Глава 18. Ничего, кроме ненависти
Удар, удар, удар!
Ρазворот!
Нож с такой силой вспарывает тренировочное чучело, что соломенное нутро высыпается на ноги Рейны. Но она лишь пренебрежительно кривит рот, разворачивается и снова бьет.
И в голове лишь одна картина: как летит со стены каменный осколок. Взгляд Киара. И его рывок, чтобы оттолкнуть. Не ее. Не Рейну! Предательницу-самозванку!
Со скрипом тренировочное чучело окончательно сдалось и повалилось на пол. Рейна отодвинулась и безумным взглядом обвела круглое помещение заброшенной башни. Ей было необходимо хоть что-то уничтожить. Сокрушить! Чтобы не думать.
Краешком сознания, который ещё был способен мыслить, северянка понимала, что поступок брата был… обоснованным. Правильным. Киар прекрасно знает способности и реакции своей сестры, он был уверен, что Рейна самостоятельно избежит опасности. А вот глупая самозванка оказалась бы придавленной камнем. И ее смерть могла повлечь за собой новые неприятности, ненужные сейчас.
Киар поступил как должно.
И Рейне хотелось от этого завыть.
Потому что так это выглядело со стороны. Но вовсе не являлось таковым на самом деле!
Любой из наставников Ледяной Цитадели, где брат и сестра провели большую часть своей жизни, похвалил бы действия Киара. Но Рейна знала правду.
Потому что помимо разумности существует что-то еще. То, что нельзя измерить приборами, нельзя рассчитать и обосновать. В краткий миг перед падением Рейна увидела глаза Киара. Вечно холодные, алые глаза, которые она знала лучше, чем свои. И эти глаза вовсе не были безучастными. Она увидела в них дикий, неконтролируемый страх. За жизнь самозванки! На свою сестру Киар даже толком не посмотрел, лишь мазнул взглядом, словно она значила не больше, чем засохшее дерево!
Выбор Киара был продиктован не пресловутой рациональностью, столь любимой и почитаемой лордами Колючего Архипелага. Не тем, что годами вдалбливали в головы наследникам. Не разумом.
Он был продиктован чувством.
И это словно сняло шоры с глаз Рейны.
То, что у брата однажды появится супруга, северянка, конечно, понимала. Но раньше это ее почти не заботило. Она представляла себе чопорную и холодную аристократку из северного рода, одну из тех, что одеваются в серебристые жёсткие платья с высокими воротниками и никогда не проявляют своих эмоций. Отстраненная, родовитая, послушная – такая жена должна была занять место по левую руку от Киара Аскелана. А по правую всегда будет стоять та, что разделила с ним кровь. Ведь разве может быть что-то сильнее их кровной связи?
Но она ошибалась. Она просто глупая девчонка, которая жила иллюзиями. А ее брат не такой уж и безучастно-отстранённый, каким пытается казаться! У него есть чувства. И ради них он готов отодвинуть собственную сестру!
Проклятый Двериндариум все изменил. Все! Перевернул с ног на голову и оставил в душе лишь пепелище! И что теперь? И кто она, Ρейна? Для чего она?
У девушки на миг закружилась голова. Желание крушить и убивать лишь возросло. Сзади прошелестели едва слышные шаги. Они были почти неуловимые, и будь на месте северянки обычный человек, он ни за что не услышал бы эту поступь. Рейна сузила глаза.
– Убирайся отсюда! Я не в настроении тебя обучать.
– А какое мне дело до твоего настроения?
Ржавчина остановился в нескольких шагах от девушки. Посмотрел на остатки тренировочного чучела, на ряд метательных ножей, выбивших щепки из доски на стене. Перевел хмурый взгляд на северянку.
– Я сказала – убирайся! – рявкнула Рейна. – Не зли меня!
Ржавчина мягко вытащил из ножен два коротких клинка.
– A я уже сказал, что мне наплевать на твою злость. Возьми парные кинжалы.
– Ну что же, – Рейна кровожадно оскалилась, показывая зубы. – Ты сам напросился, рыжик.
Северянка сделала скользкий шаг вперед и напала – сразу, без предупреждения и перехода. Провела обманный выпад правой рукой, крутанула кистью левой и ударила, целясь в открытую грудину Ржавого короля. Сильно, по-настоящему. На поражение.
Но к удивлению Рейны враг отбил смертельный удар, уклонился от второго и подло ударил девушку по ногам, лишая равновесия. Бесцветная упала, но тут же выгнулась в спине, сделала стойку на руках и быстрый переворот назад. Смерила противника новым взглядом. Попыталась успокоиться.
Не получилось.
Внутри бурлила лава, готовая выплеснуться наружу. И почти выплеснулась, когда Рейна увидела насмешливую ухмылку на губах врага. Разбежавшись, она преодолела несколько шагов по каменной стене, перевернулась через голову и обрушилась на Ржавчину сверху, в полете скрещивая кинжалы, чтобы разрезать его горло! И снова – неудача. Вместо податливой плоти сталь вошла в доски пола. Там, где ещё мгновение назад был парень, осталась лишь его тень. Противник двигался слишком быстро! Рейна не могла достать его!
