Глава 17. Тайна депозитария

«Забвение, наложенное Лино на людской род, стало спасением человечества. Нельзя начать новую жизнь, не избавившись от старой. Нельзя надеть чистые одежды поверх зловонных, испачканных в грязи прошлых пороков. Прежде необходимо очиститься. И таким очищением стало Забвение. Лино даровал людям не только Дар желаний, но и возможность начать все заново.

Летопись Эры Исполнения Желаний»

***

Стоило мне повернуться к выходу, как Габриэль замахала руками, мол – нет, останься. Вслед за Правительницей я прошла через открытую террасу и оказалась в удивительном месте. Под пологом из сплетенных ветвей располагалось несколько каменных чаш-бассейнов, одна над другой. Вода стекала откуда-то сверху. Прислужники-мужчины испарились, зато появилась целая толпа девушек, одетых в многослойные разноцветные платья или шаровары с накидками. На их руках позвякивали десятки браслетов и даже на лодыжках виднелись цепочки с колокольчиками, отчего каждый шаг девушек сопровождался легким мелодичным звоном.

– Ну же, раздевайся, – поторопила меня Габриэль и без доли смущения откинула покрывало, в которое все еще куталась. – Пора снять этот ужасный кафтан, Эл. От него разит Арвиндалем. На севере отвратительная мода.

Я не стала ей возражать. Хотя, говоря честно, мне нравился мой наряд. И этот кафтан, расшитый серебряными нитками. И кстати, именно им я закрыла Габриэль в тронном зале. Но спорить о вкусах не имело смысла, поэтому я лишь молча разделась, стараясь не думать о многочисленных взглядах, устремленных на мое тело. Похоже, что такое смущение или личное пространство, в Соларит-Вулсе не ведали. Смуглые красавицы таращились на меня совершенно открыто, некоторые еще и бесцеремонно тыкали пальцами, а потом тарахтели на своем птичьем языке, обсуждая мою внешность.

Скрипнув зубами, я аккуратно сложила вещи на низкой скамье, туда же пристроила сумку с депозитарием и ступила в нижнюю чашу. Прохладная ароматная вода, усыпанная лепестками цветов, обняла мое тело. На миг я закрыла глаза, наслаждаясь. И тут же ощутила чужие руки. Сразу несколько прислужниц принялись намывать мои волосы и кожу. Я попыталась их оттолкнуть или сказать, что сама умею мыться, но в ответ услышала лишь все то же чириканье-тарахтенье.

Габриэль тихо рассмеялась.

– Эл, дай моим помощницам-ихрин выполнить свои обязанности. Ты моя почетная гостья, для них это честь. – Правительница подмигнула. – В белые чаши не водят кого попало. Так что просто расслабься.

Я вздохнула и снова закрыла глаза. Мне хотелось еще расспросить Габриэль, но она была в другой чаше, окруженная десятком тарахтящих девиц. Так что я просто откинулась на каменный бортик и отдалась умелым рукам, которые меня мыли. А сама задумалась над всем, что удалось узнать. Увы, ответов у меня не стало больше, а вот вопросов… Вопросы лишь множились. Откуда Фрейм знает прошлое Габриэль? Он сделал то, чего не смог сам Димитрий – усмирил Зверя. И сделал он это не с помощью меча, а знанием. Коготь еще раз доказал, что скрывает много тайн. Он знал, что Димитрий согласится на его условия, знал, что Габриэль когда-то дала клятву врача. Что еще знает лидер Ворон? Какие секреты таятся за его серыми глазами?

Ох, хотела бы я влезть в эту темноволосую голову и хорошенько порыться в архивах памяти этого парня! Порой мне даже хотелось и правда быть его советницей, посвященной в планы и секреты. Но вряд ли это когда-нибудь случится. У Фрейма своя цель, пока довольно неясная. У меня же – своя. Все, чего я хочу – узнать тайну своего прошлого и найти родных. Ну и еще – уничтожить Лино. Но о последнем точно не стоит болтать, даже Воронам.

