Глава 15. Соларит-Вулс

«Праздник Великой Жертвы – священное время для каждого жителя Пяти Королевств»

***

Уже на следующее утро наш корабль миновал нейтральные воды, войдя во владения Королевства Лесов и Прибоев, и сразу стало значительно теплее. А еще через день я стащила с себя кафтан, оставшись в одной рубашке. «Королева ночи» нагревалась медленно, словно нехотя, но все уже ощущали горячее дыхание юга. А еще через пару дней стало так жарко, что я уже мечтала о северных холодах.

К счастью, прежде чем я окончательно спеклась, наш корабль приблизился к узкому проливу, ведущему прямиком к столице Королевства – Соларит-Вулсу.

Все, что я знала об этом городе – это то, что он расположен между проливом и чистейшим озером, со дна которого бьет целебный источник. Что в городе очень любят отдыхать уставшие от городской суеты богачи, и что таких белых пляжей и вкусных фруктов нет больше ни в одном уголке всех Пяти Королевств.

Увы, на этом мои познания и заканчивались, ведь они были ограниченны вырезками из дешевых газет, где содержалось слишком мало достоверной информации. Мои приятели из старого Боргвендама никогда не посещали Соларит-Вулс, хотя Матильда и утверждала, что блистала на подмостках его белокаменного театра. Но в это, конечно, никто не верил. И все, что я знала, было всего лишь слухами и домыслами. К тому же столь противоречивыми, что мне уже не терпелось увидеть город солнца своими глазами.

Ну и покинуть опостылевшую каюту.

Ночью я проснулась от того, что корабль начал замедлять ход. Успела умыться и сложить свою сумку, когда дверь распахнулась.

– На выход, Ворона! – скомандовал стражник.

Да с удовольствием!

Перекинув через плечо сумку и надев кафтан, я пронеслась по коридору и остановилась на самом верху.

Аромат. Первое, что встретило меня на подходе к городу солнца – аромат. Непередаваемый запах мха, мускуса и диких роз, пряностей, шерсти, древесной коры и жирной, влажной земли. В этом запахе мешались тысячи разных оттенков, будоражащих и волнующих сознание. Этот запах был таким диким и острым, таким насыщенным, что даже соленые ноты моря отступали, не в силах справиться с новой стихией. Я втянула этот запах в себя, вдохнула его полной грудью и почти сразу захмелела. Словно выпила взахлёб пряного вина. Не белого и ледяного, который подают в Арвиндале, а густого и красного, почти черного, словно горячая кровь.

Таким же темным было раскинувшееся над головой небо. В Боргвендаме ночь всегда кажется серой из-за многочисленных огней железных башен. В Арвиндале ее освещают вспышки золотых искр и зелёное северное сияние. Здесь же царила истинная тьма. Густая, насыщенная, бархатная тьма окутывала теплым коконом, пеленала и убаюкивала. Она была почти материальной. Даже яркие звезды удивительным образом не освещали эту ночь, а лишь подчеркивали ее первозданную темноту.

И во тьме не было видно города.

Я остановилась у бортика, пытаясь рассмотреть огни Соларит-Вулса.

Но пока видела лишь яркий луч маяка, который, словно указующий перст, вел нас к гавани.

– Не была в столице Королевства Лесов? – Голос Фрейма за спиной заставил меня напрячься, несмотря на то, что я каждую минуту ожидала его появления.

Я слегка повернула голову. Коготь стоял рядом, ласковый ветер трепал черные волосы, серый кафтан был застегнут на все пуговицы.

– Не доводилось. А ты здесь был?

– Пару раз, – рассеянно произнес он. – Лекарь говорит, что ты спасла меня.

– Это он спас, – фыркнула я. – И ты – меня, когда закрыл от осколков. А я всего лишь орала, что ты вот-вот отбросишь копыта. Не благодари.

