Глава 26

Снова стон и медленная попытка открыть глаза. Черт-черт. Чувствовала я себя так, словно упала откуда-то с высоты. Весьма хреново, если честно. Что-то мне надоело себе регулярно ломать части тела, все-таки, несмотря на регенерацию и ускоренное исцеление, лишних рук и ног у меня нет.

— Она здесь! — голос доносился словно сквозь вату.

Я повернула голову, пытаясь хоть что-то понять. Так. Лежу на каких-то камнях, видимо, поэтому мне так некомфортно. Правая нога неестественно вывернута. Гадство! Похоже на старый каменоломный карьер, что находился за дольменами. Черт, что я здесь делаю? И самое забавное, что на мне снова красное платье, вернее, его остатки. Но как это возможно?

— Осторожнее…

— Отвали!

Смутные тени возникли рядом со мной одновременно. Ландар и Ян. В глазах князя даже нет моего отражения, настолько они темны, сеть черных вен расползлась по его лицу, но, похоже, Ландар этого не замечал. Ян бледный, как смерть, рисунок на его виске отливает чернильной синевой.

— Диана, что ты творишь, глупая девчонка! — князь подсунул ладони мне под спину и колени, я застонала.

Не притворялась, на самом деле. Аргус может собой гордиться, все получилось очень натурально. Похоже, меня просто сбросили в этот карьер. Сволочь!

— Диана, посмотри на меня? — это уже Ян. Схватил мою повисшую ладонь. — Ты нас узнаешь?

— Да, — я поморщилась.

Князь поднялся, держа меня на руках.

— Ты очень меня расстроила, Диана, — мрачно сказал он. — Даже не знаю, что я…

— Только тронь ее хоть пальцем, — прошипел Ян.

Ландар повернул голову.

— И что ты сделаешь?

— Если с головы Дианы упадет хоть волос, я тебя закопаю, — негромко сказал Ян.

Я посмотрела ему в лицо. Злая решимость лежала на нем мертвенным отпечатком, так говорит человек, который жизнь положит, чтобы осуществить задуманное. Сумасшедший. Просто сумасшедший.

— Что ты, Ян, — голос Ландара стал вкрадчивым. — Зачем же мне обижать мою жену. Я буду любить ее. Очень… м-м-м трепетно.

Ян сжал зубы, даже не пытаясь скрыть ненависть во взгляде.

— Пока еще не жена.

— Это вопрос нескольких часов.

— Пожалуйста! — вскрикнула я. — Можно вы поговорите потом? Черт… как же больно!

Князь поднял голову — легкое удушье, и мы стоим на вершине обрыва. Ян остался внизу, он умел быстро двигаться, но не телепортироваться. Правда, во время таких переходов мне нужно было не дышать, а через несколько «скачков» у меня бы наступило кислородное голодание и начал умирать мозг. Так что дальше Ландар просто понес меня, не пытаясь прыгать сквозь пространство. Я смотрела в его лицо — злое, красивое, сосредоточенное, пока он шагал, прижимая меня к себе. И чувствовала сожаление. Странное горькое сожаление.

Увидела мельком Хаоса и Шейна, стражей с поисковыми собаками. С изумлением посмотрела на медленно светлеющий горизонт. Рассвет? Какого дня? Один рассвет я уже встретила с Аргусом, попивая кофе.

— Сколько прошло времени? — тихо спросила я. — Когда был банкет? Вчера?

— Сегодня, — процедил Ландар. — Ты не помнишь?

— Я… упала, — ответила еще тише, лихорадочно обдумывая произошедшее. Часы, на которых Аргус перевел стрелку. Пейзаж за окном. Дыхание Вечности. Где я побывала? У меня была догадка, но стоило проверить.

Хотя все потом, нога болела по-настоящему.

В Башне Ландар снова переместился, сразу в мои покои. Положил меня на кровать. Отошел к окну. Постоял, сцепив за спиной руки. И рывком вернулся, вжал ладони в покрывало около моей головы.

— За что ты со мной так, Диана? — голос звучал бесцветно, чего не скажешь о глазах. Они просто прожигали меня. — За что так ненавидишь? Для тебя лучше так, да? В грязном карьере, со сломанной ногой, чем в моей постели?

— А ты не понимаешь? — притворяться больше не было смысла. Я приподнялась на локтях, рассматривая лицо князя.

— Я дал тебе все, — тихо и яростно сказал он.

— Ты забрал у меня все! — я поморщилась от боли в ноге.

