Глава 25. Ритуальная Жертва

«К Ритуальной Жертве каждый должен подойти с чистым сердцем и благими помыслами. Отдать ей то, от чего хочет избавиться, и попросить того, что желает получить. Огонь, пожирающий дерево, унесет прошлое и очистит путь для будущего. Так повелел Великий Лино, и так будет сегодня и впредь…

Летопись Эры Исполнения Желаний»

***

К вечеру празднование перешло в настоящую феерию.

Я сидела за одним из длинных столов, которые накрыли для выдающихся жителей Соларит-Вулса. Справа от меня с удовольствием грыз копченое мясо седовласый врачеватель, лучший в Пяти Королевствах, слева – попивал густое пряное вино известный ювелир. Столов было много – и для именитых горожан, и для простого люда, а угощение радовало и тех, и других.

В центре площади из фонтана били струи пенного пива, в больших котлах варили мясо и раздавали всем желающим.

Тут и там возвышались ледяные статуи, изображающие единорогов, от которых исходила приятная и столь необходимая в жаркий день прохлада. Жители шептались, что изваяния – подарок от Повелителя Арвиндаля. Весть о том, что в городе солнца собралось сразу четыре Основателя, облетела Королевства, и в гавани было не протолкнуться от прибывших кораблей. Воздух звенел не только от скрипок, но и от предвкушения. Со всех сторон шептали имя Лино. Люди ждали чуда, и это ожидание делало праздник еще более радостным и значимым.

Сами Правители расположились на небольшом возвышении под полосатым тентом. Ярко-красный наряд Габриэль и ее солнценосный венец сияли, затмевая само светило. И даже на расстоянии я ощущала взгляд Димитрия и других Правителей. Яков настойчиво звал меня туда же, на возвышение, но это вызвало бы ненужные вопросы и пересуды. Пока мой статус оставался слишком непонятным, так что я предпочла место среди горожан.

Скромница Амалия тоже сидела внизу, так что Якову пришлось уступить. К тому же, с моего места было гораздо лучше видно сцену и выступающих артистов!

Повинуясь неясному протесту, я сменила кафтан Арвиндаля на зеленое платье с развевающейся юбкой, а волосы, шею и запястья украсила белыми цветами, подражая местным девушкам. И сейчас вполне вольготно ощущала себя среди других гостей праздника, наслаждаясь его атмосферой и музыкой.

И старалась не думать о том, кто все еще сидит за решеткой. Фрейму полезно, в конце концов, он действительно Ворона!

Над головами восторженных зрителей порхали воздушные акробаты, рассыпая лепестки цветов и заворачивая свои гибкие тела в немыслимые позы. Небо озарялось вспышками золотых фейерверков, а газетчики громогласно заявляли, что этот праздник – самое значимое событие прошедших лет и наперебой восхваляли Основателей и Властителя Лино.

Когда начало смеркаться, шустрые прислужники вынесли сладости, а актеры спустились со сцены, продолжая танцевать и петь. Яков уже одарил нескольких выдающихся исполнителей увесистыми золотыми слитками, чем вызвал новую волну восторгов и обожания.

Как я ни противилась, атмосфера всеобщей радости и безудержного веселья захватила и меня. Или все дело в музыке? Сегодня выступали выдающиеся скрипачи, и я ловила себя на том, что плыву, плыву на волнах мелодии, качаюсь и растворяюсь, отпуская злость, которая еще недавно терзала меня. Нечто схожее я испытала, когда впервые вошла в храм Лино и слушала хористов. Или потом, на Играх Боргвендама, после которых так странно заболела. Когда высокий седовласый музыкант начал играть на скрипке, я ощутила уже знакомый трепет. Пальцы вдруг сжались, словно это я, а не скрипач, держала гриф благородного инструмента, словно это мои пальцы касались струн. Тело обдало невыносимым жаром, дыхание прервалось. Еще одна весточка из прошлого, возникшая не в памяти, а в мышцах. Я помнила вес инструмента, помнила вибрацию звука и тугую упругость струн. Неосознанно я подняла руки, словно держала в них скрипку.

