткнула шип в нумериста, Фалькони ни словом не упомянул, и за это Кира была ему благодарна.

– Проверим, – сказал Акаве, – не писайте кипятком. – Его взгляд сделался отсутствующим. – Минутку.

Очередная неприятная пауза, а затем капитан крейсера пожал плечами:

– Командование на «Выыборге» подтверждает вашу идентификацию и обнаружение ксеноартефакта на Адрастее, подробности засекречены. – Он уставился на Киру. – На всякий случай: об этих жутях, которые только что появились, вы нам ничего сообщить не можете?

Кира покачала головой:

– Нет. Но как я уже сказала, я практически уверена, что мой «скинсьют» сделан не медузами. Это какой-то иной вид – или иная группа существ.

– Его сделали жути?

– Не знаю, но если положиться на интуицию, то не они.

– Угу. Ладно, Наварес, платят мне не за то, чтоб я в таком разбирался. Похоже, сейчас медузы и жути колотят друг друга. Как только перестрелка затихнет, мы доставим вас на «Выыборг». И пусть командование решает, что с вами делать.

Капитан приподнялся, но Кира остановила его:

– Погодите! Так нельзя!

– Что вы сказали? – изогнул бровь Акаве.

– Если вы отправите меня на «Выыборг», только время зря потратите. Нам нужно найти Посох Синевы. Медузы, похоже, убеждены, что от него зависит победа в войне. И я им верю. Если Посох попадет им в руки – конец. Мы все покойники. Все человечество.

– Даже если это так, что я-то могу сделать? – спросил Акаве и снова скрестил руки на груди.

– Давайте отправимся за Посохом, – предложила Кира. – Опередим медуз.

– Что? – спросил Фалькони, столь же потрясенный, как и офицеры.

Кира настойчиво пояснила:

– Я же сказала: я довольно хорошо себе представляю, где находится Посох. Медузы пока этого не знают. Они уже его ищут, это точно, но если мы отправимся прямо сейчас, у нас есть шанс опередить их.

Акаве ущипнул себя за переносицу, словно борясь с мигренью.

– Мисс, не знаю, представляете ли вы себе, что такое военная субординация, но…

– Думаете, ваше командование и руководство Лиги не пожелают завладеть Посохом?

– Это зависит от того, подтвердит ли военная разведка вашу информацию.

Кира попыталась совладать с раздражением:

– Они не посмеют отмахнуться от шанса, что я права, и вы сами это знаете. И вот еще что: если экспедиция за Посохом будет снаряжена… – она сделала глубокий вдох, – то мне придется в ней участвовать. Я понадоблюсь там, на месте, как переводчик. Больше никто с этим не справится. Везти меня на «Выыборг» – напрасная трата времени, капитан. Ждать, пока разведка проверит мои слова, – напрасная трата времени, да и проверить всю информацию не в их силах. Надо отправляться – надо отправляться сию минуту.

Акаве уставился на нее и с минуту не отводил взгляд. Потом он покачал головой и закусил губу:

– Черт побери, Наварес!

– Видите, с чем мне приходится иметь дело? – сказал Фалькони.

Акаве ткнул в него пальцем, словно собирался выбранить. Потом передумал, спрятал палец в кулак:

– Может, вы и правы, Наварес, но я обязан соблюдать субординацию. Такие решения я не могу принимать самостоятельно.

В нетерпении Кира воскликнула:

– Неужели вы не понимаете?!

Акаве оттолкнул кресло и встал:

– Я не собираюсь задерживаться тут и препираться с вами, мисс. Придется подождать приказа командования – и на этом точка.

– Хорошо. – Кира подалась вперед. – Но скажите им – скажите вашему начальству: если они оставят меня тут, у Шестьдесят первой Лебедя, вся система будет захвачена. Медузам известно, где я сейчас. Вы видели, как они отреагировали на сигнал. Единственный способ помешать им захватить это, – она похлопала себя по руке, – вытащить меня из этой системы. Но если военный флот переправит меня в Солнечную систему, мы зря потеряем две недели, и в итоге еще больше медуз нападут на Землю.

