На виртуальной карте четыре красные точки замигали в разных местах системы, ближе к станции «Мальперт». Ярко-зеленые пунктирные линии обозначали расчетную траекторию их полета.

Кира увеличила масштаб изображения и принялась изучать станцию «Мальперт»: разрозненные детекторы, купола, стыковочные платформы и радиаторы, нагроможденные вокруг астероида, внутренности которого были уже дочиста выбраны шахтерами.

Внутри астероида находился вращающийся кольцевой модуль (почти незаметный из космоса), где жило большинство обитателей станции. Рядом с «Мальпертом», в нескольких километрах от него, располагалась заправочная станция «Гидротека». Между двумя станциями – рой кораблей. Гражданские корабли обозначались золотыми иконками, военные – голубыми.

Не отвлекаясь от дополненной реальности, Кира спросила:

– Они смогут дать отпор медузам?

По ту сторону полупрозрачного изображения хмурился Фалькони:

– Не уверен. Единственный мощный крейсер у них – «Дармштадт». Остальные местные. Катера ПКО и тому подобное.

– ПКО?

– Планетная космическая оборона.

Воробей щелкнула языком:

– Да, но и у медуз кораблики невелики. Корабли типа «Нару».

Специально для Киры Триг пояснил:

– На кораблях типа «Нару» помещается три спрута, два-три ползуна и столько же кусак. Естественно, на некоторых есть и крабища.

– Вот именно, – безрадостно улыбнулась Воробей.

– И это пока они не начинают производить подкрепление в родильных камерах, – добавил Вишал.

– В родительных камерах? – окончательно растерялась Кира.

Ей ответила Хва-Йунг:

– У них есть машины для выращивания новых бойцов.

– Я ничего об этом в новостях не читала, – сказала Кира.

Фалькони фыркнул:

– Лига пытается это скрыть, чтоб людей не пугать, но мы уже несколько недель назад прознали про это.

Идея родильных камер показалась Кире смутно знакомой – словно она что-то такое знала и забыла. Ей бы только добраться до медузьего компьютера! Сколько всего она сумела бы выяснить!

Снова Воробей:

– Медузы слишком самоуверенны: думают, что сумеют разгромить «Мальперт» и «Дармштадт» всего с четырьмя кораблями.

– Не считая шахтеров, – подхватил Триг. – А ведь у них полно оружия, и они не сбегут. Богом клянусь, не сбегут.

Кира глянула на него вопросительно. Парень пожал плечами:

– Я вырос на станции «Ундсет» у Лебедя Бэ. Я знаю шахтеров. Эти космические крысы крепче титана.

– Ну да, – хмыкнула Воробей. – Только на этот раз им предстоит драться не с голодными бандюками.

Нильсен поднялась с места.

– Капитан! – сказала она. – Еще есть время изменить курс.

Кира отключила виртуальное изображение, чтобы разглядеть лицо Фалькони. Он сосредоточенно изучал какие-то данные на невидимых ей мониторах.

– Не уверен, что это поможет, – пробормотал он.

Капитан нажал кнопку на стене, и в воздухе появилась голографическая карта системы Шестьдесят первой Лебедя. Он указал на красные точки, обозначавшие вражеские корабли:

– Даже если мы сейчас повернем и попытаемся удрать, нам от них не уйти.

– Но если мы успеем отойти на приличное расстояние, глядишь, они решат, что нет смысла гоняться за нами, – возразила Нильсен. – В прошлые разы это срабатывало.

Фалькони скорчил гримасу:

– Мы уже порядочно водорода сожгли. Добраться до Руслана будет теперь непросто. Нам придется почти половину этой дистанции лететь по инерции. И все это время мы будем представлять собой удобную мишень.

Он почесал щетину на подбородке, не отрывая глаз от голограммы.

– Так что вы предлагаете, капитан? – спросила Воробей.

