Фалькони выругался и злобно зыркнул на Киру:

– Твоих рук дело?

Кира понимала, что содеянное не скрыть. Она еще больше выпрямилась, хотя чувствовала себя совсем ничтожной.

– Тут был передатчик. Я его уничтожила.

Капитан прищурился:

– Передатчик? И почему это приманило всех медуз?

– Они себя иначе называют.

– Прошу прощения? – переспросил он, вовсе не стараясь даже изобразить любезность.

– Приблизительно это звучит…

– Мне совершенно наплевать, как они там себя называют, – сказал Фалькони. – Лучше скажи, почему они погнались за нами, – и не тяни!

И Кира, стараясь излагать как можно короче, рассказала ему про зов и как она – не желая того – ответила на него.

Когда она закончила, лицо Фалькони сделалось настолько невыразительным, что Кира напугалась. Ей доводилось видеть такие незрячие глаза у шахтеров – за секунду до того, как те пырнут кого-то ножом.

– То шипы, то это – что еще ты не рассказала нам об этой штуке, Наварес? – спросил он.

– Больше ничего существенного, – покачала головой Кира.

Он фыркнул:

– Ничего существенного. – Она передернулась, когда капитан извлек пистолет и направил на нее. – По уму мне бы следовало оставить тебя здесь и включить запись в реальном времени, чтоб медузы знали, где тебя искать.

– Но вы этого не сделаете?

Затянувшаяся пауза, потом дуло пистолета опустилось, и капитан снова убрал оружие в кобуру.

– Нет. Если ты так нужна медузам, не стоит им тебя отдавать. Но это вовсе не означает, что я хочу видеть тебя на борту «Рогатки», Наварес.

Она кивнула:

– Понимаю.

Он отвел взгляд и скомандовал:

– Триг, вернись на «Рогатку», сейчас же. Джоррус и Веера, если хотите прихватить что-то с корабля медуз, у вас осталось максимум пять минут, и потом мы улепетнем отсюда во все лопатки.

Развернувшись, он направился к двери:

– Идем!

Кира последовала за ним, и на ходу он спросил:

– Что-нибудь полезное выяснила?

– Думаю, довольно много, – ответила она.

– Это поможет нам выжить?

– Пока не знаю. Медузы, они…

– Ладно, если ничего срочного, оставь на потом.

Кира проглотила то, что собиралась сказать, и поплелась следом за Фалькони к шлюзу.

Там их ждал Триг.

– Охраняй тут, пока энтрописты не вернутся, – приказал Фалькони.

Парнишка отсалютовал.

Они прошли сквозь шлюз в рубку. Нильсен была уже там, изучала голограмму, проецируемую на стол посреди помещения.

– Как оно? – спросил Фалькони, шлепнувшись в кресло.

– Выглядит скверно, – ответила Нильсен.

Она оглянулась на Киру – разгадать выражение ее лица Кира не смогла – и развернула голографическую карту Шестьдесят первой Лебедя. Семь пунктирных линий тянулись поперек системы, пересекаясь в той точке, где сейчас находилась «Рогатка».

– Сколько у нас времени? – спросил Фалькони.

– Ближайшая медуза будет здесь через четыре часа. – Нильсен мрачно глянула на капитана. – Они включили максимальную скорость.

Фалькони провел пальцами по волосам.

– Ладно, ладно. А мы как быстро доберемся до станции «Мальперт»?

– За два с половиной часа. – Поколебавшись, Нильсен добавила: – Там недостаточно сил, чтобы выстоять против семи кораблей медуз.

– Знаю, – угрюмо ответил Фалькони. – Но особого выбора у нас нет. Если повезет, успеем выпрыгнуть в сверхсветовое, пока они будут драться с медузами.

– Антиматерия кончилась.

Фалькони хищно оскалился:

– Добудем.

– Сэр, – зашептал Грегорович, – нас окликает «Дармштадт». Высшая срочность, вынужден добавить.

– Черт. Отвлеки их, пока мы раскочегарим двигатели. – Фалькони нажал кнопку на ближайшей панели. – Хва-Йунг, как наш ремонт?

