Ругаясь в голос и проклиная деспотизм хозяина этого дома, я, тем не менее, швырнула в сторону полотенце и выхватила из шкафа первое, что попалось в руки. Не глядя натянула. Джинсовые шорты и футболка – сойдет. Неплохо бы еще найти какую-нибудь толстовку, мне осточертело разгуливать перед Дагервудом полуголой, но, увы.

Бирка на футболке колола спину, и я снова выругалась. Шипя сквозь зубы и понимая, что отведенные мне минуты тают катастрофически быстро, схватила ножницы, чтобы срезать раздражающую бумажку. Тень закрыла окно, и я резко обернулась.

– Рик?

Неужели он вернулся?

Застыла.

В темном проеме показалась голова – череп, обтянутый черной кожей, с желтыми глазами хищника. Следом показалась длинная шея с костистым гребнем, а потом на подоконник встали когтистые лапы и втиснулись в проем верхушки крыльев.

Существо, похожее на помесь дракона и древнего птеродактиля, склонило голову, рассматривая меня. Очень медленно я сделал шаг назад, сжимая в ладони ножницы.

– Хорошая птичка, – пробормотала я как можно ласковее. – Очень хорошая, хотя и дико безобразная птичка…

Чудовище издало тихое угрожающее шипение. Я сделал еще шаг. Выдохнула. И бросилась к двери. В тот же миг дракон ворвался внутрь, и на мне сомкнулись когтистые лапы. Еще миг – и мы протиснулись в окно, а существо взмыло в ночное небо с утробным клокотанием.

Я завизжала. Не знаю, кто на моем месте не завизжал бы! Птеродактиль держал меня, кое-где острые черные когти впились в спину, моя левая рука оказалась прижата к боку. Я видела брюхо с коричневой и желтой чешуей, чувствовала запах – острый и отвратительный. Тяжело хлопая крыльями, мой похититель набирал высоту, мы уже летели над крышами. Еще немного, и поднимемся выше, а что потом? Меня унесут в гнездо и сожрут? Судя по запаху гнили, это создание очень любит мясо! В любом случае, разбираться мне не хотелось. Взвизгнув, я ударила дракона ножницами. Чудовище издало яростный клекот, сильнее вгоняя в меня когти.

– Отпусти меня! – заорала я, снова ударив своим хилым орудием.

Птеродактиль резко упал вниз, так что у меня вышибло весь воздух из груди, мои босые ноги коснулись земли, но уже через миг существо снова взмыло вверх.

– Отпусти-и-и!!! – взвыла я.

Но этот ночной кошмар лишь резче забил крыльями. От резких кульбитов у меня закружилась голова, во рту стало горько.

Чвяк! Я увидела блеск снаряда, что впился в чешуйчатый бок. Повернула голову. Внизу, на земле был Дагервуд, в его руках поблескивало что-то похожее на арбалет. Птеродактиль издал такой высокий и жуткий звук, что я бы зажала уши, если бы смогла. Но я лишь вновь ударила похитителя ножницами. В общем, это было бесполезно, не знаю, чувствовал ли вообще этот жуткий ночной дракон мои удары, но я готова была на все, лишь бы затормозить его и не дать меня утащить.

Чвык!

Еще один снаряд ударил в лапу, и когти разжались. Я заорала, повиснув вниз головой на высоте в пятьдесят метров. Где-то на земле бежал Дагервуд, но я почти ничего не видела, кроме мелькающих верхушек деревьев. Птеродактиль терял высоту, тяжело хлопающие крылья казались рваными парусами, не способными удержать нас в воздухе.

Еще один снаряд я не увидела, лишь услышала звук. Крылья сложились, и мы рухнули вниз.

Повинуясь какому-то инстинкту, я вцепилась в лапу чудовища и, когда когти разжались, забросила свое тело на его спину. Удар о землю заставил меня подпрыгнуть. Птеродактиль пропахал пять метров земли и замер у кромки снятого поля. Я прикрыла глаза, приходя в себя и пытаясь осознать, все ли у меня цело. Ныли царапины на спине, но особой боли я не чувствовала. Может, шок?

