Глава 32. Хроносфер

«Властитель Лино повелел людям начать свою жизнь сначала. Отбросить злые мысли, очистить разум, забыть врагов. Найти новых друзей и обрести новый смысл своей жизни. Отринуть прошлое, как сожжённый пепел. А если люди не справятся, он вернет им память о прошлом, обо всех людских злодеяниях и преступлениях. И это станет худшим их наказанием…

Летопись Эры Исполнения Желаний»

***

Брат, как я и думала, был в своем кабинете. Только когда мы с Фреймом ввалились в комнату, он не сидел в кресле, а валялся на полу. Тут же рядом возник бледный как полотно Бакстер.

– Я услышал шум… Повелитель не любит, когда его тревожат в ночной час… Я прибежал, а он!..

– Тихо! – Фрейм уже осматривал Коллахана – лицо брата стало серым, на губах пузырилась пена. – Воды, живо! Нужны сорбенты, что есть в замке?

Бакстер смотрел непонимающе, и я вспомнила, что он совсем молодой парень, толку, что на вид взрослый! Фрейм тоже об этом подумал и поморщился:

– Принеси смесь древесного угля и жженого рога, быстро! Демоны бы побрали Коллахана с его любовью ко всему натуральному… нам нужны нормальные лекарства!

– Что с ним?

Я упала на колени, с ужасом глядя на задыхающегося брата.

– Фрейм! Он умирает!

– Его отравили.

– Что?

Бакстер всхлипнул и застыл с вытаращенными глазами.

– Неси лекарства, бегом! И никому ни слова, понял? – рявкнул Фрейм. – Откроешь рот – убью. Неси все, что есть.

Снова булькнув, смотритель замка убежал.

– Надо найти лекаря!

– Нет, – отрезал Фрейм. – Рид, поднеси сюда свечи. Мне нужен свет. И найди ручку. Ручку, а не перо! Она должна здесь быть. Быстрее!

Я кинулась к столу, но там темнела лишь массивная чернильница. Бросилась к ящикам и шкафам.

– Нашла! Что ты собираешься делать? Фрейм, разве ты врачеватель?

– Нет.

Я что-то бормотала, но в то же время тащила все, какие были, канделябры на пятачок около брата. Коллахан дергался, пена на его губах повисла крупными хлопьями. Фрейм достал нож, выдохнул. Я прижала ладонь к губам, чтобы не вырвалось ни звука. Чтобы не задать ни одного из тех глупых вопросов, которые задают в таких случаях. «Зачем тебе этот острый нож и куда ты намереваешься его воткнуть?»

Замерев, Фрейм поднял голову, и наши взгляды встретились. Миг его безмолвного вопроса и моего безграничного доверия. Миг – с занесенным над Коллаханом ножом. Миг, когда можно было его остановить.

– Действуй, – выдохнула я.

Острый кончик рассек кожу на шее, и одним ловким движением Фрейм вставил в горло брата полую трубку пластмассовой ручки. Коллахан, уже посиневший от удушья, дернулся и сделал через трубку тяжелый вдох.

Фрейм отвел руку с ножом и тяжело опустил лезвие.

– Он дышит! Фрейм, Коллахан дышит! – прошептала я. И хоть воздух проходил сквозь трубку со свистом, эти звуки сейчас казались мне прекрасными.

– Этого мало, яд все еще в его крови, – глухо произнес Фрейм. – Нужно понять, что это было, и дать противоядие.

Он вскочил и бросился к столику, на котором стоял чайный набор. Осторожно понюхал чашку, лизнул крышечку чайника и тут же сплюнул. Постоял, раздумывая.

– Лациоль. Можно сказать, что Коллахану повезло.

Развернулся к шумно дышащему от бега Бакстеру, выхватил у того из рук лекарский сундучок и сунул нос в связки трав и пузырьков.

– Не то, не то… Есть!

Выхватил склянку из синего стекла и вылил ее содержимое в белые губы Коллахана. Придержал, чтобы брат смог проглотить. Правитель Эйд-Холла все еще хрипел, но уже не так страшно. И жуткая мертвецкая бледность медленно сползала с его лица.

Вторую склянку Фрейм влил в рот себе. Подумал – и влил еще парочку. Заметно позеленев, он несколько минут стоял, покачиваясь.