Вот оно. Кира произнесла волшебное слово: Земля. Полулегендарная Колыбель человечества, на верность которой присягали все, кто служит в военно-космическом флоте. Заклинание произвело желанный эффект: и Акаве, и Койич насторожились.

– Я передам им это, Наварес, – пообещал капитан. – Но не надейтесь особо. Уведите, – махнул он рядовым. – Поместите в гостевой каюте и проследите, чтобы она не покидала ее.

– Есть, сэр!

Морпехи встали по бокам от Киры. Она беспомощно оглянулась на Фалькони. Тот выглядел рассерженным, недовольным тем, как обернулось дело. Но спорить с Акаве он явно не собирался.

– Жаль, что так вышло, – только и сказал он.

Кира встала, пожала плечами.

– И мне жаль. Спасибо за помощь. Передай Тригу привет от меня, хорошо?

– Передам.

Морпехи вывели ее из конференц-зала, а Фалькони остался там наедине с Акаве и тигроглазым первым помощником.

Кира с трудом сдерживала гнев, пока охрана вела ее по кораблю. Доставили в каюту меньше той, где она жила на «Рогатке», и ушли, заперев за собой дверь.

– А-а-а! – заорала Кира.

Она пробежала по комнате вдоль и поперек – что так, что так два с половиной шага, – рухнула на койку и уткнулась лицом в ладони.

Этого она и боялась – именно это с ней и произошло.

Проверила, как работают линзы. Они были в порядке, но поскольку их не подключили к сети «Дармштадта», Кира не могла посмотреть, что творится в системе, или связаться с кем-нибудь из экипажа «Рогатки».

Оставалось только ждать – она ждала и ждала.

Ждать было нелегко.

Шесть раз она перебрала свой разговор с Акаве, пытаясь сообразить, что еще можно было сказать, как его убедить. Ничего не приходило в голову. В тишине и покое этой тюремной каюты события пережитого дня всем весом навалились на нее. С утра словно неделя прошла, столько всего случилось. Медузы, неотвратимый зов, ее реакция, Воробей… оправился ли нумерист, которого она проткнула шипом? На мгновение Кира задержалась на этой мысли, потом опять замелькали яркими вспышками воспоминания о схватках на медузьем корабле, и Кира задрожала, хотя вовсе не замерзла.

Дрожь не унималась, мускулы сводило спазмами. Кроткий Клинок зашевелился, но ничем не мог ей помочь. Кира ощущала и его растерянность.

Стуча зубами, Кира заползла на койку и закуталась в одеяло. Раньше она здорово умела справляться с трудностями. Ее нелегко было сбить с ног, но столько насилия, снова и снова и сверх того! Она все еще чувствовала в глотке вкус блевотины, перекрывавшей дыхательное горло. «Туле! Чуть не умерла!»

Но ведь не умерла. И это само по себе утешительно.

Вскоре какой-то зашуганный с виду член экипажа принес поднос с едой. Кира вылезла из койки, приняла поднос и снова уселась, подсунув под спину подушку. Сначала она ела медленно, потом все быстрее. С каждым кусочком пищи возвращалось ощущение реальности, и, когда она закончила, каюта уже не казалась такой серой и безнадежной.

Сдаваться нельзя.

Если ОВК не желает к ней прислушаться, может быть, прислушается высокопоставленный чиновник Лиги. (Кто именно? Губернатор Руслана?) В конце концов, военные подчинены гражданскому правительству. А еще на «Мальперте» должен быть представитель компании. Пусть обеспечит ей адвоката, это поможет чего-то добиться. И последнее средство: обратиться за помощью к энтропистам.

Кира сунула руку в карман и вытащила талисман, который подарил ей Джоррус. Покачала граненый диск так и сяк, полюбовалась тем, как свет отражается от фрактального узора в центре.

Нет, она не сдастся.

Кира убрала талисман, открыла в дополненной реальности текстовый редактор и принялась набрасывать отчет, кратко перечисляя все, что ей стало известно о Кротком Клинке, медузах и Посохе Синевы.

Хоть кто-то из властей предержащих должен понять ценность ее открытий, понять, что ради такого стоит рискнуть.

Она успела написать лишь полторы страницы, когда в дверь резко постучали.

– Входите, – сказала Кира, спустив ноги с кровати и выпрямляя спину.