Габриэль что-то сказала, и девушки-прислужницы дружно заворковали в ответ. Я открыла глаза. Умелые ихрин успели отмыть меня от грязи дальнего путешествия, смазали волосы пахучими эликсирами, а тело натерли ароматным отваром. Так что теперь я сама себе напоминала какой-то экзотический цветок. Но на этом от меня не отстали. Вслед за Правительницей я покинула чашу и прошла в новую просторную комнату. Повертев головой и увидев многочисленные вешалки и ряды тканей, я определила ее как гардеробную. Когда ихрин закончили наряжать меня словно куклу, я со вздохом облегчения повернулась к зеркалу. Из серебряной глубины смотрела несколько обескураженная девушка. Мои яркие красные волосы заплели широкими косами и украсили рядами бусин и лент. У лба покачивался крупный камень-слеза. Мой наряд состоял из полупрозрачных сиреневых шаровар и розовой верхней накидки с высокими разрезами по бокам. Руки мне обмотали разноцветными тканями и лентами, их концы свисали до самого пола, а шею украсили рядами бус и гирляндами цветов. На ноги надели легкие сандалии, губы покрыли карминовой помадой. И теперь, глядя в зеркало, я почти не узнавала себя. Этот наряд был совершенно не похож на те, что я когда-либо видела. В чопорном Боргвендаме уважают закрытые и скромные одежды спокойных тонов. Там ценится умеренность во всем. Рабочий люд старого города предпочитает практичные вещи коричневых, темно-зеленых или грязно-багряных тонов, носит добротные куртки, штаны и прочные башмаки. Те, кто побогаче, вместо курток надевают длиннополые пальто с двойным рядом блестящих пуговиц, шоколадного цвета рубашки и фетровые шляпы. Жители Нового Боргвендама, те, что обитают между железными башнями, носят бежевое, молочное и янтарное. Женщины даже летом выбирают платья с высокими ажурными воротниками, а из украшений – жемчужные серьги или изящные броши и камеи. У мужчин в качестве модного атрибута выступают часы и запонки. Никто не демонстрирует в Боргвендаме обнаженное тело.

Арвиндаль славится роскошью и вседозволенностью, своими невероятными кафтанами, соболиными шубами и драгоценными поясами.

А здесь, в тени изумрудных папоротников и сплетающихся кронами деревьев, наряды делают людей похожими на цветы или невиданных птиц. Ярких, веселых и… немного безмозглых.

Я усмехнулась своим мыслям. Глядя на свое столь яркое отражение, почему-то хотелось рассмеяться. Закружить, чтобы многочисленные ленты взлетели в воздух, а бусы и браслеты зазвенели. Хотелось танцевать в пятнах солнечного света, смеяться, петь! Забыть свои мысли, тревоги, сомнения, стать просто… девушкой?

Я запнулась, осознав, что улыбаюсь и слегка покачиваюсь. Вокруг по-прежнему вертелась толпа веселых ихрин, от ярких цветов и терпких ароматов их тел у меня слегка закружилась голова. Я ненароком понюхала свою ладонь. От нее теперь тоже пахло цветами.

Несмотря на недовольное ворчание прислужниц-помощниц, я накинула на плечо ремешок своей сумки с депозитарием, отвернулась от зеркала и тут увидела Габриэль. Хотя нет. Дрожащая испуганная Габриэль исчезла, ее место заняла Правительница Королевства Лесов и Прибоев. Ее волосы заплели в гладкую косу. Тонкую фигуру девушки обвивал ярко-малиновый шелк, расшитый золотыми узорами. Ткань оставляла открытым левое плечо, а с правого спадала свободным концом длиной в несколько метров. Уши Правительницы оттягивали массивные золотые серьги, соединяющиеся цепочками с колечком в носу. Широкие браслеты обнимали руки. Но самым удивительным был венец. Блестящий обод держался на макушке, от него вверх исходило множество тонких золотых лучей. Словно Габриэль носила на голове само солнце.

Встретившись со мной взглядом, Габриэль величественно кивнула. И повернулась к выходу, где уже ждали советники и стража. Мы возвращались в тронный зал, который совсем недавно стал полем боя. И признаться, к широким арочным дверям я шла с некоторой опаской.

Но к счастью, там уже не осталось и следов сражения. Ни крови на камнях, ни поверженных тел. Лишь глубокие царапины напоминали о случившемся. В центре зала уже стояли гости из Арвиндаля. Они умылись и привели в порядок одежду, но, в отличие от меня, остались в привычных кафтанах. Я быстро пробежала взглядом по лицам. Нескольких воинов не хватало, но командор стражи был на своем месте – за спиной Повелителя.