– Хотите сыграть?

Я вздрогнула и очнулась. Рядом со мной стоял тот самый седовласый музыкант и, улыбаясь, протягивал инструмент.

– Возьмите, это отличная скрипка! Сыграйте нам!

Врачеватель рядом со мной вытер заляпанные соком губы и принялся аплодировать.

– Сыграйте, сыграйте, мы хотим послушать!

– Я? Но я не умею…

– У вас наверняка получится! – с жаром произнес скрипач. И когда только он успел ко мне подойти? – Попробуйте!

– Просим, просим! – к врачевателю присоединился сосед слева. Остальные пока не понимали, что происходит, но разгоряченные вином и праздником, тоже принялись аплодировать и просить. Музыкант настойчиво совал мне в руки скрипку, и я вдруг ощутила ужас.

Радость сменилась паникой, я шарахнулась в сторону и схватила пустой бокал, желая швырнуть его в назойливого скрипача. Да что он ко мне прицепился? Просто хочет сделать приятное? Но… но что-то мне подсказывало, что ни один музыкант не отдаст свою скрипку незнакомой девице в пьяной толпе! Да никто этого не сделает. Тогда какого демона ему нужно?

– Возьмите… Сыграйте… Исполните нам вашу любимую мелодию, просим, просим, просим!

– Я не хочу… Я не умею!

– Отойдите от нее! – Голос Димитрия прокатился по разгорячённым зрителям ледяной волной, и те словно очнулись. Теперь многие смотрели с недоумением. Скрипач покаянно поклонился, попятился и скрылся в толпе.

Я обернулась на белоглазого Правителя. Его лицо было похоже на мраморную маску, но я нутром ощущала исходящую от него злость. И… страх. Но чего так испугался Димитрий?

– Ты идешь со мной, – прошипел он.

– Я иду танцевать, – ответила я. – Можешь присоединиться.

Конечно, Димитрий остался стоять. А я двинулась в круг веселящихся девушек. По площади покатилась бодрая шальная мелодия, и я закружилась под ее ритм. Инцидент со скрипачом, к счастью, остался почти незамеченным в общем хаосе празднования. А я кружилась в ворохе разлетающихся юбок и пыталась сообразить, что только что произошло. Но так и не поняв, решила просто насладиться праздником. В конце концов, можно сказать, что я его прямая виновница! И что вся эта феерия устроена исключительно ради меня! Так почему бы хоть немного не расслабиться и не повеселиться?

Может, подействовало выпитое вино, но мне удалось выбросить из головы тревогу и отдаться танцу. Музыка снова захватила и понесла, я кружила и смеялась в толпе таких же шальных девушек и разгоряченных парней. Пряный и сладкий аромат южной ночи щекотал ноздри, его хотелось пить жадными глотками, вдыхать изо всех сил. Кровь стучала в висках, вторя барабанам, сердце звенело свирелью. Я ощущала радость танца и пьянящую свободу музыки, чувствовала свободу и удовольствие. Золотые звезды снова озарили небо и покатились вниз, медленно осыпаясь на землю огненными лепестками.

Веселящаяся толпа разразилась новыми криками и прославлением Великого Лино. Шальная мелодия перетекла в медленную и тягучую.

– Жертва! Жертва! Ритуальная Жертва! – понеслось со всех сторон.

Я вернулась на свое место. Сосед слева спал, положив голову на стол, сосед справа отсутствовал. На всякий случай я даже заглянула под скатерть, но и там ювелира не обнаружилось.

Танцоры и музыканты разошлись, и на площадь медленно выехала Ритуальная Жертва. Поначалу на этот праздник просто разжигали костер, куда кидали записки со своими горестями и на котором сжигали нехитрые подношения, тем самым почитая Великую Жертву. С годами ритуал стал основной частью празднования и фигуру для сжигания начали делать из дерева и веток. За честь изготовить деревянную скульптуру зодчие сражались не менее отчаянно, чем бойцы на Играх.