– «Рогатка» будет верна своему имени, – торжественно произнес капитан. Он подсветил на голограмме астероид неподалеку от станции «Мальперт». – Вот. На этом астероиде – номер Ти-Эс-Икс-Два-Два-Один-Два – добывают руду. Там есть полукупол, баки с топливом и так далее. Мы причалим к астероиду и переждем сражение. Если медузы погонятся за нами, мы спрячемся в тоннеле. Оттуда нас разве что ядерной бомбой выкурят – по крайней мере, это наш шанс.

Кира сквозь линзы посмотрела значение слова «Рогатка». Оказывается, в некоторых графствах Великобритании – страны на Земле – этим словом англосаксонского происхождения называли улитку. Она вытаращилась на Фалькони, в очередной раз изумляясь его странному юмору: он назвал свой корабль «Улиткой»?

Экипаж продолжал обсуждать варианты действий, а Кира сидела и думала молча. Потом она подошла к Фалькони и наклонилась к его уху:

– Можно с вами поговорить?

Он едва удостоил ее взглядом:

– Что?

– Снаружи. – Она указала на дверь.

Фалькони помедлил, но потом, к удивлению Киры, оторвался от стула.

– Сейчас вернусь, – предупредил он остальных и вслед за Кирой вышел из камбуза.

Кира обернулась к нему:

– Вы должны доставить меня на один из этих кораблей. На корабль медуз.

Стоило пройти через такие испытания, чтобы полюбоваться выражением лица капитана в этот момент.

– Ну уж нет, ни за что, – ответил он и двинулся обратно в камбуз.

Кира ухватила его за руку и остановила.

– Подождите. Выслушайте меня.

– Уберите руку, пока я не помог вам ее убрать, – весьма недружелюбно потребовал Фалькони.

Кира отпустила его.

– Послушайте, я же не прошу вас вступить в бой, паля из всех орудий. Вы сказали, что у военных есть шанс отбить атаку медуз.

Капитан нехотя кивнул.

– Если они подобьют один из их кораблей – если! – вы сможете доставить меня на борт.

– Вы чокнулись, – сказал Фалькони, все еще стоя на пороге камбуза.

– Нет, просто я знаю, чего хочу. Это разные вещи. Я же вам говорила: мне нужно попасть на корабль медуз. Если окажусь там, может быть, разберусь, почему они напали на нас, о чем говорят по своим каналам связи и так далее. Сами подумайте, какие открываются возможности.

Лицо Фалькони оставалось замкнутым и угрюмым, и Кира поспешно продолжала:

– Послушайте, вы летаете по всей системе прямо у медуз под носом или чем там они нюхают. То есть вы либо идиот, либо находитесь в отчаянном положении. А вы кто угодно, только не идиот.

Фалькони переступил с ноги на ногу:

– Что вы этим хотите сказать?

– Вам нужны деньги. Много денег, иначе вы бы не стали так рисковать своим кораблем и экипажем. Я права?

В глазах капитана промелькнула тревога.

– В целом да.

Кира кивнула:

– Хорошо. Значит, вам было бы кстати оказаться первым человеком, который завладеет ценной информацией о медузах? Вы же представляете себе, сколько заплатит за такое моя компания? Достаточно, чтобы вы смогли построить свою собственную кольцевую станцию. Вот сколько вы можете получить. Никто пока не сумел разобраться с технологией медуз. Наверное, я сумею получить данные об их искусственной гравитации. Одно это стоит парочки битов.

– Парочки-другой, – пробормотал он.

– Энтрописты помогут разобраться. Пригласите их, посулите им захватывающие открытия. С такими помощниками – мало ли что мы сумеем обнаружить? – Она широко раскинула руки. – От этого зависит не только победа в войне. Мы перейдем на новый уровень технологий, это прорыв на столетие вперед, а то и более.

Фалькони посмотрел ей прямо в глаза, кончиком среднего пальца дотронулся до рукояти пистолета.

– Понимаю. Но даже если военные подобьют корабль, на нем могут остаться живые медузы. А я обязан позаботиться обо всех в трюме. – Жестом он указал вниз. – Если на корабле начнется бой, многие могут быть ранены.

– Сильно вас беспокоило их благополучие, когда вы начали взимать плату за спасение? – не удержалась Кира.

