Глава 17. Место пересечения
Почти всю ночь я провела в Белом Архиве. Первым порывом после ухода Кристиана было броситься за ним следом. Но я заставила себя остаться в хранилище знаний.
Некоторое время я сидела, глядя на бесконечные стеллажи и размышляя. Кристиан сказал, что в подземелье можно укрыться. Я понимала, что это значит. Что февр постарается спрятать от захватчиков-ренегатов большую часть населения Двериндариума. Укрыть в безопасном месте врачевателей, раненых, прислужников и рабочих. Убрать живые мишени, чтобы у Ρжавчины больше не было рычага давления на февров.
Я вздохнула. Кристиан прав. Я не расскажу об этом плане Ржавому королю. Но почему же снова ощущаю себя предательницей? Теперь по отношению к Ржавчине. Но разве это моя война? Разве я соглашалась стать соратницей в захвате Двериндариума? И разве хотела, чтобы победа была оплачена чужими жизнями? Я покачала головой. Нет, я этого не желаю. Но легче от понимания не становится. Поэтому промолчу о подземелье. И займусь делом.
Мне постоянно казалось, что я упускаю что-то важное. Какую-то мелочь, поняв которую, смогу сложить картину целиком. Что я о чем-то забыла, и стоит вспомнить как можно скорее, иначе случится непоправимое.
Но что это? Что юркой рыбкой плещется в водах памяти, сияет серебряной чешуей, но никак не дается мне в руки?
Разговор с Айроном заставил меня задуматься. Решительно отбросив уныние, я двинулась к стеллажам, разыскивая книги об артефактах. Набрав огромную стопку, я вернулась к столу, с трудом лавируя между кресел и едва не грохнувшись по дороге. Но все же благополучно добралась и, охнув, свалила книги на столешницу. Талмуды, которые я притащила, не являлись запретными. Даже в приюте Лурдена нам рассказывали о волшебных свойствах «мертвых вещей». Правда, тогда я думала, что в жизни не увижу ни один артефакт, слишком они дорогие и ценные, и потому слушала наставницу вполуха. Так что теперь придется наверстывать.
Придвинув поближе лампу, я погрузилась в чтение.
Самыми сильными предметами считаются те, что вынесены в «первую волну», пять веков назад. Возможно, в то время Мертвомир был наполнен магией, оттого и артефакты обладали особой мощью. Найти полный перечень мне, конечно, не удалось, лишь отрывочные да иносказательные описания волшебных осколков мира за Дверью. Такие артефакты считаются почти разумными, они способны существовать и в нашем мире, и за Дверью. «Мертвые артефакты и живая кровь – единственное, что имеет значение…» – сказал Айрон.
Все знают, что надеть рубиновую корону Колючего Архипелага могут только прямые наследники северного короля, чужаков она просто раздавит. И что нового короля обычно тоже выбирает корона. Считается, что она определяет самого сильного лорда. Открыть императорскую сокровищницу сумеют лишь дети нашего повелителя, а любой вор останется ни с чем и вместо волшебных предметов и золота получит безумие и смерть. Это называют «памятью крови» – воспоминания о принадлежности. Знание, хранимое в венах и жилах. Потому так ценятся наследники старших родов и правителей, ведь их кровь – особенная. Она дает власть над родовыми артефактами и секретами.
Не в силах оставаться на месте, я вскочила и начала мерить шагами расстояние между креслами.
Артефакты, вынесенные из Мертвомира, обычно хранятся в семьях из поколения в поколения, постепенно меняя весь род. А особенно сильные предметы способны одаривать не только своего обладателя, но и его потомков.
Говорят, что наследники императора – принцы и принцессы – умеют слышать чужие мысли, все лорды Предгорья управляют погодой, а Пустынные Правители чувствуют воду даже глубоко под песками и повелевают огромными песчаными ящерами.
В перечне самых сильных артефактов Империи на первом месте значится Дверь. И это неудивительно – ничто нe сравнится с ее мощью.
Но что с ней происходит сейчас? И при чем тут я? Почему во имя Привратника в моих руках засветились идары?
Я с силой вдавила ногти в ладони, не зная, что и думать.
Насколько «случайно» я оказалась на острове?
Ох, как мне все это не нравится!
Я попыталась найти больше сведений, но остальные фолианты не смогли поведать мне ничего нового. Посмотрела в сторону лестницы, ведущей вниз. Идти в Черный Архив было страшновато, но я решилась.