Кряхтя, я сползла с тела своего летающего монстра и, шатаясь, села на землю.

– Господин Дагервуд, – серьезно заявила я, когда мужчина оказался рядом. Он был без пальто, в одной рубашке с закатанными до локтей рукавами, черные волосы взъерошены. И в руках мужчина действительно сжимал арбалет из темно-синей стали, украшенный серебряными вензелями и рунами. Он шагнул ко мне, серые глаза посветлели до цвета льда. Я посмотрела на свои руки и футболку, залитые кровью. – Вам придется забыть о поцелуях в воздухе. Похоже, у меня еще и аэрофобия. – Голова закружилась. – И гемофобия тоже. – Добавила я и рухнула в обморок.

– Милая, просыпайся скорее, я испекла на завтрак блинчики! С твоим любимым малиновым вареньем… Вставай, Вики, ты все проспишь!

Вставать не хотелось, но ведь блинчики… Их я люблю. Да еще и с малиновым вареньем! Его всегда почему-то получается так мало, драгоценные баночки тщательно посчитаны и ревностно охраняются. Может, сегодня праздник, раз мама решила открыть одну? Нос уже щекочет божественный запах, и я понимаю, что надо проснуться, пока Нют все не съел. Брат не будет ждать соню-сестричку, слопает мое любимое варенье в одно лицо и скажет: сама виновата, сова! Нют – жаворонок, он вскакивает с первым лучом солнца и выглядит таким бодрым, что хочется его убить. А мне вот не повезло, я принадлежу к ночному виду и каждое утро с трудом разлепляю веки.

– Ви, просыпайся! – смеется мама. У нее такой ласковый и звонкий голос… я так соскучилась по нему…

Да и блинчики я обожаю.

Я открыла глаза и некоторое время с недоумением рассматривала лепнину на потолке и черную люстру. Что это?

Повернула голову. За столом сидел господин Дагервуд и быстро что-то писал на листе бумаги. Я же лежала на кровати, завернутая в плед.

– Примите душ и позавтракайте, у вас десять минут, пока я допишу, Виктория, – не поднимая головы, произнес мужчина.

Я моргнула, медленно откинула плед и недоуменно осмотрела себя. Корка засохшей крови, слипшиеся от грязи и пота волосы. Ужас.

– Вы уложили меня спать в таком виде? – брякнула я.

– Вы предпочли бы, чтобы я вас сначала вымыл? – он все-таки поднял голову и с насмешкой посмотрел на меня. – Учту. На будущее.

– Я не то имела в виду, – возмутилась, спуская ноги с кровати. Роскошной, огромной, мужской кровати, застеленной бежевым покрывалом. – А почему я здесь?

Комната, несомненно, принадлежала Дагервуду. Она словно носила отпечаток личности хозяина, начиная от цветовой гаммы и заканчивая тем особенным запахом, что отличал Дагервуда.

– Потому что моя комната была ближе, – хмыкнул он. Бросил на меня острый взгляд. – И потому что в вашу стали слишком часто наведываться гости.

– А сюда они не… залетят? – зябко поежилась я.

– Тут нет окон, – мягко сказал Дагервуд.

Я удивленно осмотрелась. И правда, окон здесь не было. Зато имелся зажженный камин.

– Что это было? – хмуро спросила я, рассматривая интерьер, чтобы не видеть свои грязные руки.

– Полночник, – безмятежно отозвался мужчина. – Неживое создание линхков, отличается абсолютной преданностью своему хозяину.

Я открыла рот.

– Что значит – неживое? Тащил он меня вполне… живенько! Даже шустро так тащил!

– И когда вы научитесь задавать правильные вопросы? – хмыкнул мужчина, откидываясь в кресле. – Здесь гораздо интереснее, чьим приказам подчинялся этот полночник.

– И чьим же?

– Самое занятное, что не знаю, – задумчиво протянул он. – Хотя у меня есть предположения.

Он обмакнул в чернильницу перьевую ручку.

– Вы ничего не хотите мне рассказать, Виктория? – негромко произнес мужчина. И вроде в голосе ни капли угрозы, а у меня все волосы на спине дыбом встали.