Впервые ей удалось задеть Фалькони.

– Из этого не следует, что я готов тащить их на смерть, – парировал он.

– А на «Рогатке» есть какое-то оружие?

– Достаточно, чтобы остановить каких-нибудь космических пиратов, но это не боевой корабль. Если мы сцепимся с медузами, шансов выжить нет. Они нас в клочья порвут.

Кира отступила на шаг, уперла руки в бока:

– Так что вы собираетесь делать?

Фалькони ответил ей пристальным взглядом. Она видела, как он быстро что-то прикидывает:

– Мы полетим к тому астероиду, потому что, если все обернется скверно, нам понадобится укрытие. Но если одна из медуз будет подбита и мы сочтем безопасным лезть на борт – так мы и сделаем.

Только тут Кира поняла, на что она отважилась.

– Ну, хорошо, – тихо выговорила она.

Фалькони со смешком почесал свои едва отросшие волосы:

– Черт. Если мы это провернем, вояки так обозлятся, что мы их опередили, даже решить не смогут – то ли медалью нас наградить, то ли в кутузку бросить.

И Кира, впервые с тех пор как проснулась на «Рогатке», засмеялась в ответ.

Ожидание было пыткой.

Кира сидела в камбузе вместе с экипажем и следила за приближением медуз. Очень скоро она поняла, что легче было бы участвовать в битве, чем вот так сидеть и ждать, как обернется дело. Неизвестность сводила с ума. Она попыталась грызть ногти, но зубы отскочили от волокнистой поверхности Кроткого Клинка, и во рту появился металлический привкус.

В прошлый раз ей пришлось подсунуть руки себе под ягодицы, чтобы остановиться. И тут Кира спохватилась: выходит, за три месяца ногти вовсе не отросли? Они оставались на месте – когда чужь по приказу Киры обнажила пальцы ее левой руки, она видела свои ногти, вполне здоровые, розовые. Значит, «скинсьют» поддерживает ту длину ногтей, какая была на момент его появления.

Не в силах больше оставаться на месте, Кира подошла к Тригу:

– Не найдется ли у вас на корабле одежды для меня? Или 3D-принтера, чтобы ее напечатать? – Она оттянула лямку комбинезона. – Я несколько месяцев провела в нем и хотела бы уже от него избавиться.

Паренек сморгнул, переключаясь с дополненной реальности на нее.

– Само собой, – сказал он. – Ничего особо моднявого, но…

– Чем проще, тем лучше.

Они вместе вышли из камбуза, и он проводил ее к шкафу, оборудованному во внутренней стене коридора. Пока Триг шарил внутри, Кира попыталась затеять разговор:

– Капитан с Нильсен все время пререкаются. Это у вас так заведено?

Ей хотелось разобраться в характерах членов экипажа и особенно капитана на случай, если она застрянет на «Рогатке» на более долгое время, чем планировалось.

Негромкий стук: Триг поднял голову и врезался в полку.

– Не-а. Просто капитан не любит, когда на него давят. А так они вполне ладят обычно.

– Ага. – Паренек любил поговорить, так что его требовалось только поощрить. – А сам ты давно летаешь на «Рогатке»?

– Почти пять лет, не считая крио.

Это Киру удивило. Выходит, он совсем мальчишкой присоединился к экипажу.

– Вот как? Почему Фалькони тебя нанял?

– Ему нужен был проводник на станции «Ундсет». А когда он собрался улетать, я попросился с ними.

– Приелась жизнь на станции?

– Да там сдохнуть можно было! То разгерметизация, то еды нет, то электричество отключится. Никакого житья.

– А Фалькони хороший капитан? Тебе нравится?

– Самый лучший! – Триг высунулся из шкафа, держа в руках груду одежды. Лицо у него было слегка обиженное, словно он решил, что Кира к нему придирается. – Лучшего и быть не может. Нет, мэм! Не его вина, что мы оказались на мели.

Едва последние слова слетели с его губ, как паренек сообразил, что проговорился: он крепко сжал губы и молча протянул Кире одежду.

– Вот как? – Кира скрестила руки на груди. – А кто же в этом виноват?

