Осень полностью вступила в свои права и первым делом решила обрушить на землю потоки серого ледяного дождя, плетьми иссекающего каждого, кто рискнет высунуть нос на улицу. Последние листья, еще дрожащие на ветвях, окончательно сдались яростному напору ветра и теперь устилали брусчатку мостовых и канавы, заполненные грязью и мутной водой. Небо хмурилось низкими тучами, и ни один луч солнца не пробивался сквозь них.

Наверное, поэтому и мое настроение внезапно стало таким же пасмурным и унылым.

Вместе с Дагервудом мы спустились в подземный гараж, где блестел глянцевыми боками целый ряд дорогих машин. Корзина с провизией уже ждала в багажнике одной из них, к моему удивлению, это был уже знакомый мне бугатти. Как Дагервуд перенес его с бетонной площадки разрушенного моста, я спрашивать не стала. Лишь фыркнула – это же Дагервуд.

Проехав по длинному подземному туннелю, мы вырвались на поверхность, разбрызгивая потоки воды, и помчались по автостраде прочь от города.

Я не спрашивала, куда мы направляемся. Я смотрела на змеящиеся по стеклу струйки и размышляла.

О Рике.

Почему он бросил меня? Говорил, что любит, утверждал, что позаботится… А сам? Исчез, не потрудившись ничего объяснить. Требовал покинуть дом Дагервуда, но почему? Да, мужчина рядом со мной не вызывал доверия, но пока именно он заботится обо мне, а не Рик. Это Дагервуд объяснил то, что пугало меня, Дагервуд защитил, когда летающая тварь несла меня неизвестно куда, и Дагервуд учит меня не бояться. Своеобразно учит, но все же! И именно рядом с Дагервудом я стала сильнее.

Почему не рядом с Риком?

И не продиктован ли приказ покинуть дом его брата банальной ревностью?

Я быстро посмотрела на сосредоточенный профиль мужчины. Он тоже молчал, погруженный в свои мысли. Между бровей порой залегала хмурая складка, похоже, и мысли Влада были невеселыми.

Влад. Я усмехнулась, вновь отворачиваясь к окну. Пусть лишь в своей голове, но я назвала его по имени. Просто отлично. И что же дальше, Ви?

Будущее казалось столь же серым и туманным, как и пейзаж за окном.

Мне не хотелось злиться на Рика, но она все равно прорывалась, эта злость. Он требовал, чтобы я ушла из дома Дагервуда, прекрасно зная, что идти мне некуда. Значит, для Рика лучше, чтобы я бродяжничала? Жила под мостом? Но только не в роскошном особняке его брата?

Черт. Я прикрыла глаза. Хотелось бы мне задать Рику все эти вопросы. И куда он подевался? Чем занимается, пока я пытаюсь разобраться в своей жизни?

Я вспомнила год, что мы провели вместе, каким он был… легким. Все казалось таким простым и понятным. А сейчас? Новый мир, пугающие линкхи, мужчина рядом со мной, что вызывает то дрожь ярости и страха, то желания… И я даже не знаю, что хуже.

– Прекратите вздыхать, – не поворачивая головы, бросил тот, о ком я думала. – Никуда ваш Рик не денется, появится.

Я взвилась на сидении и сжала кулаки.

– Во-первых, Рик не мой! А во-вторых… вы все-таки читаете мысли! Признайте это!

Дагервуд покачал головой, не глядя на меня. Уголок его губ слегка изогнулся, и я поймала себя на том, что хочу прикоснуться к нему. Сердито насупилась.

– Идет дождь, вы смотрите на капли и вы – девушка. На вашем лице такое красноречивое выражение, что только слепой не догадается, что мысли заняты мужчиной. А поскольку единственный ваш мужчина – Рик, то и мысли, очевидно, о нем. Ну и еще о том, почему вы едете здесь со мной, а не держитесь с Риком за руки, романтично глядя на дождь за окном. Я ведь говорил, люди мыслят довольно шаблонно.

– Знаете что… – уязвлено пробормотала я. Правда не стала уточнять, что думала больше о нем, чем о его брате. Пусть уж лучше считает, что о Рике. – Подобная проницательность – на редкость отвратительная привычка.

Уголок его губ пополз вверх.

– У меня много привычек, которые вам наверняка не понравятся.

Он так и не повернул голову, но внутри словно кипяток разлился, а колени дрогнули. Какого черта? Какого черта даже обычная фраза звучит с подтекстом, и у меня от этого скрытого значения внутри такая томительная и тянущая слабость?

– Если вас это утешит, Виктория, то процент вашей предсказуемости не так уж и велик.

