– Я ничего не знаю, – повторила упрямо. Первый шок прошел, и я начала закипать. Злость поднялась из глубины моего нутра, закручиваясь в тугие спирали и маленькие торнадо. Посмотрела исподлобья.

– Где Рик?

– Понятия не имею. Я видела его последний раз на крыше вашего дома. Он сказал, что вы редкостная сволочь и мне стоит держаться от вас подальше, – добавила мстительно, но мужчина даже позы не изменил.

– Зачем вы пришли в этот дом?

– Надеялась отсидеться, – буркнула я. – Алекс находился вместе со мной в клинике. Я доверяла ему! Черт. Что здесь происходит? Кто вы? А он?

– В клинике? – Дагервуд нахмурился. – Вот как… Впрочем, с его пристрастиями это возможно. Алекс часто разговаривал с вами?

– Бывало, – я с досадой потерла ушибленное бедро, в сотый раз тронула шею, где уже запеклась неприятная корка, стягивая кожу. – Остальные его игнорировали, поэтому он болтал со мной.

– Да что вы, – усмехнулся мужчина. – Думаю, остальные его просто не видели. И даже не знали, что линкх рядом. А вот вы…

Я опустилась в золотисто-бежевое кресло. Не видели? То есть как это? Восклицать: «Вы сошли с ума?» – я не стала по понятным причинам. Зато заставила себя думать и вспоминать. А ведь правда… Алекс никогда не говорил с другими. А когда я общалась с ним, то ловила на себе презрительные взгляды. Может, обитатели клиники считали, что я говорю сама с собой?

– Но кто он?! – вынырнула из воспоминаний и уставилась на Дагервуда. Тот наблюдал за мной, острый взгляд ловил малейшее изменение моего лица.

– Он линкх. Принадлежит Дому Оплетающего Терновника, – любезно сообщил Дагервуд, словно это хоть что-то мне объясняло. – Надо же. Вы действительно не знаете. Удивительно.

– Может, хватит? Я ничего не знаю! – выдержка изменила мне, и я заорала, вскакивая. – И если вы хотите ответов, то и сами будьте добры хоть что-нибудь объяснить! Без ваших презрительных насмешек!

Он приподнял бровь, похоже, мое выступление Дагервуда не впечатлило. А я окончательно обозлилась. В конце концов, у меня выдался на редкость поганый день!

– Знаете, а не пошли бы вы с вашими вопросами!

Развернулась и шагнула к двери.

– Вы посылаете меня второй раз в течение суток. Ушам своим не верю.

От чернильно-темных ноток в его голосе стало не по себе, но я только что лежала на этом паркете с перерезанным горлом, и после этого господин Дагервуд надеется испугать меня?

Я не услышала шагов. Ни шороха. Но меня развернуло и впечатало в стену так, что носки не доставали пола.

– Я уже говорил, что вы еще ничего не знаете о страхе, Виктория, – прошипел Дагервуд, глядя на меня. Он стоял в двух шагах. Он даже не прикасался ко мне. А меня распяло невидимыми путами так, что я могла лишь головой кивать! Ну и еще смеяться. Вот это я и сделала – расхохоталась, глядя в его лицо.

– Не знаю? Я живу со страхами. Моими фобиями можно пугать студентов медакадемии! Я знаю все о страхе, господин Дагервуд. И знаете что? Он до чертиков мне надоел. Я так устала бояться, что вы можете катиться со своими угрозами куда подальше! Понятно?! Или мы с вами начнем общаться, как делают люди, или да – идите к демонам, господин Дагервуд! Рик больше не в вашей власти, так что вы не сможете навредить ему. А остальное меня не волнует. Ясно вам?

Миг – и он рядом, а я падаю вниз, потому что невидимая сила больше не вдавливает меня в стену. Да только свалиться он мне не дал и снова прижал – на этот раз своим телом. Горячим, каменно-твердым мужским телом.