Медленно спускаясь, я вспоминала, как впервые шла по этим холодным камням, а навстречу мне шагнуло чудовище, оказавшееся всего лишь старым архивариусом Харди Дэффом. Видит Привратник, я хотела вернуть то время!
Но как оказалось, Черный архив и сейчас был защищён от нежеланных гостей.
На нижней ступеньке, с которой уже виднелся низкий потолок и строгие ряды книжных шкафов, передо мной засветилась призрачная паутинка. А едва я сделала еще один шаг, как она налилась цветом, завибрировала и вытолкнула меня с такой силой, что я едва не грохнулась на камни. Потерев ушибленный локоть, я осторожно ткнула в защиту пальцем и снова получила удар. Так что пришлось уйти, так и не узнав тайны Черного архива.
Засыпала я далеко за полночь. Стоило погрузиться в дрему, и я снова оказалась в Парящем Городе. На этот раз я спустилась с широкой мраморной лестницы и устремилась к центральной площади. С двух сторон от меня возвышались тонкие светлые деревья, их ветви были усыпаны нежными розовыми цветами. Осыпающиеся лепестки медленно кружили в воздухе и ложились на мои плечи и волосы. Под босыми ногами тоже был ковер из прохладных и мягких цветов. В стороне журчали фонтаны и каскадные водопады, возвышались дома, густо заплетенные дикой розой и остролистом. Но по сторонам я не смотрела. Я шла вперед, а вокруг взлетали облака розовых лепестков, мешая рассмотреть уже открывающуюся площадь.
Я шла по Парящему городу, понимая, что снова вижу сон- воспоминание.
«Иди… иди… – шептал кто-то. – Уже близко… Забытое возродится… Верни утраченное… Иди».
– Кто ты? – закричала я во сне, оглядываясь и пытаясь рассмотреть что-то сквозь розовые цветочные облака. – Чьи это воспоминания? Скажи!
«Выход всегда там же, где и вход».
– Это всего лишь афоризм из книги, которую Ржавчина украл у наставника приюта! – рассердилась я. – Скажи, кто посылает нам воспоминания? Кто обладает такой силой? Скажи мне!
«Если нужен ответ – загляни в свое сердце».
– Хватит! Мне не нужны пустые высказывания из старой книжки! Кто возродит забытое?
«Память – единственное сокровище, которое стоит беречь. Лишь память мы берем с собой за Грань».
Я сердито топнула ногой. Еще одна присказка, от которой нет никакого толка!
Сделал шаг в волнах розовых лепестков. Сердце подпрыгнуло в предвкушении. Еще несколько шагов… совсем немного… и я увижу… увижу…
Но сон оборвался, оставив меня с ощущением разочарования и в то же время – облегчения.
Снова задремать удалось лишь с рассветом, а разбудило меня настойчивое фырканье. Не открывая глаз, я протянула руку Ржавчине. Клыки проткнули кожу, и я все же проснулась. Когда сползала с кровати, мой друг уже обмотал бедра тканью и вытащил из кучи вещей сапоги. На меня Ржавчина упрямо не смотрел.
– Эй, с тобой все нормально? – спросила я, сражаясь с зевотой.
– На этом острове ничего не может быть нормально! – буркнул парень. Глянул на меня через плечо.
Ржавчина выглядел расстроенным, злым, а еще почему-то виноватым. Он нахмурился, внимательно рассматривая мое лицо. Губы. И ниже. Правда, там рассмотреть что-либо было сложно, я спала в той же огромной сорочке. Но Ржавчина смотрел так, словно видел меня впервые. Как-то по-новому. И продолжал хмуриться.
– Ты очень красивая, Вивьен, – мрачно произнес эфрим.
Я почесала лохматую со сна голову, не зная, что ответить. Двумя шагами преодолев расстояние между нами, Ржавчина вдруг обхватил ладонями мое лицо.
– Очень красивая… – жарко выдохнул он. – Я столько лет ждал тебя… Столько лет тебя любил… Только тебя одну… Скажи, что все это было не напрасно. Скажи мне, Вивьен!
Я замерла, глядя в его горящие глаза. И тоже словно впервые увидела своего давнего друга. Темные ресницы с рыжими кончиками, острые скулы, изогнутые в вечной усмешке губы. Несколько шрамов, которых не было в детстве. Жесткость во взгляде. Сила, которая могла бы сокрушить меня, пожелай того Ρжавчина…
– Поцелуй меня, – хрипло приказал он. И не дождавшись ответа, сам наклонился, лизнул губы, раздвинул их языком. Без нежности, с какой-то злой отчаянной силой.