Не желая поддаваться страху, я спрыгнула с кровати и направилась к ванной комнате.

– Лишь то, что мне только что приснилась мама. Представляете? Впервые. Может, я уже начинаю вспоминать?

Дагервуд сверлил меня взглядом через комнату, и я вздернула подбородок.

– И кстати, если вы не в курсе, то люди давно изобрели шариковые ручки, – бросила я и скрылась за дверью. Увы, замка здесь не было. Так что пришлось положиться на порядочность хозяина.

Я фыркнула, решив, что неплохой вышел оксюморон: порядочный господин Дагервуд. Холодный огонь. Черный снег. Сочетание несочетаемых слов.

Мысль меня развеселила, а горячая вода, смывшая с моего тела грязь и чужую кровь, взбодрила. Так что следующей моей записью станет: «Если вас угораздило вляпаться в неприятности, но у вас есть горячий душ и блинчики с малиновым вареньем – все не так уж и плохо!»

Я выдавила на ладонь прозрачный гель для душа, понюхала. Странно, никакого запаха. Увлекшись, я перенюхала все, что было на полочке, и с изумлением поняла, что любой продукт был начисто лишен аромата. У господина Дагервуда непереносимость запахов? Хотя я понимала его. С таким парфюмом, как у него, другой аромат совершенно не нужен. И все же однажды я узнаю его название…

Задерживаться под душем дольше необходимого мне мешало, во-первых, чувство голода, во-вторых, понимание, что мужчина за дверью не отличается терпением, а щеколды на двери нет.

Так что я выключила воду, торопливо вытерлась и с отвращением посмотрела на свои грязные и местами разорванные вещи.

– Возьмите халат. За стеклом, – донесся из комнаты приглушенный голос. Я закатила глаза. Нет, с этой его проницательностью надо что-то делать! Ну бесит ведь!

Халат тоже оказался черным, из тонкой ткани, и, конечно, огромным. Я подвернула рукава, стянула ткань поясом, подхватила полы и вернулась в комнату. На столике у кровати стоял вожделенный поднос с едой, так что первым делом я схватила булочку и вгрызлась в сладкое тесто, с трудом удерживая стон наслаждения.

– Сколько прошло времени? – с набитым ртом проговорила я. Ну надо же с чего-то начинать беседу? Получилось что-то вроде «шкоко шопло шемени?»

– Четыре часа. Я вколол вам успокоительное, чтобы вы поспали. Кстати, проснулись вы гораздо раньше, чем должны были, – ответил мужчина. Под моим изумленным взглядом он присыпал бумагу белым песком, давая чернилам высохнуть. А потом свернул трубочкой и кинул в камин. Бумага вспыхнула синеватым пламенем, и от нее осталась лишь тонкая струйка дыма, улетевшая в дымоход.

– У вас такое хобби – писать письма и жечь их? – спросила я, укладывая на хлеб джем, несколько слоев сыра, ветчину, половинку вареного яйца, помидоры, салат, брынзу, джем и снова ветчину. Слегка расстроенно осмотрела поднос, на котором не осталось ингредиентов.

Дагервуд приподнял бровь, я проигнорировала.

– А у вас хобби – сочетать несочетаемые продукты? – хмыкнул он.

– Это вкусно, – я плотоядно осмотрела свое творение и впилась в него зубами, почти мыча от удовольствия и не обращая внимания на взгляд Дагервуда.

– Интересно, вы все делаете с такой… жадностью? – пробормотал он.

– Вы о чем?

Он качнул головой, уголки мужских губ дрогнули.

– Вы сказали, что это создание… полночник, подчиняется приказам? Значит, оно тащило меня к своему… хозяину?

– Несомненно. – Дагервуд прошелся по комнате. – Обычно на полночников надевают ошейник, это довольно редкие существа. И дорогие. Их можно использовать по-разному… На том, что забрал вас, ошейника не было.

– Может, он просто дикий и почему-то решил подкрепиться мной? – предположила я. Покосилась на остатки своего импровизированного бутерброда, пытаясь решить, испортило ли мне воспоминание о крылатой твари аппетит. Оказалось, что нет. Так что я с удовольствием засунула остаток в рот.