Чуть помедлив, механик ответила:

– Почти закончила. Как раз проверяю давление в новой системе охлаждения.

– Давай живее.

– Сэр! – судя по голосу, она все еще была обижена на капитана.

Фалькони ткнул пальцем в Киру:

– Ты! Выкладывай! Что еще там нашла?

Кира постаралась ответить как можно короче и емче. Нильсен, нахмурившись, переспросила:

– Значит, медузы думают, что это мы на них напали?

– Ты не могла что-то перепутать? – подхватил Фалькони.

– Нет, – покачала головой Кира. – Все было вполне ясно. По крайней мере, эта часть.

– А Посох Синевы, – продолжала Нильсен. – Неизвестно, что это такое?

– Думаю, это действительно посох, – ответила Кира.

– И для чего он предназначен? – спросил Фалькони.

– Могу только гадать, как и вы. Возможно, это что-то вроде модуля управления.

– Или же это ритуальный предмет, – предположила Нильсен.

– Нет. Медузы, кажется, уверены, что с его помощью выиграют войну.

Дальше Кире пришлось еще раз объяснить, как она против собственной воли откликнулась на зов. До той минуты она избегала думать об этом, но сейчас, излагая события Нильсен, она ощутила глубокий стыд и сожаление. Пусть она и не знала заранее, как отреагирует Кроткий Клинок, но все-таки это была ее вина.

– Я облажалась, – так она закончила свой рассказ.

Нильсен взирала на нее без особого сочувствия.

– Я вам не враг, мисс Наварес, но я не хочу, чтобы вы оставались на этом корабле.

– План таков, – вмешался Фалькори. – Мы передадим ее военным, пусть сами разбираются. – Он глянул на Киру чуть более снисходительно, чем Нильсен. – Может, успеют засунуть тебя на курьерское судно и вытащить из системы, пока тебя медузы не схватили.

Она кивнула, чувствуя себя совершенно несчастной. Что ж, план как план. Черт! Идея забраться на инопланетный корабль была не так уж плоха – вон сколько информации она нарыла, но, видимо, и ей, и экипажу «Рогатки» предстоит дорого за это заплатить. Кира вновь представила себе ту ржавую звезду, окруженную товарками, и задумалась: определит она ее на карте Млечного Пути?

Внезапно решившись, Кира тоже опустилась в одно из кресел и включила в дополненной реальности самую большую и подробную карту галактики, какую только смогла найти.

Включилась связь, и Хва-Йунг доложила:

– Все готово.

Фалькони наклонился к монитору с голограммами:

– Триг, веди энтропистов обратно на «Рогатку».

Минуты не прошло, и паренек доложил:

– Все чисто, капитан.

– Закрывай шлюз. Мы удираем отсюда. – Вниз, в сторону медотсека, капитан крикнул: – Док, нам пора делать ноги. Не повредим Воробью, если врубим двигатели?

Голос Вишала прозвучал довольно напряженно:

– Не повредите, но, прошу вас, не превышайте 1g.

– Постараемся. Грегорович, двигаем отсюда,

– Понял, о мой капитан. Уже двигаю.

Последовало несколько рывков: «Рогатка» отделялась от инопланетного корабля и с помощью маневровых двигателей отходила на безопасное расстояние.

– Столько антиматерии, – вздохнул Фалькони, следя в режиме реального времени за расстыковкой. – Жаль, что никто не придумал, как извлекать ее из их кораблей.

– Предпочту не экспериментировать и остаться в живых, – сухо возразила Нильсен.

– Пожалуй что.

Палуба «Рогатки» завибрировала, включились ракетные двигатели, и желанное ощущение веса вернулось, когда ускорение вдавило каждого из них в свое кресло.

В дополненной реальности перед немигающим взором Киры пышной вышивкой разворачивались созвездия.