Дверь открылась, вошел капитан Акаве с чашкой чего-то, пахнущего как кофе. На его идеально вылепленном лице застыло строгое выражение.

За его спиной маячили ординарец и двое рядовых. Они остались на посту по ту сторону двери.

– Похоже, нынче день скверных сюрпризов, – заметил капитан, усаживаясь напротив Киры в единственное кресло.

– Что теперь? – спросила Кира, и ее охватил страх.

Акаве пристроил чашку на полку возле кресла.

– Все медузы в системе мертвы.

– Это же… хорошо?

– Рас-чер-тов-ски прекрасно, – ответил он. – И тем самым каналы связи, которые они блокировали, заработали.

Смысл сказанного не сразу дошел до Киры. Она подумала о том, что сможет послать весточку семье, но…

– Поступили сообщения из других систем Лиги, – утвердительно произнесла она.

Акаве кивнул:

– Поступили. И веселого мало.

Он достал из нагрудного кармана ярко-голубую монету, повертел ее в пальцах и снова убрал.

– Жути атаковали не только Шестьдесят первую Лебедя. Они нападают на все обитаемые людьми места. Премьер-министр официально объявил и их, и медуз Hostis Humani Generis. Врагами рода человеческого. То есть стреляем на поражение, не задавая никаких вопросов.

– Как давно появились жути?

– Не знаю в точности. От колонистов с того конца Лиги вестей пока нет, неизвестно, что происходит там. Самые ранние сообщения поступили неделю назад. Вот, смотрите.

Акаве ткнул в панель на стене, и монитор ожил.

Подряд проигрывались короткие, словно клипы, записи: пара инопланетных кораблей таранят производственную станцию на орбите одного из спутников Сатурна. В гражданский космолет врезается длинная красноватая ракета, он взрывается. Наземные съемки где-то на Марсе: жути проносятся по тесным коридорам под куполом, а морпехи стреляют в них из-за баррикад. Вид на один из облачных городов Венеры: фрагменты уничтоженных кораблей сыплются дождем сквозь кремового цвета тучи – пылающий фейерверк обрушивается на широкую дискообразную платформу в нескольких километрах от города, начисто ее уничтожая. А вот Земля: огромный дымящийся кратер посреди плотной паутины зданий где-то на заснеженном побережье.

Кира резко вдохнула. Земля! Любить она «колыбель» особо не любила, но все же была потрясена, увидев, что и Земля подверглась нападению.

– И тут не одни жути, – предупредил Акаве.

Он снова ткнул пальцем в панель. Теперь пошли видеозаписи с медузами. Одни сражались с жутями, другие с военным флотом и с мирными людьми. Записи поступали из всех поселений Лиги. Из Солнечной системы. Из Мира Стюарта. С Эйдолона. Кира увидела даже несколько кадров, как ей показалось, с Шин-Зара.

К ее ужасу, одно видео было записано на орбите Латама, газового гиганта из той же системы, что и Вейланд, правда, самой далекой от Вейланда планеты: два корабля медуз бомбили водородоперерабатывающую станцию в ее атмосфере. Удивляться нечему: война уже повсюду, могла ли она не затронуть родные края Киры? Только бы сражения не достигли Вейланда!

Наконец Акаве остановил этот парад ужасов.

Кира старалась держать себя в руках. Она чувствовала себя очень уязвимой, будто с нее содрали кожу. Ведь все это, пусть косвенно, ее вина.

– О Вейланде что-нибудь известно?

Акаве покачал головой:

– Только то, что вы видели, и сообщения о высадке медуз на одной из лун – неподтвержденные.

Не такого утешения жаждала Кира. Она решила посмотреть данные потом, как только получит доступ к сети.

– В целом – насколько плохо? – тихо спросила она.

– Плохо, – сказал Акаве. – Мы проигрываем. Они не одолеют нас завтра. И послезавтра тоже нет. Но если так пойдет и дальше, рано или поздно… Мы теряем корабли и людей быстрее, чем успеваем их заменить. А от рейдов камикадзе, к которым так склонны жути, защиты просто нет. – Снова на экране дымящийся кратер. – И это еще не самое худшее.

Кира сдержала дрожь:

– Что еще?

