Глава 19
День Зимнего Отбора выдался ясным и солнечным, словно заклинатели заказали погоду в небесной Магистерии. И тревожное предчувствие сжимало сердце лишь мне, остальные студенты радостно обсуждали предстоящее развлечение и возможность вживую увидеть опасных тварей Гряды.
От ВСА до арены всех желающих отвезли красивые вагончики с мягкими бархатными сиденьями и широкими окнами. Оказывается, у академии даже был собственный транспорт!
Меня это порадовало, потому что скудные финансы не позволяли лишние траты. Мне и так пришлось с утра сбегать в целительскую лавочку за углом, чтобы купить зеленых пилюль. У страсти бывает продолжение, вот только к нему нужно быть готовой.
Внутри меня царили сумбур и кавардак, сердце спорило с разумом, а вина и злость — с запретным счастьем. Но основным, поглощающим, всеобъемлющим чувством было беспокойство, сводящее с ума.
Состязание проходило на большой городской арене, носящей название «Рантриум». И я впервые увидела это монументальное сооружение. В отличие от разрушенной и спрятанной в лесу, эта площадка сохранилась гораздо лучше и выглядела в сто раз внушительнее. Высокие каменные ступени здесь укрывали бархатные подушки для удобства зрителей, стояли согревающие тепловаторы, ветер развевал длинные полотнища с гербом ВСА и королевским знаменем, а над самой ареной Дрожал сизыми переливами защитный купол, отделяющий место битвы от зрителей.
Роскошные ложи для знати пока пустовали, но студенты шептались, что на Отбор прибудет Его Величество с супругой и советниками. Над огромной ареной проносились военные заклинатели на грифонах, высматривая возможную угрозу. Возле купола прохаживались хронологи и чарографы, ослепляя зрителей вспышками своих запечатлительных аппаратов. Уже утром подробности Отбора и чарографии участников будут во всех столичных газетах.
Я замерла в проходе, пораженная размахом события и его великолепием.
— Эй, принцесса, иди к нам! — замахал рукой Эрик, и я улыбнулась знакомым лицам. На прозвище, данное мне парнем, я уже перестала обращать внимание.
Заметила сидящего рядом Томаса и его девушку, Грей, Шелли и Брин… Но все мое внимание приковала к себе арена — пока пустая. Чаронометр в кармане казался раскаленным, за ночь я приложила его к руке бесчисленное количество раз. Но результат не менялся.
Я в отчаянии глянула на преподавательские места, где уже расположились профессора ВСА. Аодхэна не видно, зато госпожа Вельвет чернеет гнездообразной макушкой. Но где же разрушитель? Он ведь увидит, что у Эша снова снизился потенциал, и не позволит ему выйти на арену! Ведь так?!
Сжала ледяные ладони, хотя между рядов арены стояли тепловаторы и зимнего холода совсем не ощущалось. Публика радостно галдела и трубила в разноцветные дудки, которые отзывались то воплем виверны, то свистом пупырчатой жабы, то рычанием дубогрыза. От шума и смеха звенело в ушах. Вдоль ступеней шустро сновали улыбающиеся розовощекие девушки с лотками сладостей или зачарованными бездонными флягами с горячим чаем. Чтобы хоть как-то унять дрожь, я заплатила полсина и взяла один стаканчик, сделала глоток и не почувствовала вкуса.
Где же Аодхэн?
Над центральной трибуной взревел горн, и публика зашлась ликованием. Начинается…
— Повелитель Королевства Тритория и сопредельных земель, Его Величество Оквентин Третий с супругой Викторией!
На защитном куполе, отделяющем арену от зрителей, поплыло увеличенное в десятки раз изображение. Я открыла рот, глядя на монарха, с улыбкой входящего в свою ложу. Иллюзорное изображение в деталях передало и седые виски короля, и его суровые темно-зеленые глаза, и строгий темный костюм, дополненный пурпурной мантией и широкой золотой лентой через грудь. Его жена мило улыбалась и махала изящной ладошкой, пока девушки с жадностью рассматривали искрящееся платье королевы, шелковые перчатки и бриллиантовую диадему, венчавшую волосы. Рядом с монархом устроились советники, и я сглотнула, увидев Мариуса Вандерфилда. Чарографию родителя Эша я видела в учебнике по геральдике и сейчас узнала.