Два взгляда – Фрейма и Димитрия – остановились на мне. Коготь коротко выдохнул, хозяин Арвиндаля прищурился, поджал губы и отвернулся.

Габриэль прошла через зал, но на трон опускаться не стала, оставшись стоять. Два десятка советников и приближенных, одетые так же ярко, как и их Повелительница, выстроились полукругом и тоже застыли.

Некоторое время в зале висела напряженная тишина. Потом Правительница вздохнула и сделала к гостям шаг. И еще один.

– Праздник Великой Жертвы – священное время для жителей Пяти Королевств. Королевство Лесов и Прибоев приветствует Королевство Ночи и Грез, – четко произнесла она официальные слова. – Правитель Габриэль рад принимать в своем доме Правителя Димитрия. Я надеюсь, что гостям из Арвиндаля понравится в Соларит-Вулс.

На последних словах Габриэль запнулась, а Димитрий откровенно усмехнулся. Командор его стражи побледнел, хотя он и так был серым от ран. Правительница перевела на него взгляд. И глубоко вздохнула.

– Я сожалею о вреде, который причинила гостям с севера. Мои лекари займутся ранеными, и поверьте, в Соларит-Вулс проживают лучшие врачи всех Пяти Королевств. Они исцелят каждого, кто пострадал от моей… несдержанности. Раненые воины и члены их семей, если таковые имеются, отныне и навек почетные гости моего Королевства. Когда бы они ни решили посетить мой город. Я надеюсь, это примирит их с произошедшим.

– Хочешь купить расположение моих воинов, Габриэль? – Димитрий стоял, заложив руки за спину. Кровь с его лица стерли, но рассеченные скула и бровь и сейчас казались слишком яркими на бледном лице. – Я сам могу позаботиться о своих людях.

– Лишь предлагаю компенсацию за нанесенный ущерб, – сдержанно ответила Габриэль.

– Ты едва не убила три десятка человек.

– Все-таки не убила. Их раны исцелятся. – Она снова посмотрела на командора. И слегка покраснела. Заходящее солнце вспыхнуло лучами на ее венце, делая девушку почти богиней. – И мне… искренне жаль.

Командор стражей нервно сглотнул. Он выглядел слегка ошарашенным. Видимо, никак не мог соотнести чудовище, которое его терзало, с тонкой красавицей, глядящей на него с таким участием.

– Я принимаю вашу помощь и ваши сожаления, Правительница Габриэль! – выдохнул вояка, и Димитрий, кисло хмыкнув, махнул рукой, отпуская свиту. Командор попытался возразить, но тщетно.

– Идите, Ригель. Сегодня нам уже ничего не угрожает, – сухо сказал Димитрий. Похоже, он тоже был осведомлен о ресурсе обращения в Зверя. – Я желаю говорить с Правительницей наедине.

Габриэль слегка побледнела, ее советники зашептались и закудахтали. Толстяк в ярко-желтом халате и тюрбане приложил к груди пухлые руки, явно возражая против подобных бесед. Но Габриэль сжала губы, кивнула и, развернувшись, пошла к неприметному выходу из зала. Димитрий молча двинулся за ней.

А я посмотрела на Фрейма.

Он моргнул. И еще раз. Провел рукой по волосам, переступил с ноги на ногу.

Я подняла брови.

– Жаль, что здесь нет окна, да? Ты можешь отвернуться к той стене.

– Что?

– Отвернуться. Как ты обычно делаешь, – хмыкнула я. – Чтобы не смотреть на меня.

Он снова моргнул. И кажется, смутился.

– Я… не хочу отворачиваться. Да и вряд ли это поможет.

Теперь смутилась я. Мы помолчали, рассматривая друг друга.

– Не расскажешь, откуда ты знаешь, как усмирить чудовище? – Я показала рукой прыжок с люстры. Фрейм качнул головой и улыбнулся.

– У каждого свои секреты, Рид. Я ведь не спрашиваю, что ты таскаешь в своей сумке и почему боишься оставить ее даже на минуту?