– Посмотрим, – хрипло сказал он, и его губы накрыли мой рот. Жадно, почти грубо и невероятно чувственно. Его язык проник между моих губ, ладонь вжалась в затылок, лишая возможности отстраниться. Никакой нежности. Никакой осторожности. Прыжок без парашюта и страховки в пропасть. Или наоборот – к звездам. Наш короткий обоюдный вздох. Пауза. На один удар сердца. Чтобы почувствовать, чтобы ощутить полнее. И снова движение: по нижней губе, по краешку зубов, по языку. Влажно, горячо, пугающе. Сердце колотится прямо в его ладонь, что ласкает сначала шею, потом ключицы и ложится на грудь. Мужское бедро упирается между ног, надавливает, заставляет раскрыться. И я ловлю себя на краткой вспышке удовольствия и желании сделать это.

И именно поэтому оттолкнула Дагервуда с такой силой, что он отлетел, перевернулся в воздухе и встал на ноги.

– Не смейте ко мне прикасаться, – прошипела я, сбрасывая оцепенение и ощущение его губ. Его тела. – Никогда. Ясно вам?! Тронете без разрешения – убью.

Он склонил голову, рассматривая меня. Взгляд снова темный и тяжелый. А потом Дагервуд неожиданно рассмеялся.

– Забавно… Очень забавно, – подошел ближе. – Вы продолжаете мне угрожать.

Я выставила вперед ладонь, в безнадежной попытке оставить его. И я безбожно соврала бы, сказав, что не боюсь. Я боялась его. Кажется, гораздо сильнее всего остального, что мне довелось пережить. Но черта с два он об этом узнает!

– Я действительно ничего не понимаю! – торопливо пробормотала я, пытаясь предотвратить новое приближение. – Я расскажу вам… Что знаю. Если вы тоже ответите на мои вопросы! Договорились?

– На ваши вопросы? – Дагервуд скользнул ко мне – мурена в толще воды. Уперся ладонью в стену, у которой я стояла. – А уверены, что готовы к ответам, Виктория?

Я торопливо облизала губы. Выдохнула. И посмотрела в его глаза.

– Готова. Я готова. И я хочу узнать, кто… кто такие линкхи. И кто я. Помогите мне… узнать это. Пожалуйста.

Он смотрел мне в глаза, и я вновь почувствовала себя распятой. Ощутила пригвожденной к стене, полу, любой другой поверхности, хотя сейчас он даже не прикасался. Молчание затягивалось, и я снова облизала нижнюю губу.

Дагервуд посмотрел на мой рот и отодвинулся.

– Хорошо, – с отвращением сказал он. – Хотя бы потому, что и мне самому это интересно. Идемте.

Он отвернулся, направляясь к двери, и только тут я вспомнила о своем знакомом.

– А где Алекс?

– Он сбежал, – не оборачиваясь, произнес мужчина. – Им я займусь позже.

Я не стала ничего уточнять. Для начала надо хоть что-то понять.

Зачем согласился? И зачем… все? Притягивает. Своей невинностью и силой, своей загадкой. Надо разгадать и успокоиться. И еще отвлечься… Но, отверженные вирги, какие у нее губы! Она постоянно их облизывает, и одним этим бесит его. Словно не понимает, что он хочет сделать, видя кончик влажного розового языка! Хотя она действительно не понимает. Совершено неискушенная и неопытная, человек и жена брата. Стопроцентное попадание в его зону недозволенного.

Дагервуд усмехнулся про себя.

«Кровь и память». Когда-то это было выбито на родовом щите. Когда-то он верил в это. А сейчас?

А сейчас сидит в одной машине с той, на которую даже смотреть не должен, и жадно втягивает ее запах.

«Кровь и память, Вершитель», – напомнил он себе. Не стоит забывать.

Перед глазами промелькнули образы давно минувших дней, кровавых сражений и потерь.

Стало легче.

Мы вернулись в особняк Дагервуда. Все дорогу мужчина молчал и о чем-то сосредоточенно думал. Мне казалось, что он злится, хотя по застывшему лицу и ледяным глазам ничего нельзя было сказать наверняка.

Да, я поехала с ним. Вряд ли у меня был выбор. К тому же, после истории с Алексом я просто боялась вновь куда-то бежать. Осознав, что этот мир не такой, как я всегда считала, я решила, что должна разобраться в нем. Понять хоть что-то, чтобы сориентироваться в хаосе происходящего. Я доверяла Рику, но он ушел, ничего не объяснив. Я не доверяла Дагервуду, но пока он был единственным, кто мог ответить на мои вопросы.