Снова прозвучал горн, и купол сменил картинку на изображение Аделии Вельвет. В строгом темно-синем платье, с рядом жемчужных бусин, ректор ВСА выглядела закованной в броню. Над ареной понеслись ее слова, усиленные оповещателем. Студенты притихли.
— … Долг каждого заклинателя — защищать Королевство от любой угрозы. Чары в нашей крови — не только дар, но и великая ответственность! Академия учит каждого из вас правильно распоряжаться своим потенциалом и своими умениями. Из стен ВСА вышли сильнейшие заклинатели королевства, мы гордимся своими учениками! И пусть сегодня со всеми участниками состязаний пребудут сила, разум и чары! Зимний Отбор объявляется открытым!
Трибуны взвыли в унисон с гимном ВСА. Студенты вскочили, полетели в небо нугаты, взрываясь в воздухе и окрашивая его цветами академии. Над Рантриумом взмыла огненная Птица Знаний и пронеслась под крики и вопли вдоль всех трибун. С пылающего хвоста осыпались разноцветные всполохи, дробясь на множество новых искорок и складываясь в слова Девиза «Победа выбирает достойных!»
Я хватала ртом воздух, с изумлением и восторгом наблюдая за происходящим. Протянула руку, когда огромная огненная птица махнула крыльями надо мной и в ладонь упало крошечное золотистое перышко. Сверкнуло и растаяло.
— О, Тина, ты везунчик! — крикнул сквозь шум Эрик. — Тебе точно повезет на экзаменах! Верная примета!
Горн снова взревел, призывая к порядку.
— Итан Брант против дубогрыза! — озвучил трубный голос, усиленный зачарованным оповещателем.
На арену вышел невысокий парень. На нем были белая рубашка, плотные кожаные штаны, заправленные в блестящие сапоги, и удлиненный жилет, похожий на платье с разрезами по бокам. На спине и груди цвели красные защитные узоры.
Я вспомнила шипастую куртку Эша в тот день, когда впервые увидела состязание. И его белые волосы, испачканные кровью. И ночь — потом… Казалось, с тех пор прошло много лет, а ведь это было совсем недавно!
— Форма для состязаний Отбора почти не изменилась со времен Фердиона, — пробубнил рядом Томас. — Выступать в ней — традиция. Только вот сейчас жилет зачаровывают множеством чар, чтобы защитить участников, а раньше это была просто одежда…
Решетка питомника открылась, выпуская бочкообразного зверя, густо усыпанного иголками. Дубогрыз смахивал на гигантского ежа, плоская морда со смешным пяточком морщилась складками.
— Этого колючего поросенка любой одолеет, — проворчал рядом Эрик.
— Если дубогрыз разозлится, то может затоптать и не заметить, — вставил Томас, и его девушка одобрительно улыбнулась.
Колючий зверь повел мордой, принюхиваясь, и вдруг, разъяренно рыкнув, понесся прямо на застывшего студента.
Студент подкинул на ладони несколько нугатов и швырнул их, преобразуя в петлю. Неповоротливый дубогрыз уклонился, но не удержался и рухнул на бок, дергая короткими лапами. Трибуны зашлись от одобрительного хохота и новой порции гудков в дудки. Итан молниеносно закрепил лассо и поднял руку, празднуя победу.
— Итан наложил на него сдерживающую петлю, для этого нужен потенциал не меньше пятидесяти, — пояснил Томас. — Кстати, вы заметили, как разогнался зверь? Обычно они поодиночке довольно смирные…
— Засчитана победа! — огласил трубный глас. — Тео Робертс и рогатый ухмул!
На арену одновременно выпрыгнули долговязый студент и худой зверь, увенчанный рогами. Его шесть красных глаз угрожающе осмотрели противника, стукнули копыта. И тварь Гряды понеслась на Тео!
Взвыли дудки зрителей, а студент кинул свои снаряды. Его заклинание утонуло в шуме, но зато все увидели, как разъехались лапы ухмула, под его копытами образовался лед.