Глазастый какой. Я инстинктивно накрыла сумку рукой и сдвинула за спину. Коготь снова улыбнулся.

– Значит, ты знал, что Правитель города солнца – девушка?

– Конечно. Можно сказать – это моя работа, знать все о Правителях. Габриэль предпочитает не афишировать свой пол, а изображения Правителей, как ты знаешь, запрещены. Думаю, это сильно огорчает Димитрия. Он хотел бы развесить свои портреты во всех Пяти Королевствах.

Я против воли рассмеялась, губы Фрейма тоже тронула улыбка. Медленным взглядом он окинул мой наряд.

– Красиво. Похоже, Габриэль ты понравилась.

– Она… не такая, как я думала, – задумчиво произнесла я. – Она кажется… доброй. И очень одинокой, несмотря на всех этих советников.

– Доброй? Ты видела, что она сделала?

– Она не хотела навредить…

Фрейм скептически поднял бровь, а я запнулась. С чего бы мне защищать Габриэль? Да, Правительница показалась мне искренней в своем раскаянии, но вдруг она лишь хорошая актриса? А я слишком плохо разбираюсь в людях?

– Не стоит доверять Правителям, Рид. Никому из них. Запомни это.

Светлые глаза Фрейма вдруг стали жесткими, и на миг я снова увидела Когтя – опасного и непредсказуемого незнакомца.

В зал вернулись Габриэль и Димитрий. Первая выглядела ошеломленной, второй, как обычно, смотрел снисходительно-высокомерно. Но, похоже, разговор все же удался, потому что Правительница объявила, что всех нас проводят в покои и накормят, а желающие могут прогуляться по городу. От радости я едва не захлопала в ладоши и тут же испросила позволения осмотреть город солнца. Димитрий недовольно нахмурился, но возражать не стал. Особенно когда Габриэль выделила мне паланкин и стражей.

– Эл стала очень дорога мне, – нежно пропела Правительница, видя недовольство Димитрия. Похоже, в моем лице она нашла ту единственную шпильку, которой можно уколоть Правителя Арвиндаля. – Думаю, я лично покажу ей город!

– Пусть по дороге расскажет, как попала под арест, – буркнул Димитрий, развернулся и ушел.

Я мило улыбнулась Правительнице. Буду я рассказывать, вот еще! Нашел дуру! Если сам Димитрий предпочел умолчать этот факт, то я точно останусь нема как рыба!

Прогуляться по Соларит-Вулс я предпочла бы без лишних глаз, но отказать Габриэль, конечно, не смогла. Мы уселись в широкий крытый паланкин, между бархатными сидениями которого стояло блюдо, наполненное фруктами, орехами, крошечными булочками со сливочным кремом, пирожками с всевозможными начинками и шпажками с кусочками сыра и ягод. С двух сторон от паланкина шагали полуобнаженные смуглые юноши, которые несли бутыли с водой и мятным лимонадом – на случай, если Правительница или ее гостья захотят пить. Меня такой транспорт – на плечах других людей – ужасно смущал, но сама Габриэль считала его обычным делом, не стоящим внимания.

За занавесями проплывал Соларит-Вулс. В какой-то момент деревья расступились и показалась полоса пляжа, а потом паланкин снова нырнул в густую древесную тень.

– Что бы ты хотела посмотреть, Эл?

– Я слышала об улице древесных Мастеров, – по возможности небрежно произнесла я, и Габриэль удивленно подняла брови.

– О, вряд ли это можно счесть достопримечательностью… Хочешь, я покажу тебе белые водопады? Или статуи древних идолов, спящие среди папоротников? Или озеро внутри скалы, поверь, ты не видела ничего подобного!

Я-то верила, но вот попасть мне необходимо на улицу Мастеров, вряд ли появится второй шанс на такую прогулку!

– И все же я хотела бы увидеть эту улицу. Если можно.

– Как скажешь, – пожав плечами, девушка отдала приказ.

Некоторое время мы молчали, Габриэль выглядела задумчивой.

– Никогда не думала, что однажды у нас с Димитрием найдется хоть одно общее дело, – наконец произнесла она.

– Значит, вы смогли договориться? Он рассказал о нашем плане?

– Отменить исполненное желание. – Моя собеседница покачала головой. – Это кажется невероятным. И противоречит всему, что я знаю.

