Сидит, съежившись на сидении, словно зверек в норе. Рукава свитера натянула до кончиков пальцев, уткнулась носом в ворот. Молчит. Дагервуд бросил на девушку быстрый взгляд. Да, сведения для нее оказались шокирующими, но ей придется их принять. Как и многое другое.

А утешать он никогда не умел, да и учиться не собирается.

Несмотря на кажущуюся хрупкость, эта девушка сильна. Сильнее многих людей, линкхов и даже пожирателей. Есть внутри нее то, что никогда не даст ей сломаться. Стержень. Огонь. То, что так манит к ней, тянет узнать получше…

Влад тряхнул головой, прогоняя от себя размышления о Виктории и ее необъяснимом притяжении. Есть гораздо более важные вопросы, связанные с этой девушкой и ее загадками. Он потянулся к телефону.

– Инис, ты в архиве?

– Да, – ответил тот.

– Хорошо. Тебе нужна секция ритуалов на крови, доступ я тебе дам прямо сейчас.

Прижав телефон плечом, он левой рукой написал в воздухе имя, произнес заклинание. Черная вязь изначального языка вспыхнула в воздухе, наполняя нутро автомобиля запахом жженого пера. Виктория смотрела на это широко раскрытыми глазами.

– Вошел? Отлично. Самый верхний стеллаж, да, воспользуйся птицей, лестниц там нет…

В динамике раздалось карканье приносящей птицы и тихий возглас Иниса.

– Влад… Это запрещенные ритуалы линкхов…

– Я знаю. Будь осторожен с книгой… Она опасна, как ты понимаешь. Поставь защиту.

– Конечно. Я знаю, Влад. Уже сделал. Тройную.

Дагервуд вздохнул. Против таких талмудов иногда не помогает и защита, усиленная в десять раз. Лучше бы он сделал все сам, но ждать нет времени… внутри него поднималась настойчивая, болезненная тревога, понимание, что грядет неизбежное, что он пропустил что-то важное.

И слишком опасное.

– Открывай, – приказал он.

В динамике раздался хлопок, заверещали птицы, что служили в архиве разносчиками. Влад ждал.

– Все в порядке, я жив, – наконец отозвался Инис.

– Рад. Найди ритуал воскрешения.

Виктория смотрела в окно, но он видел ее напряженный профиль. Отвернулся.

– Вот он, – Инис зашелестел древним пергаментом. – Необходимы двое юных людей, не достигших второго цикла. То есть, по человеческим меркам-двадцати четырех лет. Один человек становится жертвой, один – сосудом. Отобранная жизнь жертвы дает возможность для создания временной петли и возвращения воспоминаний в сосуд. Сделать подобное может лишь тот, кто распоряжается временем. Королевский Дом, Влад. Только они.

– Хран-ос, – прошипел Дагервуд. – Каков откат?

– Черное небо, испещренное молниями, день, ставший ночью, и почти полная потеря силы некроманта.

– Гроза и затмение, – он сжал зубы. – Проверь, когда подобное случалось последний раз.

Снова шелест.

– Два года назад. Семнадцатое мая. Аномалия должна быть зафиксирована, я проверю. Хм… подожди-ка…

Снова шелест бумаги.

– Странно, Влад. В наших отчетах нет этой грозы. То есть… она не отмечена, как аномальная. Проходит рядовым погодным явлением без признаков магического вмешательства или иного потустороннего воздействия.

Дагервуд выругался сквозь зубы. Его худшие опасения начинали сбываться.

– Оставь пока отчеты, возвращайся к ритуалу. Для чего нужен человеческий сосуд и временная петля? Там есть пояснение?

– Минутку, я пытаюсь прочитать. Здесь кусок текста выжжен, словно сами буквы вспыхнули внутри книги. Один пепел остался, ничего не видно. Синттера каолия… Это все, что я могу разобрать.

– Утраченное возродится, – перевел Дагервуд. – Каолия. Так он назвал ее.

– Кто?

– Рик, – глухо ответил Дагервуд, вжимая педаль газа до упора. – Возрожденная.

Виктория уже смотрела на него, но вопросов не задавала, лишь побледнела и вцепилась пальцами в сидение.

– Тут есть еще кое-что, Влад, – донесся голос Иниса. – Сосуд наполнится не сразу. А в тот день, когда человек перешагнет рубеж двадцати четырех лет.

Дагервуд медленно выдохнул.

– Виктория. Когда ваш день рождения?

Она посмотрела удивленно.

– Сегодня.