– Полночники не питаются свежим мясом, лишь гнилью. Они падальщики. И они не нападают на живых существ, – качнул головой Дагервуд. – Тем более людей. Тем более они не залетают в дома. Тем более в мой дом.

– Почему? – заинтересовалась я. – Почему – особенно в ваш?

– Он защищен, – коротко бросил мужчина, опираясь бедром о крышку стола. Я сделала большой глоток горячего кофе, облизнулась. Вкусно неимоверно… подняла глаза и вздрогнула. Дагервуд смотрел – тяжело, пристально. Слишком пристально.

– Что-то не так? – смутилась я. Торопливо оглядела себя. Вроде все в порядке, халат нигде не распахнулся, и, надеюсь, на лице не остался джем. На всякий случай снова облизнула губы. В лице мужчины появилось такое хищное выражение, что я инстинктивно отодвинулась.

Дагервуд резко отвернулся и сел в свое кресло, не глядя на меня.

– Кому-то вы очень нужны, Виктория, и мне необходимо знать, кому и зачем, – бросил он. – И советую вам рассказать мне правду. Иначе я вскрою вашу память и узнаю то, что хочу.

Я недоуменно посмотрела на мужчину, не понимая, что вывело его из себя. Довольно спокойный еще минуту назад, сейчас он казался взбешенным. И причину столь быстрой перемены его настроения я понять не могла.

– Если вы вскроете ее так, чтобы я тоже все вспомнила и осталась жива, скажу «спасибо», – хмуро бросила я. – Я ничего не знаю, господин Дагервуд.

– А мне настойчиво кажется, что вы что-то утаиваете, – он снова уставился на меня, и я поежилась. – Есть то, что вы забыли мне рассказать, Виктория?

Ну да, например, о красноглазом и о хождении в страну чудес. Но если выбирать из двух зол…

– Кое-что, – осторожно начала я.

– Я весь внимание, – язвительно сказал он.

– Когда я была в городе… ну, когда вы нашли меня… ну, в тот день, когда я пошла к Рику…

– Я вас сейчас убью, – сухо перебил он.

– Я рассказываю, как умею! – возмутилась я. – Знаете, не так-то просто признаваться в том, что видишь всякие странности.

– Виктория, – тяжело вздохнул Дагервуд. – Вас подняло в воздух и протащило несколько километров создание, которое люди могут увидеть лишь в ночных кошмарах. Давайте уже оставим глупости вроде «этого не может быть» и сразу перейдем к сути. Вы были в городе и увидели цветы, необычные улицы и нелюдей. То есть – Энфирию. Что-то еще?

Я открыла рот.

– Вы знали?

Он выразительно поморщился.

– Если вы все знаете, зачем вам ответы? – возмутилась я.

– Энфирию вы увидели до того, как я показал вам ее, это понятно, – бесцветно произнес он. – Но в тот день вас что-то напугало. Инис доложил, что вы несетесь по проспекту, как заяц на батарейках.

– Инис? – удивилась я. – Тот бледный брюнет из бассейна? Он видел меня?

– Инис видит глазами любой птицы, – сказал Дагервуд так, словно сообщил о том, что Инис любит омлет на завтрак. Ну да, подумаешь, этот парень всего лишь обладает такой невероятной способностью! Мелочи!

– Не отвлекайтесь, Виктория, – вернул меня Дагервуд. – Что испугало вас в тот день? А скорее – кто? Итак?

Я хмуро посмотрела на дно своей кружки.

– А можно мне еще кофе?

– Нет.

– Маленькую кружечку?

– Нет.

– Глоточек? Мне очень надо!

– Виктория, – угрожающе произнес он.

– Ну ладно, ладно, – махнула я рукой. Вздохнула. Расправила на коленках складки черного халата. – Те люди, что хотели меня похитить, людьми не были.

Я коротко описала линкхов, что встретила у бара Тони.

– Какого. Хрена. Вы. Молчали? – яростно прошипел мне в лицо Дагервуд. Я даже не поняла, как он оказался возле меня так быстро и теперь стоял, заставляя меня отползать к резной спинке кровати.