– Но ты согласилась.

– Верно. – Габриэль рассеянно смотрела на проплывающие за занавесями паланкина улицы своего города. – Эта мысль слишком заманчива, ты ведь видела, что сделало со мной желание… Отменить его своей волей я уже не могу и обречена вечно обращаться в различных… тварей! Иногда я просыпаюсь на ветвях дерева или в жутких звериных норах, голая и дрожащая, и не помню, как попала туда. Не помню, что делала в обличии монстра. Если есть хоть один шанс отменить это… исправить… я готова даже на союз с Димитрием!

– Я думала, что Правители всесильны. Ведь каждому из вас даровано бесчисленное количество желаний!

– Ты многого не знаешь, – грустно улыбнулась Габриэль. И тут же всплеснула руками, улыбаясь. – Но хватит обо мне! Расскажи о себе, Эл! Я так рада говорить с тобой! Откуда ты?

– После Забвения я некоторое время скиталась. Тогда царила неразбериха, все были слегка… не в себе. И я тоже. Жила где придется, какое-то время скиталась, а потом осела в Боргвендаме.

– Ах, Железное Королевство Якова! Я бывала там, город по-своему красив. Но мне тяжело дышать среди всех этих механизмов.

– Говорят, это лишь малая толика того, что осталось от гиблой эпохи. Раньше железных городов было гораздо больше.

Габриэль кивнула, соглашаясь.

– Яков пытается сохранить все полезное, что было в прошлом. Сохранить нужное и отсеять то, что причиняло людям зло и вело к гибели.

– Ты его знаешь? Правителя Якова?

– Мы друзья. Он не ладит с Димитрием и Райаном, но всегда был добр ко мне. – Габриэль улыбнулась и подмигнула. – Хотя это не отменяет того, что Яков – невыносимый зануда! А как одеваются в его городах, ты видела? Все эти куртки, башмаки, шляпы! Длинные рукава и юбки в пол! Целое королевство зануд! Каждый раз, когда он приезжает, я боюсь, что Яков упадет в обморок, увидев одежду моих подданных! Поверь, он едва сдерживается!

Мы расхохотались, а когда успокоились, я спросила:

– Думаешь, Правитель Яков нам поможет?

– Яков почитает порядок и соблюдает законы Лино, – помолчав, сказала Габриэль. – Но думаю, он поможет. Знаешь, я ведь впервые обернулась чудовищем рядом с ним. Навредила людям… очнулась вся в чужой крови, плохо соображая, что случилось. Яков был рядом. Плакал вместе со мной. Утешал меня. Учил меня жить по-новому.

Она тяжело вздохнула.

– Да, он поможет. Гораздо сложнее с Райаном и Коллаханом. Особенно с Коллаханом.

Правительница закусила губу и помрачнела. Потом тряхнула головой и улыбнулась.

– Но довольно о грустном. Расскажи, чем ты занималась в Боргвендаме?

– Разными вещами, я сменила множество работ, – поведала я, попив мятного лимонада. – Собирала тюльпаны на плантациях, пасла коз, даже чистила каналы. Не сказать, что получалось хорошо. Ради последней работы даже пришлось притворяться парнем, представляешь? Чистильщик каналов ни за что не желал брать на работу девушку! Я надела мужскую куртку и приклеила жуткие усы из лошадиных волос, и все зря. В первый же день я свалилась в воду, а чистильщик даже не заметил! А я не умела плавать! И вообще воды боюсь. Повезло, что меня вытащил случайный прохожий… В другой раз я решила стать трубочистом и упала с крыши, сломала руку и хорошенько приложилась башкой. Три дня провалялась в беспамятстве. Дольше всего я продержалась в пекарне – там вкусно пахло и хорошо кормили. Но знаешь, мне всегда казалось, что вся эта работа… мне не подходит. Что я не на своем месте. А вот где мое, понять так и не смогла.

– Но где-то ведь тебе нравилось?