Если мы не разобьемся, то я больше в жизни не сяду в автомобиль этого безумного гонщика! Это я даже записывать не буду, и так запомню! Автомобиль уже не ехал, он летел над трассой, разбрызгивая фонтанами мутные потоки воды и чуть не вставая на два колеса, входя в повороты. Конечно, это здорово отвлекало от размышлений о моей семье и собственной смерти, которая, как утверждают, уже состоялась. Вот только странно, что я это грандиозное событие пропустила. В сотый раз я ущипнула себя за руку, там, кажется, уже наливался синяк. Больно! Все чувства вполне нормальные, как у обычного живого человека. Я дышу, двигаюсь, думаю и хочу есть, разве это не доказательство того, что я стопроцентно живая? Тогда почему родители утверждают, что похоронили меня?

Вот правда, если вы думаете, что получили плохие новости о протекшей крыше или закончившихся деньгах, знайте, всегда может быть хуже! Например, новость: эй, ты же уже умерла?!

Я мрачно ущипнула себя снова.

От странностей и загадок голова шла кругом, черт, даже аппетит пропал.

А потом Дагервуд начал говорить про ритуал воскрешения. Я не все поняла, но уяснила главное. Пожиратель думает, что кто-то сделал это, чтобы воскресить мое мертвое тело. Жертва? Погибший парень, которого я даже не помню. Мы ехали на пикник и, наверное, собирались приятно провести время. Боги… как это ужасно. И все эти странные способности, сила, скорость… Что со мной сделали? Кто я?

Ужас сдавил горло, и я подышала, пытаясь отвлечься. Что еще говорит Дагервуд?

– Когда ваш день рождения?

Ну вот. Я совсем забыла об этом знаменательном событии. Хотя, если я умерла, разве имеет смысл отмечать день рождения? Загадка…

– Сегодня, – пробормотала, глядя на змейки дождя. Вот зараза, снова пошел!

Он отложил телефон, прищурился.

– Вам исполняется двадцать четыре, не так ли?

Я кивнула, не совсем понимая, почему это так заинтересовало его.

– Это имеет значение?

– Я не знаю! – он вдруг с яростью ударил ладонью по рулю и выругался. – Я не знаю… У линкхов цикл в двадцать четыре года считается знаковым.

Сжал губы. Мужской профиль заострился, скулы побледнели. Только в глазах светилась мрачная решимость и отстраненность, пугающая меня.

– Господин Дагервуд? – протянула я. – Что происходит?

Он не ответил.

Погода стремительно портилась. Небо неестественно потемнело, в чернильной глубине вспыхивали искры. Казалось, что там, над нашими головами, что-то шипит и заворачивается в устрашающую воронку. Дождь сменился градом. Крупные вытянутые льдинки яростно бомбардировали бугатти, стремясь пробить железо и добраться до пассажиров.

Ветер выл яростным зверем, гнул к земле кустарник и деревья. Казалось, сама природа взбесилась и сошла с ума.

– Как вы сбежали из клиники, Виктория? – Дагервуд смотрел на дорогу и скорость не снижал, словно и не замечал буйства стихии.

– Вы знаете? – вздрогнула я. Ну вот, а я так надеялась избежать этого вопроса! Вздохнула тяжело, понимая, что отвечать Дагервуду все равно придется. – Ударила врача. Я не хотела… причинить вред. Я просто хотела уйти оттуда. И еще я что-то произнесла. Я… не знаю что. Какие-то слова, но все в клинике застыли, словно я их заморозила. – Прикрыла глаза, вспоминая тот жуткий день. Гадство, а ведь я так надеялась, что застывшие люди мне лишь почудились…

– Вы сбежали и даже смогли как-то устроиться.

– Мне повезло, – осторожно сказала я. – Я нашла работу у Тони спустя два дня. А до этого ночевала где придется… Тони взял меня без документов, я соврала что-то… Позже я поняла, что ему просто понравилась моя внешность, и он рассчитывал использовать меня по-другому. Девушка из бара посоветовала комнату, так я и устроилась…

– А потом, когда они снова нашли вас, вы попали к Рику. – Он неожиданно рассмеялся, вот только совсем невесело. – Изумительно. Думаю, мой брат знал о вас гораздо больше, Виктория. И о вашей смерти. И сегодня я тоже узнаю это.

Его голос прозвучал равнодушно, но мне стало страшно.

– Что вы собираетесь делать? – прошептала я. – Господин Дагервуд? Влад?