– Отвратительный способ избавить голову от хмеля, – пробормотал Фрейм, тяжело опираясь о стол. – Лучше б я сдох.

Я поставила перед ним стакан воды и услышала благодарное бульканье. Обернулся Фрейм все еще бледно-зеленый, но почти трезвый.

– Бакстер, тащи одеяла и дрова. Коллахана надо согреть.

Прислужник снова умчался, а я осторожно взяла брата за руку.

– Перенесем его на кровать?

Фрейм качнул головой.

– Лучше не трогать. К утру он начнет активно регенерировать и исцеляться, это всегда происходит. Главное вовремя убрать трубку. Яд выйдет естественным путем, противоядие уже действует.

– Ты спас его. Спас моего брата. – Я посмотрела Фрейму в глаза. – Я не знаю, как тебя за это благодарить.

Но почему-то мои слова парня не обрадовали. Он нахмурился.

– Я лишь сделал то, что должен был, – резко сказал он.

– Должен? Как кто? Его слуга? Или его друг? Кто ты Коллахану, Фрейм?

Он отвел взгляд, не отвечая, и я улыбнулась. Привычный Фрейм. Привычные вопросы без ответов. Ладно, главное, что брат все еще дышит! Угроза миновала, и я наконец смогла тоже выдохнуть и немного расслабиться.

– У тебя удивительные познания, Фрейм. Кажется, ты знаешь все и обо всем. Дерешься, метаешь ножи, владеешь всеми видами оружия. Ходишь как тень, знаешь языки. И разбираешься в ядах. Таланты идеального стража. Или еще более идеального убийцы.

– Я ни тот и ни другой. – Фрейм помрачнел. – Хотя все зависит от точки зрения.

Вбежал Бакстер с одеялами и некоторое время мы молча укутывали Коллахана. Бакстер вызвался с ним посидеть, но Фрейм отказал:

– Я сам останусь с Повелителем, – сухо бросил он. – Но будь поблизости, Бакстер. Эта ночь будет решающей.

Прислужник торопливо поклонился и с облегчением покинул кабинет. Я осторожно опустилась в кресло. Оно выглядело древним и потёртым, но к счастью, ножки оставались крепкими.

Я снова посмотрела на Фрейма. Тот остался сидеть на полу, рядом с моим братом. Оранжевые блики свечей облизывали его лицо, но глаза оставались напряжёнными и темными.

– Ты не доверяешь Бакстеру, так? – догадалась я. – К тому же велел ему молчать. Ты кого-то подозреваешь?

– Всех. Всех, кроме нас с тобой. Лациоль действует быстро. Коллахана отравили, когда мы с тобой были наверху.

– Кто это был, Фрейм? – шепотом спросила я. Почему-то казалось, что он знает ответ и на этот вопрос. – Кто?

Но он покачал головой. Черты лица стали жесткими.

– Ты приказал Бакстеру молчать… Ты подозреваешь… Правителей? Ты ведь знаешь что-то еще, так? Скажи мне!

Фрейм некоторое время молчал, опустив голову. Темные пряди упали на его лоб, закрывая глаза.

– Эта ядовитая трава растет только в одном месте, Рид. В дворцовом саду Соларит-Вулса.

– Габриэль? – ахнула я. – Ты думаешь, отравительница – она? Но Райан сказал, что Габи обратилась и Зверем сидит в овраге! Или… или он соврал. Может, они сообщники.

Я с силой прижала к вискам холодные ладони.

– Боги! Но зачем? Почему? Зачем Габриэль травить моего брата?

– У Правителей сложные и запутанные отношения, – хмуро уронил Фрейм. – И куча обид друг на друга. Я не видел Габриэль с тех пор, как мы прибыли в Эйд-Холл. Может, она и правда в овраге. А может, и нет.

– На галерее за мной кто-то следил. Я в этом уверена, Фрейм.

– Я тебе верю.

Он легко поднялся. Подошел, поднял меня и опустился в кресло, усадив к себе на колени. Взял мои руки и поднес к губам, согревая дыханием. Я замерла, привыкая к совершенно новым ощущениям. Не помню, чтобы я когда-нибудь так сидела – в старом кресле возле камина, по-кошачьи прильнув к мужской груди и поджав ноги. Не страсть, а нежность. Не похоть, а забота.

Желание согреть и закрыть собой от всего мира. Это чувствовалось в каждом поступке Фрейма.