На заднем плане Фалькони спорил с кем-то по радио. Кира не прислушивалась, погрузившись в изучение карты. От общего вида галактики она перешла к увеличенному изображению Солнечной системы, а затем продолжала двигаться по кругу против вращения галактики (как указывали медузы). Поначалу задача казалась неосуществимой, но дважды при виде скопления звезд Кроткий Клинок подтверждал узнавание, и это ободряло Киру. Она прервала свою работу, когда в дверях рубки возник Вишал. Вид измученный, лицо красное – долго умывался.

– Ну? – спросил Фалькони.

Доктор вздохнул и рухнул в кресло.

– Я сделал что мог. Этот прут повредил половину внутренних органов. Печень заживет, но селезенку, почки и часть кишечника нужно заменить. На то, чтобы их напечатать, уйдет день, если не два. Воробей сейчас спит, ей надо восстановить силы. Хва-Йунг около нее.

– Может быть, лучше погрузить Воробья в криосон? – предложила Нильсен.

– А может быть, у нас и не будет другого выхода, – добавил Фалькони.

Доктор поднял руки, растопырил пальцы.

– Можно, но лучше бы этого не делать.

Фалькони вернулся к переговорам (что-то насчет корабля медуз, доступа гражданским и возможности состыковаться со станцией «Мальперт»), а Кира вновь сосредоточилась на дополненной реальности.

Она понимала, что приближается к цели. Пролетая мимо виртуальных изображений звезд, вращаясь так и эдак в поисках знакомых очертаний, она время от времени чувствовала укол узнавания. И эти вехи вели ее вовнутрь, в центр, туда, где звезды жались друг к другу…

– Проклятье! – Фалькони с размаху ударил кулаком по приборной панели. – Они не пускают нас к «Мальперту».

Кира на миг отвлеклась, покосилась на него:

– Почему?

Безотрадная улыбка мелькнула на его губах.

– Как ты думаешь, почему? Потому что все медузы в этой системе висят у нас на хвосте. Но что «Мальперт» предлагает нам делать? Больше нам некуда лететь.

Она облизала губы.

– Скажите военным, что мы обнаружили на корабле медуз жизненно важную информацию. Потому за нами и гонятся. Скажите им… это вопрос космической безопасности, на карту поставлено само существование Лиги. Если и после этого нам не позволят пристыковаться, назовите мое имя, но если обойдется без этого, буду благодарна.

– Ну, хорошо, – проворчал Фалькони. Он снова включил связь и произнес: – Мне нужен офицер связи на «Дармштадте». Да, знаю, он занят. Дело срочное.

Кира понимала, что военные так или иначе выяснят правду о ней и о Кротком Клинке. Но трубить о себе на всю планетную систему не считала нужным, пока этого можно было избежать.

К тому же едва военные и руководство Лиги узнают, что она еще жива, у нее почти не останется выбора – совсем не останется, честно говоря.

Чтобы отделаться от тревожных мыслей, она вновь сосредоточилась на карте и постаралась отрешиться от происходящего вокруг. Это ведь в любом случае ей неподконтрольно… Ага, вот! Определенный узор звезд бросился ей в глаза. Кира замерла, в ее голове словно прозвонил колокольчик: подтверждение от Кроткого Клинка. Кира поняла, что нашла то, что искала: семь звезд в форме короны, а рядом с центром – древняя красная искра, местопребывание Посоха Синевы. По крайней мере, так считал Кроткий Клинок.

Кира смотрела, сначала не веря своим глазам, но с нарастающей убежденностью. Даже если информация, известная Кроткому Клинку, устарела, выяснить координаты системы значило получить больше информации, чем имелось прежде. Наконец-то Кира – и с ней все человечество – на шаг опережали медуз.

Взволнованная, она хотела сообщить всем о своем открытии. Громкий сигнал перебил ее, и на отображавшейся в центре рубки голограмме системы появились десятки красных точек.

– Еще медузы, – отрешенно произнесла Нильсен.

– Черт побери. Глазам своим не верю, – пробормотал Фалькони. Впервые он выглядел растерянным.

Кира приоткрыла рот и тут же захлопнула.

Войдя в обычное пространство, красные точки тут же задвигались, на большой скорости разносясь в разных направлениях.