– Прежде чем вы зададите их, мне необходимо кое в чем убедиться, – отрывисто бросил Дагервуд, не глядя на меня. Я вздохнула. Может, он все-таки читает мысли? Если честно, меня бы это уже не удивило. Кажется, я скоро совсем разучусь удивляться.

– Конрад, – сказал в телефон Дагервуд. – Загляни ко мне. Сейчас.

Если невидимый собеседник и ответил, то я слов не услышала.

Ни переодеться, ни смыть кровь мне не дали. Стоило подъехать к дому, Дагервуд направился в кабинет, ясно давая понять, что мне стоит последовать за ним. У окна спиной к двери стоял мужчина, одетый во все черное. Его череп был лысым, на затылке, красовалось изображение открытого глаза, до жути реалистичное.

Он повернулся, коротко кивнул Дагервуду и уставился на меня. Лицо мужчины точно не было красивым, скорее породистым. Крупный нос с горбинкой, четко очерченные губы, светло-карие, почти желтые глаза, над которыми темнели густые брови.

Черная одежда добавляла мужчине строгости и даже некой готичности.

– Посмотри ее, Конрад, – потребовал Дагервуд.

– Что ты хочешь узнать?

– Все. Я хочу узнать о ней все.

Я возмущенно покосилась на мужчин, но они не сочли нужным отреагировать на мои взгляды. Конрад подошел ближе, всматриваясь мне в глаза.

– Я не позволю себя резать, – буркнула я.

Губы мужчины тронула слабая улыбка.

– Постараюсь обойтись без этого, – успокоил он. Голос у него оказался приятным, с мягкими переливчатыми нотками, такой хотелось слушать, закрыв глаза и не двигаясь.

– Как вас зовут?

– Виктория. Можно Ви.

– Ви. – Он мягко улыбнулся и снял перчатку с правой ладони, поместил ее у моего виска. Не прикасаясь, но достаточно близко, чтобы я ощутила тепло. И еще мне показалось, что в его руке есть некая странность, но понять я не успела, завороженная низким голосом. – Как прошел ваш день, Ви?

Я слегка удивленно посмотрела в его глаза. Желтизна сменялась золотом, цветом опавших осенних листьев и сладкого вина…

– Не очень, – честно сказала я. – Я прошла пешком пару десятков километров, жутко устала, а потом мне перерезал шею парень, которого я считала приятелем. Ну, или хотя бы человеком. И еще мне кажется, что мир встает с ног на голову, и я не уверена, что мне это нравится.

– Плохой день, – протянул мужчина. – Но сейчас все хорошо, Ви? Ведь так?

– Не сказала бы, – поморщилась я. – Я по-прежнему голодна, моя шея и одежда в крови, и есть подозрение, что вы пытаетесь ввести меня в транс или загипнотизировать. И если я права, то не трудитесь, на меня это не действует. Со мной много раз пробовали это провернуть. Безрезультатно.

Золотые глаза расширились, а потом мужчина откинул голову и расхохотался. Дагервуд скривился.

– Она человек, Влад, – отсмеявшись, сказал бритоголовый, убирая ладонь и вновь надевая перчатку. Я моргнула, увидев знак на коже внутри ладони – тоже глаз. Закрытый. Но… что-то подсказывало, что это не просто рисунок. Мужчина сделал шаг назад. – Хотя, безусловно, человек необычный.

Конрад покачал головой.

– Линкха я не вижу.

– А кого видишь? – со значением произнес Дагервуд.

– М-м-м, есть варианты, – пожал плечами Конрад.

– Стефан, – сквозь зубы произнес Влад.

Стефан? Блондин с камешками в ушах? Он-то здесь при чем?

– Стефан, – подтвердил бритоголовый, и оба мужчины повернулись ко мне.

– Не надо на меня так смотреть! – возмутилась я. – Я вашего Стефана знать не знаю!

В желтых глазах Конрада мелькнуло веселье.

– Занятная девочка, – хмыкнул он. – Отдай ее мне?