— Молодец, Тео! — крикнул Эрик. — Ой-ой, сзади!
Зверь перекатился на песок и снова ринулся в атаку. Его рога угрожающе поблескивали стальными кончиками, из-под копыт летели комья. Студенты орали.
— Вы видели, видели? — спрашивал непонятно кого Эрик. — Тео едва увернулся! Ухмул совершенно озверел!
Я снова посмотрела на преподавательские трибуны. Где Аодхэн? Может, он все уже понял и Эш не будет участвовать в состязании?
Надеюсь на это…
В королевской ложе советники переговаривались, иногда поглядывая на арену.
С другой стороны арены подмигнул зачарованный портрет Вандерфилда. Там сидели его поклонницы во главе с Ари. С соседних трибун махал рукой нарисованный Ривз.
Я сглотнула пересохшим горлом и снова посмотрела на арену Тео наконец сумел одолеть ухмула, и зверь ревел, дрыгая лапами и пытаясь выбраться из зачарованной сети.
— Победа засчитана! Марк Уайтхед против удушающего тряпичника!
Арена притихла. Из-за поднятой решетки на песок выползло нечто, похожее то ли на клок тумана, то ли на рваное одеяло. Тряпичник — жуткое создание без костей и мышц. Он мог свернуться трубочкой и просочиться в замочную скважину, мог слиться с тенью и стать почти незаметным, мог притвориться темной лужей под ногами. Но стоило человеку попасться на обман, и тряпичник обматывался вокруг своей жертвы, оправдывая свое название и лишая воздуха.
Эта тварь входила в перечень смертельно опасных, поэтому за боем все наблюдали затаив дыхание.
— Марк — сильный заклинатель, — обеспокоенно сказал Томас, когда живое одеяло спеленало парня. — У него черный сектор! Ну же, Марк, ты сможешь!
— Хищники сегодня яростнее, чем обычно, — тихо произнесла незнакомая мне девушка позади. Кажется, она изучала зверей. — Ведут себя нехарактерно. Тряпичники боятся яркого света.
Я посмотрела на многочисленные зачарованные светильники. И снова вниз. Марк бился в тисках тряпичника. Но потом вывернулся, швырнул нугат. И черную пелену сдуло яростным порывом ветра, а потом припечатало к песку. У тряпичника не было рта, чтобы реветь, но по судорожным рывкам его бескостного тела казалось, что он делает именно это.
А Аодхэна по-прежнему нет среди преподавателей.
— Победа засчитана! Рэндальф Томпсон и пятнистый склизирс!
Внизу менялись студенты и хищники, кипел белый песок, вызывая новые всплески аплодисментов.
Появление Эдди тоже встретили овациями. Он уверенно вышел против зубодыха. Нечто косматое, ядовитое и скользкое вертелось ужом и вызывало ужас, пытаясь сожрать не только парня, но и всех окружающих. Ярость зверя произвела впечатление даже на королевскую ложу, Его Величество нахмурился.
— Может, этим тварям налили с утра настойку злости? — протянул Эрик. — Нет, вы видели, как он бился?
Внизу Эдди швырнул нугаты и наконец погрузил хищника в стазис. На лбу парня темнела кровавая полоса, но студент улыбался. Победа!
Публика взорвалась восторженными аплодисментами.
— Ривз Клиффорд против игольчатой красной виверны!
Арена загудела, на песок выходил один из главных фаворитов ВСА. Я смяла опустевший картонный стаканчик. Профессора разрушения по-прежнему не было.
— Где же Аодхэн? — пробормотала я.
— Там же, где и мой отец. У Гряды, — вдруг негромко произнес Эрик. Я удивленно подняла брови. И парень добавил: — Всех военных вызвали этой ночью.
— Твой папа военный заклинатель?
Кто бы мог подумать!
Рыжий балбес мрачно кивнул. И добавил с кривой усмешкой:
— Похоже, собратья этих тварей тоже рвутся на арену.
— Что случилось? Прорыв?
— Тряпичники и ядовитые слизни, — прошептал мне на ухо парень.
— Есть пострадавшие? — встревожилась я.