Я сунула в рот кусочек сладкого фрукта и несколько орехов. Прожевала. Да, в одном месте мне понравилось. Только это был храм ордена Лино. Однажды я забрела туда и провела целый день, слушая песнопения. Даже подумывала присоединиться… Правда, так этого и не сделала. Я помню тот день. Лучи света, пронзающие пространство внутри храма. Изображение черного единорога на стене. Пять золотых бесконечностей вокруг него – символы Правителей. Шестой был изображен красной траурной краской. И ленты черных символов – непонятных, но завораживающих, спиралями заворачивающихся вокруг единорога. Я сидела в одиночестве на узкой скамье, слушала песни и ощущала спокойствие.

А на следующий день случилась погоня «веселой банды», рассыпавшиеся апельсины и первое воспоминание. Ко мне начали возвращаться крохи прошлого, и храм Ордена стал воплощением зла. Я едва не плевалась, проходя мимо.

Но об этом рассказывать Габриэль я не стала.

Съела еще один фрукт и поведала о Матильде, которая выдает себя за актрису, о своих приятелях с рынка, о булочных, лавочках и магазинчиках тканей, что стоят вдоль основного канала. Обо всем веселом, что удавалось вспомнить. Габриэль смеялась над моими рассказами, кажется, ей действительно было интересно.

А я размышляла, как поговорить с мастером Людвигом наедине. Вряд ли мне удастся хоть что-то узнать, если он начнет бить поклоны перед своей Правительницей.

Но, похоже, сегодня богиня удачи повернулась ко мне лицом, потому что Габриэль зевнула и прикрыла глаза, когда паланкин повернул на нужную улицу.

– Какой утомительный день, – пробормотала она сонно. – Думаю, нам пора возвращаться, Эл. Близится время обеденного отдыха.

– Позволь лишь заглянуть в одну лавку, – взмолилась я, едва не падая на колени. Не может быть, чтобы мы сейчас просто вернулись во дворец! Я ведь увидела деревянную табличку с надписью: «Улица древесных мастеров» и ряд домов, увитых вьюнком и папоротником.

Габриэль снова удивленно моргнула.

– Не знаю, что интересного ты надеешься здесь найти. Это всего лишь старый квартал. Но если ты хочешь… Я подожду тебя здесь. Сегодня слишком жарко для пешей прогулки. Не задерживайся.

Я просияла и едва не бросилась Правительницу обнимать. И пока она не передумала, на ходу выскочила из паланкина. Наложники вытаращили глаза и затарахтели как сломанные трещотки, Габриэль, кажется, рассмеялась. Я же помчалась вперед, внимательно вглядываясь в резные номера домов. Рассмотреть их было сложно, на некоторых красовались не цифры, а полустертые знаки. Один и зацепил мой взгляд. Полумесяц. Такой же, как на лаковой поверхности моего тайника. Над дверью висела блеклая надпись: «Мастер Людвиг».

Не веря своему счастью, я толкнула створку и вошла. Заморгала, пытаясь привыкнуть к полумраку мастерской. Внутри царила тишина. Пахло пылью, деревом и сухой травой. Неужели я пришла слишком поздно? Ведь мастер Людвиг был немолод уже тогда, когда делал мой депозитарий. Что, если он не дожил до этого дня?

– Эй, есть кто-нибудь? – робко позвала я. – Мастер?

В недрах лавки зашуршало, зашелестели шаги. И в дверях показался дородный господин, одетый по местной моде – в расшитый птицами и цветами халат и шаровары.

– Заказы принимаю только после полуденного сна, госпожа!

– Я пришла не ради заказа! – торопясь и волнуясь, я вытащила из сумки свой депозитарий, протянула мастеру. – Вот! Вы сделали это хранилище. Я пришла узнать… вы помните, кто заказал его?

Мастер Людвиг моргнул. Когда я шла к нему, то волновалась не только о возрасте мужчины, но и о том, что он мог не знать моего языка, ведь местные жители изъяснялись на своем наречии. Но, похоже, столяр был родом из других мест. Об этом говорили светлые волосы и такая же борода. И мои слова, к счастью, он прекрасно понимал.

Но почему он молчит? К моему депозитарию мастер не прикоснулся, смотрел лишь на меня. Смотрел, щурил голубые глаза.

– Вы… не помните? – пытаясь сдержать разочарование, произнесла я.

– Ну отчего же, – прогудел Людвиг. – Прекрасно помню. И свою работу, и… вас.

– Меня?