– И кто это были? – промямлила я, пытаясь не реагировать на его мужское тело, что было слишком близко.

– Хран-ос.

Хм, как будто мне это о чем-то говорит!

– Важная шишка? – осторожно уточнила я. Глаза Дагервуда сузились.

– Старший советник королевского дома. Сильнейший линкх своего рода, некромант и чернокнижник. Это, по-вашему, важная шишка?

– Ой, звучит гадко. А что ему от меня было нужно? – еще осторожнее спросила я и все-таки отодвинулась. Хотя было уже некуда.

– Это вы мне скажите.

– Я не знаю

Дагервуд окинул мое тело быстрым взглядом.

– Он прикасался к вам?

Я задумалась, как бы соврать поудачнее, но Дагервуд вдруг толкнул меня в грудь. Несильно, но мне хватило, чтобы откинуться на покрывало.

– Что вы делаете?!

Мужская ладонь легла на мой живот. Как раз там, где трогал меня красноглазый.

– Прекратите!

– Не дергайтесь.

Мужчина раздвинул полы халата, и я резко выдохнула. Хорошо, что белье я все же надела. Вдвойне хорошо, что трусики у меня спортивные полушортики, а не какое-нибудь кружевное прозрачное безобразие.

– Вы сдурели? Уберите от меня ваши поганые руки! – заорала я.

– Я должен кое-что проверить… – негромко сказал Дагервуд. – Прекратите дергаться! Я не буду вас трогать.

Я затихла, глядя на него широко раскрытыми глазами.

Он сжал губы и нахмурился, рассматривая мой живот. Отошел к столу и вернулся с черной свечой. Щелчок пальцами, и фитиль вспыхнул.

– Вы ведь не собираетесь на меня воском капать? – с подозрением спросила я. – Я против всех этих глупостей, знаете ли… Ну, воск, цепи, ерунда разная…

– Извечный, вы хоть когда-нибудь думаете, прежде чем говорить? – с досадой поморщился Дагервуд.

Я замолчала. Не объяснять же, что мой язык становится неуправляемым, когда мне страшно! Так что, самое время!

Черный воск расплавился на свече, и Дагервуд резко перевернул ее, прошептав непонятные слова. Я вскрикнула от испуга, а потом ойкнула. Капли воска не упали на мой живот, они с шипением растворились в воздухе.

– И что это значит? – полюбопытствовала я, приподнимаясь на локтях. – Это хорошо или плохо?

– Пока не знаю. Заклинание раскрытия показывает, что вы пусты, словно кувшин без воды. Ни магии, ни сути… – задумчиво протянул мужчина. – Какого хрена от вас хотел Хран-ос?

Я пожала плечами.

– Не понимаю, – сказал Дагервуд, по-прежнему рассматривая мой живот. Неосознанно пытаясь укрыться от его взгляда, я положила руку, закрывая пупок.

Мужчина прищурился.

– Что это?

Его пальцы коснулись точек-шрамов, сдвигая мою руку. Я беззвучно выругалась. Ну и зрение у него! Мои отметины практически не видны, а в комнате полумрак.

– Откуда это у вас?

– Всегда было. Ну, насколько я помню, конечно. Думаю, это просто шрамы. Может, я упала с велосипеда в детстве? – я попыталась отрешиться от ощущения его рук. Движение пальцев такое медленно, томительнее…

– Они образуют шестиконечную звезду, – задумчиво сказал мужчина.

– И что это значит?

Дагервуд не ответил, но помрачнел. Его палец вновь начертил знак на моем животе, и я ощутила, как зарождается внутри мучительный жар.

– Если вы закончили, то отойдите, пожалуйста. – Сипло выдавила я. – Мне… плохо от ваших прикосновений.

Он резко вскинул голову. В светлых глазах снова тьма, зрачок расширен до предела. Ну конечно, в этой комнате не помешало бы окно… чтобы разогнать этот полумрак.

– Разве? – тихо сказал он.

– Да, – твердо сказала я. – Я сейчас снова потеряю сознание.

– Что-то я сомневаюсь, – усмехнулся мужчина. Его палец вновь обрисовал мой пупок, посылая по телу электрические заряды. – И кстати, неплохо бы проверить еще кое-что…

– Что? – выдавила я.