Паренек пожал плечами:

– Никто. И вообще не о чем говорить.

– Есть о чем, Триг. Медузы приближаются, я подвергаюсь такой же опасности, как и вы все. И хочу знать, кто рядом со мной. Правду, Триг. Скажи мне правду.

Строгий тон подействовал: паренек сдался.

– Дело не… Понимаете, обычно наши контракты составляет мисс Нильсен. Для этого капитан и нанял ее год назад.

– В реальном времени год?

Он кивнул:

– Если вычесть криосон, выйдет намного меньше.

– И она тебя устраивает в качестве первого помощника? – Она и так знала ответ, но ей было интересно посмотреть на реакцию паренька.

Тот шаркал ногами, сильно покраснел:

– Ну то есть… Она очень крутая и не командует мной, как Хва-Йунг. И кучу всего знает про Солнечную систему. Так что да, по-моему, она славная… – Его румянец сделался еще гуще. – Ну, то есть не в этом смысле, а как помощник капитана и так далее. Нам повезло, что она с нами. В смысле, в нашем экипаже, а не…

Сжалившись над пареньком, Кира сказала:

– Я поняла. Но этот контракт – из-за которого вы попали в систему Шестьдесят первой Лебедя – Нильсен не составляла?

Триг покачал головой:

– Мы выполняли всякие поручения – перевозили грузы, посылки, все такое – и не хватало даже переобернуться. Вот капитан и нашел нам эту подработку, но она сорвалась. Такое с кем угодно могло случиться. Честное слово!

Он очень серьезно смотрел на нее, желая убедить.

– Верю, верю, – кивнула Кира. – Жаль, что у вас ничего не вышло.

Она знала достаточно, чтобы угадать недоговоренное: подработка была не совсем законной. Нильсен, очевидно, соглашалась лишь на юридически чистые контракты, а для старого, латаного-перелатаного суденышка вроде «Рогатки» таких было не очень много.

Триг скривился:

– Ага, спасибо. Обидно, но что уж тут. Так вам эта одежка годится?

Кира решила больше на него не давить. Взяла из рук парня стопку одежды, перебрала ее. Две рубашки, брюки, носки и ботинки с гекконовыми присосками – годные для невесомости.

– В самый раз. Спасибо.

На том паренек с ней расстался и вернулся в камбуз, а Кира пошла в свою каюту, размышляя: значит, Фалькони готов обойти закон, чтобы добыть деньги на жалованье экипажу и удержать свой корабль на плаву. Что ж, не он один такой. Но она поверила Тригу: Фалькони в самом деле хороший капитан. Реакция паренька была явно искренней, такое не сымитируешь.

Войдя в каюту, Кира увидела на мониторе огонек очередного послания. С некоторой тревогой она открыла его:

Корабельные разумы обычно бывают эксцентричными, и чем они больше, тем эксцентричнее. Но Грегорович далеко опередил всех. Было ли это проявлением его прежней личности или последствием долгой изоляции, Кира не знала.

«Будем надеяться, Фалькони не настолько безумен, чтобы летать с корабельным разумом, у которого психика всерьез расшатана… Или как?»

В любом случае осторожность не повредит.

Через мгновение – односложный ответ:

Пытаясь стряхнуть тревожные предчувствия, Кира стянула с себя комбинезон, простирала новую одежду в крошечной раковине и развесила сушиться на краю койки. Проверила местоположение четырех медузьих кораблей – их траектория не изменилась, – а следующий час потратила на тренировку с Кротким Клинком: уговаривала его освободить тот или иной участок тела и совершенствовала контроль над ним.

Наконец, устав, она улеглась под одеяло. Выключила свет и постаралась не думать о том, что может произойти утром.

Постепенно свет в каюте стал ярче, и это разбудило Киру: на корабле настал рассвет. Она стерла корку пыли с глаз и осталась лежать неподвижно, уставившись в потолок.

Ктейн. Почему это имя внушало такой страх? Это был не ее страх, он исходил от Кроткого Клинка… Нет, не так. Это был страх того, с кем Кроткий Клинок был соединен прежде, страх, оставшийся в его памяти.