Акаве подался вперед, глаза его странно, металлически блестели:

– Крейсер «Давящий авторитет» уничтожил последних жутей в этой системе. Ровно двадцать пять минут назад. И перед тем как жути отправились на тот свет, знаете, что сделали эти наглые членокожие?

– Откуда мне знать?

– Так я вам скажу. Они послали сообщение по радио. Такое вот сообщение. – Злобная и безотрадная улыбка словно расколола его лицо. – Сейчас вам включу.

В колонках зашипело статическое электричество, а потом возник голос – страшный, надтреснутый голос больного безумца, и Кира, потрясенная, осознала вдруг, что слышит английскую речь:

«Умрете! Вы все умрете! Плоть в утробу!»

И хохот, хохот, пока запись внезапно не оборвалась.

– Капитан, – сказала Кира, осторожно выбирая слова, – не осуществляла ли Лига какую-то биоинженерную программу, о которой никому не сообщали?

– Десятки! – отрезал Акаве. – Но ничего подобного этим существам никто не создавал. Это невозможно. Вы же биолог, должны бы знать.

– В данный момент я сама не знаю, что я знаю и чего нет. Но ведь эти… жути говорят на нашем языке. Может быть, поэтому медузы решили, что войну развязали мы? И получается, эти твари следили за нами, изучали нас.

– Выходит, так, и мне от этого здорово не по себе.

Кира присмотрелась к нему внимательнее:

– Вы пришли сюда не только затем, чтобы поделиться со мной новостями, да, капитан?

– Не только. – Акаве разгладил морщинку на форменных брюках.

– Что решило командование?

Он уставился на свои ладони.

– Командование… Мое непосредственное начальство – кавалерственная дама Шар Дабо. Контр-адмирал Шар Дабо. Она руководит всеми операциями на Руслане. Хороший командир, но мы не всегда находим общий язык. Я поговорил с ней, долгий был разговор. И…

– И? – Кира сжала зубы, уговаривая себя проявить терпение.

Акаве заметил это, слегка скривил губы и продолжал в более быстром темпе:

– Адмирал признала серьезность ситуации и передала всю информацию, которую мы получили от вас, в Солнечную систему. Запросила указания от Кабминземшара.

– От Кабминземшара! – прошипела Кира и вскинула в отчаянии руки. – На это же понадобится… сколько?

– Примерно девять дней, пока мы получим ответ, – сказал Акаве. – Это если Важные Персоны ответят без промедления, что было бы чудом. Самым настоящим чудом. – Лоб его избороздили морщины. – И даже если они поспешат, нам это не поможет. Медузы атакуют нас практически через день весь этот месяц. Как только явится очередное подкрепление, они снова прервут каналы сверхсветовой связи отсюда и до альфы Центавра. Это значит, мы не получим приказ, пока из Солнечной системы не пришлют курьерское судно, – а на это понадобится восемнадцать или девятнадцать суток.

Он откинулся к спинке кресла и взял чашку.

– А пока что адмирал Дабо хочет, чтобы я доставил вас, ваш «скинсьют» и тех спящих морпехов со «Смягчающих обстоятельств» на «Выыборг».

Кира уставилась на капитана, пытаясь разгадать его намерения.

– Но вы не согласны с ее приказами?

Он отхлебнул кофе:

– Скажем так: в данный момент адмирал Дабо и я разошлись во мнениях.

– Вы подумываете отправиться за Посохом, да?

Акаве ткнул пальцем в голограмму, на которой все еще дымился кратер:

– Видите? У меня в Солнечной системе родные, друзья. Как и у многих из нас. – Он обеими руками обхватил чашку. – Человечество не может сражаться на два фронта, Наварес. Нас прижали к стене и приставили пистолет ко лбу. В такой ситуации даже дурные решения покажутся неплохими. Если ваша информация о Посохе Синевы верна, это может означать, что у нас есть шанс.

– Я же это и говорю! – не выдержала Кира.

– Да, но я не могу полагаться только на ваши слова, – сказал Акаве и снова отхлебнул кофе.

Кира замолчала, видя, что ее собеседнику нужно проговорить все вслух, чтобы разобраться.