И я позволила себе просто расслабиться. Просто греться его теплом. Просто чувствовать.

Прикрыла глаза.

– Это невыносимо – подозревать всех, – тихо сказала я. – Ты не подумал, что все Правители были в Соларит-Вулсе? И каждый мог тайно посетить сад Правительницы.

– Подумал. Яд не хранится, трава должна быть свежей. Кто-то принес ее через червоточину. Значит, заранее готовил отравление. И я не вижу, кто это…

– Не видишь? Что ты имеешь в виду?

Но Фрейм снова не ответил, лишь поцеловал мои пальцы.

– Надо дождаться утра. Коллахан восстановится, я уверен. И сможет провести обратный эксперимент. Тогда… тогда все и решится.

Я подняла голову, чтобы видеть его глаза. Темная озерная вода, а что под ней? Что таится на глубине? Камни и коряги? Или что-то пострашнее?

– Обратный эксперимент?

– Ритуал. – Фрейм усмехнулся. – Это слово больше соответствует обстановке.

– Что именно собирается сделать Коллахан?

– Отменить желания, Рид. Я ведь говорил.

– Желания, которые мешают? – уточнила я, начиная что-то понимать. – Оборотничество Габи, шипы Димитрия, золотую руку Якова? Или все желания? Все до единого?

Фрейм промолчал, и я ахнула.

– Боги! Да вы задумали именно это, ведь так? Отменить вообще все? Может, и сам Исход? Вернуть человечество на ту точку, когда началась Эра Исполнения Желаний? Коллахан изучает время… Время! Он сам стал временем, его воплощением! И не просто так. Он желал понять, как оно работает, изучить изнутри! И он нашел способ? Ведь так, Фрейм? Вы вернете день Исхода и запустите его заново! Отмените Эру Исполнения Желаний! Но разве это возможно?

– А менять материю, пространство и само мироздание – возможно? В древности люди знали, что это реально. В Эру Вещей это знание было утрачено, мир стал косным и плотным, недвижимым. А после Исхода уже никого не удивляют изменения и исполнение желаний. Создание чего-то нового – это лишь результат новых знаний, Рид. И неважно, как это назвать – магия или наука.

Он снова прижал мои пальцы к губам и прикрыл глаза. Впервые вот так – не отворачиваясь, не закрываясь. Словно давая мне изучить свое лицо во всех подробностях. В мельчайших чертах. Я и изучала, отпечатывая их на внутренней стороне век и на изнанке души. Сохраняя их там, словно в самом надежном депозитарии.

Кстати, надо бы проведать свою тайную коробочку, о которой я почти забыла. Может, удастся найти в испорченных записях еще что-то ценное.

Но покидать объятия Фрейма категорически не хотелось. И я снова закрыла глаза, сворачиваясь в его руках.

– Ты дал клятву, ведь так? – прошептала я. – Клятву, что не станешь меня… соблазнять? Это Коллахан тебя вынудил?

Фрейм тихо рассмеялся.

– Ну Коллахан-то точно считает, что я для тебя плохая компания.

– Коллахан тебя не знает!

– Как раз знает. Да, я обещал, что буду держаться от тебя подальше. Но это оказалось слишком тяжело, Рид. Я не могу о тебе не думать. Эти чувства заслонили собой все остальное. И меня это пугает.

Я подняла голову, всматриваясь в его глаза.

– Меня тоже, Фрейм.

– Я почти уверил себя, что ты будешь счастлива с Димитрием, – с горечью и яростью произнес он.

– Это не так. Димитрий мое прошлое, это не изменить. Но в будущем его нет.

Мы замерли, глядя друг на друга. Мгновение, когда души соприкасаются. Момент понимания, когда уходит недоверие и расцветает новое, восхитительное чувство. Еще не близость. Но уже предчувствие.

Новое.

– Рид, я…

Его шепот я погасила пальцами, положив ладонь на его губы.

Потом. У нас будет время для узнавания и приближения. Медленного или страстного, чувственного, дикого и нежного. Время, которое еще впереди. Рядом тяжело дышал спящий Коллахан, и я не хотела, чтобы важные слова были сказаны сейчас.

И поняв это, Фрейм кивнул.

Я снова свернулась в его руках, уткнулась носом в его шею.

И ощутила нежное прикосновение губ к своей макушке.