Чужь пыталась предупредить ее, но о чем? Все, что она видела во сне, случилось очень давно, еще до того, как Кроткий Клинок спрятали на Адрастее.

Может быть, размышляла она, Кроткий Клинок просто нервничает. А может быть, пытается дать ей понять, как опасны медузы. Но она и без того не сомневалась.

– Насколько проще было бы, умей ты разговаривать, – пробормотала она, проводя пальцем по волокнам на груди. Чужь, несомненно, понимала кое-что из происходящего вокруг, но столь же очевидно многого и недопонимала.

Кира открыла файл и подробно записала свой сон. Что бы ни пытался сообщить ей Кроткий Клинок, было бы ошибкой сбрасывать его опасения со счетов. Если, конечно, это были опасения. Пока что она не настолько хорошо разбиралась в его «эмоциях».

Она поднялась с постели и чихнула – легкое облако пыли взвилось вокруг нее. Она помахала рукой, разгоняя облако, потом подошла к столу и открыла интерактивную карту системы.

Четырем медузам оставалось всего несколько часов лета до станции «Мальперт». «Дармштадт» и другие корабли выстроились в оборонительную линию в нескольких часах лета от станции, чтобы оставить себе место для маневра и сражения.

На «Мальперте» имелась электромагнитная катапульта, которая могла швырять глыбы металла, камня или льда в глубь планетной системы, но эта большая, громоздкая штуковина была негодна для обстрела компактных движущихся мишеней – в том числе космических кораблей. Тем не менее, кто бы ни руководил станцией, сейчас он разворачивал ее настолько быстро, насколько позволяли маневровые двигатели, пытаясь направить катапульту на корабли медуз.

Кира умылась, надела новые просохшие одежки и пошла в камбуз. Там она застала одного лишь мистера Пушистые Панталоны, который сидел на раковине и облизывал кран.

– Эй! – сказала Кира. – Кыш!

Кот прижал уши, глянул на нее сердито и презрительно, а затем спрыгнул и затрусил прочь вдоль стены.

Кира протянула руку в попытке подружиться с котом. Ответом ей были вздыбленная шерсть и обнаженные клыки.

– Ну и ладно, гад ты мелкий, – пробурчала Кира.

За едой она продолжала наблюдать сквозь линзы приближение медуз. Занятие бесполезное, но удержаться она не могла. На тот момент это было самое увлекательное зрелище.

«Рогатка» приближалась к облюбованному Фалькони астероиду TSX-2212. Камера на носу корабля уже зафиксировала этот бесплодный камень у них на пути – яркую, размером с кончик иглы точку.

В камбузе появился Вишал. Кира подняла голову, он поздоровался и заварил себе чай.

– Следите? – спросил он.

– Да.

С чашкой в руках он направился к двери:

– Приходите к нам, мисс Наварес. Мы сидим у мониторов в рубке.

Кира последовала за ним к центральной лестнице, затем на верхнюю палубу и там попала в маленькое, хорошо защищенное помещение. Фалькони и остальные члены экипажа собрались – кто стоя, кто сидя – вокруг голограммы размером со стол. Стены были испещрены электронными устройствами, к полу были привинчены шесть глубоких кресел. В помещении стояла духота, пахло потом и остывшим кофе.

Фалькони оглянулся, когда она вошла вместе с Вишалом.

– Новости есть? – спросила Кира.

Воробей выдула пузырь из жевательной резинки:

– Много переговоров по военной связи. Похоже, военные согласуют действия с гражданскими и готовят медузам неприятный сюрприз. – Она кивнула Тригу. – Ты был прав. Потеха предстоит что надо.

У Киры по спине побежали мурашки.

– Постойте – так вы имеете доступ к каналам военной связи?

Лицо Воробья стало каменным, она оглянулась на Фалькони. Повисло напряженное молчание. Потом капитан небрежно ответил:

– Вы же знаете, как это бывает, Наварес. Люди на кораблях общаются, слухи распространяются. В космосе особо секрет не утаишь.