– Может, и не стоит им верить, – сказал Грегорович. Он, кажется, тоже был озадачен.

– В каком смысле? – Фалькони подался вперед, взгляд его снова сделался острым как бритва.

Корабельный разум ответил с запинкой:

– Новая компания незваных гостей ведет себя вопреки нашим ожиданиям. Они вычисляют… вычисляют… Они летят не только к нам, они летят и к тем медузам.

– Подкрепления? – спросила Нильсен.

– Определенности нет, – сказал Грегорович. – Тепловой след их двигателей не соответствует тем типам кораблей, которые до сих пор наблюдались у медуз.

– Среди медуз есть разные виды, – вставила Кира.

– Возможно, – согласился Грегорович. И тут же: – Ну надо же! Что ж, это, пожалуй, любопытно.

Главная голограмма сморгнула и сменилась изображением из другой части системы: в режиме реального времени они наблюдали, как три корабля сближаются с одним.

– Что это такое? – спросил Фалькони.

– Передача со станции «Челомей», – ответил Грегорович. Вокруг одного корабля появился зеленый абрис. – Это медуза. – Три других корабля были обведены красным. – А это наши пришельцы. А это… – рядом с каждым кораблем вспыхнули какие-то числа, – их ускорение и относительная скорость.

– Туле! – воскликнул Фалькони.

– Такого просто не может быть, – сказал Вишал.

– Вот именно, – поддакнул Грегорович.

Вновь прибывшие разгонялись гораздо быстрее, чем любой из прежних кораблей медуз. 60 g. 100 g. Еще больше. От вида их кораблей даже на мониторе болели глаза – ярчайшие факелы, заметные с расстояния в несколько световых лет. Корабли подлетели вплотную к медузе, за которой гнались. Когда они сблизились, корабль медуз выпустил маскировочное облако дипольных отражателей, и компьютер раскрасил в красный цвет лучи лазера, которые в противном случае не были бы видны. Пришельцы стреляли в ответ, снаряды сплошным потоком летели в обе стороны.

– Ну что ж, на один вопрос ответ получен, – прокомментировала Нильсен.

Один из трех пришельцев вырвался вперед и сходу протаранил корабль медуз.

Оба судна исчезли в ядерной вспышке.

– Ого! – вскрикнул Триг.

Он вошел из коридора и устроился рядом с Нильсен. Паренек был уже не в бронескафандре, а в обычном своем обвисшем комбинезоне. Левое запястье в гипсе из пены.

– Грегорович! – окликнул Фалькони. – Можешь показать один из этих кораблей вблизи?

– Минуточку, – ответил разум корабля.

На несколько мгновений колонки «Рогатки» наполнились той бессмысленной музыкой, которая обычно играет в колл-центрах. Затем голограмма сменилась: слегка расплывшийся кадр одного из новых кораблей. Этот корабль был темным, почти черным, и пронизан кроваво-оранжевыми венами. Асимметричный, со странными выступами, углами, шероховатыми выпуклостями, он больше походил на опухоль, чем на космический корабль. Как будто был выращен, а не построен.

Никогда Кира не видела ничего подобного, и Кроткий Клинок, насколько она понимала, тоже такого не встречал. Кривой-косой облик вызывал неприятные ощущения, трудно было придумать причину, побудившую кого-то создать такую странную, извращенную машину. Это явно не работа медуз: они предпочитали белый цвет, гладкие поверхности, радиальную симметрию.

– Смотрите! – сказал Фалькони и переключил голограмму на общий вид системы.

Повсюду в системе Шестьдесят первой Лебедя красные точки устремлялись и к кораблям медуз, и к кораблям людей, без разбора. Медузы поспешно меняли курс, чтобы отразить врага, и это означало, что «Рогатка» получила отсрочку.

– Капитан, что происходит? – спросил Триг.

– Не знаю, – проговорил Фалькони. – Все пассажиры вернулись в свой трюм?

Паренек кивнул.

– Это не медузы, – подытожила Кира. – Точно не они.

– Медузы принимают их за нас? – спросила Нильсен. – Поэтому они решили, что мы воюем с ними?