– Полететь туда – значит нарушить приказ или как минимум пренебречь им. Покинуть поле битвы – за такое, знаете ли, до сих пор расстреливают. Трусость перед лицом врага и так далее. И даже оставляя все это в стороне – речь идет о полете в глубокий космос, минимум полгода туда-обратно.

– Я знаю, это…

– Шесть. Месяцев. – Акаве подчеркивал каждое слово. – И почем знать, что случится за это время. – Он слегка покачал головой. – «Дармштадту» сегодня задали трепку, Наварес. Мы не готовы к перелету в дальний конец Млечного Пути. И мы – всего один корабль. А если доберемся и там нас будет ждать целый медузий флот? Бум! Мы потеряем единственное потенциальное преимущество – вас. Черт, мы даже не знаем в точности, в самом ли деле вы понимаете язык медуз. Этот ваш «скинсьют» вполне может управлять вашими мыслями.

Он покачал чашкой, так что кофе в ней заплескался.

– Поймите, в каком мы положении, Наварес. Слишком велики ставки. Для меня, для моего экипажа, для Лиги. Даже если б я знал вас всю жизнь, я бы не отправился черт знает куда на основании лишь ваших слов.

Кира скрестила руки на груди:

– Так зачем вы пришли?

– Мне нужны доказательства, Наварес. Что-то поубедительнее ваших слов.

– Какие доказательства я могу предоставить? Все, что знала, я уже рассказала вам… Нет ли у вас компьютеров с одного из кораблей медуз? Вдруг у меня получится…

Акаве покачал головой:

– Нет, компьютеров нет. И все равно не было бы возможности проверить ваш перевод.

Кира закатила глаза:

– Так какого черта вам надо? Если вы мне не верите…

– Не верю.

– Если не верите, чего ради весь этот разговор?

Акаве погладил рукой подбородок, пристально наблюдая за Кирой:

– Ваши импланты перегорели, так я понял?

– Да.

– Жаль. Просканировали бы – и все стало ясно.

– Простите, что разочаровала.

Она уже кипела от гнева.

Капитана это не отпугнуло.

– Такой вопрос: когда ваш «скинсьют» выбрасывает шипы или щупальца, вы их ощущаете? Вот когда вы выдрали передатчик из стены – вы чувствовали все эти маленькие щупальца?

Смена темы показалась настолько неожиданной, что Кира не сразу ответила:

– Да. Все равно как собственные пальцы.

– Угу. Хорошо. – И тут, к удивлению Киры, Акаве расстегнул манжету и закатал правый рукав. – Тогда вроде бы из нашей патовой ситуации есть выход. Во всяком случае, мисс Наварес, попробовать стоит.

Он воткнул ногти в обнажившееся запястье, и Кира содрогнулась: кожа отошла прямоугольным лоскутом. Хотя она и знала, что тело Акаве – искусственное, выглядело оно настолько реалистично, что вид сдираемой кожи вызывал непроизвольную тошноту. Теперь внутри Акаве проступили провода и какие-то металлические конструкции. Он выудил из предплечья провод и сказал:

– Это прямой нейронный провод, как в имплантах, то есть аналоговый, а не цифровой. Если эта штука подключается к вашей нервной системе, наверное, сможет и к моей.

Кира обдумала предложение. Идея казалась безумной и все же… надо признать – теоретически такое возможно.

– Вы понимаете, как это рискованно?

Акаве приподнял кончик провода. С виду оптическое волокно. Хотя Кира знала, что на самом деле это не оно.

– У меня тут полно встроенных предохранителей. Они защитят меня в случае удара током или чего-то такого…

– Но не помогут, если чужь вздумает забраться вам в голову.

Акаве ткнул в нее кончиком провода, лицо его было серьезно, почти торжественно:

– Лучше я попытаюсь остановить медуз и жутей, пусть ценой собственной жизни, чем сидеть тут и ничего не делать. Если есть хоть малейший шанс, что это сработает…

Она выдохнула:

– Хорошо. Но если с вами что-то стрясется…

– Это не ваша ответственность. Не бойтесь. Давайте сделаем все, чтобы сработало. – В глазах его впервые мелькнула улыбка. – Поверьте, мисс Наварес, я вовсе не ищу смерти, но на такой риск я пойду.