– Ну да. – Кира не очень-то поверила в это объяснение, но настаивать не стала.

Про себя полюбопытствовала, насколько же сомнительными делами занимался в прошлом Фалькони. И не служила ли Воробей раньше в вооруженных силах – очень на то похоже.

И тут Нильсен сказала:

– Медузы на расстоянии выстрела. Сражение вот-вот начнется.

– Далеко нам еще до астероида? – спросила Кира.

Ответил Грегорович:

– Расчетное время прибытия четырнадцать минут.

Кира заняла свободное кресло и стала ждать вместе со всем экипажем.

На голограмме четыре красные точки разделились и приближались к станции «Мальперт», охватывая ее с обеих сторон классическим фланговым маневром. Затем между кораблями инопланетян и силами обороны замерцали белые линии. Фалькони включил передачу в режиме реального времени с телескопов «Рогатки», и в темноте вокруг безотрадного камня – станции «Мальперт» – расцвели белые клубы дипольных отражателей и маскировочного порошка.

– Хорошо подготовились, – одобрительно хмыкнула Воробей.

Вспышки поглощенного лазерного излучения освещали облака изнутри. «Дармштадт» и другие, поменьше, корабли ОВК вели заградительный огонь. Медузы ответили тем же. Проблески вспыхивали и гасли, когда сверхточные защитные лазеры сбивали очередной заградснаряд.

Затем электромагнитная катапульта «Мальперта» швырнула снаряд из очищенного железа в один из медузьих кораблей. Катапульта промазала, и снаряд исчез в глубинах космоса – теперь он будет обращаться вокруг звезды по долгопериодической орбите. Снаряд двигался столь быстро, что его невозможно было разглядеть, они увидели лишь значок на голографическом дисплее.

Очередная порция дипольных отражателей окутала станцию. Некоторые выбросили с базы, другие – с кораблей, кружащихся поблизости.

– Вау! – вскрикнул Фалькони, когда раскаленная добела игла вырвалась из пустого, казалось бы, пространства, пролетела почти девять тысяч километров и вонзилась в один из шарообразных кораблей медуз, словно паяльник в пенопласт.

Поврежденный корабль потерял управление, стал вращаться, как волчок, и ослепительно взорвался.

– Да, да, да, мать твою! – заорала Воробей.

Трансляция на секунду прервалась из-за всплеска электромагнитного излучения.

– Что это было, черт побери? – спросила Кира.

Покалывание на затылке сделалось сильнее, ее пробила дрожь…

…корабли горят в космосе, пылинки сверкают в черноте, мертвых не счесть…

– Грегорович, втяни радиаторы, – сказал Фалькони, обращаясь к потолку. – А то их изрешетят.

– Капитан, – возразил разум корабля, – вероятность того, что случайная частица повредит нашу необходимейшую терморегуляцию на таком расстоянии, равна…

– Просто молча втяни. Незачем рисковать.

– Есть, сэр! Уже втягиваю.

Еще одна раскаленная добела игла пролетела по экрану, но она сумела лишь опалить корабль медуз, который с невероятным проворством метнулся прочь.

Хва-Йунг пояснила Кире:

– Это гаубица «Касаба».

– Я не знаю, что это, – призналась Кира, не желая терять время на поиски определения в сети.

– Кумулятивные заряды, – ответила механик. – То есть…

– …а внутри – ядерная бомба! – вмешался Триг. Его так и распирало.

Брови Киры поползли на лоб.

– Черт! Я и не знала, что такая штука существует.

– Ага, – сказала Воробей. – У нас они давным-давно на вооружении. Их нечасто пускают в ход, само собой разумеется, но изготовить их – проще простого, а плазма обеспечивает неплохую скорость. На близком расстоянии от них мало кто увернется, даже эти шустрые гады.

На экране вспыхивали новые взрывы – на этот раз корабли людей. Маленькие вспомогательные суденышки у «Мальперта» лопались, словно попкорн, когда медузы обрушивали на них лазерные удары и снаряды.

– Проклятье, – буркнул Фалькони.