– У твоих волос цвет терпкого вина, Рид… Тебе подходит. Я от них хмелею… Я от тебя хмелею…

Его шепот едва слышен, но согревает лучше пламени.

У меня было так много вопросов, мыслей, догадок! Сказать, что Коллахан задумал нечто несусветное и совершенно сумасшедшее, разве можно так играть со временем? Надо все хорошенько обдумать…

Но я почему-то вместо этого я просто уснула.

А проснулась на хрустящих белых простынях в своей комнате. И как-то сразу все вспомнила – и вчерашний день с мамой, и ужасное отравление брата… И Фрейма.

Мельком удивилась, как это он пронес меня через все коридоры замка, а я даже не проснулась.

Комнаты, а значит, и весь замок, снова преобразились, и я расценила это как хороший знак!

Потянулась и, скатившись с кровати, бегом отправилась умываться и одеваться. Сегодняшний наряд был еще роскошнее – расшитый узкий лиф, длинные рукава, зеленая парча и золотые кружева, пышный подъюбник и туфли с пряжками. В дополнение – жемчужное ожерелье в несколько рядов и гребень, больше напоминающий корону. Безумно красивое, но такое же безумно неудобное платье. Но огорчать Коллахана, который радовал меня подарками, я не хотела, поэтому застегнула все пуговички и завязала все шнурки, воткнула гребень и вылетела из комнаты.

Солнце едва-едва выкатилось из-за гор, но все Правители уже собрались в кабинете Коллахана. И к моей радости, он тоже был здесь – сидел во главе стола, бледный, но вполне живой. Его шею закрывал платок, скрывая новый шрам. Фрейм скромно стоял в углу кабинете, почти сливаясь с тенью. Но когда наши взгляды встретились, его губы слегка изогнулись. И я ощутила себя счастливой.

– Мэрид! Доброе утро! Не хотел… тебя будить. – Коллахан радостно улыбнулся, и я кинулась к нему, прежде чем брат поднялся.

– Сиди, – шепнула я, целуя небритую щеку. Глаза у брата были совершенно больные, но он сделал вид, что это результат ночной попойки. Мол, отметил воссоединение с любимой сестрой. И никто не уличил брата во лжи.

Я села на свое место и внимательно осмотрела Правителей. Некоторые выглядели не лучше Коллахана. Яков вчера явно перебрал с крепким элем, а Димитрий, похоже, почти не спал. Габриэль тоже явилась, и к счастью – на человеческих ногах. Оценить свежесть лица Райана и вовсе не получилось, он сидел, опустив свой капюшон, и демонстрировал присутствующим лишь клубящийся под ним туман.

– Мэрид, ты прекрасно выглядишь! Тебе невероятно идет это платье, – похвалил внимательный Яков.

Димитрий сжал зубы, молча пожирая меня глазами.

– А вот у нас ночка выдалась знатная, – со смешком продолжил Яков, потирая взъерошенную макушку. С одной стороны его волосы примялись, а другой торчали вихрами. – Габи, а у тебя солома в волосах. Кажется, ты не заметила.

Райан поперхнулся чаем, Габриэль посмотрела на него и отчаянно покраснела. Димитрий презрительно скривился.

– Боги, Райан! У меня кружится голова от этого мельтешения под твоим капюшоном! Хватит прятаться. Мы все уже поняли, чем вы двое занимались ночью в овраге.

– Да как ты смеешь!.. – взвился Райан, и Димитрий отвернулся.

– Только давай без подробностей, скукота.

– Да я и не собирался…

– Перестань. – Габриэль тронула разукрашенную символами ладонь Райана и тут же отдернула руку. – Он же специально тебя подначивает. У Димитрия нет своих развлечений, одни мечты и Грезы. Он просто завидует, вот и все.

– Завидую? Вот еще. Я не люблю животных, милая Габи, – хищно улыбнулся Димитрий.

– Мерзавец! – вскочил Райан.

– Прекратите, – устало сказал Коллахан, и почему-то все послушались.

Я мельком глянула в сторону Фрейма, но его лицо скрывала тень. Но я была уверена, что все мы перед ним как на ладони. Ужасно хотелось вскочить и утащить его куда-нибудь в укромный уголок. Просто постоять рядом. Поцеловать уголок губ, которые так редко улыбаются. Ну и заодно узнать, подозревает ли он кого-нибудь еще, кроме Габриэль? Что сумел увидеть на лицах собравшихся?