Он вздрогнул, когда я назвала его по имени. Повернул голову. И снова я увидела тот взгляд, что был в первую нашу встречу. Морозное окно и чудовища за ним. Словно и не было всех этих дней, я вновь видела перед собой незнакомца.

– Что вы собираетесь со мной делать? – настойчиво повторила я.

Он отвернулся, не отвечая.

За окном мелькнула треугольная морда. Потом еще одна. И еще… Твари мрака, убитые линкхи. Они метались там, в вихре непогоды, подлетали все ближе, глядя на меня сквозь тьму. Те, кого я всегда чувствовала и так боялась. Оказывается, встреченный мною змей был далеко не крупный. Я видела сейчас существ, что могли сравняться размерами с гигантскими анакондами – безобразными, с рваными крылья и ужасающими провалами глаз.

– Но… я думала, что они живут в Энфирии… – пробормотала я, отшатываясь от очередной морды, сунувшейся к стеклу.

– В обоих мирах, – глухо сказал Дагервуд.

Я хотела еще что-то спросить, но увидела взметнувшиеся шпили черного замка и открыла изумленно рот.

– Что это?

– Мой дом, Виктория. Вы всегда видели лишь ту часть, что стоит в Терре.

Я потрясенно уставилась на каменные стены, оплетенные плющом и дикой розой, на сводчатые арки, увитые вьюнком, на бурый мох, устилающий подножие, и кованые решетки, закрывающие окна.

– Вы переместили нас в Энфирию? – сглотнула я.

– Не я, – он посмотрел на меня, въезжая в ворота с зазубренными пиками наверху. – Это сделали вы, Виктория. Вы переместили нас в Энфирию.

На месте привычного мне парка перед входом в поместье был сад. Высокие серебристые деревья без листьев, усыпанные черными цветами, дорожки, вымощенные красным камнем. Пугающе красиво.

– Выходите, – приказал Дагервуд, останавливая машину. От капота валил пар.

Я медленно открыла дверцу, ступила на брусчатку. В небе сверкали молнии, хотя града здесь не было. Только черно-синие тучи, заворачивающиеся над головой.

– Ви! – голос Рика заставил меня отвести взгляд от пугающей картины. – Ви, ты жива…

– Да вот не знаю… – протянула я и смущенно улыбнулась. После нашей последней встречи я не была уверена в своем отношении к нему.

– Уходи! – вдруг закричал Рик. Выглядел он слегка безумным – волосы всклокоченные, на футболке грязные пятна, лицо осунувшееся. И глаза воспаленные, словно он не спал пару недель. – Убирайся отсюда, Ви!

– Кто она, Рик? – по-прежнему мягко спросил Дагервуд. Но парень повернулся ко мне.

– Я ведь просил тебя уйти! – с отчаянием выкрикнул Рик. – Я просил уйти, Ви! Почему ты не послушала? Я искал способ это остановить, но… но я пожиратель, понимаешь? Пожиратель, будь оно все проклято!

– А кто я? – обхватила себя руками, чувствуя, что начинает колотить дрожь. Небо уже налилось чернотой, словно внезапно наступила ночь. Хотя нет. Не бывает такой темной ночи. Даже свет фонарей, стоявших по периметру сада, не мог с ней справиться. Эта тьма была живой. Устрашающей. Ждущей…

И ждала она меня. Она всегда ждала меня.

– Рик, кто я?! – заорала я.

– Я надеялся найти способ! – потерянно прошептал Рик. Я почти не слышала его в шуме ветра. – Способ оставить тебя человеком!

– Но?

– Но ты умерла, Ви. Тебя убили. А потом возродили как сосуд…

– Для чего? – резко Дагервуд.

– Убирайся отсюда! – заорал Рик.

– Объясни, что происходит! – я сжала кулаки, чувствуя, как поднимается внутри ярость. Черная, холодная, смертельная. – Что ты знаешь обо мне? Кто ты? Я считала тебя другом!

– Я был твоим другом!

– Ты врал! Ты был у моих родителей!

Рик побледнел, хотя дальше было некуда, его лицо и так казалось гипсовой маской.

– Я не мог сказать, Ви! Как я сделал бы это? Чем меньше ты знала, тем больше была вероятность, что ты останешься человеком! Ритуал мог не свершиться!

– Какой ритуал?

– Это сделал кто-то из королевского дома линкхов, – Рик вцепился руками в волосы, словно хотеть оторвать свой скальп. – Кто-то из них! Они хотят вернуть Легара… Я не знаю точно, но, похоже, над тобой провели черный кровавый ритуал…

– Что они со мной сделали?