Но мастер Соларит-Вулса явно превзошел всех, кого я видела до сих пор. Под пронзительную ноту свирели на площадь торжественно выехала пятиметровая скульптура. Она изображала человека в мантии и с закрытым лицом. Руки были обнажены и раскинуты в стороны, словно Жертва хотела обнять весь город солнца. Тонкие ладони держали нож и свиток – символы Того-кто-ушел. Искусная работа зодчего восхищала, и на миг мне стало жалко, что такая прекрасная статуя совсем скоро будет безжалостно сожжена.

Но такова традиция Эры Исполнения Желаний.

Я снова хмыкнула, осознав, что сейчас смотрю, по сути, на собственное изображение. Хотя ритуальные статуи всегда делали безликими и понять, что под мантией женское тело, было невозможно.

Деревянная Жертва застыла посреди площади, и музыка смолкла. Стало так тихо, что я услышала звук собственного дыхания.

«Что оглушает сильнее самого громкого крика?» – спросил голос в моей голове.

– Тишина, – прошептала я.

Деревянная Жертва с раскинутыми руками заслоняла собой свет полной луны. Она возвышалась над площадью, знаменуя прошлое, которое должно сгинуть. В звенящей тишине с помоста спустилась Габриэль. Ее красное платье отливало алым, за спиной тянулся длиннющий шлейф. Золотые спицы венца блестели от бликов факела, который девушка держала в руках.

Горожане встали, приветствуя свою Правительницу.

Медленно и торжественно Габриэль приблизилась к ритуальной скульптуре, и зрители затаили дыхание. Я увидела Амалию, которая стояла совсем рядом с изваянием. Поймав мой взгляд, супруга Якова весело помахала рукой.

Радостные горожане ждали кульминационного момента, когда Правительница поднесет факел и дерево загорится. А я подняла голову, всматриваясь в лицо скульптуры. Его закрывала ткань, но мне так хотелось увидеть, что под ней. Хотя разум и твердил, что это глупость, конечно. Там всего лишь сухая деревяшка, что же еще.

Легкий ветерок рябью огладил мантию Жертвы. И на миг показалось, что она… шевельнулась?

Я нахмурилась. Какая странная причуда моего воображения! Габриэль произносила торжественную речь, привычно славила Лино, статуя была неподвижна, но меня охватило волнение. Все смотрели лишь на Правительницу, не замечая ничего необычного. Верно, показалось?

Я посмотрела на постамент. Правители спокойно стояли у края, как и все, ожидая завершения. Но тут мой взгляд упал на Ригеля. Верный командор Димитрия хмурился и, как и я, рассматривал лицо изваяния, закрытое тканью.

Миг – и в руках Ригеля возникли обоюдоострые мечи, и это встревожило меня сильнее всего.

Я снова посмотрела на Жертву. Нет, мне не показалось. Под тканью что-то шевелится.

– Габриэль, уходи оттуда, – выдохнула я.

Но Правительница не услышала.

– … и в этот великий день Жертва унесет с собой наши горести и печали, а огонь поглотит прошлое… – вещала Правительница, не замечая, что статуя снова шевельнулась. Мантия заколыхалась, обнажая огромную ступню. И эта ступня начала подниматься, зависая прямо над головой Габриэль.

Ничего не понимающие люди застыли в недоумении.

– Габи, беги! – заорал Райан.

Но поздно. Ступня Жертвы с размаха опустилась на голову Габи. Мне показалось, что она просто раздавила Правительницу, но в самый последний момент Габриэль успела откатиться. Торжественную тишину в один миг заполнили вопли и крики людей, а еще жуткий скрип двигающейся статуи. Жертва ожила и двинулась по площади, опуская огромные колоды ног на мечущихся людей.

– Бегите! Бегите! – орал Ригель.

Стражники атаковали Жертву, но стрелы и болты не причинили ей никакого вреда! Орущие и визжащие люди бежали к проходу между зданиями, пытаясь покинуть площадь, но почему-то застревали, образуя столпотворение.

– Нас закрыли! Вход завален камнями! Не выйти! Никому не выйти! – закричал кто-то, порождая новую волну ужаса и паники.