Эрик пожал плечами — мол, мне откуда знать?
Я снова повернулась к арене, переваривая новые сведения. Беспокойство усилилось. Без жесткого, но пристального наблюдения Аодхэна было неспокойно.
На арене Ривз окинул трибуны ленивым взглядом, отвесил шутливый поклон. Зрители, особенно девушки, восторженно завопили, и Ривз послал трибунам воздушный поцелуй. Я поморщилась. Вот позер…
— Сзади! — заорал, не сдержавшись, Эрик.
Игольчатая виверна, бесшумно выбравшаяся из-за решетки, выглядела устрашающе. Ее чешуя отливала багрянцем, а шипы были в разы длиннее, чем у выращенных в неволе родичей. Оскаленная пасть демонстрировала жуткие клыки.
— Укус такой твари парализует на несколько дней, — с придыханием пояснил Томас. — Правда, у ее жертв никаких дней не будет, виверна сожрет и не подавится!
Словно не замечая опасности, Ривз продолжал прохаживаться по арене. Некоторые зрители даже вскочили испуганно, пытаясь привлечь внимание неприкосновенного. Тот выглядел так, словно наслаждался прогулкой и знать не знал о подкрадывающемся хищнике размером с летающую лошадь.
Но когда виверна приблизилась на расстояние прыжка, обернулся и молниеносно швырнул нугаты, разрывая структуру стекла.
— Laqueum bestia! — рявкнул Ривз, и хищника накрыла зачарованная сеть. Концы ее впились в песок арены, пригвождая зверя. Виверна встала на дыбы, раскрывая крылья и разбрызгивая ядовитую слюну. Сеть дрогнула, разорвалась с одного края. Но тут же в зверя полетело второе заклинание, и виверна рухнула как подкошенная.
Клиффорд ухмыльнулся и шутливо поклонился в ответ на рев трибун.
— Быстро управился! — восхитился Эрик, его друзья загудели трубками.
Я прижала ладони к вискам — от шума разболелась голова.
Или это от беспокойства? Может, зря я себя извожу и Эша просто не допустили к соревнованиям?..
— Эш Вандерфилд и черный грядной аспид!
— Нет… — простонала я, но мой голос утонул в воплях восторженной публики.
— Да! — орали сотни глоток. — Эш! Эш! Эш!
На трибуны парень не смотрел. Одетый в традиционный костюм Отбора, он казался совсем иным, словно на песок вышел молодой бог — древний, бесстрастный и бессмертный. Белые волосы серебрились в свете солнца. Вандерфилд стоял ко мне спиной, я не видела его лица.
— Эш, Эш, Эш, — надрывались зрители.
Мариус Вандерфилд довольно улыбался и что-то говорил королю. Монарх благосклонно кивал.
На куполе Рантриума замерцало увеличенное изображение. Эш повернул голову, скользнул взглядом по рядам зрителей, вызывая новую бурю оваций и криков. Зеленые глаза словно искали кого-то, и на миг даже показалось — меня.
Но крики разом стихли, когда решетка открылась, выпуская аспида.
— Мамочки, — по-девчоночьи пробормотал Эрик.
Глянцево-черное тело аспида казалось текучим, словно под лоснящейся шкурой были не кости, а вода. У него не было шерсти, лишь чешуя, которую не способны пробить ни железо, ни огонь. Грудную клетку обхватывали выступы каменных ребер, броней защищавших внутренности твари. Перепончатые крылья оканчивались смертоносными шипами. Их аспид использовал как костыли, рывками подтягивая тело ближе к жертве. Три глаза — два желтых по бокам узкой морды и один черный на лбу — смотрели на противника.
Аспид дернул головой, словно принюхиваясь. И арену оглушил дикий, потусторонний рев зверя.
В одно мгновение распахнув крылья, тварь бросилась на Эша. И тут же получила нугат в центр груди, над пластиной. Заклинание заставило тварь упасть на крылья. Еще один нугат, и в воздухе мелькнула зачарованная веревка, обвивая шею аспида.