Но, конечно, я этого не сделала.

Брат тяжело поднялся, и за столом вдруг повисла напряженная тишина. Все замолчали, больше не пытаясь препираться или язвить. Каждый понимал, что будет дальше, и нервничал, хоть и пытался скрыть это за бравадой. Потому ночью кто-то пил, а кто-то искал забвения в чужих объятиях или в Грезах.

А кто-то попытался отравить моего брата.

– Вы проделали долгий путь явно не для того, чтобы собачиться за моим столом. И даже не для того, чтобы меня увидеть. Так давайте просто перейдем к делу, – мягко сказал Коллахан, и слова упали тяжелыми камнями.

– Вот так сразу? – вздрогнул Райан, который наконец снял капюшон. Выглядел он вполне довольным, хоть и сонным. – Ты так и не рассказал про этот ритуал! Что ты собираешься делать?

Коллахан вздохнул.

– Разворот временной… темной… материи… и ее отделившейся корпускулярной… аномалии… в хаотичной фазе… посредством нового магнитного или… толчка. Прости. Я нашел не все слова, чтобы это… объяснить.

– Ладно, я понял, – пробурчал Райан.

Я увидела, как он сжал под столом руку Габриэль.

– Вернемся к слову «ритуал», с ним и то было понятнее.

Коллахан бледно улыбнулся.

– Мы сделаем это прямо сейчас? – разволновалась Габриэль.

– Нет смысла… откладывать. Для этого вы… здесь. К тому же… Магнитная нестабильность скоро закончится.

– Но разве мы способны что-то изменить без Лино? – задала я вопрос, который так долго всех мучил и который мы боялись произнести вслух.

Коллахан взял со стола чашку, сделал глоток кофе. Осторожно, словно боялся не удержать хрупкую посудину. Медленно отставил и осмотрел Правителей.

– Пора признать, друзья. Лино больше нет. Его нет со дня… Забвения. Остались только мы. Шесть Основателей, шесть Правителей. Мы будем действовать… без него. Отныне. И всегда.

Вздох прокатился по кабинету. Единый вздох, вырвавшийся из груди каждого Правителя. И сколько было в этом вздохе! Отчаяние и надежда, горечь и страх. Лино был нашим богом, и мы все еще верили в него. Верили, что однажды он явится и решит все наши проблемы. Но брат прав. Пора признать очевидное. Никто не видел Лино уже много лет. Его именем Правители управляли Пятью Королевствами, его именем подписывались законы и с именем Лино на устах творились желания. Его прославляли в храмах и им пугали. Лино был нашим богом. Но его никто не видел.

Лино исчез.

И вероятно – навсегда.

И это осознание – пусть оно и было ожидаемым, потрясло каждого. Некоторое время все молчали.

– Мы пройдем твой демонский обряд, и наши желания обнулятся, так? – напряженно бросил Димитрий, и брат кивнул.

Яков хмурил кустистые брови, отчего они шевелились, словно две колючие щетки.

– Тогда я готов, – процедил Димитрий. Посмотрел на меня. И отвернулся. – Начинай с меня!

– Все… вместе. Только так.

– Хорошо. Мы готовы, – прошептала Габи, вставая. – Я больше не хочу превращаться в Зверя. Не хочу! Прошу, избавь меня от этого, Коллахан.

– А я не хочу просыпаться от кошмара, что обратил свою жену и новорожденного ребенка в два золотых слитка, – мрачно объявил Яков и тоже поднялся.

Все посмотрели на меня, и я кивнула.

– Конечно, я с вами. И полностью доверяю брату.

– Надо пройти в… тронный зал. Там все… готово.

Правители вразнобой покивали и потянулись к двери. Я заметила, что Коллахан пошатнулся, и кинулась к нему.

– Ты слишком слаб, – обеспокоенно шепнула я. – Может, лучше перенести обряд? Подождать несколько дней, пока ты окрепнешь?

– Времени нет, Мэрид. Я не знаю, сколько ночей… у меня осталось. Время беспощадно. А без меня ритуал… не провести. Мы ждали слишком долго. Я справлюсь.

– Хорошо. Тогда идем, – обняла я брата за талию, делая вид, что это всего лишь сестринские объятия, а не попытка удержать его в вертикальном положении.