Экран снова померк – гаубица «Касаба» подбила еще один медузий корабль.

Экипаж «Рогатки» еще не закончил кричать «ура», как один из двух уцелевших кораблей медуз помчался прямо на «Дармштадт», а другой открыл огонь по заправочной платформе рядом со станцией «Мальперт».

Платформа обратилась в огромный огненный шар горящего водорода.

Затем снова выпалила электромагнитная катапульта: струи плазмы вырвались из отверстий вдоль разгонного двигателя. Снаряд пролетел мимо корабля медуз у разрушенной платформы – инопланетянам хватило ума не пересекать линию огня, – но попал в другую точку, которую Кира не замечала до того: спутник возле «Мальперта».

Спутник исчез во вспышке яркого света – буквально распылился, настолько велика была сила удара. Рассыпались раскаленные брызги, поперчив корабль медуз тысячами микрометеоритов.

– Ши-бал! – выдохнула Хва-Йунг.

Фалькони покачал головой:

– Тот, кто сделал этот выстрел, заслуживает прибавки.

Поврежденный корабль на изрядной скорости рванул прочь от станции «Мальперт», но его двигатель захлебнулся и умер, и судно начало вращаться, дрейфуя прочь, совершенно беспомощное. Из огромной пробоины в корпусе хлестали газ и мгновенно превращающаяся в лед вода.

Кира с яростной сосредоточенностью следила за этим кораблем. Вот этот, решила она. Если только он не взорвется, наверное, им удастся попасть на борт. Она наскоро вознесла благодарность Туле и оглянулась на Фалькони.

Тот заметил ее взгляд, но не реагировал, и Кире оставалось лишь гадать, как истолковать холодный взгляд его голубых глаз.

«Рогатка» скользнула на заранее намеченное место за астероидом TSX-2212 и отключила двигатели. Поединок между «Дармштадтом» и последним кораблем медуз продолжался. Немногие уцелевшие суда поддержки спешили на помощь военному крейсеру, но продержаться против инопланетян не могли, разве что ненадолго их отвлечь.

– Он скоро перегреется, – предупредила Воробей: «Дармштадт», как и «Рогатка», втянул радиаторы.

Едва она произнесла эти слова, как шлейф неиспользованного топлива брызнул из клапанов в центральной части корабля.

– Видите, – сказала она. – Они сбрасывают водород, чтобы продолжать стрелять лазерами.

Финал разыгрался быстро. Одно из меньших суденышек – пилотируемое буровое судно, подумала Кира, – помчалось прямо на врага, словно собираясь его протаранить.

Разумеется, ему не удалось и близко подойти к медузам. Инопланетяне разнесли его в клочья. Но осколки продолжали лететь по той же траектории и вынудили инопланетный корабль выйти из маскировочного облака, чтобы не попасть под удар.

«Дармштадт» переключил двигатель на аварийный режим, начал разгоняться раньше, чем это сделали медузы, и прошел сквозь линии защиты. Он вырвался на свободу как раз в тот момент, когда инопланетный корабль открылся, и нанес решающий удар из главной лазерной пушки. Корабль медуз загорелся, оттуда вырвалась струя расплавленного металла, а затем судно исчезло в огненном шаре аннигилирующей антиматерии.

Кира разжала мертвую хватку на подлокотниках кресла.

– Готово! – сказал Фалькони.

– Хвала Богу! – выдохнул Вишал и начертил в воздухе ритуальный знак.

– Осталось всего девять медуз, – заметила Воробей, жестом охватывая систему, где они находились. – Лишь бы они не явились сюда сравнять счет.

– К тому времени мы успеем убраться, – бросила Нильсен. – Грегорович, курс на станцию «Мальперт».

Кира вновь посмотрела капитану в глаза, и на этот раз тот кивнул.

– Погоди, – сказал он, распрямляя плечи. – Грегорович, курс на перехват подбитого корабля медуз. Максимальная скорость.

– Капитан! – возмутилась Нильсен

Капитан оглядел свой ошеломленный экипаж:

– Живо, ребята. Обдерем инопланетян.