— Ты неблагодарна, — процедил он.

— А должна благодарить? — я со злостью уставилась в его лицо и сжала кулаки. Если бы сейчас князь показал суть, то я всадила бы в его грудь Дыхание Вечности. Наверное… — Хорошо. Я благодарю тебя, мой князь. За все, что ты сделал со мной. Надеюсь, моей благодарности тебе будет достаточно?

Он молчал, рассматривая меня.

— Нет, — глухо сказал он. — Этого мало. Оказывается — мало.

— Увы, это все, что я могу, — отвернулась.

Ландар положил холодные пальцы на мою щеку, развернул, чтобы видеть глаза.

— Не любишь меня, — хрипло произнес он. Не спросил.

— Не так, как тебе надо, — выдохнула я. — И ты меня тоже — не так.

В комнату тихо вошел Ион и застыл, глядя на нас. Откашлялся.

— Простите, надо вправить ногу. Она уже срастается. Иначе придется заново ломать кость, а это довольно… болезненно.

Ландар развернулся и вышел, ничего не ответив мне и не посмотрев на врача.

А утром я обнаружила под подушкой подарок. Металлическую пластинку на кожаном шнурке. Я помнила эту вещицу. Она была на шее Яна. И сразу голо сжалось от воспоминаний: его руки на моем теле, бесстыдные и такие сладкие поцелуи, движения сплетенных тел… Эта пластинка, что раскачивалась, когда Ян входил в меня…

Я зажмурилась изо всех сил, словно надеясь, что это поможет, и воспоминания исчезнут. Но, увы. С закрытыми глазами они стали еще ярче, живее, объемнее… Они мучили меня обжигающим стыдом и… желанием.

Застонала, прижав ладонь к губам. Боги… Что я наделала. Надо было перетерпеть, не поддаваться, не позволить этому случиться! Но… Но в тот момент тело жило своей жизнью, жаждало и требовало. Нет, я не винила Яна. Конечно, нет. И самое плохое во всей этой ситуации, что ему я могла врать о том, что ничего не понимала, но… не могла врать себе. Я хотела его. Желала его поцелуев и ласк, мечтала ощутить тяжесть его тела, силу, мощь, нежность… Все, что он мог дать. Черт, я хотела Яна, именно его и, черт возьми, я понимала, что делаю.

Вот только не знаю, что со всем этим делать теперь.

Посмотрела на пластинку в своей руке. Когда он принес ее сюда? Ян приходил? В то время, когда я спала? И оставил под моей подушкой эту вещицу? Зачем? Задумчиво провела пальцем по гладкой поверхности и нахмурилась, поднесла к глазам. На металле было выцарапано слово: SOS.

SOS? То есть это призыв о помощи? Может, в пластинку спрятан передатчик?

Я усмехнулась, качнула головой.

Не знаю, что это значит, но Ян определенно хотел, чтобы эта вещь была у меня.

Я накинула шнурок на шею и закрыла глаза. Губы сами собой сложились в улыбку. Удивительно, но металлическая пластинка на веревке доставила мне гораздо больше радости, чем старинные украшения и дизайнерские наряды.

Нога заживала быстро, ускоренная регенерация делала свое дело. На несколько дней меня даже оставили в покое, спасибо Иону, который сказал, что больная ударилась головой, и ей, то есть мне, необходимо побыть в тишине и одиночестве. Право, как только выберусь из кровати, закажу для целителя бутылку отменного виски, он его очень уважает.

Римма сказала, что Ландар улетел в Италию, там нашли новые улики по взрыву, и забрал с собой и Яна, и Шейна. Вероятно, решил, что не стоит оставлять этих двоих в Башне.

Я удобно устроилась на подушках и задумалась.

Итак, Аргус и его предсказания. Где я побывала? Внутри крепла уверенность, что за гранью нашей реальности. Или вот тот странный монах. Несомненно — одаренный, причем очень сильный. Но кто пробудил его? Эфир начинает работать в полную силу лишь после того, как Ландар «освобождает» его своей меткой, рисунком. Но если бы монаха пробудил Ландар, тот и служил бы князю. С меткой каждый одаренный получает и связь с князем. Ну и невозможность убить его. Это как вписанная программа, что очень предусмотрительно со стороны Ландара.

Я рассеянно отломила кусочек рогалика, принесенного мне на завтрак, и набрала номер.