– Слабое утешение, – пробормотала я, вновь уставившись в окно.

– Иногда вам удается меня удивить. И даже чаще, чем… хотелось бы.

– Звучит как самое сомнительное достижение в жизни, – съехидничала я. Но надо признать, перепалка с ним слегка улучшила мое настроение. – Куда мы едем?

– Угадайте, – он все же повернул голову. В глазах дрожит расплавленное серебро и бьется что-то дикое, яростное…

Я отвернулась. Попыталась сосредоточиться.

– Так, дайте подумать, – пробормотала я. – Вы сказали одеться теплее, значит, мы точно едем не в «Грани». Да и вообще не в Энфирию, – я осмотрела свои тяжелые ботинки, джинсы и свитер крупной вязки. – И что же вам может понадобиться у людей? Да еще в моей компании?

Нахмурилась, складывая пазл. Трасса, бегущая вдоль сосновых лесов прочь от города, я в теплой одежде и Дагервуд. Что общего?

Кровь отхлынула от лица, и я вцепилась похолодевшими пальцами в сидение.

– Вы везете меня… к родителям, – выдохнула я. – К моим родителям.

– Браво, Виктория, – тихо сказал он.

Я рванула ручку на двери, даже не подумав, что мы едем с приличной скоростью.

– Остановите! Выпустите меня! Я не поеду к ним! Вы не имеете права, слышите?! Выпустите меня! – заорала я, снова и снова дергая эту злосчастную ручку.

– Прекратите! Хватит ломать ее!

– Остановите!!!

Машина взвизгнула тормозами, веером разбрызгивая воду на асфальте, и остановилась у обочины. Вот только двери остались заблокированными.

– Я сейчас выломаю эту проклятую дверь, – прошипела я, не глядя на него. Перед глазами все плыло, проклятый дождь… – Вы меня слышите?

– Виктория, посмотрите на меня, – приказал он.

– Да идите к черту, – я закусила губу и снова дернула ручку.

– Ви! Посмотри на меня!

Я не буду на него смотреть. И тем более не буду при нем плакать. Ни за что! Да лучше сдохнуть!

Дагервуд что-то бросил сквозь зубы и резко развернул меня к себе, обхватил голову руками, не давая вырваться. Его лицо затянулось пеленой, и я снова закусила губу, дыша короткими рваными вдохами, чтобы слезы не хлынули из глаз.

– Т-ш-ш. – Он рывком притянул меня к себе, укладывая щекой на грудь, и я отчаянно заморгала.

Я закрыла глаза. Перед внутренним взором вновь встала та бумага, которую я подписала в клинике. Тогда я проплакала всю ночь и дала себе обещание, что больше не пророню ни одной слезинки по этому поводу.

– Они отказались от меня, – глухо, куда-то в белую рубашку сказала я. Под моей щекой билось сердце – сильно, уверенно, и почему-то от этих равномерных ударов становилось легче. – Поначалу я все ждала, что они меня заберут. Так верила в это. Они мне снятся… иногда. Я пришла в себя в этой проклятой клинике и все ждала. А потом принесли эту бумажку. С просьбой оградить от моего вмешательства в их жизнь. И подписи там стояли. Три. Отца, мамы и брата. Он на два года младше…

Выдохнула. Черт. Я не говорила об этом даже Рику. Никому. Дагервуд молчал. И гладил меня по волосам. Теплая ладонь скользила от макушки до затылка, опускалась на шею и спину. И сердце стучало…

Дагервуд чуть отодвинулся, его ладони погладили мои щеки. Так близко…

– Я, кажется, ошибся, – вкрадчиво сказал он мне на ухо. – Подумал, что вы из тех, кто предпочитает бить, а не заливать округу слезами, Виктория.

Слезы высохли моментально, сменившись злостью. Я резко вывернулась из его рук и отвернулась, сердито стерла с щек влагу.

– А я и не плачу, – сердито процедила я, глядя прямо перед собой. – Вам показалось. Это все… дождь.

Выдохнула, успокаиваясь. Было ужасно стыдно, а еще противно, настолько, что смотреть на него я все-таки не стала.

– Я больше не буду ломать вашу машину. И вы правы. Мне пора задать этим людям несколько вопросов.

Он не отвечал, и я все-таки повернулась. Змеящиеся по лобовому стеклу струи дождя отбрасывали длинные изогнутые тени на лицо сидящего за рулем мужчины. Он выглядел пугающе. И невыносимо притягательно. И смотрел так… странно. На миг показалось, что он снова меня поцелует. Напряжение, разлившееся в тесном пространстве автомобиля, отгороженного от всего мира стеной дождя, казалось физически ощутимым. От него плавилась кожа, сохли губы, и мучительно тянуло внизу живота. Его взгляд тоже изменился, став хищным, напряженным, почти злым. Он втянул воздух, которого стало слишком мало для нас двоих.