Она протянула руку и стиснула конец нейронного провода. На ощупь он был гладким и теплым. Прикрыв глаза, Кира подтолкнула Кроткий Клинок навстречу проводу – соединись, сплавься воедино, стань…

Волокна на ладони зашевелились, а потом… потом легкая дрожь пробежала по руке.

– Вы почувствовали? – спросила она.

Акаве покачал головой.

Нахмурившись, Кира сосредоточилась на воспоминаниях о корабле медуз, стараясь протолкнуть их по руке, передать Акаве. «Покажи ему, – настойчиво приказывала она. – Расскажи ему… Ну пожалуйста». Изо всех сил она старалась сообщить Кроткому Клинку, насколько это важно, объяснить, почему медлить нельзя.

– Ну как? – напряженно спросила она.

– Ничего нет.

Кира заскрипела зубами и, отбросив всякое попечение о безопасности капитана, вообразила, как ее разум струится по руке прямо в Акаве, словно неудержимый поток воды. Она мобилизовала всю свою ментальную энергию, и как раз в тот момент, когда достигла предела и готова была сдаться, – только тут в голове словно что-то щелкнуло, и Кира ощутила, как с ней соприкоснулось иное пространство, иное присутствие.

Это было похоже на прямое подключение имплантов к имплантам, только менее упорядоченное.

Акаве замер, у него отвисла челюсть.

Кира вновь повторила команду Кроткому Клинку: «Покажи ему». Она просматривала свои воспоминания о медузьем корабле, добавляя побольше деталей, а когда закончила, капитан попросил:

– Еще раз и помедленнее.

Кира повиновалась, но внезапный взрыв образов вторгся в ее мысли:

– Хватит! – выдохнул Акаве.

Кира отпустила провод, и связь между ними прервалась.

Капитан откинулся к стене. На его лице проступили морщины, так что Акаве почти перестал напоминать ей манекен. Убрав провод в руку, он закрыл панель доступа.

– Ну как? – спросила Кира

– Да уж. – Акаве опустил рукав, застегнул манжету. Взял чашку и сделал затяжной глоток. Скривился. – Черт, Наварес, я люблю кофе. Но с тех пор как меня засунули в эту оболочку, вкус у него не тот.

– Вот как?

– Да. Потерять тело – это тебе не листком бумаги порезаться. Со мной это произошло – уже четырнадцать лет назад. Вышла заварушка в доках Цереры с профсоюзными думаками. Знаете, почему их называют думаками?

– Нет, – ответила Кира, подавляя нетерпение.

Уж не повредил ли Кроткий Клинок какую-то заклепку в его мозгу?

Акаве улыбнулся:

– Потому что они целыми днями сидят, не работают, а обдумывают устройство Лиги, тайные пружины, как их извратить в свою пользу. Во время переговоров между управлением доков и профсоюзами ситуация обострилась, мой отряд отправили установить порядок. Укротить бестию. Пролить масло на разбушевавшиеся воды. Миротворческая миссия, черт бы ее подрал. В итоге мы столкнулись с толпой протестующих. Они рвались в драку, но они же гражданские, понимаете? Будь это военная зона, я бы не колебался. Установить наблюдение, выпустить дроны, обеспечить безопасность по периметру и рассеять толпу. Все по протоколу. Но я ничего этого не сделал, потому что старался не накалять обстановку. Там и дети были, можете себе представить!

Акаве на миг оторвался от кофе и глянул на Киру:

– Толпа разбушевалась, наших дронов изжарили микроволновым лазером. Эти гады с самого начала планировали заманить нас в ловушку. На флангах началась стрельба… – Он покачал головой. – Меня уложили первым же залпом. Погибло четверо морпехов и двадцать три гражданских лица. Многие десятки были ранены. Я знал, что эти люди замышляют недоброе. Если бы я сразу начал действовать – если бы не выжидал, – мог бы спасти много жизней. И сам бы наслаждался кружкой хорошего кофе, как встарь.

Кира разгладила складки на одеяле.

– Значит, вы полетите за Посохом, – невыразительно произнесла она.

Теперь эта мысль ее пугала.

Акаве залпом допил кофе:

– Ошибаетесь.