Упавший факел поджег скатерть, и огонь трещал, весело перескакивая с одного стола на другой. Я осмотрелась. Прекрасная, украшенная цветами и фонариками площадь превратилась в ловушку. Деревянная взбесившаяся Жертва стучала ногами по брусчатке, норовя раздавить орущих людей, многие падали. Я увидела, как толпа потащила Амалию, и похолодела. Она ведь в положении! Расталкивая мужчин и женщин, я кинулась туда, где еще мгновение назад видела побледневшее лицо, но Амалии там уже не было. Толпа билась в каменных стенах площади, звенела сталь. С крыш на площадь прыгали люди и кидались в атаку. Их сдерживали стражи Соларит-Вулса и отряд Арвиндаля, но нападающих становилось все больше. Их лица закрывали белые маски с черными крыльями. Вороны. На город напали Вороны!

– Райан! – Я увидела Правителя, несущего на руках Габриэль. Венец свалился с ее головы, и золотые волосы подметали брусчатку. Признаков жизни она не подавала.

– Она жива?

– Жива, но без сознания. Она выпила слишком много успокоительного отвара и не может обратиться. Жаль. Сейчас нам как никогда нужен Зверь.

– Райан, надо освободить Фрейма! Немедленно! Ты меня слышишь? Он остановит Ворон! Быстрее!

Габриэль застонала. Райан не ответил, лишь кивнул и побежал к помосту. Я снова кинулась в толпу, пытаясь найти Амалию. Где же она? Я боялась думать о том, что девушку могли просто сбить с ног и затоптать.

Огромная деревянная нога с грохотом ударила о землю рядом со мной. Но за миг до этого меня снесла воздушная волна, и, вскочив, я увидела бледного Димитрия.

– Я закину тебя на крышу здания, приготовься, – приказал он, поднимая ладони.

– Нет! Надо найти Амалию и помочь остальным!

– Мэрид, не спорь!

Но я уже кинулась в толпу. Люди орали и бежали, огонь полыхал на всех столах, пожирая бумажные ленты и скатерти. Удушливый дым застилал глаза и забивал легкие. Я почти ничего не видела, но тут над площадью зародился холодный ветер. Словно сам Арвиндаль опустился на знойный город и окутал его дыханием ледников. Белая поземка ползла от белоглазого Правителя и гасила бушующее пламя. Холодный смерч катился по площади, пытаясь не зацепить людей.

И, словно поняв это, деревянная Жертва развернулась и потопала прямиком к Димитрию. А за бесполезным фонтаном мелькнуло перепуганное лицо Амалии.

Я застыла, не зная, куда бежать. К Димитрию? К жене Якова?

Но тут возле Правителя Арвиндаля возник Ригель, и я рванула к Амалии. Успела вовремя. Растрепанная, испуганная девушка жалась к фонтану и едва держалась на ногах.

– Яков! Где Яков? – зашептала она, хватая мои руки.

– Найдем, ты только не волнуйся, – буркнула я, озираясь и пытаясь сообразить, куда бежать. Пожар затухал, поглощенный холодом Арвиндаля. Но только я этому порадовалась, как на статуе Жертвы занялась мантия, обнажая черное шевелящееся тело. Вороны – с ужасом осознала я. Тысячи ворон, превращенных в шагающее изваяние!

Голова статуи вертелась во все стороны, блестя сотней черных вороньих глаз. Брр!

– Амалия, Амалия! Боги, спасибо! Милая, ты цела? – рядом возник окровавленный Яков, и жена бросилась к нему, рыдая в голос.

Я выдохнула с облегчением.

– Яков, ты видел остальных?

– Райан пытается снести часть здания, чтобы освободить людям проход. Но этот город строили древние, и строили на совесть… в стенах кладка толщиной в человеческий рост… – Яков устало качнул головой. – Надо увести Амалию. Ей нельзя волноваться…

Я уже не слушала, потому что увидела в толпе сосредоточенное лицо. Фрейм!