Ярость смешалась с ужасом. О Господи… что со мной сделали?

– Это ритуал слияния… – прохрипел Рик.

– Но зачем? Слияния с кем?

– С сущностями линкхов, – неожиданно сказал Дагервуд. Все это время, пока мы с Риком орали друг на друга, он молчал. – Хран-ос создал сосуд, в котором возродятся сущности убитых линкхов. Тех, кто знал о местонахождении Вечного Савана, в котором спрятан Легар.

– Да, – покаянно прошептал Рик. – Да.

– Что?

Я шокировано уставилась на мужчин. Я ничего не понимала. Ритуал, смерть, воскрешение… эй, верните меня туда, где ужасы показывают лишь по телевизору! Я совсем не хочу во всем этом участвовать! Но кто бы меня спрашивал…

Внезапно я осознало, что стало очень тихо. Ветер умолк. Шорохи, звуки, голоса птиц… Все умолкло. Словно природа затаилась перед бурей. Или концом света.

– Я не мог сказать, – с отчаянием прошептал Рик. – Не мог, Ви! Я искал способ остановить слияние! Но его нет… И моя суть… она пробудилась рядом с тобой. Ты еще не линкх, нет… Но где-то на уровне аур пожиратель во мне уже откликнулся… Ты превращаешься, Ви. Это… неизбежно.

– Кем я стану? – с каким-то ужасом посмотрела на свои ладони. Обычные, слегка пыльные…

Рик покачал головой.

– Я так надеялся… что-то изменить. И боялся, что не смогу сдержать инстинкт рядом с тобой. Те, кто недавно прошел Изменение, плохо себя контролируют… Прости меня, Ви…

Дагервуд медленно повернул голову.

– Ты обязан был сказать, Рик, – бесцветно произнес он.

– Я не мог… Если бы ты узнал, то…

– Я бы ее убил, – без эмоций закончил Дагервуд. – Впрочем, я сделаю это и теперь.

Удар он почти пропустил, не ожидал такой реакции от раздавленного влюбленного. И все же не зря он столько десятилетий охотится, тело реагирует быстрее разума. Отклонился, пропуская кулак Рика, развернулся.

– Не смей. Ее. Трогать, – прорычал Рик, нападая снова. Яростно, мощно, безудержно. Бил так, чтобы свалить наверняка. Я замерла, в ужасе глядя на это. – Беги! – заорал Рик. – Вики, беги! Спасайся! Скорее!

Он всем телом бросился на Дагервуда и повалил того на землю. Двое мужчин покатились по земле, нанося друг другу удары и скалясь окровавленными ртами. Дагервуд приложил брата затылком о брусчатку, откатился и вскочил. Но уже через миг Рик был на ногах, ударил кулаком снизу, целясь в голову.

– Прости, Рик, – мягко сказал Дагервуд, отражая удар. – Ты знаешь, что это нужно сделать.

– Нет! – зверем заревел Рик. Из его носа и рта капала кровь, глаз начал заплывать. – Не смей!

Он снова бросился на брата, ударил ногой в бедро, довершил атаку кулаком. И даже сумел достать Дагервуда, правда, по касательной, не причинив большого вреда. Но на стороне Рика было отчаяние и, наверное, любовь. Поэтому он бился, как зверь, пытаясь защитить меня. Вот только… безуспешно. Еще одна стремительная атака, еще одна серия ударов, и Рик упал, тяжело дыша. А его брат выкинул в воздух легкий комочек, который, развернувшись, накрыл Рика сетью. Мне показалось, что она тоньше паутины, но парень под ней заорал, не в силах выбраться. С ужасом я увидела, как паутинка спеленала Рика, оплела, лишая движения.

– Лучше тебе этого не видеть, – пробормотал Дагервуд и ударил Рика по затылку. Тот обмяк и кулем свалился на землю.

Очень медленно Дагервуд повернулся ко мне, и я увидела его лицо. Пустое. Чужое. Холодное.

– Не подходите ко мне, – сказала я, против воли делая шаг назад.

– Мне жаль, – мягко ответил Дагервуд.

И в этот момент я с какой-то жуткой ясностью осознала, что он меня убьет. Не раздумывая, я развернулась и побежала. Так быстро, как не бегала еще никогда в жизни. Впрочем, вряд ли при жизни я могла перемещаться со скоростью звука. Я даже не поняла, как оказалась в гостиной.

А потом я упала, раздавленная обрушившимися на меня воспоминаниями.