Получилось? У Эша получилось? Кажется, я забыла, что надо дышать…
Трибуны замерли. В полнейшей тишине аспид поднял голову. Три глаза уставились на Эша, в разинутой пасти мелькнул черный язык. И веревка треснула, освобождая зверя. Аспид медленно, словно насмехаясь, выпрямился во весь рост.
— Frigore bestial.
В воздухе мелькнули камушки-нугаты, стукнулись об угольную кожу. Заклинание заморозки, поняла я. Совсем простое. Вот только… снаряды Эша не сработали. Чуда не случилось. Его потенциал слишком низок. Трибуны нервно всколыхнулись, а зверь кинулся вперед.
— Frigore bestia! — снова выкрик, который я поневоле повторила, сжимая кулаки. Каменные нугаты брызнули крошкой и преобразовались в ледяной кокон.
Аспид взревел, останавливаясь. Жаловидный хвост ударил в бока, разбивая заморозку.
— Он выбрался! — с ужасом прошептал кто-то рядом. — Но как?
Все три глаза твари сменили цвет на кровавый. Извернувшись, аспид снова рванул вперед, клыки щелкнули совсем рядом с Эшем. Парень упал на песок, перекатился, вскочил. Поднырнул под кожистое крыло и снова кинул нугаты. Заклинание заглушил ужасающий рев аспида. Что Эш применил? Я не понимала… стазис? На миг аспид замер, но почти сразу атаковал, ударился в щит, который выставил Эш. Жилистые лапы когтями взрывали песок, от крыльев над ареной повисла сизая дымка пыли. Ярость и безумие вели зверя, от кошмарного рыка закладывало уши. Трибуны уже стояли, в страхе глядя на состязание.
Состязание? Да какой там! Аспид убивал Эша!
На белой рубашке неприкосновенного цвели алые пятна крови. Волосы испачканы черным…
— Остановите это! — не выдержал кто-то. — Он же убьет Эша!
Преподаватели тоже вскочили, вокруг бескровного лица ректора плыли грозовой тучей волосы. Она выкрикивала заклинания и все больше бледнела. Потому что ее чароит не действовал.
— Непроницаемость аспида! — простонал Томас. — Это все-таки правда!
Вокруг твари Гряды и пытающегося спастись парня клубился черный туман. Некоторые исследователи утверждали, что аспид в некотором роде тоже заклинатель и в моменты особой ярости способен создавать вокруг себя что-то вроде непроницаемого щита, неподвластного чужим чарам или проникновению. Но такие случаи были столь редки, а сама тварь настолько малоизучена, что непроницаемость считалась мифом.
Сейчас этот миф не давал военным спасти Эша.
Вандерфилд обречен.
Я побежала вниз, расталкивая визжащих студентов. Скорее, скорее… Держись, Эш, только держись! Умоляю тебя! Не дай себя сожрать!
Арену я уже не видела. Ничего не видела. Перед глазами тоже плыл туман, я бежала и выкрикивала заклинания. Все подряд, которые только могла вспомнить. Нугаты я не кидала, но их кидал Эш. И наша lastfata должна передать заклинание на арену.
Я надеюсь на это!
Сизый защитный купол дрогнул, когда я ударила его обеими ладонями. И открылся, образуя проход. Совсем рядом я увидела глаза Аделии Вельвет — понимающие.
— Давай! — шевельнулись губы ректора.
— Прочь, щит бестии, — сказала я. Потому что не знала ничего подобного на чароите. Да и не было такого заклинания.
Черный туман развеялся, и трибуны в ужасе замолчали. Эш лежал на песке, над ним склонился аспид. Распахнутые крылья, оскаленная пасть и красные от крови клыки…
— Mortem! — Голос Аделии ударил в тварь Гряды, вспыхнули на солнце ее нугаты, и хищник медленно завалился на бок.
На вспененный песок хлынули люди, закрыли Эша спинами.
— Он жив? Эш жив? — шептал кто-то.
Я привалилась к стене. Ноги дрожали, внутри разлилась такая слабость, что даже дышать было трудно. Подняла голову: неподалеку ревела Ари…
Трясущейся рукой я вытащила чаронометр и приложила к руке. Девяносто два.
Он жив. Пока.