Я отпихнула его обеими руками. Взгляд Ржавчины стал таким темным, что на миг показалось – не сдержится. Обратится и оторвет мне голову. Или оторвет прямо так, человеческими руками!
И словно не доверяя себе, Ржавчина сделал шаг назад. И еще.
– Ненавижу тебя, – пробормотал он.
Я прикусила распухшую от злого поцелуя губу, хотела ответить, но тут с улицы раздались крики. Да такие громкие, что долетели даже до наших окон!
Охнув, я кинулась к вещам, а Ржавчина рванул в коридор.
– Охраняй Вив! – на ходу крикнул он Киару, который ввалился в комнату.
Я как раз прыгала на одной ноге, пытаясь попасть в штанину. Огромная сорочка с желтыми кружевами сбилась где-то в районе моих бедер.
Северный лорд моргнул при виде открывшегося зрелища. И развернулся на пятках – лицом к стене. Я улыбнулась. В приюте никто не церемонится и не страдает стыдливостью.
– Ты знаешь, что случилась? Кто кричал? – я впопыхах застегивала пуговицы мундира и всовывала ноги в сапоги.
– Нет, я был у двери твоей комнаты, но кажется – это Янта.
– Бежим! – я пронеслась мимо Киара, устремляясь к лестницам.
Внизу в уши ударила какофония звуков. Рычание, вой, фырканье… Грохот и звон – что-то упало и разбилось. За открытой дверью снова кто-то вскрикнул. Неужели началось? Февры атаковали остров?
Страх сжал горло удавкой.
Волоча за собой огромные щипцы для котла, из кухни приковыляла Китти. Следом за ней выскочила Мелания в криво застегнутом мундире.
– Кто кричал? Что случилось? На нас напали?
– Имперцы или ренегаты? – деловито осведомился Мор, скатываясь с лестницы. Рядом тихо порыкивал Φыр. Похоже, эти двое нашли общий язык даже несмотря на то, что не могли говорить! В руках парни неумело держали топорики для разделки мяса.
Мелания вытащила откуда-то кухонный нож и решительно сжала его в ладони.
– Мы им покажем! – бледнея, заявила она.
Киар едва слышно фыркнул и приказал:
– Останьтесь в замке. Я узнаю, что случилось.
Мы слаженно кивнули.
И так же слаженно устремились к двери вслед за северянином. Он окинул нас хмурым взглядом, снова фыркнул и толкнул створку. Снаружи я на миг ослепла от яркого света. Моргнула пару раз и оглянулась, ничего не понимая. Битвы не было. Но вокруг с рычанием толпились чудовища. Протиснувшись мимо двух замотанных в крылья ладавров, я увидела Янту. Она выглядела потерянной и комкала в руках кухарский фартук. И было отчего! От лестницы Вестхольда до самых сторожевых башен протянулась широкая полоса серебристой травы. Такой знакомой. Я уже видела эти травы – по ту сторону Двери. Неудивительно, что все измененные едва с ума не сошли, поняв, что рядом с замком образовался кусочек Мертвомира. Китти вскрикнула, подняла на меня влажные глаза и… обернулась агроморфом. Платье треснуло на зеленоватом чешуйчатом теле чудовища. Мелания подпрыгнула от неожиданности, но тут же опомнилась и осторожно похлопала Китти по спине, старясь не задеть опасные колючки.
– Не переживай! Вивьен поможет, и ты снова станешь человеком. Не бойся, Китти!
Агроморф надул на шее жабры и удрученно забулькал. Я юркнула под крыло харкоста и увидела двор перед замком. Серебристая, подсвеченная солнцем трава стелилась покрывалом и слегка покачивалась на ветру. Кое-где в зарослях алели капли ярких маков да покачивались белесые метелки.
Но это было не все.
Я приложила руку к глазам, заслоняясь от неожиданно яркого солнца.
– Посмотрите на Взморье!
Полоса моря с лестницы Вестхольда виднелась лишь краешком, но не заметить изменения было невозможно даже отсюда. Взморье бурлило и пенилось, из глубины раздавалось низкое тревожное гудение, словно кто-то неведомый дул под водой в огромный витой рог.
– Что происходит?
Ничего не понимая, мы бросились к берегу.
– Назад! Не приближаться к воде! – скомандовал Ржавчина.