По коридорам замка шли молча. Каждый размышлял о своем и готовился к тому, что должно случиться. Слуги, обычно наполняющие Эйд-Холл по утрам, испарились. Даже верный Бакстер покинул эти каменные стены.

Я ожидала увидеть тронный зал, представляя нечто среднее между залом в Арвиндале и Соларит-Вулсе, но то, что открылось взгляду за массивными двойными дверьми, превзошло все мои представления.

В огромном помещении с высоченным потолком не было ни мебели, ни люстр, ни статуй. Лишь темные каменные стены и узкие витражные окна с синими и зелёными стеклами. Солнечный свет, проходя сквозь них, менялся и окрашивал тронный зал в цвета подводного мира.

А все пространство пола представляло собой огромную, невероятную схему, набранную из кусков кварца и керамики, драгоценных камней и металла. Линии, точки, пересечения и углы! А в центре – темно-синий сапфир и одна тонкая подрагивающая стрелка.

– Да это же… хронометр! – удивленно сказал Яков. – Гигантский хронометр! Невероятная работа. Боги, это сколько же времени ты потратил, что создать это?

– Все, что у меня было, – улыбнулся Коллахан и показал на спирали. – Ты прав, Яков. Хотя правильнее называть это… хроносфер. Вам надо… встать… сюда. Проводники распределят и направят… энергию.

Слегка побледневшие Правители встали на указанные точки. Фрейм остался у двери, внимательно наблюдая за происходящим. Димитрий смерил его злым взглядом.

– А этот что тут делает? Прислуге здесь не место, Коллахан!

Я сжала кулаки, но брат успокаивающе поднял руку.

– Фрейм нужен, чтобы запустить механизм.

– Давайте уже начинать, – нервно произнес Райан. Они с Габриэль стояли на разных концах хроносфера и взволнованно переглядывались.

Димитрий и Яков заняли два диаметральных угла, Коллахан встал возле большой спирали и указал мне на место почти в самом центре, рядом с сапфиром. Мы заняли точки и замерли, тяжело переводя дыхание.

– Все это… – Коллахан обвел зал рукой. – По сути создает… временную аномалию. Как в моих хронометрах, которые используют силовики… Но здесь все гораздо… больше. Сила… Энергия Правителей – это невероятный ресурс.

– Ты хочешь создать гигантскую аномалию? – нахмурился Димитрий.

– Аномалия… стихийна и неуправляема. А мою схему можно… контролировать. Задавать… исходные и конечные… данные. Предсказать… результат.

Коллахан слегка покачнулся, и я едва не бросилась к нему, чтобы удержать. И поймала предупреждающий взгляд Фрейма.

«Оставайся на месте, – безмолвно говорил он. – Твой брат справится. Верь ему».

И я снова застыла.

Опустила взгляд вниз. Линии возле моих ног словно бы посветлели, а камни начали пульсировать.

– Что это? Что происходит? – заволновалась Габриэль. Возле нее тоже стало светлее и ярче, словно контур хроносфера наполнялся сиянием.

– Генератор напитывается нашей энергией, – задумчиво сказал Яков, внимательно наблюдая за происходящим. – Это невероятно. Коллахан, ты гений. Бог мой! Да ты создал невозможное!

– Эй, мы что же, стали батарейками? – недовольно спросил Райан.

– Я бы сказал – источниками. Все гораздо… глубже. Энергия мыслей. Чувств. Образов. Прошлого, настоящего и будущего. Сила личности…

– Ой, все, не умничай, – буркнул Райан. – Я понял.

Пульсация медленно расползалась по залу. Сине-зеленные волны света двигались, и казалось, что мы стоим глубоко под водой. А над нами – толщи мирового океана, безумное количество воды. Я сделала глубокий вдох, и спираль вокруг меня вспыхнула ярким светом.

От каждого Правителя ползли искры и световые линии, стекаясь к сапфиру со стрелкой. Когда свет достиг внутреннего круга, хроносфер завибрировал.

– Надеюсь, это не больно, – пробормотала Габриэль и испуганно вскрикнула. Ее золотые волосы потемнели, мягкие волны прядей сменились на жесткие и курчавые.

– Габи! – Райан дернулся к ней, но Коллахан остановил его властным окриком:

– Оставайтесь на месте! Хроносфер начал создавать… аномалию. Не волнуйтесь, все под… контролем!