– Если вы не против, я подышу воздухом, – пробормотала я, отводя взгляд.

Блокиратор мягко поднялся, и я выскочила под дождь. Холодные струи остудили пылающие щеки, неприятно ударили по волосам и шее, стирая прикосновение этого мужчины. Я закинула голову, ловя губами капли. И почти ожидая, что Дагервуд тоже выйдет и со своей обычной насмешкой поинтересуется, что я тут делаю.

Он не вышел и ничего не сказал. Я же остыла достаточно, чтобы решительно открыть дверцу, сеть и заявить:

– А знаете что, господин Дагервуд! Мне кажется, вы мне слегка задолжали. И я придумала, как это исправить! Хочу сесть за руль.

– Вы решили нас убить? Я живучий, вам не стоит и пытаться.

– Я хочу прокатиться, – усмехнулась я.

– И почему я должен вам это разрешить? – удивился Дагервуд, рассматривая мои мокрые волосы и прилипшие к лицу прядки. Я раздраженно смахнула их рукой и сделала вид, что задумалась.

– Дайте подумать… Не то, не то… О, бинго! Несколько часов назад я спасла вашу жизнь! Этого достаточно? К слову, это было чертовски неприятно, да ладно, что там, это было больно! Я думала, у меня все внутренности сварятся! А после этого вы устроили мне допрос! Я имею право немного развлечься!

– Я не люблю сидеть на пассажирском месте.

– Не будьте жадиной!

Он приподнял бровь.

– Жадиной?

– Да. Вам просто жалко пускать меня за руль!

– Виктория, вы хоть умеете водить?

– Вот как раз и узнаем, – обрадовала я. – Ну так как? Готовы рискнуть, господин Дагервуд? Порцию безумия, Вершитель?

– Безумия?

– Да. Я ведь говорила, что знаю в нем толк.

Он смерил меня тяжелым взглядом, но я ответила улыбкой и вызовом в глазах. Покачал головой и молча вышел под дождь. Я радостно взвизгнула и перелезла на водительское сидение.

И пропала. На мужчину, что сидел справа, я уже не смотрела, сосредоточившись на автомобиле. Ласково погладила руль, обвела значок, пробежала пальчиками по приборной панели. Придвинула кресло, подстраивая его под себя. Сжала рычаг переключения передач. Тихий вдох Дагервуда заставил меня повернуть голову к нему. Мужчина смотрел. Тяжело и так жадно, что я предпочла снова отвернуться. К тому же сейчас у меня было кое-что поинтереснее мрачных взглядов Влада Дагервуда!

– Поехали, девочка, – прошептала я. – Давай прокатимся.

И нажала на педаль. Очень нежно, мягко, но автомобиль был столь чувствительным, что отозвался даже на это легчайшее прикосновение.

– Ох, – простонала я, набирая скорость. – Да это лучше, чем гамбургер. Черт! Да это лучше, чем обед с биг-маком, картошкой и двумя порциями шоколадного коктейля! Это лучше всего, что я испытывала в жизни! Это невероятно!

Я рассмеялась, совершенно забыв, что совсем недавно была готова заплакать. А может, как раз поэтому. Все-таки, если у вас дурное настроение, надо просто найти то, что способно его исправить! Вот я и нашла – поездку за рулем самого скоростного и шикарного автомобиля в мире!

Я вновь увеличила скорость, с каким-то безумным восторгом чувствуя эту мощь, подчиняющуюся мне, этот дикий адреналин, что отключал мозг, оставляя лишь оголенные нервы и наслаждение. И мне понравилось это!

Даже дождь прекратился, словно устав бесполезно поливать землю, и солнечный свет лег на трассу золотой полосой. Я даже не понимала, что смеюсь. Это было так здорово, что хотелось лишь нестись вперед, подальше от проблем и загадок, но я все же остановилась. Свернула на обочину, посидела, улыбаясь, и повернулась к Дагервуду.

Надо же, за все время моей невероятной гонки он ничего не сказал и не остановил меня.

– Спасибо, – выдохнула я.

Он медленно кивнул, не спуская меня взгляда. Я же махнула рукой и вышла, чтобы снова сесть на свое пассажирское место.

Извечный, дай ему выдержки не покромсать на куски этих долбанных придурков, если окажется, что они действительно от нее отказались… Убьёт ведь…