Губы Фрейма дрогнули и поползли вверх. Почему-то мне трудно было смотреть на него улыбающегося, так что я предпочла разглядывать гавань, в которую мы входили. Там уже виднелись другие корабли, стоящие у причалов, и смутные силуэты вдали. То ли здания, то ли холмы – не разобрать.

– Рид, – не глядя на меня, произнес Коготь. – Я должен тебе кое-что сказать. О том, что произошло в моей каюте. Это была ошибка.

Я открыла рот. Вообще-то я и сама собиралась озвучить то же самое. Причем сразу, как увижу Фрейма. Так почему же сейчас мне хочется двинуть ему за эти слова кулаком в нос?

– Я не хочу, чтобы ты подумала, будто это что-то значит, – по-прежнему таращась на тусклые очертания города, сказал он. – Из-за лекарств я был слегка не в себе.

– Слегка? Ты целовал меня так, словно сейчас сдохнешь без этого поцелуя. – Слова прозвучали грубо, и я поморщилась, злясь на себя. Или на него?

– Я три дня смотрел на почти голых танцующих наложниц Димитрия, – глухо ответил Фрейм. – А ты меня трогала. Я просто… отреагировал.

– Я тебя не трогала.

– Ну да. Ты искала на мне раны, – усмехнулся он.

– Давай просто забудем это недоразумение. – Голос равнодушный. Молодец, Рид.

– Ты не злишься?

– Нет.

– Совсем?

– Дай-ка подумаю, – насмешливо улыбнулась я. – Меня обвинили в сговоре с Воронами, что карается смертной казнью, я пленница чокнутого Димитрия, а впереди полнейшая неизвестность. О да. У меня есть проблемы посерьезнее, чем переживания из-за поцелуя с незнакомцем.

– Мы знакомы.

– Вот уж нет. Я тебя вообще не знаю.

Фрейм скривился, словно я сказала какую-то гадость.

–Что ж… Тогда я рад. Не хочу, чтобы ты подумала, что между нами возможны… хм… отношения. Или чтобы ты влюбилась.

Кулаком в нос, локтем под дых и ногой в колено. И удушающий в конце. Да, именно так.

– Да ты мне даже не нравишься! – возмутилась я и увидела, что он снова усмехается. Влюбиться? Он в своем уме? И зачем я вообще пришла в его каюту? И почему думаю о том поцелуе?

Я невольно тронула свои рубиновые пряди. Что ж, не всем по нраву девушки с желтыми глазами и волосами цвета разлившейся крови.

Фрейм качнул головой.

– Ты очень красивая, Рид. Дело не в тебе.

– О боги. Не надо, – поморщилась я, ощущая себя в высшей степени неловко. – Не надо ничего объяснять.

– И все же. – Фрейм глубоко вздохнул. – Дело и правда только во мне. Я не способен на… чувства.

– Последствия магической волны?

– Скорее особенности моего характера.

– Я уже сказала: мне хватает неприятностей, а ты не в моем вкусе. Так что – никаких чувств, напарник. Теперь мы все выяснили и можем с облегчением закончить этот ужасный разговор, не так ли? – Я рассмеялась, но Фрейм не улыбнулся в ответ.

Скорее он выглядел злым и недовольным, хотя это и странно.

– Да. Никаких чувств.

– Договорились.

Насмешливо улыбаясь, я протянула ладонь для рукопожатия. Фрейм уставился на нее так, словно я протягивала ему ядовитую змею. Выдохнул. И сжал мою руку. Кожа его ладоней была слегка шершавой, сухой и теплой. Это тепло обволакивало, напоминало. Я подняла голову и встретила мужской взгляд. Такой темный… И голодный. Фрейм смотрел на меня так же, как в момент перед поцелуем. До того, как положить руку мне на затылок и впиться в губы – жарко и жадно.

Я отдернула ладонь и перестала улыбаться. Коготь отвернулся.

Неловкое молчание разбили стражники, и я впервые порадовалась их появлению.