Тяжело дыша от бега и страха, я смотрела на бурлящие воды. Взморье кипело. Из глубины поднимались просмоленные пики мачт, корабельные носы с устрашающими изваяниями и остовы кораблей. Монументальные витые колонны. Сложенные из огромных плит здания и мраморные лестницы. Арки и каменные стены с пустыми проемами окон. Вода стекала по некогда белоснежным, а теперь буро-зеленым статуям и изящным беседкам, густо облепленным ракушником и водорослями. Пена клочьями свисала с ржавых решёток и звеньев огромной цепи, некогда удерживающей подвесной мост.
Из глубины Взморья поднимался Иль-Тарион.
– Спаси нас, святая Ингрид, и все святые! – прошептала рядом со мной Мелания.
– Этого не может быть, – сказал Киар.
– Забытое возродится, – прошептала я.
Чудовища рычали и выли, люди выглядели ошарашенными. Обернувшись, я увидела высыпавших на берег садовников, лавочников и конюха. А ещё почему-то Рейну. Но откуда тут взялась бесцветная? Разве она не сидит под охраной в гарнизоне?
– Отойдите! – рявкнул Ржавчина. – Не приближайтесь к воде!
Бесцветный рывком вытащил свой клинок. Несколько чудовищ шарахнулись в сторону, другие, напротив, оскалились и выпустили когти и шипы. Щитобрюхи выстроились защитной линией, фланги заняли хриавы, бесхи и харкосты. Взметнулись в воздух крылья, растопырились шипы и выдвинулись ядовитые жала. Ржавчина – по-прежнему человек – стоял впереди всех и казался слишком уязвимым на фоне оскалившихся монстров. К моему удивлению, он держал в руках два обоюдоострых меча.
Происходящее казалось нереальным. Со дна морского поднимались остатки давно затонувшего города. Все то, что Взморье бережно хранило пять столетий. Иль-Тарион возникал медленно, но неумолимо. Поднимался, словно кто-то выталкивал его могучей рукой. Вода и морские обитатели искрились на солнце и с неохотой покидали давно облюбованные дома древнего города. Из разбитых дверей и окон высыпались морские гады, стайки мелких рыбёшек метались вокруг давно заржавевших оград и ныряли обратно в ускользающие воды. Взморье отступило назад. Тяжело откатило серые волны, оставив на поверхности затонувшую пристань и часть города. Прибрежная полоса переместилась вглубь, став гораздо дальше, чем была накануне. Это не поддавалось никаким законам мироздания, но мы видели это собственными глазами.
– Что означает Иль-Тарион? – неожиданно спросила я у Киара. – Ты ведь наверняка знаешь.
Бесцветный перевел на меня алый взгляд.
– Место пересечения, – тихо ответил он. – Это дословный перевод с древнего языка.
Я снова посмотрела на поднявшийся из глубин город. Витые колонны, мост, статуи… Все это напоминало… город из сна! Затонувший Иль-Тарион был неуловимо похож на Парящий город Нев-Арда.
Земля под нами вдруг задрожала и вспучилась, словно тоже намеревалась выплюнуть нутро. Остатки древнего города покачнулись, подобно замку из песка. С каменных стен и пиков покатились вниз камни и ракушки. Рейна ринулась к нам, отталкивая с дороги чудовищ.
– Все назад! Прочь! – закричал Ржавчина.
Захлопали крылья, поднимая в воздух тела чудовищ. Меня кто-то пихнул в бок, я замахала руками, удерживая равновесие. И увидела, что рядом стоит Рейна. А ещё – что на нас летит огромный кусок обвалившейся древней стены.
– В сторону! – заорал кто-то.
Сильная рука Киара откинула меня на песок. Я грохнулась, прокатилась, обдирая ладони. «Вивьен…» Шелковая тьма скользнула по моим рукам и ногам, шепот лизнул висок.
Я вскочила, обернулась, но увидела лишь бегущую ко мне Меланию.
За спиной с грохотом упал камень. Как раз там, где только что стояли мы с Рейной. Сама северянка лежала почти у воды – успела отпрыгнуть. Встав на четвереньки, Рейна вскинула голову, ища глазами Киара. Но тот дернул меня наверх, глянул остро.
– Жива?
– Да, все хорошо. Спасибо тебе, – несколько растерянно пробормотала я и увидела взгляд Рейны – полный ненависти. Из нас двоих Киар оттолкнул от летящих камней не сестру.
Бесцветный кивнул и разжал руку, выпуская мою ладонь.
– Возвращайтесь в замок. Живо!
Я решила, что лучше не спорить. Схватила подбежавшую Меланию и ринулась к Вестхольду, спиной ощущая, как дрожит земля под стенами древнего Иль-Тариона.