– Как? Я поняла вас так…

– Вы неверно поняли, Наварес. Не я, а мы. – Он мрачно улыбнулся ей. – Может быть, это худшее решение, какое мне доводилось принимать, но будь я проклят, если останусь сидеть тут и дожидаться, пока инопланетяне нас не уничтожат. Напоследок, Наварес: вы аб-со-лют-но уверены, что ничего от меня не скрыли? Какие-то крохи ценной информации, которые выпали у вас из памяти? Мой экипаж рискует жизнью, полагаясь только на ваши слова. Черт, мы, вероятно, рискуем гораздо бо2льшим, чем только своими жизнями.

– Ничего больше не приходит в голову, – сказала Кира. – Но у меня есть один совет.

– Почему-то меня это пугает, – сказал Акаве.

– Вам следует взять с собой «Рогатку».

Капитан дернулся и чуть не выронил чашку:

– Вы всерьез предлагаете прихватить гражданское судно и его экипаж – сборище авантюристов – в военную экспедицию за древним инопланетным артефактом? Я все правильно расслышал, Наварес?

Она кивнула:

– Да. Вы же не можете оставить Шестьдесят первую Лебедя без защиты, значит, «Давящий авторитет» не может присоединиться к вам, а все прочие суда у «Мальперта» – рудовозы – не пригодны для дальних перелетов. К тому же с их экипажами я не знакома и не могу довериться им.

– А Фалькони и его людям вы доверяете?

– В бою? Безусловно. Доверяю им мою жизнь. Вы же сами сказали, когда мы доберемся в те места, нам может понадобиться прикрытие. «Рогатка» хоть и не крейсер, но сражаться умеет.

Акаве фыркнул:

– Чушь собачья, вот что это такое. В перестрелке с медузами она продержится несколько минут от силы.

– Вероятно, вы правы, но вы забываете одну вещь.

– Какую же?

Кира подалась вперед:

– На меня больше не действует криосон. Задайте себе вопрос: будете ли вы чувствовать себя спокойно, если я – я и чужь – буду разгуливать по вашему супернавороченному военному кораблю месяц за месяцем, пока вы будете лежать в заморозке?

Акаве не ответил. Но Кира видела, как он насторожился, и добавила:

– И попросту запереть меня вы не сможете. С меня хватит тюремных камер.

Она ухватилась за край кровати и приказала Кроткому Клинку сжать его – и сломать прочный пластик.

Акаве уставился на нее и смотрел – слишком долго. Потом он покачал головой:

– Даже если бы я принял ваши доводы, старая грузовая развалина вроде «Рогатки» никак не сможет поспеть за «Дармштадтом».

– Не уверена, – возразила Кира. – Может, стоит выяснить?

Капитан снова фыркнул, но Кира заметила, как его взгляд ушел внутрь – капитан сосредоточился на данных имплантов, – и кадык заходил, когда Акаве беззвучно отдал приказ. Брови его взлетели до линии волос:

– Похоже, у ваших друзей, – последнее слово он выделил, – полно козырей в рукаве.

– «Рогатка» сумеет развить такую скорость?

Он кивнул:

– Почти как «Дармштадт». Что ж, у контрабандистов есть причины двигаться быстро.

Кира подавила инстинктивное желание вступиться за экипаж «Рогатки».

– Вот видите? Бывают и приятные сюрпризы.

– Меня это не так уж радует.

– И еще…

– Еще? Что еще-то?

– На «Рогатке» было двое энтропистов, Джоррус и Веера.

Идеальные брови Акаве снова приподнялись.

– Энтрописты? Пестрый же у вас список пассажиров.

– Возможно, их тоже стоит пригласить. Если нам попадется инопланетная техника, их знания окажутся полезными. Я могу переводить, но я не физик и не инженер.

Капитан тяжело вздохнул:

– Учту.

– Значит, «Рогатка» летит с нами?

Капитан стряхнул в рот последние капли кофе и встал.

– Посмотрим. Все не так просто, как вы говорите. Я дам вам знать, когда приму решение.

С тем он ушел – и лишь запах кофе остался единственным доказательством того, что Кира в самом деле общалась с капитаном Акаве.