– Эй, Вороны, хватит болтать, отойдите от борта! Мы швартуемся.

«Королева ночи» вздрогнула, издала короткий свист и медленно остановилась. Однако прошло еще не менее часа, прежде чем мы ощутили под ногами твердую почву. И все из-за Димитрия, который не спешил явиться к ожидающей его свите. За это время горизонт успел окраситься розовыми мазками рассвета, а потом и золотыми. Встающее солнце лениво взбиралось на небо, освещая Соларит-Вулс. И на несколько мгновений я забыла обо всех своих проблемах, завороженная чудесным зрелищем. Город стоял в лесу. Или лес был городом. Невозможно было осознать, где заканчивается густая растительность и начинаются здания, так гармонично они сочетались. Стены и крыши зданий столь густо укрывали плетущиеся растения, что почти полностью скрывали камень, доски и черепицу. А в некоторых домах, кажется, крыш и стен не было вовсе, лишь кроны огромных, сплетающихся ветвями деревьев. Вот почему ночью не было видно огней Соларит-Вулс, их прятала густая листва всех оттенков зеленого.

– Правитель на палубе! – зычно известил глашатай, и свита дружно повернулась к явившемуся Димитрию.

На миг я почти ослепла, глядя на его переливающееся одеяние. Шелк и бархат, камни и расшитый пояс, многочисленные перстни и гроздья бриллиантов, свисающие с плеч и шеи. Сегодня хозяин Арвиндаля превзошел сам себя, а его сверкающая мантия могла поспорить блеском с самой звездной ночью. Наши взгляды встретились, и я наклонила голову, приветствуя Правителя. Димитрий молча мазнул взглядом по мне и Фрейму, отвернулся и пошел к трапу.

С дружным вздохом облегчения мы покинули «Королеву ночи».

За широкой прибрежной полосой зеленой стеной возвышался лес. К нему вела дорога, вымощенная белым камнем, с двух сторон поднимались зелеными веерами заросли папоротников.

– Похоже, Димитрия здесь и правда не жалуют, – негромко произнес Фрейм, рассматривая пустынный пляж. – По протоколу Правителя должна встречать целая делегация советников.

– Надеюсь, Правитель Габриель нас все-таки примет, – обеспокоилась я. – Почему Арвиндаль и Соларит-Вулс не ладят?

Фрейм пожал плечами.

– В газетах о таком точно не пишут, Рид. Думаю, дело в личной неприязни.

– Разве Правители не должны быть выше личных дрязг?

– Правители тоже люди, – с легкой улыбкой ответил Фрейм. После разговора на палубе мы пытались делать вид, что все по-прежнему. Иногда казалось, что получается.

– Неужели мы пойдем пешком? Я-то только рада размять ноги после заточения на борту. Но Димитрий? Не могу поверить, что он потопает на своих двоих до самого дворца! Да еще и во всем этом сверкающем великолепии!

– Хотел бы я на это посмотреть, – усмехнулся Коготь. – Я слышал, Габриель не любит все, что противоречит естественной природе. Все, что вредит живому. И механический транспорт тоже входит в этот список. Да и город небольшой, здесь передвигаются или пешком, или на небольших повозках. Что насчет Димитрия, то не стоит беспокоиться. Он все предусмотрел. Сама посмотри.

Я протиснулась сквозь плотную толпу наложников в сверкающих кафтанах и охраны в боевых мундирах и увидела, что восемь крепких прислужников поднимают широкий крытый паланкин. Внутри на атласных подушках и расположился Правитель Королевства Ночи и Грез. Венец на его голове угрожающе поблескивал хрустальными гранями, а сам Димитрий казался ледяным божеством, а не живым человеком. У людей лица уже покрылись испариной, и лишь Правитель поражал безупречной бледностью.

Паланкин двинулся по белой дороге, свита и мы с Фреймом устремились следом.