Дагервуд ответил хмурым взглядом, и бритоголовый понимающе хмыкнул.

– Ладно-ладно, не смотри так! Я ответил на твой вопрос, Влад? – спросил он у хозяина дома.

– Не думаю, – тот покачал головой. – Но большего ты не видишь, я понял. И если не видишь ты, то и никто… Хорошо, остановимся пока на этом. Спасибо, Конрад.

Мужчины обменялись коротким рукопожатием, и желтоглазый ушел, бросив на меня еще один веселый взгляд.

– Почему меня сравнили со Стефаном? – потребовала я. – Кто он?

Дагервуд отошел к столу, сел в кресло, откинулся на спинку.

– Возможно, вы полукровка, Виктория. Это могло бы объяснить некие вещи. Ваши необычные способности, регенерацию, силу.

– Полукровка? – я похолодела и осторожно присела на краешек кресла. – Я думаю, вы говорите не о смешении человеческих рас, ведь так? Кто такие… линкхи?

– Линкхи – это те, кто всегда рядом, но кого трудно увидеть. – Я замерла, боясь дышать и жадно вслушиваясь в его слова.

– Кто они?

– Раса. Гораздо более древняя, чем люди. Линкхов существует два вида. Низшие питаются тем, что может предоставить человеческое тело. Кровью, сырой плотью, иные предпочитают глаза, сердце или другие… органы. – Дагервуд улыбнулся, а я содрогнулась от омерзения. – И есть высшие. Те, кто любит кое-что другое. Чувства. Эмоции. Души. Порывы… Разное. Высших кланов шесть, ваш друг принадлежит к одному из них, Дому Терновника, что питается болью, мучением и ужасом. Насколько я помню, Алекс обожает страдание и панику случайных смертей.

Я содрогнулась. Древняя раса, поедающая людей? О боги! Честно, хотелось совершенно по-идиотски заорать: «Не может быть!» Вот прямо с трудом удержалась. Хотя бы потому, что может-это я уже поняла.

– Они живут среди нас? – слабым голосом спросила я. – Эти… лин-кхи?

– Сотни тысяч лет назад Легар из дома Пробуждающих Папоротники создал отраженный мир. Параллельную реальность, если хотите. Этот мир назвали Терра и отделили от Энфирии – его основы.

– Постойте! – разволновался я. – Значит, этот чокнутый демиург создал мир линкхов? Он во всем виноват?

– Я говорю о мире людей, Виктория, – холодно ответил Дагервуд. – Именно он был создан в качестве отраженного мира, по образу и подобию Энфирии, и лишь с одной целью.

– Так. – Я сжала виски ладонями, соображая. Мир людей? Но зачем? Если только… – Этот самый Легар создал его как кормушку для своей расы, для линкхов, ведь так? – с ненавистью протянула я. – Целый мир, населенный живой, дышащей, думающей и чувствующей пищей. Ведь высшим недостаточно плоти, они хотят нечто большее! Настоящий чувств, настоящей охоты! Так?

– Да.

Ужас. Просто ужас.

– Легар, как чистокровный линкх из королевского дома, презирал людей и не желал находиться с ними в одном пространстве и времени. Некоторые линкхи… весьма щепетильны в этом вопросе. – Дагервуд поморщился. – Это сравнимо с тем, как если бы благородный и родовитый аристократ не хотел жить в одном доме с животными.

– Я поняла, – сквозь зубы процедила я. Да уж, сравнение более чем доступное.

– Как вы понимаете, линкхи быстрее и сильнее любого человека. К тому же, им подвластна способность управлять энергиями и стихиями. Магия, как вы говорите.

– Вы… Вы тоже линкх? – срывающимся голосом спросила я.

Он наклонился вперед, положив ладони на крышку стола.

– Вы не поняли? Я тот, кто их убивает, – сухо сказал Дагервуд.

Я смотрела на жесткое лицо Дагервуда и чувствовала, что меня отпускает. Воздух снова поступал в легкие. Мир не так ужасен, все не так катастрофично. Есть тот, кто убивает чудовищ. И могу поспорить, ему это отлично удается.