— Аршер? — выслушала бурную радость приятеля и перебила: — Слушай, ты ведь собирал старые фото? Все еще увлекаешься этим? Отлично. Покажешь мне? Что меня интересует? — Я подумала. — Башня и окружающий пейзаж. Да, давай все, что есть. Спасибо, дорогой.

Мы еще немного поболтали и посмеялись, правда, парень быстро почувствовал, что отвечаю я невпопад, и отключился, пообещав принести фотографии. Я снова задумалась.

А сам Аргус? Его личность вызывала у меня все больше вопросов. Хотя бы потому, что я не видела его сути, но не сомневалась, что эфира в нем достаточно. Никого доверия прорицатель не вызывал, один фокус с клинком чего стоил! Он обманул меня, заставив взять его. Я настороженно прислушалась к своим ощущениям. Но, кроме зуда под гипсом на ноге и легкого голода, ничего не почувствовала. Никакого присутствия артефакта Иных, ничего.

Подумала, отложила круассан и вытянула ладонь.

— Дыхание Вечности, — тихо пробормотала я.

Пусто. Ничего не произошло, клинок не появился. Может, надо говорить громче? А что, артефакт древний, может, он… глуховат?

Я тихо рассмеялась собственным глупым мыслям. И подпрыгнула, когда в центре комнаты возник слабый вихрь из частиц, который соткался в полупрозрачную фигуру.

— Дориций! — обрадовалась я.

— О, милая Диана, — странник обвел мою комнату удивленным взглядом. — Я направлялся в свои покои, но, кажется, немного ошибся… прошу простить за вторжение…

— Не извиняйтесь, — махнула я рукой. — Я очень рада вас видеть! Не составите мне компанию? Как видите, я пока не слишком транспортабельна. А мне ужасно скучно!

— Ах, молодость! — Старик благодушно кивнул и сел в кресло. Вернее, осыпался и уже там снова собрался в человеческое тело. — Я слышал, ты упала с обрыва? — Он поцокал языком. — Ты так порывиста, Диана. Впрочем, такие качества, как взбалмошность и темпераментность сильно слабеют со временем. Потому я понимаю тебя. Ты так юна…

— Дориций, я никогда не спрашивала вас о возрасте, — рассмеялась я. — И не буду. И я не так уж юна, вполне взрослая, скоро мне исполнится двадцать четыре.

— Младенец, — фыркнул странник. — Хотя по сравнению со мной даже дуб Вардана Мамиконяна всего лишь саженец. Правда, я слышал, в него неудачно попала молния.

Я порылась в памяти, пытаясь выудить оттуда сведения. И ахнула.

— Дуб Вардана? Вы шутите, Дориций? Этому дереву было более чем полторы тысячи лет, когда оно рухнуло!

Дориций подпер щеку кулаком и лукаво блеснул глазами, на миг сделавшись молодым.

— А вы пытаетесь щегольнуть вашими двадцатью тремя годами, Диана.

Я изумленно открыла рот. Нет, я, конечно, всегда понимала, что Дориций стар, но… полторы тысячи лет? Или даже больше? Необозримо больше? Это действительно возможно?

— Господи, Дориций… — пораженно прошептала я.

— О, милая, ты права. Когда-то меня величали и так, — хмыкнул он, махнул рукой, и ладонь развеялась прахом, который подхватил сквозняк. — Тогда я был молод и полон сил. Власть и поклонение людей еще будоражили кровь, это казалось занятным. Новая религия, войны, установление миропорядка… Это было так забавно, — старик улыбнулся. — А сейчас… — его рука снова обрела плоть. — Сейчас я лишь развалина, хранящая воспоминания. Моя телесная оболочка давно износилась, мой эфир готов искать новое, молодое пристанище, но, увы… — старик вздохнул. — Я пока не могу уйти.

Я поежилась.

— А Ландар? — осторожно спросила я. — Он такой же… древний?

— О нет, — улыбнулся Дориций. — Ландар по сравнению со мной довольно молод. Ему всего… — он хитро прищурился. — Нет, не скажу. Это может напугать столь юную особу. Пусть твой будущий муж сам расскажет тебе, если захочет.

— Я не видела вас на приеме, когда князь объявлял об этом… событии, — тихо пробормотала я.

— Да, я слишком устал, и в толпе мне трудно поддерживать телесную оболочку, моя плоть становится нестабильной. А новость… Мальчик давно сказал мне. Он лишь ждал, пока ты повзрослеешь. Для него ты тоже слишком… юная, сама понимаешь.

Я скрипнула зубами и выдавила кривую улыбку.