Ласковое солнце гладило щеки и губы, морской ветер шаловливо трепал волосы, и мои губы помимо воли складывались в улыбку. Я вертела головой, впитывая в себя удивительный город. Хотя назвать это место городом было совершенно неправильно. Это был лес – дикий, первобытный лес, населенный его законными обитателями. Со всех сторон я видела невероятных созданий, которые, кажется, совсем не боялись чужаков-людей. У кромки воды стояли на длинных тонких ногах черно-белые цапли, чуть дальше в зарослях хрипло переговаривалась целая стая радужно-ярких попугаев, а стоило поднять голову, как взгляд натыкался на невероятных пушистых зверьков, глазеющих на нас желтыми глазами-блюдцами. Чем дальше по белой дороге, тем гуще становился с двух сторон папоротник, в котором иногда мелькали пушистые хвосты и даже когтистые лапы. Город-лес кипел и бурлил жизнью. Казалось, она была здесь за каждой веткой, за каждым листом. Дышала, билась, рассматривала гостей, ступивших на ее территорию. В высоких зарослях порой мелькали бронзовые и каменные идолы – свидетельства давно минувших эпох и исчезнувших цивилизаций. Эры сменяют друг друга, люди приходят и уходят, а они по-прежнему провожают их безмолвными равнодушными взглядами.

Дорога из белого камня вилась вокруг деревьев, словно была живой частью этого удивительного места. И еще больше, чем звери, удивляли сами жители Соларит-Вулса и их жилища. Некоторые дома напоминали птичьи клетки из переплетенных лоз и ветвей, вместо стен развевались легкие занавеси. Другие были сложены из серого камня и стояли высоко над землей. Третьи утопали в зарослях папоротника и казались не домами, а пещерами, скрывающими невиданные чудеса. Вдоль улиц, выложенных белым камнем, деловито шли мужчины в легких штанах и накинутых сверху расшитых халатах. И женщины в одеяниях ярких, как оперение местных птиц. С ветвей, подобно желтоглазым мартышкам, на процессию чужаков таращились дети. Чем дальше мы заходили в удивительный город-лес, тем больше становилось любопытствующих. Горожане высыпали к дороге, чтобы поглазеть на гостей, махали нам руками и улыбались. Некоторые предлагали сладкую ароматную воду и сочные фрукты, при взгляде на которые у меня текли слюнки. И все это было столь непохоже на холодный Арвиндаль, что казалось ожившей Грезой.

Когда мы прошли мимо стаи павлинов, разом раскрывших свои хвосты, я едва не расплакалась. Никогда в жизни я не видела ничего прекраснее!

Дорога из белого камня расширилась, и я услышала звон фонтанов. Наша процессия оказалась на древней площади. Даря прохладу, с двух сторон здесь били каскады воды, а впереди возвышался приземистый каменный дворец. Строение, лишенное грациозного изящества Звездного Дворца в Арвиндале, выглядело скорее основательным и величественным, чем красивым. И еще оно было древним. Судя по мху и папоротнику, густо облепившим серые камни, этот дворец возвели здесь еще во времена древних идолов, прячущихся сейчас в зарослях Соларит-Вулса. Ко входу вела истертая временем и тысячью ног лестница. Наверху стояла стража – десяток мужчин в черных доспехах.

Димитрий по-прежнему сидел в паланкине и казался ледяной скульптурой.

Вперед выдвинулся глашатай и так заорал, что вспорхнули с веток стаи разноцветных пичуг.

– На празднование Великой Жертвы прибыл Великий Правитель Арвиндаля, принц звезд и теней, Повелитель северных льдов и полярного моря, хранитель Королевства Ночи и Грез, король Димитрий!

Некоторое время стража наверху не двигалась, и у меня мелькнуло жуткое подозрение, что нас не пустят. Интересно, что тогда станет делать Димитрий? Развернет свой паланкин и вернется на корабль? Вот уж вряд ли. Я уже поняла, что хозяин Арвиндаля очень не любит проигрывать.