Я бросилась к нему, расталкивая людей и не видя, как голова Жертвы начала осыпаться вниз мёртвыми вороньими тушками. Но словно в противовес на площадь хлынули отряды живых Ворон! Сопротивление!

– Останови их! – заорала я, подлетая к Фрейму. – Немедленно останови нападение! Ты должен им приказать!

– Я не могу…

– Прикажи своим людям сложить оружие!

– Это не мои люди! – заорал Фрейм. – Потому что я не Коготь! И никогда им не был!

Словно подтверждая его слова, на нас напал мужчина с булавой. Грозное оружие просвистело над головой. Фрейм сделал короткий выпад, и Ворона упал лицом на брусчатку.

Я посмотрела на него ошеломлённо. Подняла взгляд на Фрейма.

– Не Коготь? Но… боги! Ты врал и в этом тоже?

– Я знал, что в Арвиндале и у стен есть уши, – сердито буркнул он. – И просто шепнул нужные слова, понимая, что Когтя неминуемо отведут к Димитрию! Черт, у меня был отличный план… какого черта все катится в бездну?

– Но тогда кто Коготь?

– Я не знаю!

Нас снова атаковали, уже двое. Я схватила оброненный кем-то нож, сжала в скользкой ладони.

– Я пытался это выяснить! Кто стоит за нападениями и предательством. Но не смог это сделать. Одно я знаю наверняка, Рид…

Быстрыми ударами Фрейм отбросил атакующих Ворон, схватил меня и потащил в сторону. Впихнул в узкий проем между стенами и выдохнул в лицо.

– Одно я знаю точно. Никому из Правителей нельзя верить. Ты меня слышишь? Никому! Я не мог рассказать тебе правду, потому что не был уверен даже в тебе!

– Ты думал, что я могу быть лидером Сопротивления? – изумилась я.

Осмотрела творящееся на площади безумие, бегущих людей, сражение, Жертву из ворон, пожар и смерть…

– Ты думал, что я способна сотворить такое? Я? Я – Коготь?

– Ты – Мэрид. – Ответ прозвучал глухо. – И у тебя больше всех причин, чтобы ненавидеть Основателей. К тому же ты достаточно умна, чтобы обмануть всех.

– Я не могла сотворить такое!

Фрейм отвел взгляд, и я осеклась.

– То есть… Ты что же, хочешь сказать… что Коготь – это кто-то из Правителей? Это нападение организовал кто-то из них?

Фрейм быстро кивнул, а я уставилась на площадь, которая сейчас напоминала оживший кошмар. С Жертвы сыпались мертвые вороны, головы, плеч и рук уже не было, но ужасное изваяние продолжало топтать людей. Тушки валялись по всей площади и источали зловоние смерти, от которого хотелось забиться в стену.

Кто мог сотворить подобное? Едва не погибшая Габриэль? Раненый Яков, защищающий жену? Райан, который сумел пробить толщу дворцовой стены, чтобы выпустить обезумевших людей? Димитрий, все еще сражающийся с пожаром, охватившим площадь, и с воронами, атакующими его? Отсутствующий здесь Коллахан? Или проклятый божественный Лино?

Кто из них?

– Я не верю… Зачем? Зачем им это? А может, Коготь все-таки ты, и сейчас ты лишь снова заговариваешь мне зубы! – разозлилась я.

Цель Ворон – не перепуганные горожане, их цель – Основатели. Сегодня они пришли убить их. И может статься, у них это получится. Боги, на этой площади сейчас сразу четыре Правителя! Четыре! И каждого окружали отряды Ворон! Все-таки не зря Правители годами избегали совместных встреч, это слишком опасно!

За языками пламени я увидела Райана, который превратился в сгусток темноты и поглощал людей, словно черная дыра. Но тут туловище Жертвы мелко задрожало, обрушилось вниз, и туча птиц устремилась в темноту Райана. Правитель зашатался и упал на колени рядом с Габриэль, которая так и не пришла в себя.

С другой стороны отбивался Димитрий, за фонтаном бился раненый Яков, рядом жалась Амалия. Значит, он не успел ее спрятать…

Фрейм вдруг сдавил мои плечи, яростно заглядывая в лицо.