– Лига Пожирателей появилась после разделения миров. – В ладони Дагервуда мелькнул темный, тусклый кругляш. Монета? Я зачарованно проследила ее движение по его пальцам. Мужчина прокатил монетку и накрыл ладонью, прижав к столу. – Видите ли, магия такого уровня, как создание мира, небезопасна. Легар не учел последствия – откат. А он случился, и через несколько поколений в мире появились пожиратели. Сам Легар стал первой жертвой тех, кого, по сути, породил. Сейчас ключи от Терры, то есть той самой кормушки, принадлежат Лиге Пожирателей, – мужчина недобро усмехнулся. – И линкхам приходится с этим считаться и чтить наш Закон.

– Алекс назвал вас Вершителем, – тихо пробормотала я.

– Так и есть. В этой части света и в этом городе Лига Пожирателей подчиняется мне. Везде есть иерархия, Виктория, – усмехнулся он.

– А я? – почти шепотом спросила его. – Кто я? Вы сказали – полукровка.

– Я думаю, вы тоже потомок кого-то из пожирателей, – задумчиво протянул Дагервуд. – Это многое объяснило бы, Виктория. Мы рождаемся людьми, и до определенного момента кровь пожирателей не дает о себе знать. Но однажды гены пробуждаются. И человек меняется.

Я слушала его слова, и это давало мне силы, чтобы жить дальше. Есть линкхи. Есть пожиратели, что убивают их. Есть я – потомок последних. Кажется, жизнь не так уж и плоха.

Я выдохнула, потому что, кажется, не дышала.

– А Рик?

– Он мой брат, – сухо сказал мужчина. – И да. Пожиратель по крови.

– Я хочу узнать точно, кто я. – Выдохнула, не сводя с него настороженного взгляда. Демиург, магия, линкхи, пожиратели и люди… В голове так пусто и гулко, словно в мраморном похоронном зале, где сдохли мои иллюзии об этом мире. Но… на удивление, мне стало спокойнее. Гораздо легче принять то, что мир другой, чем то, что я в нем сумасшедшая. Я облизала губы. – И еще я хочу вспомнить, что со мной случилось. Вы поможете мне?

Он смотрел, не мигая, как всегда – ни одной эмоции и ледяные глаза. Только бронзовая монетка вновь в пальцах показывает то тусклый неровный бок, то полуистертое изображение.

– Я… буду делать все, что вы сочтете нужным, – выдавила я нехотя. Говорить подобное Дагервуду – добровольно засовывать голову в пасть тигру, но я не видела других вариантов. Мне нужно разобраться и перестать бояться. И что-то я не видела на горизонте других желающих просветить меня. Внезапно накатила злость на Рика. Подозревал ли он во мне пожирателя? И если да, то почему ничего не сказал? Почему не попытался объяснить мне, помочь? Подготовить в конце концов?!

Я встряхнулась, прогоняя неуместные чувства.

– Все, что я сочту нужным? – медленно повторил Дагервуд. В его глазах мелькнуло странное чувство, и я понадеялась, что это не торжество.

– Да, – проскрипела я. – Если это поможет мне вспомнить. И избавиться от страхов. Вы ведь можете это сделать, правда?

Он откинулся на спинку кресла, рассматривая меня. Черт. Чувство было неприятным.

– Начнем с завтрашнего утра, Виктория, – негромко сказал мужчина. А я ощутила, как по моей спине бегут мурашки, и кисло кивнула. Надеюсь, не подписала только что сделку с дьяволом. Хотя о чем я? Я сделала это, когда переступила порог его дома.

Уже у двери я помедлила и обернулась.

– Думаете, это возможно? – почти шепотом спросила я. – Избавить меня от страхов? Навсегда?

По губам Дагервуда скользнула улыбка.

– Шесть минут, Виктория.

Я не стала уточнять, что он имеет в виду, от одной этой улыбки у меня встали дыбом все волосы на теле, и я поспешила скрыться за дверью. Шесть минут. Значит, столько длился наш поцелуй. И да, что б ему провалиться в какую-нибудь бездну!

Никаких приступов.

Запишу в своем несуществующем ежедневнике: «Никому не верь. Иногда предают даже собственные фобии».