От жары и волнения на моем лбу выступила испарина. Я увидела, как ладони стражей, стоящих возле нас с Фреймом, медленно потянулись к оружию. Дело принимало поганый оборот.

Но не успела я всерьез испугаться, как защитники дворца медленно расступились, а к нам вышел приземистый советник в расшитом халате и тюрбане.

– Празднование Великой Жертвы – священно для всех жителей Пяти Королевств, – сладко улыбаясь, произнес он. – А Соларит-Вулс открывает двери для всех, кто приходит с добром и миром. Добро пожаловать, Правитель Димитрий!

Низко поклонившись, советник посторонился, а наложники начали подниматься по лестнице. Ступени казались бесконечными, в теплом кафтане я уже умирала от жары. Хотелось стащить с себя тяжелую ткань и окунуться в ближайший фонтан. Пыхтя, я доползла до верхней площадки и вошла в полумрак дворца. Здесь, наверху, жара словно отступала, не смея посягнуть на древнее здание. Свита расступилась, и я поняла, что мы стоим в тронном зале. Трех стен не было, темный потолок и пол соединяли массивные угловые колонны. В остальном зал оказался совершенно пустым. Его единственным украшением была массивная кованая люстра, а на стене виднелась мозаика с черным единорогом. У единственной стены зала возвышался удивительный деревянный трон. По его подножию плелись лозы и папоротник, дикие розы, можжевельник и чертополох. Его подлокотники пугали оскаленными тигриными мордами и готовящимися к прыжку змеями. Его спинка, подобно ветвям дерева, держала пылающее солнце, что освещало весь зал.

И не давало рассмотреть того, кто сидел на этом невероятном троне.

Прислужники поставили паланкин и подали руку Димитрию. Правитель Арвиндаля вышел, окинул зал высокомерным взглядом. И сказал:

– Ну здравствуй, Габриэль.

Фигура, озаренная светом искусственного солнца, поднялась. Шагнула к нам. И я тихо ахнула. Потому что перед троном стоял не мужчина, а хрупкая одетая в легкое шелковое платье девушка. Длинные золотые волосы волной стекали ей на плечи и казались продолжением солнца. Тонкое платье развевалось вокруг изящной фигуры. Легкие разноцветные бабочки кружили возле ее головы, словно живая корона.

И вся эта красота чудовищно нарушалась искаженным от гнева лицом Габриэль. Потому что, несомненно, это была она. Не Правитель, а Правительница Королевства Лесов и Прибоев. И так же несомненно то, что эта Правительница желала уничтожить Димитрия.

– Какого. Черта. Ты сюда явился? – выкрикнула Габриэль, сжимая нежные руки в кулаки.

Хозяин Арвиндаля скучающе смахнул со своего рукава несуществующую соринку.

– Может, я соскучился?

– Соскучился? Соскучился?!

По нашей свите прошла встревоженная рябь. Фрейм слегка передвинулся, закрывая меня.

– Габриэль, держи себя в руках. Ты так и не научилась хладнокровию. А стоило бы, – все с тем же непередаваемым высокомерием произнес Димитрий.

Нежная золотоволосая красавица сделала еще один шаг. И ее тело потекло, меняясь. Кто-то из наложниц завизжал, кто-то бросился прочь из тронного зала. И было от чего! Тонкое тело Правительницы раздулось, увеличиваясь в размерах и становясь… чудовищным. Платье треснуло и повисло лоскутами, но вместо смуглой кожи показался черный мех. Волосы исчезли, руки и ноги стали звериными лапами, а лицо трансформировалось в пугающую кабанью голову с желтыми загнутыми клыками и злобными глазами-бусинами. Чудовище упало на четвереньки и издало злобный рев-рык.

Наложники с визгом бросились прочь, охрана Димитрия обнажила мечи.

– Зверь, – прошептала я. – Габриэль – это Зверь.

И Зверь напал.