– Я должен помочь. Рид, обещай, что останешься здесь! Обещай, что спрячешься!

Конечно, нет.

Я закивала, и Фрейм понимающе хмыкнул. Снова глянул на меня безумными серыми глазами. Прозрачными как родниковая вода. Снова сжал мои плечи, вдавливая меня в узкое пространство между стенами. За его спиной творилось настоящее безумие, но Фрейм все медлил, все не уходил.

На площади что-то с грохотом рухнуло, и Фрейм все-таки меня отпустил и побежал в самую гущу сражения.

Со стороны помоста все было объято пламенем, и огонь двигался дальше, облизывая стены и деревья. Димитрия окружили Вороны, и он уже не мог погасить пожар. Надо что-то делать, иначе мы все тут сгорим, на радость Сопротивлению!

Я с надеждой глянула в безучастное небо. Дождь! Нам нужен дождь.

Но… но я ведь могу его вызвать! У меня есть депозитарий.

Торопясь, прошептала имена и выхватила из деревянного тайника записи. Где же я это видела? Тут ведь было что-то о дождливом городе! Было!

Черный дым застилал глаза, но взгляд все-таки зацепился за буквы:

«Зверь: Не ной, это просто дождь!

Фантом: Это куча воды на мою несчастную голову! Почему с неба не падает что-нибудь вкусное?

Лино: Я бы сейчас не отказался от вишен. Обожаю вишни…

Зверь: Как девчонка, ха-ха!

Лино: Может, и так. И дождь я тоже люблю, как девчонка…»

Я на миг крепко-крепко зажмурилась и прочитала последнюю строчку.

Над головой потемнело и загрохотало. А потом на землю хлынули потоки воды, настоящий ливень! В один миг я промокла до нитки, а пожар зашипел и угас, не выдержав напора. Вокруг Димитрия капли воды завертелись, образуя ледяные иглы и обращаясь против врагов. Я попыталась найти Фрейма и заметила его возле Якова и Амалии. Рядом высилась золотая стена, которой правитель Боргвендама пытался защитить жену.

Райан тонул во тьме, понять, что у него происходит, было невозможно.

Я снова схватила записи. Надо найти еще что-то полезное! Я впилась взглядом в строчки, но тут на меня обрушилась целая стая ворон. Одна щелкнула клювом возле моего уха, едва не откусив мочку, другая клацнула возле носа, третья царапнула щеку. Жесткие крылья били меня по лицу и голым плечам, я вскрикнула, дернулась, отмахиваясь от проклятых птиц, и выронила листы. Они разлетелись веером, прямиком в грязь. Н-е-ет! Я рухнула на колени, собирая записи. Проклятье и демоны! Да что же это такое! Вороны снова атаковали, царапая когтями мне спину и норовя добраться до глаз. Яростный дождь безжалостно хлестал сверху, уничтожая и без того испорченные записи.

– Нет, нет, нет! – бормотала я, собирая драгоценные листы. Вороны окружили меня таким плотным коконом, что я видела лишь крылья и когти…

Ледяная воздушная волна смела птиц, и меня подняли сильные руки.

– Мэрид, ты цела? – Димитрий встревоженно заглядывал мне в лицо белыми глазами.

– Записи… надо найти… собрать!

Я отбивалась от его рук, а он держал, ничего не понимая. И топтал бумаги под ногами.

– Мэрид, я отведу тебя к проходу, надо убираться отсюда, слышишь?

– Нет, нет… – Записи оказалась безнадежно испорчены. Я не чувствовала ничего от многочисленных царапин, которые покрывали мое лицо и тело, лишь боль от потери драгоценных листов. – Пусти меня!

– Я не хочу снова тебя потерять! – рявкнул мне в лицо Димитрий. Подхватил на руки и понес, не слушая моих возражений.

Уже возле прохода я увидела Фрейма. Он стоял под дождем, мокрый насквозь, опустив руки с оружием и не замечая бегущих к нему людей.

И смотрел, как Димитрий несет меня.