Наконец-то Кира выдохнула. Да, они полетят за Посохом Синевы, она своими глазами увидит систему, которую показал ей Кроткий Клинок. В это едва можно было поверить.

Знать бы, как называется та древняя красная звезда. Какое-то имя у нее должно быть.

Не в силах сидеть спокойно, она вскочила и принялась расхаживать по тесной каюте. Согласится ли Фалькони лететь вместе с «Дармштадтом», если Акаве позовет его? В этом Кира не была уверена, но надеялась. Ей хотелось, чтобы «Рогатка» приняла участие в экспедиции и по тем причинам, которые она назвала Акаве, и по ее собственным эгоистическим соображениям. После «Смягчающих обстоятельств» она ни в коем случае не хотела оказаться взаперти на судне ОВК и чтобы военные врачи и всякие машины постоянно за ней наблюдали.

Конечно, она уже не так беззащитна, как в тот раз. Кира провела пальцами по волокнам вдоль предплечья. Теперь, когда она научилась контролировать Кроткий Клинок – почти всегда, – она сумеет противостоять и бойцу в бронескафандре, если понадобится. Чужь не допустит, чтобы ее заперли в карантин, как на «Смягчающих обстоятельствах».

Эта мысль спасала от ощущения беспомощности.

Прошел час. Кира слышала грохот, удары, разносившиеся по корпусу корабля. То ли ремонт идет, подумала она, то ли грузят припасы. Но поди знай.

Наконец в линзах появилось сообщение о входящем звонке. Она ответила и увидела Акаве посреди нескольких приборных панелей. Вид у него был рассерженный.

– Наварес, я дружески обсудил с капитаном Фалькони ваше предложение. Торгуется этот собачий сын на загляденье. Мы обещали ему столько антиматерии, сколько поместится у него на борту, и амнистию всем членам экипажа, но он отказывается сказать да или нет, пока не переговорит с вами. Вы готовы поговорить с ним?

Кира кивнула:

– Подключите его.

Лицо Акаве исчезло, хотя Кира и понимала, что капитан по-прежнему остается на линии, а вместо него появился Фалькони. Глаза его, как всегда, напоминали острые ледышки.

– Кира, – сказал он.

– Фалькони. Что за амнистия?

Он слегка смутился:

– Потом объясню.

– Капитан Акаве сказал, что вы хотите поговорить со мной.

– Да-а. Эта безумная идея… Кира, ты уверена? Ты полностью, на все сто процентов уверена?

Это было так похоже на вопрос, который ранее задал ей Акаве, что Кира чуть не рассмеялась.

– Насколько я могу быть в чем-то уверена.

Фалькони склонил голову набок:

– Настолько уверена, что готова рискнуть своей жизнью? Моей жизнью? Трига? А как насчет Виложки?

Тут Кира все же улыбнулась, хотя и не во весь рот:

– Фалькони, я ничего не могу обещать…

– Я и не прошу обещаний.

– Но да, я думаю, это крайне важно.

Мгновение он всматривался в ее лицо, потом резко кивнул:

– Хорошо. Это мне и требовалось знать.

Связь оборвалась, и Кира отключила дополненную реальность.

Минут через десять раздался стук в дверь, и женский голос позвал ее:

– Мисс? Я провожу вас на «Рогатку».

Кира сама удивилась, какое на нее нахлынуло облегчение. Она сделала ставку – и выиграла.

За дверью дожидалась приземистая напряженная женщина – какой-нибудь сержант.

– Прошу, мисс, – сказала она.

Следом за ней Кира выбралась с «Дармштадта» обратно на космодром. Двое морпехов в броне, стоявшие возле шлюза, двинулись за ними, деликатно соблюдая дистанцию. Хотя, подумала Кира, бронескафандр и деликатность не очень-то совместимы.

Радостное чувство узнавания охватило Киру, когда они приблизились к «Рогатке». Шлюз грузового трюма был все еще открыт, грузоботы носились взад-вперед, доставляя ящики с провизией и прочие припасы.

Там ее ждали Триг, Нильсен и Фалькони. Капитан опустил руку с планшетом и оглядел Киру с ног до головы.

– Добро пожаловать, Наварес. Похоже, нам предстоит увеселительная прогулка по вашей милости.

– Похоже на то, – ответила она.