– Конечно. Ведь именно вы ее и заказали. У вас приметная внешность, госпожа. Такая приметная, что даже Забвение пощадило это воспоминание. Удивительный факт, верно?

– Что? – Я посмотрела на мастера, потом на депозитарий, который все еще держала на вытянутой руке. Ответ меня ошарашил. То есть как это – я? Я была в Соларит-Вулсе! Как? С кем? Почему?

Убрала шкатулку в сумку и потерла лицо, пытаясь собраться.

– Но… Вы можете рассказать, как это было? Какой я была, что говорила? Вы помните?

– Абсолютно все. Я так часто гадал, почему Забвение, забрав память о прошлом, оставило мне этот день. Может, дело в том, что вы пришли накануне.

– Накануне Забвения? – похолодела я.

– Да, госпожа. Признаться, выглядели вы не очень. Шатались, волосы растрепанные и глаза… дикие. В первую минуту я даже подумал, что дева перебрала со сладким вином, а то и надышалась дурманом. Одежда была грязной.

– В чем я была?!

– Наряд другой, – хмыкнул мастер, осмотрев меня. – Обычный такой… Куртка, штаны… Уже начался сезон дождей, в это время здесь довольно прохладно, гостей и заказчиков почти нет. Поэтому я не выгнал вас сразу. А потом… уже не смог. Вы запинались, выглядели немного безумной. Сказали, что нужен депозитарий для бумаг. Настроенный на ваш голос и первые семь слов, которые вы произнесете. Оплатили сразу. И очень щедро, не скрою. За срочность, так вы сказали. Я все сделал, как вы велели. И вижу, моя работа удалась – ваш депозитарий по-прежнему служит вам, госпожа.

– Я пришла одна?

– Кроме вас, я никого не видел. Порой вы словно впадали в безумие и бормотали что-то непонятное, дикое.

– Что?!

– Что-то о волне. Что скоро она схлынет и надо успеть.

– Магическая волна?

– Хм… мне показалось другое слово. Магнитная. Но скорее всего, я ослышался. Простите, я обычный столяр и мало что понял.

– Я говорила еще что-нибудь? Откуда я приехала? Куда направляюсь? Назвала свое имя?

Мастер покачал головой.

– Вы помните что-то еще?

– Вы были расстроены, госпожа. И… кажется, за что-то себя винили. У вас на лице была кровь. И на руках тоже. Признаться, я даже подумал, что вы кого-то убили.

– Убила? – вздрогнула я.

– Ну, знаете… это был период Хаоса, тогда разное случалось… Грабежи, мародерство, насилие… я подумал, что с вами приключилось что-то страшное. Так вы выглядели. Но это лишь мои догадки, госпожа. Простите, больше я ничего не помню.

Поняв, что ничего больше не услышу, я поблагодарила и вышла.

Паланкин Правительницы стоял в тени огромных деревьев, со всех сторон его обступили павлины, словно закрыли огромным ярким веером. Я прислонилась к стене дома, мне надо было подумать. Признание мастера Людвига заставило мой мир закачаться. Я сама заказала тайник и сама настроила его на имена Правителей. Я знала их! Тайные прозвища. Откуда? Или в то время их знали все? Но у меня были записи… записи, обладающие странной и пугающей силой! И если я сама заказала депозитарий, если сама положила туда записи, если сама настроила на имена-пароли… То это значит…

Что, черт возьми, это значит?

Память, словно озеро со стоячей водой, пошла рябью, заволновалась. А потом и вовсе забурлила, выкидывая на поверхность погребенные под слоем ила образы. Я словно раздвоилась. Стояла здесь, на пороге мастерской, ощущала солнце, пекущее голову, и одновременно видела дождь, прошедший здесь много лет назад. Я чувствовала его потоки, смывающие кровь и грязь с моего лица. Ощущала во рту соленый вкус. Мной владела горечь утраты, страх и странная, пугающая решительность. Я хотела закричать. Подняла свои руки – чистые, отмытые в белых чашах и пахнущие цветами. И в то же время – грязные, с коркой запекшейся крови.

Кто я?

Память бурлила в оковах Забвения. Еще немного – и волна прошлого захлестнет, накроет меня с головой, прорвет сдерживающую ее плотину. Жуткая боль взорвалась в висках. И я рухнула в уличную пыль, потеряв сознание.