Она – воительница, обучавшаяся в Ледяной Цитадели!
Серия атак градом обрушилась на Ржавчину. Широкая дуга и удар, разворот и подсечка, прыжок, кувырок, резкий выпад обеими руками, обманный круг левой, удар правой… Клятый рыжий казался скользким угрем, уходящим от ее атак.
А Ρейне так хотелось крови! Нет, несколько порезов она уже оставила на загорелой коже парня, но этого было мало!
Они снова находились в заброшенной башне, снова держали в руках оружие и снова кружили, стремясь нанести друг другу как можно больше ударов. Снова, но иначе. Рейне казалось, что воздух сгущается, становится плотным. Что запах крови, мяты и солнца стал слишком ярким, мешает дышать. Что голова хмельная, словно северянка напилась ледяного белого вина.
Ρжавчина хмурился и молчал, что было на него совершенно не похоже. А внутри Рейны бурлило какое-то новое и злое веселье, дикий азарт, подогревающий холодную кровь. Впрочем, она у нее оказалась не такой уж и холодной. Может, поэтому она ошиблась, ударив в очередной раз. Нож скользнул по касательной и вылетел из руки бесцветной. И тут же Ржавчина ударил по другому запястью, выбивая оружие. Сегодня девушка оказалась предусмотрительнее и вплела в белую косу шипы, но клятый эфрим все же схватил за нее, не обращая внимания на пробитые руки, дернул с силой, едва не лишив Рейну волос! Сделал подсечку, и девушка повалилась на пол. Тяжелое тело парня тут же придавило ее к доскам.
Ржавчина прижал лезвие к горлу Рейны и прищурился, рассматривая поверженного врага. Усмехнулся на ее яростный взгляд.
– Ненавижу тебя! – выдохнула она.
– Я тебя тоже, – сипло произнес Ржавый король. Склонился ниже и погладил ножом ее шею. – Иногда ненависти достаточно, крошка.
– Для чего? – не поняла Рейна.
– Для всего, – процедил Ржавчина и дернул ее рубашку, обрывая пуговицы.
Рейна вытаращилась, не веря, что он делает это.
– Ты серьезно? – она ухмыльнулась, заметив неуверенность в движениях парня. – О, это даже смешно, рыжик! Что ты собираешься делать? Раздеть меня? Серьезно? А дальше? Ой, неужели ты осмелишься? – Она рассмеялась. – В прошлый раз ты чуть не свихнулся от поцелуя! Я думала, что никогда тебя больше не увижу, что ты будешь молотить крыльями до самого Хвенского Хребта! Ты выглядел таким перепуганным! Постой…
Рейна внимательнее всмотрелась в глаза парня.
– Ты что же… Ох, Суровая Вьюга и муж ее Сумрак! Да у тебя же никогда никого не было!
– Лучше бы тебе заткнуться, поганка, – хмуро пробормотал Ржавчина.
– Я тебя не боюсь! – буркнула бесцветная. – И… слезь с меня!
– Ты сама это начала. Это ты засунула язык в мой рот, а не я!
– Примерялась, как ловчее его откусить!
– Хоть пальцы скрещивай, когда брешешь! Врунья!
– Да как ты смеешь? Ты… ты…
– Грязь под твоими ногами, ага, – хмыкнул Ржавчина, продолжая поглаживать ножом шею девушки.
– Что это ты делаешь?
– А на что это похоже?
– Немедленно отпусти меня! – рявкнула Рейна, приподнимаясь на локтях.
– Ты не хочешь, чтобы я тебя отпустил.
Белый шелк рубашки скользнул по ее бокам и раскрылся. Ржавчина вздохнул и уставился на плотные полоски, перетягивающие грудь девушки. А потом выдохнул и одним махом разрезал ткань. Холодный воздух коснулся обнаженной груди Рейны, и девушка испытала желание закрыться. Ее грудь была маленькой, а тело худым и жилистым, больше похожим на мальчишеское, чем на женское. И почему-то впервые в жизни бесцветная этого застыдилась. Ее скулы порозовели и, выпятив острый подбородок, она глянула со злостью.
– Что, не нравится? – вызывающе протянула она.
А Ржавчина вдруг нежно провел шершавой ладонью по красным полосам, оставленным тканью. Потом по нежным розовым навершиям груди. Потом ниже – по вздымающимся ребрам и напряженному животу.
– Нравится, – тихо сказал он и посмотрел ей в глаза. Слова застряли в горле, а мысли стали вязкими, как желе.