Значит, «мальчик» давно все решил? Интересно, когда? Может, в тот день, когда стоял в церкви и смотрел на меня тринадцатилетнюю? Тогда он решил, что вот эта девочка станет его игрушкой, видящей и женой?

Черт-черт.

— Я одобряю его выбор, — продолжал Дориций, не замечая моей злости. — Ты умна и прелестна, к тому же — видящая, вы станете прекрасной парой…

— А как же Нория? — слова вырвались раньше, чем я успела подумать.

В комнате резко похолодало, старик из кресла исчез и вдруг соткался прямо передо мной. Серые крылья за его спиной молотили воздух, который заворачивался в маленькие снежные вихри. Вода, что я пила, застыла ледышкой, а стакан треснул, осколки брызнули мне на колени.

— Где ты слышала это имя? — яростно спросил Дориций. Его лицо побледнело и разлетелось белыми снежинками, чтобы вновь слепиться. — Кто сказал тебе его?

— Ландар… — пискнула я, интуитивно понимая, что не стоит упоминать о том приступе бреда самого Дориция, что я слышала в его покоях.

Странник качнулся, а потом тяжело опустился обратно в кресло. Крылья обвисли тряпками.

— Вот как… значит… значит, он сказал, — Дориций с надеждой посмотрел на меня. — Не думал, что Ландар расскажет тебе. Видимо, ты значишь для него очень много… Что он сказал?

— Ну, — я лихорадочно пыталась выкрутиться. — Совсем немного, если честно. Лишь упомянул ее. Один раз. Но мне показалось… что она многое значила. Нория.

— Да. Очень многое. Она значила для него все, — Дориций покачал головой. — Ландар так порывист… Его чувства были такими… живыми. Их встреча стала катастрофой… Для всех нас. Но я понимал Ландара и не хотел мешать. Я тоже был счастлив, когда он сказал мне о ней… Она была особенной, эта девочка. Особенных так мало, правда? И возможно… возможно, у них получилось бы. Новая жизнь. Я так верил в это.

— Родить? — у меня перехватило дыхание. — Вы это имеете в виду? Нория могла родить ребенка?

— Странника. Столь же сильного, как Иной. Как древний, — чуть слышно поправил старик, его глаза затянулись белесой дымкой. — В редких случаях эфир передается от родителей к новорожденному, а не ищет пристанище случайным выбором, определенным жестоким мирозданием. Правда, всегда есть условие… Ребенок рождается лишь у истинно любящих родителей. Ландар получил силу от своих родителей, Диана.

— Он получил силу от вас? — я наклонилась вперед, боясь дышать. — Вы его отец, Дориций?

— Да, — старик мягко улыбнулся. — И я желал бы для своего сына другой жизни. Мы чужие здесь… Чужие, хотя и были то божествами, то демонами. И все же… Природа эфира чужда этому миру, ты знаешь? Это магия, Диана… А странники больше не рождаются, эфир заполняет пространство земли, его крупицы попадают то к мальчишкам, как Шейн, то к безумцам… Ты слышала о великих диктаторах, Диана? Они все были отмечены эфиром. Но вместе с гениальностью он разрушал их, сводил с ума. Сила — это всегда ответственность, но мало кто это понимает. Мало кто способен на это… Поэтому всем одаренным нужен Ландар, запомни это. Он помогает всем одаренным, помогает выжить.

Я поморщилась. Это все я уже слышала и не раз — сказка для новых одаренных. Сейчас меня больше интересовала Нория.

— Но что случилось, Дориций? С девушкой? Вы сказали, что их встреча стала катастрофой. Она… любила Ландара?

— Он любил ее… А она… — старик начал рассыпаться.

Я сползла с постели, умоляюще глядя на странника. Нет-нет, только не сейчас! Мне надо знать больше!

— Она бы смогла удержать… смогла бы все изменить… Смогла бы остановить его тьму…

— Но? — прошептала я.

— Нория умерла.

Слова еще висели в воздухе, а Дориция уже не было.

Я на одной ноге допрыгала до окна, распахнула створки. Хотелось воздуха. Не могу сказать, что разговор меня удовлетворил. Я и так догадывалась, что Нории нет в живых, с таким лицом говорят лихпь о мертвых. Но что именно случилось? И кем она была?

Вопросы, вопросы… С каждым днем их все больше! Я тряхнула головой. Подумала. И поковыляла к двери. Вставать на загипсованную ногу было неприятно, но резкой боли я не чувствовала. Для надежности я оперлась на трость, что оставил у кровати сердобольный Ион.