– Как далеко мы можем зайти. Нам пора выяснить это, правда? – тихо ответил он. И, глядя мне в глаза, провел кончиками пальцев по моему телу. От живота по впадинкам ребер и до груди. Поверх черной ткани. Бюстгальтера на мне не было… Конечно, надо было остановить это. Остановить его. Но разве я сама не хотела узнать свои пределы допустимого? Кровь стучала в ушах и еще почему-то внизу живота, там, где прикасались его пальцы. Дагервуд нависал надо мной, и хотя наши тела не соприкасались, не соединялись ни в одной точке кроме линии, нарисованной его рукой, мне казалось, я физически чувствую его тяжесть. Горячую, неистовую тяжесть мужского тела, придавливающего меня к кровати. Подушечка пальца вновь скользит вниз, спиралью по животу и чуть ниже. До широкой резинки трусиков. Очерчивает эту границу.

Наше дыхание прервалось одновременно. Я увидела жилку, бешено пульсирующую на его шее, хотя лицо Дагервуда оставалось спокойным и почти равнодушным. Но эта жилка… и зрачки, затопившие радужку, делая их почти черными. Его потрясающий запах обволакивал меня, щекотал губы, и я неосознанно облизнулась, почти предвкушая вкус. Мужчина сделал короткий вдох, и его ладонь спустилась ниже. Скользнула по тонкой ткани к месту между сжатых ног. Он не проникал под нее, он гладил сверху, но от этого жар его руки казался лишь ярче. Пряный запах мужчины усилился, словно аромат раскрывался от каждого невыносимо медленного движения. А потом он провел средним пальцем между моих ног. Я ахнула и непроизвольно выгнулась, сжимая колени.

– Достаточно…

– Разве? – глухо отозвался он, по-прежнему глядя мне в лицо. Может, от этого каждое легчайшее прикосновение так обжигало? – Я даже не трогаю… вас.

Он склонился еще ниже, дыхание коснулось моей щеки.

Не трогает? Кончики пальцев, скользящие по шелку, казались изощренной пыткой. Я откинула голову и закусила губу, сдерживая стон. Не знаю, что творилось со мной. Тело горело, тело выгибалось и жило отдельной от сознания жизнью. Может, оно просто изголодалась по прикосновениям? По чувственным удовольствиям, которых было так долго лишено? Не знаю, но у меня кружилась голова. А ведь он действительно… почти не прикасался.

– Нам обоим интересно, где предел, да? – хрипло сказал он. – Что я успею сделать до того, как начнется приступ. Если он вообще начнется.

Снова томительно медленное движение. По моим ногам, по бедрам, животу.

– Может быть, я смогу снова поцеловать твои соски. Как уже делал. Или то, что лишь хочу сделать? Прикоснуться там, внизу… – его голос стал еще тише. Проклятие! Эта интонация может убивать. Приступом неконтролируемого желания. – Тронуть там, где так горячо и все пульсирует от желания? Пальцами… Или… языком. Я хочу ощутить твой вкус… А ты, Ви? Хочешь этого? Хочешь почувствовать мой язык между своих ног? Скажи мне…

– Нет, – соврала. И он это понял. Усмехнулся и снова погладил. Черт! Я уже почти хотела свалиться в обморок. Но тьма предала, и забвение не спешило ко мне. Лишь желание сотрясало тело.

Я чуть не застонала. Дьявол! Что он творит? Темный взгляд остановился на моих закушенных губах.

– Открой рот.

Я подчинилась. Он медленно наклонился и провел самым кончиком языка по моей нижней губе. Желание втянуть его в рот заставила меня судорожно сжать кулаки, комкая в них покрывало.

– А может, я успею гораздо больше? – жарко обжег губы шепот. И горячие пальцы раздвинули полы халата – шелковую преграду между его рукой и моим телом. – Как ты считаешь, Виктория? Тебе ведь хочется, чтобы я успел больше? Прикоснись ко мне.