И Рейна задрожала. Она даже не поняла, кто из них стянул ее штаны – она или заклятый враг. Внутри нее разгоралось солнце. С каждым прикосновением Ржавчины, с каждым его движением, с каждым взглядом. Он сам был солнцем – слишком ярким, слишком горячим. Когда-то, кажется, в другой жизни, в Ледяной Цитадели у Рейны уже случался опыт близости. Северяне считают, что от страхов и слабостей надо избавляться, вот Рейна и избавилась. Она всегда считала себя воином, а не девушкой. Поэтому близость спланировала как военную операцию: выбрала жертву из тех учеников Цитадели, кто наутро отправлялся в гарнизон у дальней границы Колючего Архипелага – откуда не возвращаются. Подготовилась и провела бой – быстро, четко и без эмоций. Та близость не оставила в душе никаких чувств. И даже воспоминаний.
Но сейчас все было иначе.
Совершенно иначе!
Вот только закончилось слишком быстро.
Жаркое дыхание, короткие толчки, сиплый стон… И Ржавчина упал рядом. Он лежал – крепко зажмурившись и тяжело дыша. Он даже не снял свою клятую юбку!
– Дай мне пять минут, – пробормотал рыжий гад.
Рейна дернула свою рубашку.
– С чего ты взял, что я разрешу тебе снова? Да ты… я тебя убью. Убью, прямо сейчас! Понял?
– Ага, – враг открыл глаза. И рывком подмял ее под себя. – Ладно. Обойдемся без передышки.
Его губы прижались к губам Ρейны, а их языки коснулись друг друга. На этот раз медленнее, с желанием узнать и изучить. Впитать чужой вкус. С губ поцелуй потек ниже. И почему-то Рейна не стала отталкивать рыжего. Напротив, притянула его еще ближе, и сама скользнула губами по его шее с яростно бьющейся жилкой. Потрогала его спину – напряжённую, рельефную. Ей понравилось. У врага была горячая кожа, местами перечеркнутая шрамами, а местами такая гладкая, что хотелось потереться об нее, как кошка. Слегка неуверенно северянка опустила руки ниже – до ямочек на пояснице и его клятой юбки. Как расстегнуть пояс, Рейна не поняла и потому просто сдвинула ткань в сторону. Ржавчина уже целовал ее шею и грудь, и каждое движение его языка посылало по телу бесцветной солнечные лучи. Ей казалось, что она купается в жаре. В рассыпавшихся рыжих волосах, в солнечной коже, в горячих прикосновениях. Рядом с ним она казалась белоснежной и совсем тонкой. Хрупкой. И даже немного нежной. Рейна не знала, как они оказались на тюфяках в углу башни. Лампу никто не зажег. В полутьме было легче снова и снова подчиняться толчкам и ударам, стонать, царапаться, слизывать капли испарины с чужой кожи, дрожать от желания и впиваться пальцами в волосы, плечи, бедра…
Рейна не хотела думать о причинах того, почему позволяет врагу делать с собой все эти ужасно-восхитительные и порочные вещи. Почему он все еще жив. Может, она хотела отомстить брату. Может, желала хоть ненадолго ощутить себя не разделившей кровь, а обычной девушкой. А может, все дело в клятом Двериндариуме, который все поставил с ног на голову, все изменил и так невыносимо запутал!
Ржавчина тоже не хотел думать, о том, что происходит. Если он задумается, снова вернется боль, от которой Ржавчина устал. Эта близость в полутьме старой башни, пропитанная запахом пыли и снега, была такой сладкой и такой горькой… Ржавчина много раз представлял себе свой первый раз. Но в его мечтах всегда была другая девушка. Сероглазая, темноволосая, улыбающаяся…
Та, что сейчас царапала ему спину, оказалась похожа на ядовитый кинжал. В свою косу она вплетала колючки, а под одеждой носила ножи и иглы, чтобы проткнуть чью-то шею. Вероятнее всего – его. Ее тело тоже узкое и отточенное: маленькая грудь, узкие бедра, крепкие ягодицы и длинные сильные ноги. Она ему совершенно не нравилась, но будила внутри странные чувства.
Желания.
И было так глупо открывать ей горло, глупо подставляться. Но…
Только дураки верят, что близость возможна лишь по любви.
На нее бывает так много причин.
Рейна откинула голову и застонала, волосы, освобожденные от шипов, снежной лавиной рассыпались по тюфяку. Белое тело изогнулось в его руках так прихотливо и откровенно… Все, что происходило между ними, было острым, горячим, немного злым. Ноги девушки обвились вокруг бедер Ржавчины, и он ощутил, что готов повторять то, что они делают, снова и снова. Он никогда не ощущал такого наслаждения.
В какой-то момент Рейна вдруг укусила его плечо и торопливо прошептала:
– Это ничего не значит, рыжий… Ты понял? И ничего не меняет. Я все равно убью тебя.
– Ничего, кроме ненависти, крошка, – хрипло выдохнул Ρжавчина, рывком переворачивая ее, сгребая в кулак белые волосы, дергая на себя, заставляя спину северянки прогнуться еще сильнее. Открыться ему еще больше. Стать еще ближе.
И они продолжили.
Эта ненависть оказалась горячей.