– О боги… Пожалуйста… Быстрее! – прошептал Димитрий. В синем свете его глаза казались особенно насыщенными и яркими… синие глаза. Хрустальный венец исчез, хотя левую щеку и шею все еще покрывали алмазы.

Райан таращился на свою мантию, которая медленно таяла. Подол уже зиял дырами, словно его грызли мыши.

Надо же, а я думала, это просто одежда… оказалось – нет.

Стрелка в центре дрожала все яростнее. Я попыталась рассмотреть Фрейма, но его не было видно из-за разгорающегося вокруг меня света. Участок, на котором он стоял, тонул во мраке.

Меня изменения пока не коснулись, или я их просто не замечала. Но об этом я и не думала. Я смотрела на брата, который дышал все тяжелее. Даже на расстоянии я слышала, как хрипит его раненое горло. Ощутив мой взгляд, Коллахан поднял голову.

«Все хорошо. Не беспокойся», – прошептал он.

– Почему я меняюсь? – выкрикнула Габриэль. Ее левый глаз сменил цвет с зеленого на темно-коричневый, форма губ исказилась. – Меняюсь внешне, но все еще чувствую внутри Зверя!

– Аномалия еще не закольцевалась, Габи, не торопись! Хроносфер только начал разворачивать время.

Тронный зал гудел. Наверху, как ночью, завыл ветер, клубы синего тумана вились в воздухе, создавая то восхитительные, то жуткие картины. В пространстве между нами мелькали обрывки снов, мыслей и образов.

Димитрий вдруг разодрал рукав рубашки и смотрел, как тают на его руках алмазные колючки. И начал хохотать, как сумасшедший.

– Проваливайте, проваливайте с моего тела, – заорал он. – Ненави-и-и-и-ижу!

Габриэль что-то выкрикнула, но я не услышала из-за усиливающегося гула. Стрелка хроносфера зазвенела, и от этого звука заложило уши. Сквозь клубы синего тумана я смутно видела силуэт Якова. Он присел и что-то внимательно рассматривал на схеме. Райан кричал, пытаясь подбодрить Габриэль. Коллахана закрыла пелена.

Сапфир за моей спиной затрещал и тоже вспыхнул. От яркого сияния из глаз покатились слезы, и я почти утратила зрение. Вытерла соленую влагу рукавом.

И вдруг заметила за пылающим сапфиром темный силуэт.

Прищурилась, пытаясь увидеть больше. Образ плыл и менялся, словно не имел четкой формы. Что это такое? Кто это такой?

– Коллахан… Коллахан, ты видишь? – попыталась выкрикнуть, но в горле пересохло и вышел шепот, который, конечно же, никто не услышал в невообразимом звоне и шуме.

– Коллахан?

– Все… под… контролем! – донесся сквозь шум его голос. Слабый, но уверенный.

Видимо, все шло так, как было запланировано.

Но кого же я увидела в сиянии?

Глаза слезились все сильнее, в ушах стоял гул. Димитрий резко оборвал хохот и что-то крикнул, но его слова сожрал звон стрелки. Она отчаянно завибрировала и слегка сдвинулась. Совсем немного. Но даже от этого движения зал накрыло волной энергии. Я зашаталась и едва устояла на ногах!

– Почти… Еще немного! – закричал Коллахан.

С оглушающим звоном стрелка сдвинулась снова.

– Аномалия замыкается! Всем стоять!

Звон! Но… не снизу, а почему-то сверху. Или слух уже обманывает меня? Я подняла голову, всматриваясь сквозь клубы дыма и вспышки света. Что это такое? Что происходит? Почему окна так потемнели, словно их накрыло огромной черной тучей?

И что за странный звук? Это же… шелест. Шелест тысячи крыльев!

И словно в ответ на мои мысли витражные стекла брызнули грядой осколков. И вместе с битым стеклом на нас посыпались вороны! Проклятые бездновы твари! Одна тушка упала около меня и вдруг взорвалась, словно была банкой с керосином!

Нападение! Сопротивление!

Черная лавина вспыхивающих факелами ворон накрыла тронный зал. Тонко и отчаянно заверещала Габриэль, закричал Райан. А потом я увидела, как мой брат упал, и его одежда загорелась.

– Нет! – Мой голос утонул в нарастающей какофонии.

Кто-то темный вдруг возник за спиной и ударил меня по голове.

И мир померк.