Прикоснуться? Ощутить под ладонями его сильное тело, обнаженную кожу, его тяжесть. Его шрамы и татуировки. Почувствовать напряженные мышцы. И каменную эрекцию между ног. Изучить все это ладонями, а потом… губами и языком. Кожа к коже… Боги! Я хотела этого. Я просто невыносимо этого хотела. Этот мужчина отключал не только мои фобии, он лишал меня разума и, кажется, самой себя. Я не знала, как сопротивляться этому.

Слишком… страшно.

– Прикоснись, – шепнул он в мой рот. Так, словно… просил?

– Хватит… – простонала я. Он не отодвинулся, лишь снова коснулся языком. Мягко, но настойчиво. Жадно…

– Ты совсем не хочешь останавливаться, – он навис сверху, все еще не касаясь, но так ощутимо. Светлые глаза сузились, на шее выступили вены. Дагервуд резко сжал мою руку и положил себе на грудь.

– Прикоснись ко мне! – яростно приказал он.

Я закусила губу, глядя в его изменившееся лицо. Он выглядел… злым. Взбешенным. Голодным. Нечеловеком. Почти таким же, как был тогда, на темной дороге, когда мы неслись из «Граней».

– Я теряю терпение, Виктория. И мне это не нравится… – негромко произнес он, наклонившись ниже. Плотоядно рассматривая мои губы, шею, затвердевшие соски, виднеющиеся сквозь ткань. На миг показалось, что он уже не остановится. Слишком далеко все зашло… между нами. Игра закончилось. Или это никогда не было игрой? Я толкнула его обеими руками в грудь.

– Я сказала – хватит!

Дагервуд выдохнул и замер, глядя мне в глаза. Резко встал, окинул меня тяжелым взглядом.

– Струсили? – протянул он.

Я запахнула халат и резко села.

– Я хочу избавиться от страхов, – огрызнулась, не глядя на него. – Но это не значит, что я буду заниматься с вами сексом!

– Да? А выглядите вы так, словно лишь об этом и думаете.

– Я не выгляжу… так! – Черт! Гадство! Ну просто финиш! Я ведь не выгляжу так?

– Выглядите.

Я сжала зубы, мечтая запустить что-нибудь в его голову.

– Это просто любопытство, – отрезала я, судорожно стискивая края ткани на груди.

– Любопытство? – он посмотрел так, что снова захотелось отползти. Недобро усмехнулся. – Да что вы. Хоть себе не врите. Хотя мне плевать, если честно.

Дагервуд демонстративно отодвинул манжет рубашки и посмотрел на часы.

– Семь минут и семнадцать секунд. Иногда половой акт длится меньше, поздравляю.

Он резко развернулся и пошел к двери.

– А вы вовсе не так равнодушны, как демонстрируете, – в спину ему бросила я.

Влад замер, но не повернулся. А я хотела этого. Чтобы увидеть, насколько права.

– Вы весьма привлекательны, Виктория, – глухо бросил он и наконец посмотрел через плечо. – А я мужчина. Трудно не завестись, когда в моей кровати лежит женщина. Новая и неиспробованная.

Он усмехнулся и поправил манжеты рубашки.

– А может, чужая? – мрачно притянула я. – Может, вам просто хочется отомстить Рику? За то, что он так настойчиво игнорирует вас и не подчиняется своему не в меру властному брату? Поэтому вы возитесь со мной, ведь так?

– Вы бредите.

– Да что вы? – я скопировала его интонацию. – Вы уверены, что хотите Рику добра, господин Дагервуд? Или вы хотите доказать, что лучше него? Во всем. В том числе и в отношениях со мной. Вот только… кому вы это доказываете?

Он сжал губы, отвернулся и пошел к двери. Задержался у сворки и бросил, не глядя.

– Пока я не разберусь, кому и зачем вы понадобились, жить будете в этой комнате. Ослушаетесь, я сам вас придушу.

– А где будете жить вы? – буркнула я.

Дагервуд даже головы не повернул, и я прикусила язык. Ну конечно. Очередной предсказуемый вопрос. И снова без ответа.

Кстати, надо записать: «Никогда не верьте мужчине, который говорит, что не станет вас трогать. Особенно если вы лежите в его кровати».