– Не представляю себе, как они могли перепутать, – сказал Вишал.

– И я не представляю, – кивнул Фалькони, – но тут много чего происходит, что в ум не влазит. – Он побарабанил пальцами по ноге и оглянулся на Киру. – Хотел бы я знать: они прискакали сюда в ответ на твой сигнал?

– В таком случае они должны были караулить рядом с Шестьдесят первой Лебедя, – заметила Нильсен. – Это маловероятно.

Кира готова была согласиться с ней, но чтобы эти существа появились как раз в этот момент случайно, казалось еще менее вероятным. Как и с появлением медуз возле Адры – космос слишком велик для подобных совпадений.

При этой мысли по коже побежали мурашки. Все шло наперекосяк, а Кира не понимала, в чем дело. Она открыла мессенджер и послала капитану текстовое сообщение.

Глаза его слегка расширились, но больше никакой реакции.

С минуту все молча смотрели на монитор. Потом Фалькони слегка пошевелился и сказал:

– Нам разрешили состыковаться с «Мальпертом». Кира, им известно, что у нас есть инфа, но я не сказал им, кто ты, и о твоем… э… «скинсьюте» тоже не сказал. Не стоит разом выкладывать все карты на стол.

Она слабо улыбнулась.

– Спасибо. У него есть имя, кстати говоря.

– У кого?

– У «скинсьюта». – Все уставились на нее. – Я не все разобрала, но та часть, что удалось понять, означает «Кроткий Клинок».

– Это так клево! – восхитился Триг.

Фалькони поскреб подбородок.

– Подходит, надо отдать ему должное. Уж и странная у тебя жизнь, Наварес!

– Что есть, то есть, – пробормотала она себе под нос.

Вновь прозвучал сигнал тревоги, и Грегорович скорбным тоном возвестил:

– Приближаются.

Двое из новоприбывших неслись прямиком к станции «Мальперт». Расчетное время прибытия – на несколько минут раньше «Рогатки».

– Еще бы! – сказал Фалькони.

Следующие два часа Кира сидела вместе с экипажем, следя за тем, как странные, кривые-косые корабли рассредоточились по системе, сея хаос всюду, где появлялись. Они нападали и на людей, и на медуз, не делая между ними различия, и, словно камикадзе, шли на верную смерть, нисколько не заботясь о собственной безопасности.

Четверо из этих вновь прибывших пронеслись через ферму антиматерии вблизи звезды. Корабли прочесали ряды крылатых спутников, расстреливая их из пушек и лазеров, так что спутники взрывались вспышкой аннигилирующей антиматерии. У некоторых спутников имелись противоракетные турели, и они сумели подбить двоих из нападавших. Поврежденные корабли тут же пошли на таран, уничтожив и спутники с турелями, и самих себя.

– Возможно, это дроны, – предположила Нильсен.

– Возможно, – откликнулся Грегорович, – но маловероятно. Из пробоин у них выходит воздух. Там внутри живые существа.

– Это еще одна раса инопланетян! – вмешался Триг. – Точняк! – И запрыгал в кресле.

Кира вовсе не разделяла его энтузиазм. Эти новенькие казались какими-то странными, скверными. Даже внешний вид кораблей сбивал с толку. К тому же Кроткий Клинок ничего не знал о них, и это удручало Киру. До чего же она привыкла полагаться на опыт чужи!

– По крайней мере, они пожиже медуз, – заметил Фалькони.

Верно: эти корабли были хуже вооружены, однако этот изъян они компенсировали за счет скорости и безбашенности.

Два похожих на опухоль корабля буравили пространство в направлении станции «Мальперт». Когда они сблизились с «Рогаткой», «Дармштадт» и полдюжины кораблей поменьше заняли оборонительную позицию вокруг станции. У военного крейсера все еще тек серебристый хладагент из радиаторов, поврежденных ранее в схватке с медузами, но и подбитый, этот крейсер оставался единственной надеждой «Мальперта».

От «Рогатки» инопланетян отделяло пять минут лету, и тут поднялась пальба.